На самом деле, просто надо было чем-то заесть Ганнушкина - но легло на старые дрожжи. На реально очень старые дрожжи, еще дотолкиновские.
Во-первых, кто-то еще так пишет. И это блин уже было поводом дочитать то, во что я воткнулась. А воткнулась в цикл "Мир королей", который мне до почесухи напомнил - и авторским месседжем, и проработкой персонажей, и проблематикой - "Битые козыри" Марка Ланского (кто, кроме меня это сейчас помнит? никто, наверное). Только написанные для Гильермо Дель Торо времен второго "Хеллбоя".
Я хмыкнула, покрутила головой, дожевала раздел у Ганнушкина и пошла читать "Семя скошенных трав" - просто из-за названия. Ну хорошо, не просто из-за названия, но причина озвучена не будет как сугубо внутренняя. Поняла что читаю, примерно, что-то из Урсулы Ле Гуин, но написанное, хм, наверное Дивовым, которому кто-то очень сильно поправил нервы и этику.
О как, - сказала я, - с таковыми словами, приободрясь, преодолела следующий раздел у почтенного Петра Борисовича и сунулась в третий цикл, "Лестница из терновника" (дорогой дневник, представляешь ли ты, сколько интересного текста нужно проглотить немолодой не особо здоровой даме, чтобы убрать послевкусие от нужного и ценного, но устаревшего и вызывающего очень противоречивое отношение?). Так вот, "Лестница из терновника". Это могли бы написать Стругацкие, если бы Ольга Ларионова не просто подарила им идею, но и хорошо постояла у них над душой в процессе - и по итогам все выжили, включая текст.
Последнее из читанного, но более раннее, чем все перечисленное, "Запах разума", мне напомнило Валентинова времен "Нам здесь жить", которому кто-то выдал идею из загашников Стругацких и сказал "можно, никто не спросит".
И что я хочу сказать: наткнувшись на страницу автора в том самом 18 году, когда он опубликовал первый крупный текст на Автор Тудэй, я бы, наверное, прилипла. Как прилипла к Салме Кальк и Алисе Чернышовой. Из-за прекрасной его печали о судьбе разума - и, кстати, из-за удивительно созвучного с моим понимания содержания этого слова (возможно, сверстник?), - из-за горячо тлеющей его надежды на человеческое в бесчеловечном мире, из-за разнообразия фантастических декораций, которые он на вид легко строит, однако стоят они прочно, из-за, в конце концов, пристойного русского языка. Но нет, не судьба была.
Порекомендовать опытному и храброму читателю, однако, могу.