Первое, что написал на прикловский витражный конкурс.

Амулет
Кажется, еще секунда, пара штрихов – и можно будет с облегчением вздохнуть, потянуться, с удовольствием разглядывая работу… а нет. Маленький серебряный диск амулета словно насмешливо ухмыляется со стола, и я почти слышу тягучий голос Апреля ат’кай Нарриаде: «Ну что, не вышло-о, Винмар?»
Нет уж!
Сквозь окно падают лунные лучи; я всегда стараюсь работать без искусственного света, он мешает линиям напитаться волшебством. М-да, еще одна бессонная ночь… но что поделать? Только под ясным светом луны можно слить серебро и чары.
Маленький металлический дракончик, расслабленно расположившийся на шкафу, с интересом наблюдает за мной.
– Винмар, – звенит тонкий голос, – тебе не надоело?
– Чин, это не надоедает, – рассеянно отзываюсь я, переводя взгляд на скомканные неудачные наброски, которыми завалена половина стола. Нет, ну почему же ничего не выходит? Почти ничего – прочертив почти все линии, я вынужден остановиться, и вновь заставить собственное волшебство разгладить мерцающее серебро. И следы от игл зарастают…
Потому что выходит плохо. Точнее, не очень плохо (после создания Чина даже Апрель не упрекнет меня в недостатке мастерства), но… не то, что хочется.
Я поворачиваюсь к окну, в очередной раз тихо радуясь, что мне повезло поселиться именно здесь. Сколько уже лет тут живу, а все не могу не испытывать восторга, глядя на древний каменный мост, под которым неспешно журчит городская река. Только камень и вода – никаких дымных механизмов в этой части города. На другой стороне речки – аллея каштанов; Чин очень любит перепархивать с ветки на ветку, пугая голубей и летая наперегонки с воробьями. А уж зимой, когда снег расстилается по улицам белым океаном, укрывая узор на камнях моста, искрится под лучами светил… вот это время я особенно люблю. Хотя как-то даже не хочется крошить своими шагами белоснежный покров.
Конечно, зима – время не особенно милостивое. Один раз я с такой прогулки вернулся простуженным, холод стоял такой, что дыхание твердым становилось. И учитель лишь скорбно покачал головой, накладывая целебные чары.
Но все-таки это время года – мое… Мину-уту. Неожиданная мысль – и я вздрагиваю.
Вновь резко поворачиваюсь к серебряному кругу, и мгновение спустя гравировальные иглы пляшут в руках, выводя узор – подобный возникающему на замерзающих стеклах. Кажется, я понял, что и как надо сделать, сейчас главное – лелеять эту идею, не упускать, заставить ее воплотиться в штрихах на серебре.
Чин довольно щурится со шкафа, свивая хвост кольцом; почувствовал мое настроение. Но при этом молчит, словно скованный заклинанием тишины – и совершенно верно поступает.
Да, первичный узор действительно подходит. Именно такая тонкая морозная вязь, какую я себе и представлял… на мгновение даже холодом повеяло, несмотря на то, что в комнате тепло. Я осторожно накладываю первый слой чар – полупрозрачные капли расплескиваются по серебру, впитываясь в только что вычерченный узор и растворяясь в нем. Теперь надо понять, что ляжет поверх этих линий, пока идея еще не остыла.
Не получается. Да что ж такое-то, прямо бесноваться хочется, пусть даже я и не умею!
Взгляд скользит по мосту за окном, по стенам, по стеблям тростника (Чин откуда-то приволок), по колкой даже на вид статуэтке ежа (когда-то подарил наставник, выстрогав на досуге), старому снимку – вздернувшая нефритовую сферу Эллира, дерзкой улыбкой показывая, что сама может создавать не хуже дяди-чародея… Почему мне упорно вспоминается миндальный запах? А, да, именно так непонятно с чего пахли инструменты Велькира. Интересно же было смотреть на него, признавшего успех племянницы… и ликующего в душе, хотя и не допускающего на лицо даже тени удовольствия. Но мы слишком хорошо его знали, чтобы бесстрастность могла обмануть.
Вновь возвращаюсь к амулету; хорошо все-таки работать ночью, когда все голоса уже смолкли, а лунный свет пятнает стол и комнату бледными лучами… Так, отвлекаюсь, надо к работе. Отбрасываю с глаз волосы; вроде бы достиг успеха, истребив челку, а она все равно свисает какими-то клочьями.
Постепенно в сознании складывается нужная картина, и иглы танцуют в моих руках, выводя линии второго узора, что закрепит чары и окончательно превратит кусочек серебра в амулет.
И вроде бы все, но чего-то все-таки не хватает… не в узоре, в чарах…
Я встаю, задумчиво отхожу к двери, потом возвращаюсь к окну, снова к двери. Пытаюсь поймать за хвост едва уловимую, ускользающую мысль.
А когда за окном окончательно исчезает лунный свет, а первые лучи солнца брызжут из-за горизонта… вот тогда я внезапно понимаю, какого штриха недостает. И прямо от двери бросаю россыпь сияющих искр, окутывающих диск ажурным ореолом, впитывающихся в серебро без следа.
– Все! – довольно объявляю я, позволяя приятному чувству наполнить душу и тело – чувству завершенности… как всегда, оно смешано с легким сожалением. Всегда трудно расставаться с тем, что сотворил.
– И что он делает? – интересуется Чин.
– Танцующие искры, – пожимаю я плечами. – Красивые. Подарю сестре, она порадуется.
– Всего-то?
– А что, этого мало?


Фоновая музыка Slayers Image Songs - More Than Words
Настроение: задумчивое