Вообще, Марик Скейд - это персонаж из ролевой, в какой-то степени выросший из полковника Сэйфера. Периодически у меня возникали в уме картинки из его прошлого - благо до начала игры у него было аж полтора века этого прошлого. Вероятно, я о нем буду еще писать - но это увидим.
А сюжет "Врат" вырос из мимоходом брошенной им фразы; вернее, еще до того, как она прозвучала в игре, только задумалась... и понял, что это не метафора совсем. Текст начал складываться. А тут и ФБ удачно подстегнула.


Меня зовут Марик Скейд, и я неимоверно крут.
Ну, вообще, все Избранные Драконов круты по определению, но по Огненным – моему Аспекту – лучше всего видно. Прибавьте к этому опыт легионов, рост на голову выше большинства, силу мускулов и Эссенции ему под стать да великий дайклейв при себе, и поймете, почему я так о себе говорю и почему меня без вопросов нанимают.
Нет, многие скажут, что дракорожденному зазорно быть наемником, особенно тому, кто изведал жизнь в Царстве. Мне и говорили. Но знаете что? Нефритовый жезл я на эти советы положил; всю жизнь выбирал то, что нравится, будь то согласие идти в легионы или решение уйти к демонам с Острова.
Еще учтите, что наемнику-Возвышенному всегда хорошо платят, а морочить себе мозги политикой и возней у власти ему не надо. Есть те, кто этим наслаждается – но я-то, Драконы свидетели, боец и всегда им был. Своя у меня дорога, и свое умение жизни радоваться. А то, что иногда на меня нападает желание потрепаться о вечном – так спросите любого монаха, он вам скажет, что это у меня от просветления и близости к Дракону Огня. Спорить не буду.
Но шанс подумать да потрепаться мне выпадает не так часто; обычно вот как сейчас, на постоялом дворе, пока караван отдыхает. В дороге нельзя. Там надо приглядывать за окрестностями – нет ли разбойников, бродячей нежити или еще чего похуже. Особенно когда ты – главная защита… нет, ну вот Мурату надо отдать должное – он ко мне прислушался и не уперся в обычную для торговцев идею «коль Возвышенный рядом – все в порядке, на других можно сэкономить». Нанял толковую компанию смертных, мы с ними отлично сработались.
– Скейд!
А, вот и их командир, Рокло-Волк; хороший парень, в седле держится как маруканец, рубится как лукшиец, и в тактике соображает, будто Дом Колоколов закончил. До меня ему далековато – ну так и я на свете, считай, вдвое больше уже прожил, и еще дважды по столько проживу точно.
– Чего? – спросил я, приоткрывая один глаз. Жарковато тут. Сияющий Огонь на дворе, самый пик лета, а в Сотне Королевств и так-то холода не везде ходят.
– Не нравятся мне… – негромко произнес Рокло, и я кивнул.
– Та компания у стены, что ли?
– Они, – наемник взглянул на меня с легким удивлением. Хе. То, что я способен большинство встречных завязать узлом, не напрягаясь, еще не значит, что я за всем не слежу, даже когда отдыхаю. Вот уж точно дар Драконов – ощущение мира через стихию. – Не нравятся мне эти рожи.
Я покосился в сторону компании. Да уж, у мутантов Вильда и то бывают морды, которые больше доверия внушают.
– Ничего, – заверил я. – Сейчас все решим.
Рокло посмотрел изумленно; я же поднялся, уцепил за рукоять Проводника и двинулся в центр двора. О, как раз там никого нет. Отлично.
– Господа! – позвал Мурат. – Прошу обедать!
– Минуту, – отозвался я. – Сейчас только слегка потренируюсь…
Ножны звякнули о землю; я вскинул к небу шесть футов алого нефрита и в лезвии отразились изумленные взгляды всех во дворе (разве что один старик на скамейке смотрел только с интересом). Я их понимал. Даже из Возвышенных немногие такой клинок поднимут… но я-то им владею, в нем течет моя Эссенция.
И вообще я ему сродни. Как и он – мне.
Алое лезвие вспороло воздух, конюх шарахнулся, хоть и стоял далеко. Я же лишь сделал шаг вперед, наслаждаясь ощущением тяжелого меча в руках и тем, как огромный клинок рубит ветер; пара взмахов – и по клинку скользнуло пламя, сорвавшееся яркой вспышкой, ушедшей в небо над воротами. Резкий разворот, горизонтальный удар, располовинивший бы что дерево, что человека – и мои глаза полыхнули тем же огнем, заставив отшатнуться пару типов с разбойничьими физиономиями.
Шаг – и вспышка пламени под ногами швырнула меня вверх, Проводник крутнулся почти что вокруг всего тела; я приземлился, с грохотом впечатав ноги в землю и обрушив дайклейв вниз. Попавшееся на пути бревно развалилось.
Ну. Этого я не задумывал, но штрих хороший.
– Эх, – во всеуслышание заявил я, – скучно мечу. Он давно не рубил головы… слишком давно как-то.
И посмотрел на разбойников; судя по бледным рожам – намек они поняли. Я расхохотался, постаравшись звучать зловеще, вернул дайклейв в ножны и пошел обедать.
Люблю иногда показать себя психованным маньяком с мечом. Это для здоровья полезно.

***

– Возблагодарим ниспославшего нам удачу Рувию, Что Правит Дорогами! – объявил Мурат, когда мы сели за стол. Я только вздохнул. Хороший человек, честный для торговца, но на богах сдвинут. Ладно Рувия, покровитель дорог – это и понятно, его уважать стоит, его седая борода над каждым путем веет. Но ведь каждому мелкому божку старается оказать почтение!
И ладно б сам молился, так еще и других может достать своими восторженными речами. Меня, например. Драконы ведают, почему Мурат решил, что Возвышенные много знают о богах и всегда рады о них послушать – но трепался он со мной безостановочно. Эримантоса ему в зад, я так похож на монаха?
Я так однажды и спросил. Мурат посмотрел на мои без малого семь футов, рыжую гриву, физиономию с печатью десятков лет в легионах и признал – не, не похож. И отстал. Вот она, сила образов.
Так что теперь трепались мы в основном с Рокло. Он поначалу слегка робел – редко Возвышенных видел – но втянулся. А мне-то и легко было, я таких парней в легионах сотнями видал. Армия – она такая. Тут либо учишься со смертными толково общаться, либо на поле битвы ляжешь, потому что ни демона о них не знаешь.
Рокло, кстати, наемничать и дальше намерен. И не просто – собрался со временем настоящую наемную роту создать; уже и название придумал – Голодные Волки. Что ж, удачи ему.
Вот за таким трепом обед и прошел. Кажется, мы слегка подпортили другим аппетит, обсуждая, как лучше всего рубить зомби, но если и так – никто не возражал. Старик, которого я раньше заметил, вообще ел без проблем, да еще и прислушивался вроде. Бывалый человек, уважаю.
Отбывать нам на следующий день надо было утром, так что разбрелись по комнатам все довольно рано, на первом этаже лишь несколько человек и осталось. Пара бойцов Рокло потопала сторожить товар на ближайшие часа четыре, суетились слуги, убирая остатки ужина. Трое торговцев беседовали о ценах на шелк, сукно и почему-то вдруг репу… ну еще я сидел себе, отдыхая после еды.
И тот старик, который мне весь день на глаза попадается. Высокий, пусть даже и близко не как я, с длинной седой бородой, блеклыми, но цепкими глазами. Сидел за соседним столом, посматривал на меня с интересом, но пока в разговор не вступал… а, и демон с ним. Захочет поговорить – подойдет.
– А я вам и говорю, что везти шелк через Линован нельзя, – втолковывал один из торговцев другому, – неспокойно там. Вот если просто срезать путь через Чайю – вот тогда отлично получится.
Я не сдержал раздраженного вздоха. Вот придурок.
– Вы, я вижу, не согласны? – неожиданно спросил старик. Голос у него оказался низкий и сильный.
– Еще бы, – отозвался я. – Видно, что этот тип ближе чем на полтысячи миль к Чайе не приближался.
– Простите? – изумился торговец. Угу, говорил я нормальным голосом, который на весь зал слышен.
– Сияющий Огонь же, – пояснил я. – Чайянцы в это время звереют. Брачный сезон у них, понимаешь, чужестранца они просто голыми руками порвут к демонам. В этот месяц в Чайю сунется или идиот, или тот, кому своими силами самоубиться лень.
Торговец поперхнулся и, видно, поменял свое мнение о дорогах.
– Вы много знаете, – с непонятной усмешкой заметил старик.
– А, – отмахнулся я. – Это ж известное дело. Умный человек не только на дороги смотрит, но и на тех, кто у них живет.
– Нефритовые слова! – восхитился старик. – Да, простите, не представился – мое имя Досан.
– Скейд из семьи Марик, – назвался я. Ага, семьи… из одного меня эта семья и состоит. Чего поделать, все остальные не Возвышены, срок короток. Ну ничего, века два-три у меня еще есть, детей заиметь успею.
– Рад знакомству, мастер Скейд, – кивнул Досан. – Вы, я вижу, с караваном?
– Угу. А вы сами по себе?
– Я вообще предпочитаю в одиночку странствовать, – развел руками старик. – Так даже и веселее бывает.
– Ну, мне сейчас не до веселья, – честно признал я. – Еда хорошая, а вот развлечься… даже во Врата сыграть не с кем.
– Врата? – оживился Досан. – А у меня ведь то же желание, и доска с собой! Не откажете?
Вот это номер. Хотя чему удивляться – во Врата играют во всех уголках Царства, и за пределы его игра давно вышла. А тут ведь не так далеко к северу Серые Водопады, имперская сатрапия… ну ясное дело, все просачивается.
– Да легко, – кивнул я. – Ставьте доску… Условия обычные?
– Пять партий, – согласился Досан, сунувшись в огромный мешок рядом (как только поднимает?), и вытаскивая коробку со знакомым пятицветным узором. – Ставки обычные же?
– Не будем пока устанавливать, – усмехнулся я. – Глянем, как игра пойдет.
Старик согласно кивнул, извлекая из футляра все три части доски и ловко собирая их воедино. Ха, а набор-то приличный! Яркие чистые цвета, каждая фигурка – тщательно вырезана, крепления соединяются почти бесшумно… Не пожалел Досан на игру денег, сразу видно.
Я повернул доску южной стороной к себе. Люблю играть за свою стихию; Досану пусть достанется Воздух – он и так седой как облако. Подождал, пока старик расставит фигуры, сгреб кость выбора. Кубик прокатился по столу – выпала пятерка; Досан небрежно поднял его, сжал в сухой ладони, бросил.
Шесть.
– Прошу, – повел рукой я. Что поделать, случай есть случай, право первого хода – у смертного.
А начал он странно – двинул вперед йеддима, прикрыв его парой кавалеристов. Оно, конечно, хорошо, исполинский зверь на первом ярусе много чего может натворить, но ведь медленный, и свое прикрытие сковывает. Вот и выходит, что за свои три нижних хода Досан продвинулся лишь на клетку.
Я покачал головой и потянулся к верхнему ярусу, объявляя Врата. Древесный Возвышенный перешел на второй ярус, отняв у меня весь ход, но оно того стоит. Теперь любую фигуру на первом и втором уровне дракорожденный лучник снимет влегкую (жаль только, что только раз в три хода выстрелит).
Досан хмыкнул; мы оба поочередно бросили кость выбора, двинув случайные фигуры со сторон Воды и Дерева. О, судьба милостива, наши фигуры не под ударом… вот и хорошо. А то проиграл я как-то партию, когда случайный пехотинец вдруг сшиб мне всадника, которого я на острие прорыва поставил, и Шенна этим мигом воспользовалась. Ну чего удивляться – она ж из Катаков, в их Доме игру и придумали.
Некоторое время мы играли молча и осторожно. Досан продолжал двигать вперед йеддима, выстраивая пехотинцев за ним, лишь пару раз взялся за второй ярус, переставив баллисты. Я на всякий случай поставил варстрайдер так, чтобы перехватить выстрел одной баллисты и передвинул Земного Возвышенного, так чтобы он мог укрепить солдат против другой. Каждый из нас успел за это время захватить себе пару нейтральных фигур, слегка подрастив армию; чуть переставили мы и Возвышенных на третьем ярусе.
Неспешно играем. Как там Шенна называла такую манеру? А, да, «рост травы». Сама она куда более агрессивный вариант любила, как и я, только готовилась чуть меньше.
Ага, вот и оно! Я не сдержал улыбки, глядя на нижнюю доску. Позиция готова, пора атаковать. Для начала… устраняем йеддима, слишком уж приблизившегося к моим рядам – стрела Древесного сняла его с доски. Досан, казалось, обеспокоился, нервно передвинул Земного на втором ярусе; я ухмыльнулся и двинул кавалерию с левого фланга…
И Досан объявил Врата, переведя Земного на первый ярус и поставив его прямо на место йеддима. Прямо в окружение пяти нейтральных фигур – которых Земное Слово Мощи могло мигом перевести на его сторону, что и было тут же сделано.
Мать Драконов!
Я аж поперхнулся, сообразив, что сам же и дал старику такую возможность. Подготовленный кавалерийский удар можно было теперь сунуть эримантосу в зад, и я мог лишь двинуть вперед йеддима, надеясь смести эту группу.
Ага. Как же. В тот же момент Досан ответил собственным ударом – два кавалериста, что «прикрывали» йеддима, рванулись вперед и снесли моего зверя; остаток хода старик потратил на передвижение пехотинца, занявшего место у Земного.
Ох, не нравится мне это! Одно применение Вдохновления Возвышенным – и чуть ли не у моих рядов тот еще ударный кулак с кавалерийской поддержкой образуется. Пришлось бросить своих всадников на бой с этой парочкой, слишком уж опасен их изогнутый ход.
Досан вновь обманул мои ожидания. Вместо укрепления войск внизу он устремил взгляд на второй ярус и повел атаку двумя всадниками-патрициями, объявляя Славный Порыв; оба бойца ворвались в ряды моих войск, лишив меня… вот демон, лишив лучников! Так-то они варстрайдером и Земным были прикрыты, но я же их переставил против баллист!
Намеченная стратегия летела в Малфеас, и я отчаянно попытался выправить положение, тасуя фигуры между ярусами. Не вышло – старик цепко взял инициативу и не давал мне выстроить нормальную оборону; каким-то хитрым образом он кажущимися безумными ходами соорудил отличные боевые позиции и бил точно и умело. Пытаясь вылечить солдат, я подвел Древесного как раз под двойной выстрел лучников, а баллисты довершили дело; попытка Водного сковать хотя бы других Возвышенных противника успехом не увенчалась, а Огненного снесли раньше, чем он успел подойти на расстояние Пылающего Меча. Пал Воздушный, пусть и успел выбить вражеского Водного. Мой Земной был передвинут на первый ярус – там и лег, под атакой второго йеддима и стрелой прошедшего Врата Древесного.
– Эх, пути-дороги! – широко улыбнулся Досан и подмигнул. – Похоже, вы проиграли, мастер Скейд.
Я посмотрел на старика с искренним уважением. Не каждый осмелится вот так говорить с дракорожденным; видел я собратьев-Возвышенных, что за подобные слова и наглость победы и голову снесут. С другой стороны – такие в жизни наемниками не станут, да со смертным играть не сядут.
– Ну ничего, – ухмыльнулся я в ответ. – Еще четыре партии. Нич-чего не кончено!
– Все кончено… все кончено…
Морозный ветер неумолкающе шепчет и смеется; сам воздух наполнен едким привкусом безумия, туман, спускающийся волной с холмов, клубится и выбрасывает щупальца. Мы – потрепанный Шестой дракон – отступаем к равнине, заново смыкая строй; солдаты не могут оторвать взгляда от жутких существ, проступающих сквозь пелену.
– Все кончено… все кончено… – шепчет ветер, забираясь в сердце и душу.
Даже я с усилием стряхиваю зов Вильдова безумия, даже мне не хочется шутить – что уж говорить о смертных? Солдаты держатся пока что на одной привычке и дисциплине, но я вижу их бледные лица и понимаю, что сумасшествие уже вцепилось в моих подчиненных. У меня самого мысли текут иначе – кажется, что думает не Марик Скейд, а какой-то поэт на краю смерти.
– Все кончено… все кончено…
– Молчать! – гремит раскатистый бас, и сам ветер удивленно затыкается.
Сесус Омода, наш драконлорд, выпрямляется во весь рост и вскидывает к небесам дайклейв; к белым доспехам почти не пристает грязь, и Земной сейчас кажется несокрушимым мраморным изваянием.
– Вы что, забыли, кто вы такие? – рычит обычно спокойный Омода, и его анима бурлит сотнями призрачных камней, обрушиваясь вниз лавиной. – Да, перед нами – ужас с краев мира, да – это безумие… но, во имя Драконов, это наша земля, и мы тут сами решаем, как и когда с ума сходить! Сами, а не по воле каких-то тварей!
– Верно! – рявкаю я во все горло. – Захочу свихнуться – так сам себе разбитую крышу выберу!
По рядам катится смех – и безумие отступает. Омода, не упуская момент, шагает вперед и вспарывает мечом воздух.
Земля взрывается; сотни и тысячи острых осколков полосуют туман, рассекая белесую мглу и плоть тех, кто в нем скрывается. В эту прореху я немедля посылаю шар бурлящего огня – и легионеры устремляются к врагу.
– Зов Драконов! – ревет Омода, и его слова подхватывают солдаты. – Зов Драконов!
Легионный марш кипит у меня в крови, когда мы врезаемся в ряды фейри, и мерзлая поэзия сама собой тает в уме.
Я помотал головой. Это еще какого демона мне битва у Семи Ручьев вспомнилась? Хотя да, задали мы тогда тварям Вильда знатно, особенно когда с фланга Третий и Пятый драконы ударили.
Досан, пока я вспоминал старую битву, уже успел расставить фигуры по новой; на сей раз кость отдала первый ход мне. Ну вот и чудесно. Сыграю-ка я от обороны, как любил как раз Омода играть…
На этот раз я к расстановке подошел очень тщательно. Выстроил за пару ходов пехотинцев прикрывающим строем, кавалерию направил за ними, прикрыл с флангов йеддимами. На втором ярусе собрал вокруг Земного лучников и шестерку пехоты; еще двумя солдатами и всадниками прикрыл баллисты, а варстрайдер выдвинул вперед. Как-то не сыграла боевая машина в прошлой партии, надо исправлять.
Досан ходил похоже, но его строй на первом ярусе выглядел более гибким, почти змеиным; на втором же его фигуры принимали, похоже, атакующее положение. Третий ярус мы оба пока не трогали, хотя пару мыслей я отложил. Нейтральные фигуры нам почти не мешали; лишь раз чужой кавалерист рванулся прямо на мои войска и пришлось его сшибить.
Так… вроде мы оба покончили со строем. Начать атаку? Да нет, буду терпелив как Хесиеш и дам Досану сыграть ее первым.
Он и сыграл – на втором ярусе, двинув вперед кавалерию. Кажется, к всадникам мой противник прямо-таки слабость питает… ничего, счас перестанет. За отсутствием их – потому что я объявил Врата, свел на второй ярус Воздушного и назвал Длань Ветров. Метательный снаряд снес обоих кавалеристов, лишив атаку смысла; старик вскинул брови и двинул в боевое положение баллисту. Я же укрепил кулак бойцов вокруг Земного Вдохновлением и послал пехоту вперед. Угу, пара ходов – и они вступят в схватку… да, верно, Досан тоже укрепляет свои войска, наши фигуры столкнутся в центре поля.
Они и столкнулись, обменялись ударами. Я убрал у него еще одну фигуру атакой кавалериста и выпадом копейщика. Прикинул, как ударит баллиста… и тут Досан объявил Врата.
Второй ярус меньше первого, третий – меньше второго, так что нисходящие фигуры всегда оказываются близко к центру. Так и случилось – Огненный сошел вниз и немедля полоснул Пылающим Мечом, лишив меня трех фигур разом; счет сравнялся.
Ну-ну!
Воздушный ранее спустился исключительно удобно; объявив Наездника Ветра, я перенес почти в центр его, двух пехотинцев… и варстрайдер. Пора и ему поработать!
Досан атаковал баллистами, стремясь вывести из игры Воздушного – и почти преуспел. Я же вывел вперед варстрайдер, позволив ему снести солдат с двух клеток, и бросил вперед всадника-патриция от баллисты прямо на Огненного. Не сбил, конечно, но в свой следующий ход старик был вынужден бить Возвышенным по всаднику, устраняя угрозу своему бойцу. Только не помогло – его снял мой Древесный с третьего яруса.
Следующий десяток ходов шла ожесточенная схватка. Наши варстрайдеры сцепились, но исход боя решил прошедший Врата чужой Водный, сковавший мою машину и пару солдат. Но мой Древесный смог сбить еще одну баллисту, а Воздушный – снести еще тройку пехотинцев. Лучники же добили поврежденный варстрайдер Досана, и схватка продолжилась.
Все это время мы играли лишь на втором ярусе, вовлекая третий; первому уделяли минимальное внимание, кидая ходы нейтральных сил и слегка двигая свои войска. Вот и… вот и хорошо!
Потому что когда второй ярус почти опустел – там остались три баллисты, четверо Возвышенных и горстка смертных – я внезапно свел своего Земного вниз, а следующим ходом – выдвинул свою армию в атаку. Возвышенный привлек на мою сторону четверых нейтральных пехотинцев, мои кавалеристы вломились в строй Досана. Тот мигом выстроил оборону… и я провел новые Врата, опустив вниз Воздушного, который перенес к его рядам двух йеддимов. Следующий ход – и громадные звери потоптали чуть ли не половину армии старика.
Надо отдать Досану должное – он не был обескуражен. Совсем напротив, мигом принялся перегруппировывать второй ярус и защищать первый, однако я уже вцепился в его армию мертвой хваткой – как и он сам в мою в прошлой партии. Смертные первой доски были прижаты и снесены… а затем я принялся раз за разом поднимать скопившуюся внизу силу на второй ярус. Копейщики против Огненного, самоубийственная атака всадников на Земного – и стрела Древесного вдобавок… пусть даже его после этого и снес Водный.
Эта часть боя не продлилась долго. Последним рухнул Воздушный, которого Досан переместил на второй ярус и успешно собрал вокруг него пехоту – но у меня еще была пара баллист.
– Да, – задумчиво сообщил старик, изучая расположение фигур, – это я сглупил. Вот пути-дороги! Надо было за смертным ярусом следить как следует.
– Бывает, – пожал плечами я. Еще больше его зауважал – досады в голосе не слышалось, лишь легкое недовольство собой; Досан умел не только побеждать, но и проигрывать. Редкое умение.
– Сегодня я буду учить вас проигрывать.
Сказать, что у всех в зале глаза выпучились – значит, преуменьшить. Ученики Дома Колоколов как-то не привыкли такое слышать, да еще от кого – от самого Тепета Арады!
Танцор Ветра, видно, того и ждет. Обводит нас взглядом, усмехается и идет себе спокойно меж рядов, заложив руки за спину. Воздушный генерал вообще редко стоит на месте, а когда стоит или сидит – то в нем все равно постоянно чувствуется кипящая и неукротимая сила вихря.
Я-то знаю. Чую прямо, как от него холодным ветром веет.
– Я буду учить вас проигрывать, – повторяет Арада, оглядывая нас. – Нанести победный удар несложно, если знать – как, этому учатся быстро. А вот проиграть так, чтоб не погибнуть, и потом быстро встать на ноги – это уже искусство.
Вот уж точно. Если кто не уловил сходства с занятиями по бою – то он придурок, нас там в первую очередь падать и учат.
– Недавно я пил с адмиралом Арамидой, – небрежно бросает Танцор Ветра, и ученики снова давятся. Я, напротив, ухмыляюсь; нравится мне эта живая легенда – и то, как других старейшин поминает ну совершенно по-жизненному. – Мы о многом болтали, и она бросила фразу, которую вам надо затвердить как следует – «Я никогда никому не проигрывала дважды».
Ага. Понимаю, о чем он.
– В проигрыше врагу нет ничего особо позорного. Позор – проигрыш раз за разом; если враг сильнее – нарастите силу, или найдите слабое место, если враг умнее – потренируйте ум или поставьте его в положение, где ум не поможет. Тогда и сможете проигрывать битвы – но выигрывать кампании. А вот как – я вам сейчас и расскажу.
Нет. Мне определенно нравится эта живая легенда. Говорят, он еще и ругаться умеет на всех языках Творения.
Так, чего-то у меня сегодня памятный вечер. Ладно, тут хотя бы воспоминание приятное, можно припомнить лекцию Арады – которая оказалась такой же необычной, как и начало – и заново расставить фигуры.
Ну что, попробуем теперь агрессивный стиль! Полагаю, Досан такого после осторожной игры в прошлый раз не будет ожидать.
Видно, ожидал. Или мы с этим стариком мыслим до демонов похоже.
Потому что он, получив первый ход, тоже попер вперед как бешеный йеддим… да нет, как раз йеддимов Досан придержал, вместо того маневрируя кавалерией. Мне пришлось срочно сводить вниз своего Земного – потому что противник сделал то же самое раньше и принялся таскать к себе нейтральные фигуры.
На втором ярусе завязалась такая же схватка. Всадники друг против друга, лучники против варстрайдеров и баллист… Древесные стрелы, сошедший вниз мой Огненный и досанов Воздушный… Я даже почти не обдумывал ходы – бешеный темп игры меня просто затянул.
Один за другим мелькали ходы и таланты фигур. Исцеляющее Касание. Славный Порыв. Стальной Гром. Взрыв Анимы… мы, похоже, пустили в ход все, что только можно.
Только вот в какой-то момент я понял, что отступаю, что чужие кинжальные атаки разрывают намеченный строй, а некоторые сильные фигуры связаны боем. Смертные пехотинцы окружили Земного, варстрайдер умудрился сразить Огненного, Воздушный поймал стрелу и снаряд баллисты (проклятье, запомню – Досан любит эту тактику!)… Двоих его Возвышенных я сумел вывести из игры, часть самых быстрых солдат сковал Круговой Волной Водного… что ж, это помогло ему прожить до конца – пал под сдвоенным ударом Огненного и копейщика.
– М-да, – протянул я, глядя на доску. – Мощная тактика.
– Я такой научился в Шетлене, – пожал плечами Досан; я на мгновение замер, ставя обратно на доску фигуру и лишь кивнул.
– Волны ударов, – припомнил я название похожего стиля. – Отлично исполненные.
Удары монаха и в самом деле напоминают волны – первая сносит вскинутый ему навстречу щит, вторая – сминает нагрудник, отшвыривая противника прочь.
Байдаки, тем не менее, наседают – откуда этот демонолог, чтоб ему морским червем родиться, их столько вызвал? Твари. Самые человекообразные из демонов – но ни чувств, ни страха, ни воли… ни ума. К счастью. А то бы с их отменным строем нам весело пришлось.
Но – спасибо Драконам – на нашей стороне этот монах. Впервые вижу в действии стиль Дракона Воды, и даже в горячке боя восхищаюсь. Служитель Ордена сам напоминает живую волну, с легкостью уклоняется от копий и мечей и размазывает байдаков по камням так, как я бы прихлопнул комара.
Только их ведь все равно много. Из башни уже больше не валят – но наседают, тесня нас к берегу. Вот же… так, сейчас небольшой разрыв, повод перегруппироваться, выставить клинки, мне – полоснуть пламенем по их рядам. Мерно маршируют, поганцы, как на параде.
– Назад, – бросает монах. – Все – за меня!
Мы подчиняемся без раздумий; есть что-то такое особое в голосе.
Он соединяет ладони, делает глубокий вдох. Байдаки успевают пройти еще четыре шага.
А потом монах кричит.
Сам воздух идет рябью от извергающегося из легких боевого вопля; невидимая волна врезается в ряд демонов и доспехи тех трескаются, плоть сминается, а оружие выпадает из рук. Немногим удается устоять на ногах – только тем, кто оказался слишком далеко.
Я это вижу – и кидаюсь вперед, как только крик стихает. Проводник очерчивает дугу в воздухе, снося сразу две головы, мой собственный голос зажигает плоть демона; легионеры устремляются за мной.
Когда последний байдак летит на камни, я оглядываюсь на монаха; тот припал на одно колено, ладонь упирается в землю, вторая поднесена ко рту, из которого течет струйка крови. Анима бьется вокруг него колеблющимся ореолом; монах машет мне рукой, указывая на башню.
Я киваю и кидаюсь к ней.
Тьфу ты, вот опять воспоминания, демон задери. Кстати, вот о чем я долго жалел – что и не спросил у того монаха имени. Даже лица его толком не помню. Непорядок же.
Мы молча расставили фигуры и принялись за четвертую партию – досталось начало мне. Теперь уже играли с меньшей спешкой, ураганный ритм третьей партии все же мозг напряг.
О, а мы заигрались. Одни в зале сидим, даже хозяин со слугами ушли, оставив нам светильник над столом. Ну ничего, с таким противником и многие часы потерять не грех. Кстати, стоит присмотреться к нему, а не только на доску глядеть…
Наверное, потому я и не запомнил полностью хода этой партии. Впрочем, ее мы играли неспешно… поначалу. Перебрасывались фразами, обсуждали местную кухню, двигали фигуры… а потом вдруг как-то резко начали играть жестко и быстро, с деятельным участием Возвышенных.
Я трижды проклял про себя Катака Качека за его правила о Древесной фигуре – этот лучник меня основательно достал. Досан очень умело поставил его за ряды бойцов, и оттуда раз в три хода летела смертоносная стрела. Ответить было трудно – мой Древесный не доставал, остальным преграждали путь солдаты… которых та же фигура исцеляла.
Что ж, на сей раз я избрал тактику «охоты на великих», которую так любила Шенна (она шутила, что и на меня глаз положила по той же причине) и нацелился именно на Возвышенных. Пришлось пожертвовать Огненным – чтобы положить Земного и Водным – чтобы подвести в нужное положение Воздушного и Огненного. С Водным оказалось проще – спасибо сочетанию варстрайдера и баллисты. А вот для удара по Древесному пришлось прогрызаться сквозь досановы войска, потерять немало фигур… но в конце концов загнать его в угол.
Уф.
– Прямо штурм крепости, – честно сказал я.
– Ну так врата у крепостей обычно и бывают, – пожал плечами Досан, ничуть вроде бы не расстроенный поражением. – Главное, чтобы было что в них защищать.
Я лишь кивнул.
Я стою у двери, сжимая массивную рукоять Проводника. Если кто-то прорвется к этому наскоро возведенному руками и Эссенцией драконлорда зданию – то ему придется сперва пройти через меня.
То есть – сперва сделать меня трупом, что непросто. А кто попытается – поймет, как себя чувствует пирог в печке, о котором хозяйка забыла. Вот только маневренности недостает – не могу я уйти отсюда, оставить дверь без защиты.
Потому что у меня за спиной – три десятка раненых. И командир когтя Ледааль Фелена, чья Древесная сила и умение сейчас ставит их на ноги.
Мне даже смотреть не надо, чтобы понимать, что она делает – видел уже. На столике бурлят алхимические снадобья, которые Фелена вливает в рот раненым и коими смачивает повязки; около особо тяжелых она стоит, касаясь ран и направляя в них целительную силу своего Аспекта; анима трепещет вокруг ее фигуры легким ореолом, в котором иногда распускаются изумрудные лотосы.
Мы мало общаемся, я говорил с Феленой всего раза два, точнее – обменивался колкостями. Она считает меня невоспитанным ехидным и наглым типом (что правда), я ее считаю излишне задирающей нос и зацикленной на своей семье стервой (что правда).
Но я знаю, что она мое умение драться уважает и всегда доверит мне прикрыть ее спину. А я знаю, что она – отменный и внимательный целитель, и всегда доверю ей собственные раны.
Конечно, потом она будет нарочито громко ругать идиотов, которые себя так подставляют под клинки, что ей приходится срочно заниматься алхимией и тратить всю Эссенцию на лечение. Но – только когда поставит на ноги всех.
Как-то раз я видел ее издалека – когда четыре тяжело раненных умерли у нее в палате. Решил не подходить – пусть уж лучше поговорит Белый Ясень. Наш монах умеет утешать горюющих.
Ну а я умею драться. И стоять у госпиталя, не пуская к нему тех, кто прорвется сквозь линию легиона.
Фелена ж еще не закончила.
Да эримантоса мне в глотку, чего сегодня сплошь из памяти прошлое лезет? Спасибо хоть, что не копье в брюхо вспомнилось – было у меня такое чудное переживание. Я бы посоветовал его всем, кто расстройством желудка мается и говорит, что больно.
Мы снова расставили фигуры; первый ход достался Досану. Ну и методична же кость выбора сегодня.
Он начал со второго яруса – выдвигая всадников, на что я ответил перемещением баллист. Впрочем, первыми свою роль сыграли лучники, снявшие устремившегося в атаку всадника; пехотинцы преградили путь второму.
На первом ярусе закипела схватка, когда мы оба принялись объявлять захваты нейтральных фигур по одной. Однако чуть ли не впервые за все партии случай повернулся в сторону свободных стихий – и по велению кости нейтральные фигуры метались по доске, сталкиваясь с нашими. Мне даже пришлось провести на второй ярус Древесного, чтобы снести особо везучего пехотинца.
Впрочем, остальные Возвышенные тоже быстро покинули свой ярус. Двое Земных, мой Огненный и досанов Воздушный оказались внизу, остальные – на второй доске. Игра понемногу наращивала темп – и на сей раз «охотой за великими» занялись мы оба, причем преуспели.
Первым счет открыл я – Досан своим Водным сковал несколько пехотинцев, но я ударил варстрайдером и в следующем ходу добил Древесным. Своего лучника старик тоже применил с пользой, ранив моего Воздушного, только переместившегося с группой, и довершив дело баллистой.
Следующими почти что одновременно мы разменяли еще двоих – мой Водный угодил под удар Пылающего Меча и под удар варстрайдера. Но я в ответ провел маневр, что заставил чужого Древесного выйти под прицел баллист и лучников. Впрочем, мой лучший стрелок ненадолго пережил со-Аспектника – Досан исключительно удачно сыграл внезапно поднятым с первого яруса Воздушным и кавалерийским ударом. Однако это свежее пополнение я убрал чисто смертными силами – атака варстрайдера позволила Досану лишить меня баллисты, но и дракорожденного он утратил.
Дальше мы слегка замедлили темп – Досан перегруппировывал войска второго яруса, я свои отводил – и преследовал Земного на первой доске. Пришлось пожертвовать йеддимом и двумя всадниками – но под удар сперва Огненного, а потом и кавалериста я его загнал.
…и мигом лишился своего Земного. Очень уж умело Досан объявил Врата на две баллисты и атаковал его.
Остались только две Возвышенные фигуры. Два Огненных, надо же. Что ж, теперь все и решится… не только партия, но и вся игра.
Досан явно счел также, и сразу же свел своего бойца на первую доску. Не люблю таких сравнений, но следующие ходы напоминали танец – фигуры кружились, каждый из нас старался поскорее уязвить противника, солдаты проходили Врата в обе стороны. Лучники. Баллисты. Атака всадника. Снова лучник…
Оба наших Возвышенных оказались на грани смерти. Еще пара ходов, возможное сближение… Кто первым окажется на дистанции Пылающего Меча?
Мы оба сосредоточились на Огненных, Досан передвинул свою фигуру… и я, резко выдохнув, атаковал копейщиком, которого ходов пять назад свел со второй доски.
На мгновение мы застыли. Потом старик шумно выдохнул.
– Поздравляю, мастер Скейд. Я слишком внимательно следил за Возвышенными фигурами… а они так и не сцепились.
– Не всегда Огонь драчлив, – хмыкнул я.
– Скейд!
Я оборачиваюсь, сощурившись – солнце било в глаза. Но и не надо было всматриваться – таких здоровенных парней во всем легионе двое, я, да Катак Нолор. Вот это он и есть.
– Говорят, уходишь? – спрашивает он, останавливаясь.
– Угу, – киваю я. – С генералом и Омодой оговорено, замену мне пришлют.
– Но почему так решил-то?
Я пожимаю плечами.
– Спокойные времена. Размеренная служба. Чего мне тут еще делать, Нолор? Сам знаешь, я от такой жизни подохну скоро.
– Многие, напротив, к такому стремятся, – усмехается Нолор.
– Вот пусть многие и живут себе тихо! Марик Скейд – не из их числа.
– Да уж знаю. Вот жаль только, что нам так и не удалось нормально силами помериться.
Я вздыхаю. Да. Чего-то когда у нас оказывалось свободное время – то площадка для поединков занята, то иных дел хватает. В походе не до этого, в бою – уж тем более.
А хотелось бы. Нолор моложе меня – но гибче, и обучен он с детства. Я зато тяжелее и боевого опыта побольше. Славный бы вышел бой – но что поделать.
– Извини. Мне уже пора, караван ждать не будет даже Возвышенного. Сам знаешь.
– Да уж, – соглашается Нолор и протягивает руку. – Что ж, надеюсь, еще встретимся и наконец познакомим Огненную Молнию с Проводником.
– Они друг другу понравятся! – смеюсь я, стискивая ладонь товарища.
Вот это воспоминание к месту. Очень… отражает то, что на доске вышло.
Досан, пока я стряхивал образ, чуть поклонился, улыбаясь.
– Для простого смертного так сыграть с Возвышенным – честь.
Вот же дед. Даже не краснеет.
– Для простого смертного – да, – кивнул я. Помедлил и добавил: – А вот для Рувии, Капитана Золотого Корабля и Бога Дорог – не думаю.
Старик замер на мгновение. Сквозь блеклый взгляд на мгновение сверкнула небесная синева.
– И как догадался-то?
– Сразу после третьей игры понял, что не смертный, – усмехнулся я. Дос… Рувия вопросительно поднял бровь и я пояснил: – Как «Шетлен» прозвучал. Знаю я этот город, мой командир там родился. Только вот ведь дело… его переименовали в Зимнюю Гавань. Уже лет двести как, командир тогда еще даже и не Возвысился.
– Эх, – вздохнул бог. – Надо же, а казалось, вчера было… как быстро летит время!
Я кивнул.
– Ну а потом… Борода, мешок, да еще и присказка про пути. Чего мне было еще думать?
– Верно, – один из самых влиятельных Небесных богов чуть слышно рассмеялся и поглядел на меня. – А ведь ставки мы так и не оговорили. Что желаешь попросить, Марик Скейд?
Я задумался. А чего просить-то? Денег мне много не надо, славу я своим мечом добуду, мастерства бог Возвышенному прибавит мало…
– Удачи, – уверенно сказал я. – Чтоб жить было не скучно всегда.
– Ха, – усмехнулся Рувия. – Выиграй ты у меня все пять партий – я бы согласился. Но две ты все-таки проиграл, Марик Скейд, так что – проси меньшего.
Я развел руками.
– А нечего.
– Хм, – Рувия погладил седую бороду. – Ну что я могу сказать… Предлагаю тебе – удача в скитаниях тебе будет сопутствовать. На приключения будет везти. На интересные знакомства и переживания. Но – только в скитаниях. Поживешь на одном месте, прирастешь к одному месту – и мое благословение рассыпется навсегда.
– Если я захочу осесть – века так через два, – усмехнулся я, – оно мне и не понадобится. Благодарю, Капитан.
Мы оба поднялись, и Рувия сгреб доску в свой необъятный мешок.
– Не думаю, что мы встретимся снова, – сказал Бог Дорог, – но мне было интересно сыграть с тобой, Марик Скейд, и мне будет любопытно за тобой понаблюдать. Только помни – мое слово даст тебе приключения… а вот как выйти из них живым и невредимым – твое дело.
Я лишь рассмеялся в ответ – и Рувия ответил мне смехом, рассыпаясь миллионом искр и растворяясь в воздухе. Игра осталась позади, надо было только выспаться… да, надо. И лишний раз проверить, как парни Рокло за всем следят – вдруг обещанное приключение прям завтра прилетит?

Уже утром я вышел во двор, глубоко вздохнул, и усмехнулся, глядя на небо, залитое солнечным светом и вспоминая предыдущий день. Что ж, хорошая вышла игра – и результату моя беспокойно-огненная душа рада.
Теперь жить мне будет не скучно. А уж выжить в обещанных приключениях я сумею. Почему? Ну, я уже сказал.
Я Марик Скейд, и я неимоверно крут.

22.07.2012 – 25.07.2012