Получил море удовольствия – роман, являясь повествованием, напрямую связанным с Войной миров и Машиной времени Герберта Уэллса, просто пропитан духом фантастики начала ХХ века. Автору удалось вновь воскресить те образы, которые у русскоязычного читателя неразрывно связаны с именем Уэллса – чудовищные марсиане, боевые треножники, космические снаряды, запускаемые из пушки, тепловые лучи, а также психологию персонажей – таких чопорных, держащихся с большим достоинством англичан, которые, даже оказавшись на другой планете, заботятся о своем внешнем виде, что доходит до комизма иногда. Сюжет романа перекликается с двумя самыми известными произведениями Уэллса, в основном дополняя Войну миров. Действие происходит в Англии в конце девятнадцатого века. Главный герой по имени Эдуард – знакомится с Амелией, ассистенткой одного чудаковатого ученого – изобретателя, сфера деятельности которого простирается от конструирования самодвижущихся велосипедов до изучения самого пространства-времени. Итак, Амелия и Эдуард решили покататься на машине времени, построенной чудаком-изобретателем – съездить на несколько лет вперед в будущее, посмотреть, что же будет в двадцатом веке. В итоге путешественников, не знавших толк в управлении этим механизмом, занесло сначала в будущее, где полыхала война, а потом - куда бы вы думали? – на Марс.Так как машина могла перемещаться не только во времени, но и в пространстве! Попав на Марс, наша парочка оказывается среди аборигенов напоминающих жителей планеты Кин-дза-дза (из одноименного фильма Данелия), жителей пра-египетского мира Звездных врат или угнетенных марсианских рабочих в Аэлите Алексея Толстого - то есть чумазых, полудиких личностей, влачащих жалкое подчиненное существование. Наряду с этим имели место проявления высокой технической культуры – монорельсовый электровоз, на котором надсмотрщики, тоже принадлежащие к человеческой расе и вооруженные электрошоковыми дубинками, доставили новую партию рабов на вырубку тростника, повез Эдуарда и Амелию в марсианский город. Путь проходил через промышленную зону, сошедшую будто бы с иллюстрации к каким нибудь «перспектiвамъ современнага промышленнага развiтiя» - огромные доменные печи, дымовые трубы, искры, и над всем этим – труба гигантской пушки, посылающей пилотируемые снаряды на другую сторону планеты и даже в космос. Поезд привез наших героев в город, защищенный силовым куполом, в котором и обитали аборигены. Четко было видно расслоение на две касты – рабов и господ. Жизнь господ являла собой праздность, безделье и обжорство, тогда как рабы ежедневно угонялись в производственную зону. Ни те , не другие не проявляли особого интеллекта и уровень жизни был у них весьма низок, что контрастировало с высокоразвитым призводством, освещением и транспортом на улицах – тут и там сновали многоногие машины, на каждом перекрестке торчала платформа на трех высоченных членистых ногах – боевой треножник, как выяснится впоследствии. Многоногие механизмы привозили и увозили рабов, а также вместе с треножниками несли патрульные функции. Однажды город, приютивший Эдуарда и Амелию подвергся нападению, причем нападали такие же треножники и многоногие машины, что навело на мысли о неоднородности марсианского общества, и, возможно, гражданской войне. На перекрестке произошла схватка двух таких машин, вооруженных тепловыми излучателями, у одной был поврежден корпус, и, сквозь дыру в верху машины, Эдуард увидел водителя – того самого удовлетворенно ухающего уэллсовского марсианина со щупальцами и клювом. Еще большим шоком было то, что машина принадлежала этому городу, а не армии нападавших. Как выяснилось в дальнейшем, эти чудовища были специально выведены для решения проблем глобального массштаба – утепления и оводнения Марса и тд, так как обладали соответствующим интеллектом. В итоге брутальные монстры, превосходя людей по уму, подчинили их, и последним была отведена лишь роль рабочего скота и пищи, так как многощупальцевые мозги питались человеческой кровью. На Марсе было таким образом несколько враждующих между собой городов, а заправляли всем мерзкие твари. В каждом рабочем бараке, в каждом боевом треножнике или летательном аппарате был такой специальный шкафчик, куда время от времени по жребию отправлялся доброволец. Судьба его была незавидной – с другой стороны находился монстр-оператор, который ловко орудуя шприцом и ланцетом, сливал кровь жертвы в специальный резервуар. Проникнув в промзону, наши герои стали свидетелями подготовки летательного снаряда к полету. Зрелище само по себе достойно отдельного описания – снаряд с экипажем подхватывется паукообразным механизмом, который толкает его в жерло гигантской пушки. Двигаясь вдоль ствола, охлаждаемого снаружи, этот многоногий буксир разбрызгивает воду по каналу ствола. Вода, замерзая, создает гладкую ледяную стенку и, скапливаясь в казеннике ствола, образует там ледяную подушку. В кормовой части снаряда в момент старта включаются генераторы тепловых лучей, лед мгновенно испаряется и с силой выталкивает снаряд из ствола. До такого Уэллс не додумался…Оказавшись во вражеском городе (где, как выяснилось, готовилось вторжение на Землю), Амелия и Эдуард, проникнув в гиганский межпланетный снаряд, отправились домой. Придя в себя после жесткой посадки, они стали свидетелями ужасных событий, описанных в Войне миров. На Земле герои встретили ... самого мистера Уэллса, вместе с которым, построив заново машину времени, утонувшую в болоте, оставляют от инопланетного агрессора мокрое место. (Машина, оказывается, могла также функционировать в режиме невидимости) . Впечатление от книги достаточно приятное, роман, написанный в 70-х годах, очень близок к модному сейчас постмодерну, соответствуя девизу ad marginem – то есть малейший неправильный шаг со стороны автора может привести к падению с края в пропасть, и , в итоге, освистанию и закидыванию тухлыми яйцами…
Не опустившись до уровня банальной пародии, Прист создал чрезвычайно интересную и остроумную вещь.

Текст книги можно скачать отсюда - наряду с не менее необычной вещью "Опрокинутый мир" - посвященной людям, пытающимся выжить в абсурдном, неимоверном окружении, являющемся к тому же частично плодом их поврежденного рассудка.

отредактировано: 18-06-2004 19:54 - Der Hase

Копия поста из мооего дневника.
Из интервью с Виктором Пелевиным. 1997 год.

Найдено мною на практике в судовом компьютере. Оригинал (полный) - тут.Выборка - произведена мною, когда я еще не знал, что это интервью до сих пор есть в сети.


<kompot> Пелевин А вы вообше понимаете, что такое сознание?
<Pelevin> kompot: я не знаю, что такое сознание.
<kompot> Пелевин: Спасибо . Последний человек который знал, была моя учительница в 10 классе :)

<dimok> В.П: теxнический вопрос. Что такое Орден Октябрьской звезды?
<Pelevin> dimok: Это надо перечитать соответствующее место в Чапаеве, я сейчас уже плохо помню.
<dimok> Пелевин: В смысле, это откуда-то из истории, или есть только там (в ЧП)?
<Pelevin> dimok: Что значит - из истории? История сама по себе существует в нескольких десятках или сотнях книг. Так что очень сложно ответить на этот вопрос.
<dimok> Пелевин: ага :) Тайра и Минамото - в книге по истории Японии, и т.д. А Орден Октябрьской Звезды?
<Pelevin> dimok: Это в книге по истории пустоты.


<Parker> Пелевин: А Вы не испытываете сомнений по-поводу того, что Вы делаете? У Вас нет неудовлетворенности словами?
<Pelevin> Паркер: У меня гораздо больше сомнений по поводу того, чего я не делаю. У меня постоянно есть ощущение, что я не делаю чего-то, что нужно делать.
<Parker> Пелевин: Мне кажется, что как раз сомнения в несделанном легче. Гораздо труднее, когда не нравится читать собственный текст.
<Pelevin> Parker: У меня бывает по-разному. Некоторые тексты нравятся, некоторые нет. Но я их не перечитываю. Лучше читать что-нибудь еще, чем свои собственные тексты.

<DK-Sqrt> Пелевин: Ну, про дзен после "Чапаев и Пустота" понятно... А как вы относитес к христианству?
<Pelevin> DK: Я еще не настолько ошизел, чтобы иметь какое-то отношение к христианству.


<DK-Sqrt> Пелевин: Можете ли вы назвать хоть несколько книг, которые оказали на вас самое большое влияние?
<Pelevin> DK: На вопрос о влияниях можно ответить только таким образом: если ты понимаешь, что какая-то книга оказала на тебя влияние, то сам факт этого понимания это влияние нейтрализует. По-моему, правильней говорить о книгах, которые тебе нравятся-не нравятся.
<DK-Sqrt> Пелевин: Ну, а какие в таком случае нравятся?
<Pelevin> DK: Их очень много, а когда их очень много, сложно выбрать. Боюсь кого-нибудь обидеть. Но вообще весь джентльменский набор, который в таких случаях называют, мне безумно нравится. Вообще всем могу порекомендовать книгу Роберта Пирсига "Лила" и его первую книгу... Это замечательный пример приключенческой литературы, где приключения происходят не с людьми, а с идеями.


<Katechka> Пелевин: Скажите, а в чем принципиальная разница между стуком колес в "Желтой стреле" и стрекотанием цикад, которое слышит герой в конце рассказа?
<Pelevin> Катечка: Я могу только сказать, что я потрясен такой глубиной мы-шления. Но сказать мне совершенно нечего.

<guterm> Пелевин: насколько ваши произведения являются закодированным изложеним дзен? Что есть буддизм конкретно для вас - культурная традиция или религия?
<Pelevin> guterm: Во-первых, я себе не представляю, что такое закодированное изложение дзен. У дзен вообще никакого изложения нет, он не излагается. Буддизм - это система правил обращения с окружающим миром и с самим собой. И в буддизме существуют разные традиции.
<Parker> Mr.Пелевин: Вам хочется получит Нобелевскую премию?
<Pelevin> Parker: А что, есть варианты?

<paravozov> ВП: Не кажется ли вам, что конец "Чапаева" отдает какой-то банальной американской хэппиэндовщиной?
<Pelevin> paravozov: Ну, в таком случае, я могу сказать, что если вы хотите что-то с кровью, с почвой и т.д., проводите эксперименты сами с собой. По-моему, хэппи энд - самое хорошее, что только может быть в литературе и в жизни. В принципе, у меня есть устойчивое стремление к хэппи энду. Дело в том, что литература в большой степени программирует жизнь, во всяком случае, жизнь того, кто пишет. Я это много раз испытывал на себе, и теперь десять раз подумаю, прежде чем отправить какого-нибудь второстепенного героя куда-нибудь.

<Emi> Пелевин: И все же - к вопросу об Интернет и ваших убытках. Войнович назвал Интернет врагом писателя. Прямым текстом. Что для вас как литератора важнее - доступ к вашим текстам для читателей из мест, где не продаются книги, или соблюдение прибыльности изданий?
<Pelevin> Emi: Что касается Войновича, так это что главный враг писателя - это он сам. А в Интернет я наоборот вижу очень прогрессивное явление, в том смысле, что это единственная не до конца коммерциализированная коммуникационная сеть в этом мире.


<Parker> Мр.Пелевин: Аркадий Гайдар - он кто в первую очередь - Аркадий или Гайдар?
<Pelevin> Parker: Голиков.
<Parker> Мр.Пелевин: Вам жалко, что Голикова убили?
<Pelevin> Parker: Я вообще сочувствую всем чувствующим существам, извиняюсь за тавтологию.
<Parker> Mr.Пелевин: И мне жалко. Клевый он был. Я "Школу" много-много раз читал. И "Р.В.С." тоже.
<Pelevin> Parker: А меня всегда потрясала "Голубая чашка"...
<Muxin> ВП: Насчет Гайдара - этот отрывок в "Жизни насекомых" - все, что у вас о нем есть? Или есть более обширные эссе?
<Pelevin> Muxin: Нет, я думаю, более обширного эссе нету. ****


<karlsonn> ВП: Вам не грустно, когда вместе с коммерциализацией всеи страны исчезает такая замечательная формация как *советскии человек*?
<Pelevin> karlsonn: Происходит, к сожалению, коммерциализация сознания, вот что ужасно. Это не ужасно, а смешно, если это проследить. Я сейчас пытаюсь написать на эту тему. Вообще, если ситуация будет развиваться так же, кончится тем, что Березовский приватизирует время, а Гусинский - пространство, и все кончится всеобщим коллапсом.
<karlsonn> ВП: Люди, как мне кажется, теряют идентификацию, ориентиры, полюса, системы координат прежние, а новые не находятся или вовсе отвергаются. С кровью.
<Pelevin> karlsonn: Это очень хороший процесс - потеря координат. Потому что в конце концов человек приходит к тому, что единственная система координат - это он сам. Потому что если он движется в другой системе координат, он сможет встретиться сам с собой.


<babaj> Виктор, а какие языки вы знаете? Мыслите ли вы в языке или _между языков_?
<Pelevin> babaj: Язык - это способ оформления мысли, а сама мысль существует вне языка. Во всяком случае, у меня. Когда Штирлиц ловил себя на том, что он мыслит по-русски, а во все остальное время - по-немецки, это выдает полное незнание Юлиана Семенова предмета, о котором идет речь.

<Gorynych> Вас интересует мнение окружающих о ваших книгах? И чье важнее - критиков, читателей, жены?
<Pelevin> Gorynych: Жены, поскольку у меня ее нету. А вообще мнение читателей, конечно, мне очень интересно. Мнение критиков... От них сложно ожидать каких-то искренних чувств. Они похожи на египетских плакальщиц, чьи слезы оплачены. И плачут вполсилы как-то.


<Anya> Mr. Пелевин: Вы очень чуткий человек. Я рада, что Вы приложили руку к переводам Кастанеды.
<Trahel> Пелевин: Кем для вас является Кастанеда?
<Pelevin> Трахел: Я про это только что целую статью написал. Она должна выйти в "Дарин". Вообще я считаю, что это лучший писатель XX века, если оставить в стороне вопрос о реальности дона Хуана.


<Quizzus> Филип К. Дик писал свои романы ТОЛЬКО под воздействием ЛСД.
<Quizzus> Пелевин: Как вы относитесь к П.К. Дику?
<Pelevin> Quizzus: Дика я очень люблю, а что он писал под ЛСД, это маловероятно. Может быть, под ЛСД он набирался впечатлений. Под ЛСД совершенно другая скорость, и для фиксации того, что происходит под ЛСД, нужны другие носители информации. Лучше подходит диктофон.

<WhiteHawk> Пелевин: О фашизме многие спрашивают. Ваш взгляд на его идеологию и эстетику? Вам не интересен вопрос или вы не хотите отвечать? Под фашизмом я имею в виду немецкий национал-социализм.
<Pelevin> WhiteHawk: К сожалению, мы не можем рассматривать фашизм как нечто абстрактное. Мы знаем, что это такое в его конкретном воплощении, и мне кажется, это знание снимает все вопросы по этому поводу.

**** - есть у меня еще и воспоминания одного из однокашников Пелевина по Литературному Институту. Там он вспоминает, что Пелевин заключил пари о том, что сдаст все экзамены на сессии не готовлясь и говоря с экзаменаторами только об Аркадии Гайдаре. Пари Пелевин выиграл. Хотя тут это называют анекдотом.
Еще сайт для поклонников Пелевина - http://pelevin.nov.ru/ , все, от статей до форума.

Как вы наверное знаете, совсем недавно(с сентября прошлого года) стал выходить первый журнал посвященый фентези и фантастике. Вышло уже около десяти номеров, и поэтому хотелось бы услышать ваше мнение насчет этого издания - "оправдывает ли поставленные цели?" И если бы это было в ваших силах, чтобы вы хотели изменить в журнале, если понятное дело таковое имеется.