Дочь пошла в десятый класс… Жуть.
Когда я был в ее нынешнем возрасте… Боже, это ж было в прошлом веке, прям мурашки по коже. А ведь было, блин. Жизнь резко делилась на две части – школа и вне ее. В школе была успеваемость и даже иногда примерное поведение, а вне школы жизнь била ключом. Там были друзья по микрорайону, многие изрядно старше, а как следствие – портвейн «за гаражами» и отказаться нельзя, что я маленький что ли. Потом была мама, встречающая меня в час ночи мокрым полотенцем по лицу… Был бокс в подпольной секции… Все тогда «болели» карате, а я отрабатывал кроссы и свинги на груше, набитой чуть ли не кирпичной крошкой пополам с песком. И никого не боялся... кроме мамы с мокрым полотенцем...
Юность была эпохой цинизма. Чуть позже, уже в институте, цинизм сменился иронией… С цинизмом да иронией жить легче. Ирония – это прищуренные глаза, с которыми ты встречаешь ветер. Из прищуренных-то глаз, слеза не выкатится.
У моей дочери жизнь не разламывается на две половины. Но это не значит, что ее жизнь - образец цельности. Напротив. Жизнь дробится на мелкие кусочки, собрать которые воедино чертовски трудно.
Ни здорового цинизма, ни тем паче иронии я в ней не нахожу… И ветер она встречает широко открытыми глазами… И тоже никого не боится... она просто не верит, что кто-то может с ней плохо поступить, а когда такое происходит, плачет...
Эх, кто мало видел, много плачет…