Зеленые листья Эва увидела издали и сперва не поверила своим глазам.
В Кирамане сохранилось несколько старых книг, и Эва читала их все — и по зову сердца, и по обязанности. Деревья она опознала сразу, но понадобилось несколько минут, чтобы действительно привыкнуть к этой мысли. Девушка даже выпрямилась в машине, протерев визор защитного костюма и убедившись, что глаза ее не обманывают.
— Что это, госпожа? — эхом ее мыслей отозвался водитель, направляя машину меж двух скал. Квар превосходно управлялся с любыми механизмами, и когда руль оказывался в его руках, Эва могла быть спокойна. Но с ней вообще отправили только лучших.
— Деревья, — изумленно пояснила Эва.
— Что?
— Деревья, Квар. Потом объясню… Все машины к этой долине. Мы прибыли.
Молчаливый Тейс, сидевший на заднем сиденье, просигналил остальным. Три транспорта Кираманского клана устремились к окруженной изрезанными скалами долине впереди.
Их встретили у ведущего в долину тоннеля, близ защищавших от ветра скальных козырьков. Два десятка человек с клинками и ружьями охраняли вход, и Эва, окинув взглядом стражу, едва заметно кивнула. Хорошо стоят. Даже если бы машины были набиты кираманцами под завязку, прорваться сразу не вышло бы. Пусть у нее на поясе и висит изысканно сделанное длинноствольное оружие — реликвия клана, древний пистолет, способный поражать энергией.
— Кто и зачем? — выступил вперед высокий человек в багровом костюме; из-за запыленного стекла очков смотрели цепкие серые глаза.
Эва соскочила на землю, оттянула ворот, показывая струящуюся по коже татуировку клана. Потом молча подняла левую руку, затянутую в белую перчатку.
— Посол Кирамана, — кивнул страж, и мнение Эвы о нем разом поднялось. Далеко не все могли сходу опознать символы дальних кланов. — Помню, предупреждали. Наша земля открыта для людей.
Вежливая фраза была и намеком — и кираманцы поочередно открыли лица на несколько мгновений, показывая, что мутантов среди них нет. Конечно, это не настоящая проверка, настоящая последует позже, когда можно будет стянуть костюмы.
Страж снова кивнул и отступил, позволяя машинам медленно проехать по тоннелю, оказаться под защитой скал… рядом с деревьями. Эва не удержалась, жестом велела Квару остановить транспорт и коснулась листьев, сняв перчатку.
Какие… нежные. И какие крупные деревья — ей по грудь!
Остальные кираманцы смотрели не менее завороженно, не отрывая взгляда.
— Повелитель нашел секрет обработки земли и сохраненные семена, — послышался голос командира стражей. Эва даже не обернулась, продолжая гладить листья. — В схроне от Предков… потом с высоты нашел место, где можно посадить.
— С высоты? — вот теперь Эва оглянулась.
— Да, — блеснули стекла очков. — Это правда.
Эва с сожалением натянула перчатку снова, учтиво кивнула стражу и махнула Квару — ехать дальше.
Посланники Кирамана вступили на территорию племени Чистокровных.
Людей, которых последние несколько лет все чаще называли Народом Ангела.

У каждого из племен Баала были свои легенды и истории; чаще всего они крутились вокруг великих предков и звездного огня. Каждые добавляли и своих собственных покровителей: кираманцы, например, почитали Отца Гор, возле которых обитал клан.
Племя Чистокровных изображало своих покровителей в виде крылатых людей, и каждый раз, когда Эва об этом слышала, то удивлялась. Как можно одновременно воевать с мутантами и почитать существа со столь явными отличиями?
Но у Чистокровных было одно отличие от всех других племен и их легенд.
Их покровитель к ним явился.
Когда по Баалу начали расходиться слухи, поначалу никто не поверил. Но шло время, и даже самые недоверчивые вынуждены были признать: происходит нечто очень странное. Чистокровные были сильным племенем и хорошими воинами, но теперь они одерживали одну победу за другой, выбирали тактику с безупречной точностью и сражались с такой яростью, будто их и в самом деле вела чья-то святая воля.
Многие обвиняли их в лицемерии, заявляя, что Чистокровные нашли страшного мутанта и объявили его своим богом. Другие же кланы предпочитали не торопиться с выводами: там правили практичные старейшины. Тем более что Чистокровные вели войны стремительно, но без излишней жестокости, предпочитая не вырезать побежденных, а принимать их к себе.
Кираманский клан принадлежал к числу практичных; войны Чистокровных его пока что не затронули, банды мутантов нападали редко — так что лютой ненависти к искаженным кираманцы не питали. Но когда пришли Гибельные Когти, старейшины размышляли недолго.
К Чистокровным отправилось посольство во главе с Эвой. Клану понадобился союзник, и лучше было выбрать того, с кем возможно договориться.
По пути Эва много размышляла и перебирала в памяти все, что знала о Чистокровных и их Ангеле. Она до сих пор не была уверена, кого увидит и как вообще сможет общаться с искаженнным созданием; с другой стороны, что за мутант будет в самом деле заботиться о людях? И как люди могут почитать его?
Но не зря же выбрали именно ее. Кираманцы славились своей прямотой, а здесь нужно было умение думать гибко и говорить гладко.
Послам определили дом ближе к внешней стороне долины, сообщив, что правитель примет их позже. Чистокровные предложили им пока что «осмотреться и привыкнуть».
Так Эва и поступила и очень быстро поняла, что привыкать есть к чему. Здесь были деревья — которым она уже успела удивиться. Здесь было куда меньше ветра, а высеченные в камне дома отличались удивительной чистотой.
А еще здесь было озеро. Подземное, таившееся в огромной пещере под долиной, но было. Эва даже изумилась тому, что к нему допускают посторонних. Но, стоило ей самой ступить на каменный берег — и все стало понятно.
Надо быть полным мутантом, чтобы посметь насыпать нечто в чистую, зеркально гладкую воду.
Она даже не осмелилась прикоснуться к сияющей воде. Лишь потянулась к поясу, где висело три футляра, помеченные цифрами. Подумав, открыла первый, извлекла оттуда туго скатанный лист и тонкое рисовальное стило; краска хранилась во втором футляре. Третий Эва очень хотела бы никогда не открывать.
Устроившись у озера, она принялась набрасывать его легкими точными штрихами. Рисование всегда было страстью Эвы и во многом ей помогло: развило умение работать пальцами, выработало отличную зрительную память и умение сходу подмечать детали… Потому-то в молодом возрасте она и заслужила доверие старейшин и уже не первый раз ездила на переговоры с другими кланами.
— Рисуете? — послышался голос сверху, и Эва вздрогнула. Слух у нее всегда был отличным — как кто-то сумел подойти незамеченным? Или просто здесь сидел, в тенях?
Она подняла голову — к скальному уступу, на котором действительно расположилась скрытая полутьмой фигура. Она казалась странной, но снизу понять было сложно.
— Очень красиво, — призналась Эва, сообразив, что молчит. — Как только ваш клан его нашел?
Невидимка рассмеялся; голос у него был низкий и спокойный.
— Тщательная разведка, изучение… внимательный подход, в общем-то. Хм, судя по одежде… вы из Кирамана.
— Да, — Эва выпрямилась, убирая лист и стило обратно в футляр. — Эва, дочь Альгама, посол Кираманского клана к Чистокровным.
— О, — с уважением отозвался собеседник. Что же такое в нем странного? Похоже, что горб. Как только Чистокровные его жить оставили…
— Мы прибыли просить помощи, — на всякий случай добавила Эва.
— Не вы первые, — прозвучало в ответ. — К нам сейчас многие отправляют посольства; вот сархианцы недавно прибыли, у них проблемы с племенами мутантов из пустыни.
— У нас хуже, — вздохнула Эва. — У нас Гибельные Когти.
Пояснений не требовалось никому, рожденному на Баале.
Гибельных Когтей страшились по всей планете. Кто-то говорил, что это мутировавшие звери, кто-то — что это искаженные чудовища, предки которых были людьми… С одним не спорил никто — они были кошмарны. Огромные, могучие, быстрые, со шкурой, которую пробивали далеко не все ружья, исключительно живучие — и умные. Некоторые Гибельные Когти даже умели говорить, что страшило еще больше.
Отправляясь из Кирамана, Эва больше всего опасалась столкновения с Когтями — тогда бы посланники просто не выжили.
— Сколько их? — после краткого молчания спросил горбун.
— Девятеро, — коротко ответила Эва. Эта стая могла легко вырезать весь клан, если бы добралась до людей. — Приходят по ночам, ближе к рассвету; мы укрываемся, но несколько человек уже потеряли. Они же и камень проломят, если время дать.
— Сами не справитесь? — уточнил собеседник.
— Пытались, — неохотно ответила Эва, — но невозможно. Другие кланы и связываться не желают.
Она это знала хорошо. Сама неделю убеждала анхарцев помочь — но тех одни упоминания о Гибельных Когтях пугали.
— А почему же Чистокровные обязательно помогут? — прозвучал голос.
Эва дернулась, закусила губу. Чистокровные были последней надеждой — но согласятся ли, в самом деле? Пусть и ненавидят мутантов, но ведь у них и свои дела для армии есть…
— Решать Сангвинию, — кратко ответила она. — Пусть даже он…
Она резко осеклась, не допустив наружу то, о чем размышляла все время в пути.
— Пусть даже он и сам мутант? — мягко поинтересовался горбун.
Эва сглотнула, жалея о том, что слишком уж много думала об этой стороне дела. А потом чуть не задохнулась — потому что ее собеседник спрыгнул со скального уступа, приземлившись на берегу озера, и выпрямился во весь рост.
В следующую секунду в голове Эвы пронеслось сразу три мысли.
Никакой он не горбун.
Она только что впервые провалила свое поручение.
Никто и никогда не сможет назвать Сангвиния мутантом.

На следующий день, в самом центре долины Эва перебрала в уме все происшедшее и решила, что все-таки она ничего не провалила. Во всяком случае, их не изгнали и даже не осуждали, хотя на лице Сангвиния то и дело возникала усмешка.
Он был здесь, и был не один. Послушать послов собралось множество Чистокровных — воины, женщины, даже дети; впрочем, внимание привлекал в первую очередь сам Сангвиний.
Эва даже не представляла, что люди могут быть такого роста. И огромные белые крылья за спиной совершенно не казались мутацией: глядя на Сангвиния, на четкие черты лица, шелестящие белые перья, Эва невольно верила, что именно так и выглядели небожители из легенд Чистокровных.
— …и потому доблестные сыны Сархи всегда смогут помочь великим Чистокровным!
Эва вздохнула.
К сожалению, послы здесь были именно что во множественном числе.
Клеат, полноватый и надменный сархианский посол, прибыл в долину чуть раньше кираманцев, но их допустили до Сангвиния одновременно. И сейчас он уже полчаса распространялся о бедах своего народа, мучимого набегами из пустыни, перемежая речь презрительными взглядами в сторону кираманцев, отчего их посланнице очень хотелось взяться за древнее оружие.
Пустынных мутантов Эва и сама ненавидела, но очень сомневалась, что они опаснее, чем твари, явившиеся в земли Кирамана. Но сочтут ли так Чистокровные? Сочтет ли так Сангвиний?
— Достаточно, — поднял руку Ангел, и Клеат послушно замолк. — Посланница Кирамана, прошу вас.
Эва пригладила характерные для ее клана пепельные волосы, поднялась с места, вежливо кивнула правителю и произнесла:
— К нам пришли Гибельные Когти — их девятеро. Мы просим о помощи и обещаем клятву верности союзу.
Воцарилась тишина; Эва мысленно похвалила себя, заметив, как озабоченно и с одобрением переглядываются воины Чистокровных. Прямота им явно понравилась.
— Вы не можете справиться с дикими животными, и желаете, чтобы народ Сархи подвергался угрозе мутантов? — вскинул подбородок Клеат.
— Гибельные Когти опаснее любых пустынных бандитов, — сдержанно ответила Эва.
— При всем уважении к клану Кираман, — лицо Клеата говорило о чем угодно, только не об уважении, — вы действительно считаете, что вам пошлют огромную армию?
— Да хотя бы один человек и то будет подспорьем! — не выдержала Эва.
— Посланники, — негромко произнес Сангвиний и воцарилась тишина. Клеат изобразил учтивый поклон, Эва выпрямилась, замерев на месте.
Ангел Баала неторопливо поднялся, развернув белоснежные крылья.
— Я принял решение, — спокойно произнес он. — Накир.
— Да, господин, — военачальник Чистокровных шагнул вперед, прижав кулак к груди. — Ваши приказания?
— Армия пойдет на помощь сархианцам, — проронил Сангвиний. — Подготовь поход; выступите послезавтра.
У Эвы упало сердце: она не смогла! Все ее слова, все долгое путешествие… все было напрасно!
Она не могла винить Сангвиния за такое решение. Ему надо было выбирать, а никто не сможет помочь сразу всем.
Но когда Эва уже собралась с трудом протолкнуть слова восхваления мудростью правителя сквозь пересохшее горло, в тишине прозвучал звонкий детский голос:
— Только армия, повелитель?
Мальчик с живым открытым лицом подался вперед, глядя на Сангвиния сверкающими темными глазами. Мужчина рядом — видно, отец — опешил, сдвинул брови, и едва не влепил сыну подзатыльник за дерзость — но его остановил небрежный жест Ангела.
— Я всегда ценил прямоту семьи Амитов, — улыбнулся он, — и их умение задавать точные вопросы.
Мальчик просиял; Сангвиний же продолжил:
— Да, армия отправится на помощь сархианцам. Я же сам отправлюсь в Кираман.
Он повернулся к Эве, застывшей на месте, с трудом пытавшейся поверить в то, что сейчас прозвучало.
— Мой господин… — с трудом выдавила посол. — Почему?..
Сангвиний неожиданно весело улыбнулся.
— Вы же сами сказали — «подспорьем будет хотя бы один человек». Вы получаете именно то, о чем просили.

Они отправились в обратный путь в этот же день; Сангвиний разместился в одной машине с Эвой, и та долго не могла поверить, что он сумел сложить крылья так, чтобы они не выходили за пределы кузова. Впрочем, даже так он занимал почти все пространство — он и громадный меч в ножнах, единственное оружие, которое Ангел решил взять с собой.
— Вы уверены, что этого хватит? — с опаской и сомнением спросила Эва.
— Этот меч мы выковали по древним рецептам из металла моей звездной колыбели, — спокойно пояснил Сангвиний. — Он даже камень рубит.
— Звездной колыбели?
— Я же пришел с неба, — пожал плечами Сангвиний. Эва нахмурилась под защитным шлемом, не зная, как отнестись к такой шутке.
Ангел тихо усмехнулся и поглядел вперед. Он тоже облачился в костюм для путешествий и надел очки, хотя Эве отчего-то казалось, что защита ему не так уж и нужна.
Довольно долго они ехали молча, и тишину пустоши нарушал лишь рокот моторов и свистящий ветер, кидавший на корпуса красноватую пыль Баала. Эва посматривала на Сангвиния, казавшегося совершенно спокойным, и в конце концов не выдержала:
— Повелитель Сангвиний.
— Да?
— Я никогда не думала, что глава клана отправится без сопровождения.
— А разве оно мне нужно? — удивился Сангвиний. — Если мы встретим что-то, способное меня сразить — то свита мне не поможет.
— Да, но… — Эва замялась, не зная, как объяснить. Сангвиний ведь был для Чистокровных воплощением милости небес, практически богом. Как можно отпустить свое божество неизвестно куда?
Сангвиний тихо рассмеялся и Эва дернулась: неужели ее чувства столь очевидны?
— Скажите, — спросил Ангел, — в чем отличие Чистокровных от других знакомых вам кланов?
Эва пожала плечами. С языка едва не сорвалось «они сильны и у них есть вы», но это был явно неправильный ответ. Сильных кланов много. А наличие покровителя — тоже не самый главный критерий.
— Отличие в их пути, — сказал Сангвиний. — Они его уже изменили, другие — еще нет.
Эва нахмурилась, пытаясь нащупать смутную мысль, и Ангел кивнул.
— Все очень просто, — серьезно сказал он. — Люди Баала выживали. Теперь они живут.
Эва помедлила, обдумывая услышанное. Мысленно сравнила Чистокровных и кираманцев. Казалось бы, разницы нет… но ведь она всегда умела подмечать детали.
На посту воины-Чистокровные выглядели так же, как и бойцы любого другого клана: сосредоточенные, внимательные, напряженные. Но было и нечто иное; Эва не сразу поняла, что для них воинское дело — работа. Пусть и приятная сердцу — но работа, не единственное возможное дело в жизни.
— Вот именно, — тихо сказал Сангвиний, наблюдая за ее взглядом сквозь очки. — Я хочу показать людям Баала, что они могут тут жить, а не только цепляться за жизнь. Потому-то мы и тратим столько сил, выращивая деревья, потому-то я и приказал поддерживать в домах чистоту. Я показываю людям, что они могут жить лучше — и они мне верят. А значит, и сами смогут сделать свою жизнь чище.
— Смогут ли? — тихо спросила Эва.
— Смогут, — уверенно сказал Сангвиний. — Люди способны сделать все, если им указать путь.
Эва замолчала, размышляя. А потом, словно по наитию, проронила:
— Вот почему они вам верны.
Сангвиний удивленно взглянул на девушку, и та продолжила:
— Вы — сверхчеловек… но в первую очередь — человек. И показываете им, что они могут тоже быть… людьми.
— Истинно так, — кивнул Сангвиний. — И поэтому и они отпустят меня в странствие, и я отпущу их — потому что человек есть человек, когда он что-то делает по собственной воле, а не только по приказу.
— А почему все же вы тогда сделали? — внезапно спросила Эва. — То есть — отправились к нам?
— А вы недовольны? — усмехнулся Сангвиний.
— Нет, что вы! Но…
— Честно говоря, все очень просто. Я хочу помочь вашему клану… а еще я никогда не видел ваших гор. И с Гибельными Когтями встречался лишь раз. Мне интересно.
Эва уставилась на Сангвиния, заморгав. Причина выглядела такой… такой…
— Мальчишеской, — понимающе кивнул Сангвиний. — Вы это хотели сказать?
«Мысли он читает, что ли?»
— Нет, — отозвался Сангвиний. — Просто мои советники так говорили. Но ведь и правда… скажите, Эва, сколько вам лет?
— Двадцать пять, — честно ответила она.
Сангвиний кивнул.
— Да. Вы меня старше.
Глаза Эвы расширились. Мысль о том, что белокрылый гигант, который, по легенде, голыми руками убил исполинского огненного скорпиона, да еще и не первый год ведет клан… что он может быть младше нее? Эта идея шокировала едва ли не больше, чем крылья Сангвиния.
Квар тоже оглянулся, но, к счастью, совладал с собой и снова уставился на дорогу.
— Но все-таки, — Эва вытащила из памяти вопрос, пытаясь справиться с удивлением, — откуда вы пришли?
— Я же сказал — с неба, — усмехнулся Сангвиний. — Я не шутил. Можем свернуть, я даже покажу, здесь недалеко.
Эва заколебалась. Времени было не так много, но… Ей необходимо дать клану полный отчет. Упускать такую деталь для посла невозможно.
— Хорошо, — согласилась она, касаясь плеча Квара и указывая направление.
И впрямь оказалось недалеко. Всего полчаса езды — и они прибыли к кратеру, огромной вмятине в земле. Казалось, исполинский кулак ударил в почву Баала, оставив разбегающийся трещинами след.
Сангвиний соскочил на землю, как только машина остановилась, подошел к кратеру и остановился рядом с ним.
— Вот, — сказал он, подождав, пока Эва подойдет. — Мой клан называет это место «Падением Ангела»; сюда рухнула металлическая звездная колыбель, в которой лежал крылатый младенец. Удар был так силен, что Чистокровные приняли колыбель за огромный небесный камень и не сразу решились подойти… к счастью, все же решились.
Он погладил рукоять меча.
— Колыбель стала оружием. Младенец, как видите, несколько подрос с тех пор.
— Но как это могло случиться? — тихо спросила Эва, не отрывая взгляда от кратера. Никакой небесный камень не мог оставить такую ровную вмятину; да и грохот от подобного удара донесся бы до самых гор Кирамана. — Откуда могла… упасть колыбель?
— Я не знаю, — покачал головой Сангвиний. — Я ничего не знаю о своем прошлом — для меня оно началось с Баала. Иногда во снах приходят смутные образы, и я чувствую, что для меня как-то важны золотой свет и цифра «девять» — но больше мне не известно ничего. Возможно, когда-нибудь я узнаю больше, но пока…
Он усмехнулся.
— Пока что мне хватает того, что я жив, и что я пришел к своим людям.
— Но если вы пришли с неба, то вы… не совсем их крови.
— Мягко сказано, — рассмеялся Сангвиний, поглядев на Эву и снова переведя взгляд на кратер. — Но я человек, пусть и превосхожу других. Какое еще родство мне нужно?
Эва отступила на несколько шагов. Посмотрела на белокрылую фигуру, застывшую на самом краю кратера и глядящую на место своего падения… или рождения. На мгновение прикрыла глаза.
И потянулась к помеченному единицей футляру на поясе.

— Хорошее место, — задумчиво сказал Сангвиний, оглядывая обиталище кираманцев. — Людям было бы очень трудно его штурмовать.
Эва молча кивнула.
Позади осталось прибытие в клан и краткое пояснение происшедшего старейшинам, а также ее собственный отчет. Когда Эва входила к главам клана, она видела, как люди со страхом смотрят на Сангвиния; когда она вышла вместе со старейшинами — он уже спокойно беседовал с кираманцами, обсуждая погоду и приближение холодов.
Как это Ангелу удалось, Эва не знала. Возможно, в слове «ангел» и крылась сама разгадка.
Старейшины говорили с правителем Чистокровных несколько часов и явно пришли к соглашению; Эве поручили сообщить Сангвинию все, что ему потребуется, и в первую очередь тот пожелал посмотреть на сам дом клана.
Кираманцы обитали в скальном кольце, окружавшем небольшое ровное пространство, служившее клану главной площадью. Дома были вырезаны в самих скалах, входы же в них закрывались или прочными щитами, или, как сейчас, камнями.
Вход был лишь один — через узкое ущелье, обрамленное двумя высокими скалами. В каждой из них была вырезана неглубокая ниша, от которой вниз спускалась веревка.
— В этих нишах прячутся наблюдатели, — объяснила Эва. — Предупреждают о приближении врага. Сами-то они в безопасности, веревка не выдержит веса Гибельного Когтя, а скала слишком гладкая.
— Но расстрелять их оттуда невозможно, — Сангвиний окинул скалы быстрым взглядом. — Когти движутся слишком быстро, чтобы пара человек смогли стрелять по ним достаточно долго… а много людей в нишах не поместится. Новые же ниши… Скала слишком твердая, верно?
— Верно, — кивнула Эва, глядя на Ангела с некоторой опаской. — Это и проблема.
— А заградить проход воротами?
— Пробовали, — вздохнула Эва, — они либо ломают, либо перебираются. Причем с легкостью. Нам впервые так тяжело воевать, повелитель Сангвиний.
— Гибельные Когти предельно опасны, — согласился Сангвиний, — и это не животные, им не откажешь в уме и смекалке. Тем не менее…
Он таинственно улыбнулся.
— Есть кое-что, чего они не могут предусмотреть. К чему их не приучили все поколения предков.
— Что же? — спросила Эва, не выдержав.
Ангел поднялся и расправил крылья.
— Удара с небес.

Они пришли перед рассветом, как и всегда. Девять огромных тварей, чья шкура слегка меняла цвет и сливалась с пыльными пустошами; двигались Гибельные Когти бесшумно и стремительно. Как и всегда.
Эва устроилась в скальной нише, высоко над землей, сжимая в руках древний пистолет и глядя, как стая приближается — сбавив скорость и ступая неспешно, уверенно, даже не особо скрываясь. Чего бояться им, опаснейшим хищникам Баала? От кого прятаться?
Гибельные Когти остановились, вгляделись в ущелье. Один из них выступил вперед, желая рассмотреть ворота поближе; вверх стая не смотрела, и пропустила угрозу, низринувшуюся из-под облаков.
Белая молния рассекла воздух, врезавшись точно в Когтя; под шкурой хрустнули кости, закаленный клинок вонзился в затылок, пробив насквозь череп и мозг и выйдя под челюстью. Сангвиний рухнул с неба, словно метеор, и в удар были вложены весь его вес и сила.
Восемь спутников погибшего застыли, ошеломленно взирая на крылатую фигуру; замешательство длилось всего мгновение, но этого Сангвинию хватило.
Ангел вырвал меч из трупа врага, моментально развернулся к остальным — и атаковал. Тот, на кого он нацелился, отпрянул назад, избегая удара меча, взмахнул лапой с чудовищными когтями, еще двое бросились на Сангвиния с разных сторон.
Казалось, что он просто шагнул, и мутанты разлетелись в стороны; только через пару секунд, восстановив в памяти все, что случилось, Эва осознала происшедшее. Сангвиний распахнул крылья, и их жесткие кончики хлестнули по мордам тварей — каждой досталось по глазам и чувствительному носу. Они отшатнулись — а Сангвиний в ту же секунду перехватил лапу первого мутанта, что нацелилась ему в живот; кулак с рукоятью меча обратным движением врезался в морду твари, ломая кости.
И Сангвиний прыгнул вперед — к тому, кто оказался дальше всех и вообще не ждал нападения. Меч Ангела стремительным колющим выпадом вошел противнику в горло; резко дернув оружие вбок, Сангвиний вспорол ему шею, и по инерции этого же движения развернулся, рассекая воздух клинком. Кинувшемуся было со спины Когтю пришлось шарахнуться, избегая стали и смазывая собственный удар.
Взмах крыльев вознес Сангвиния в воздух; долей секунды позже он рухнул вниз, снося голову одному из тех, кто пострадал от удара крыльев. Меч крутнулся вокруг Ангела сияющим всплеском, и другой Коготь отшатнулся, взвыв от боли — на земле дергалась жуткая лапа, из обрубка сочилась бледная кровь.
Последовала краткая секунда передышки: Сангвиний перехватил меч поудобнее, Гибельные Когти переглянулись, окончательно осознав, что за противник им попался. Эва внезапно осознала, что последний маневр поставил Сангвиния между Когтями и входом в ущелье; распахнув крылья, Ангел будто произносил: «вам придется пройти мимо меня».
Эва подумала, что она бы отступила. Гибельные Когти посчитали иначе.
Шестерка мутантов сорвалась с места одновременно; они явно не первый год охотились стаей и привыкли справляться с любой добычей. До сих пор Когтям вряд ли встречался настолько опасный противник — но и на этот случай у них была тактика.
Тем Гибельные Когти и были страшнее всего.
Двое атаковали спереди, четверо — с разных сторон; одни должны отвлечь на себя движение клинка, другие — вцепиться в тело и разодрать. Простой, эффективный, почти безотказный прием…
Сангвиний сломал идею в самом начале, внезапно пригнувшись. Могучее крыло скользнуло по земле, подбив колено ближайшего Когтя слева; потеряв равновесие, тот врезался в атаковавшего спереди соседа, не дав тому сблизиться с Ангелом. Сам Сангвиний же мигом дернулся влево, разрывая дистанцию между собой и другими Когтями, вынуждая их тратить доли секунды на то, чтобы повернуться, сменить направление — и при этом оказываясь рядом с напарником сбитого.
Сверкнул меч, скалы отразили дикий вопль мутанта, когда клинок Ангела снес ему запястье; вой тут же перешел в хрип — продолжая движение, Сангвиний рассек горло Когтя и повернулся к остальным.
Пятерка Когтей, не задумываясь, рванулась вперед. Тактику они мгновенно изменили — теперь мутанты набрасывались в рваном ритме, атакуя и тут же отступая. Так мелкие звери терзали сильного, но более медлительного, изматывая и заставляя терять кровь с каждой секундой.
Гибельные Когти ошиблись лишь в одном. Сангвиний уж точно не входил в число «более медлительных».
Огромный клинок плел вокруг Ангела сверкающую пелену, широкие взмахи крыльев не давали Когтям подступиться. Сангвиний двигался беспрерывно, защищаясь и атакуя, вынуждая отступать и сбивая чужие удары. Пятерка Гибельных Когтей все-таки была опаснейшим врагом: Эва несколько раз смогла уловить вмятины на доспехе Сангвиния и текущую по левой руке кровь. Но из своей ниши оценить тяжесть ран у нее не получалось.
Даже цепкое внимание художницы не могло разобрать, что происходит внизу. Красновато-серые шкуры, черные когти, белые крылья и сияющий меч — все это слилось в один сплошной круговорот вспышек, ударов и звуков. Единственное, что Эва могла понять — так то, что Сангвиний не позволяет окружить себя, мгновенно перемещаясь и атакуя, отбивая выпады и снова смещаясь.
Один из Когтей, рассеченный сверху донизу, вывалился из неразличимой схватки, сполз по скале, оставляя на ней бледные потеки, повалился, дернулся и застыл. Еще секунда — и выпал другой. Вернее, отлетел, получив могучий удар — это был тот самый, кому Сангвиний ранее отсек кисть.
Эва завороженно следила за тем, как сражается Ангел; где-то в глубине сознания билось сожаление: в нише было неудобно рисовать, да и не получилось бы запечатлеть то, что творилось внизу. Сама земля уже была исполосована ударами меча и когтей, твердыми подошвами и мощными лапами.
Сангвиний теснил Когтей, заставляя их отступать. Во внезапной вспышке озарения Эва поняла: он обороняется и ждет лишь удобного момента, чтобы нанести каждому один-единственный смертельный удар.
И ведь удар будет смертельным. С таким-то мечом. С такой-то силой.
Краем глаза Эва заметила движение, повернула голову — и похолодела.
Однорукий Коготь, которого Сангвиний ранее вывел из боя, двигался. Он не был мертв — он был лишь оглушен; сейчас поднялся, оглянулся, и сорвался с места.
Не к Сангвинию.
К проходу в селение.
Эва подавилась собственным криком — на мгновение раньше взвился вопль из самого поселения, загрохотали выстрелы. Девушка сунула пистолет в кобуру, рванулась вперед, скользнула по веревке вниз — ладони саднило даже сквозь перчатки; приземлилась, упав на одно колено, тут же вскочила и бросилась сквозь ущелье, выдергивая оружие снова.
Не может быть, чтобы он кого-то настиг! Все же скрылись в домах! Все должны были…
Да, старейшины приказали. Да, жители знали об опасности.
Но разве можно удержать людей от того, чтобы посмотреть — как за них будет биться Ангел?
Влетев в поселение под визг бесполезных пуль, Эва поскользнулась, и даже не посмела глянуть под ноги. На пыльной площади в разные стороны разлетелись люди — мертвые, без всякого сомнения — мертвые.
На ее глазах Гибельный Коготь припечатал к земле воина клана; кости того ломались с таким же хрустом, как и кости самих мутантов под ударами Сангвиния.
Не задумываясь и не рассуждая, Эва уперлась спиной в скалу, вскинула пистолет и нажала на спуск.
Алый сгусток энергии с шипением рассек воздух, вонзившись в спину Когтя; тот мгновенно развернулся, отшвырнул жертву и бросился к новому противнику. Распахнулась пасть, единственная лапа вскинула серпы когтей.
«Бежать — сбить прицел» — мгновенно мелькнуло в голове Эвы. Сбить прицел — не попасть по твари.
Эва осталась на месте, сжимая пистолет обеими руками; палец закостенел на спуске, ствол дергался в такт движениям Когтя и изрыгал один сгусток энергии за другим, прожигая шкуру и плоть под ней. В грудь, в лапы, в пасть — куда угодно.
Коготь не мог увернуться от ее выстрелов, но, казалось, впитывал их собственным мясом; чудовище становилось все ближе с каждым вдохом, еще один прыжок, еще…
Когда Гибельный Коготь рухнул, не добежав до Эвы какой-то полудюжины шагов, она сперва даже и не поверила. Побелевший палец продолжал жать на спуск, но оружие молчало: весь его заряд был исчерпан.
Послышались шаги, и Эва с трудом повернула голову.
Сангвиний был забрызган кровью — и бледным ихором Гибельных Когтей, и своей собственной, ярко-алой. Но, видно, организм Ангела еще мог о себе позаботиться — шагал он уверенно и легко. Меч его потерял блеск, полностью покрывшись чужой кровью; Эва не сомневалась, что все противники лежат у входа в поселение и больше не встанут.
Коготь дернулся — даже обожженный и теряющий силы с каждой секундой, он был еще жив. Сквозь клыки с трудом протолкнулись хриплые слова:
— Мы… хотели… есть…
— Да, — кивнул Сангвиний.
— Чем… они… лучше?
Ангел без улыбки занес меч, промолвив:
— Они люди.
Голова Когтя откатилась в сторону.
Эва наконец позволила себе выдохнуть и опустить разряженный пистолет, потом — вложить его в кобуру. Получилось не сразу, руки тряслись.
Сангвиний медленно очистил меч, вложил его в ножны — пока Эва старалась успокоиться и оглядывала тела, считая их.
— Это моя вина, — произнес Сангвиний.
Эва вскинула на него изумленный взгляд.
— Я слишком увлекся боем, — продолжил Ангел, — и допустил, чтобы Коготь прорвался в поселение. К счастью, здесь оказались вы — и только ваша заслуга, что он не убил больше людей.
— Вы убили восемь Когтей, — мрачно ответила Эва, — я с трудом справилась с одним, да и то раненым. У меня нет заслуг.
— Напротив, — возразил Сангвиний. — Мои силы превосходят человеческие; вы же — обычный человек, сразивший одного из самых страшных хищников Баала. Легко побеждать, когда у тебя есть множество преимуществ; куда более достойна похвалы победа при столь уступающих силах.
Эва отвернулась. Она не чувствовала себя «достойной».
— Сколько погибло? — тихо спросил Сангвиний.
— Десятеро, — упало в ответ слово.
Десять человек. Немного при взгляде со стороны, но за каждым — целая жизнь, гибель каждого оборвала десятки нитей, связывавших его с другими людьми.
Эва закусила губу; она знала все эти лица.
На мгновение прикрыв глаза, девушка отстегнула от пояса маленький продолговатый футляр с цифрой «3», извлекла баночку с темной жидкостью и миниатюрную кисть. Отвинтила крышку, обмакнула кончик кисти в краску и поднесла к лицу.
— Что вы делаете? — удивленно спросил Ангел.
— Знак траура, — ответила Эва, аккуратно нанося черную слезу на щеку. — Она останется на коже, пока ее не смоют слезы о погибших.
— Хороший обычай, — помолчав пару секунд, наклонил голову Сангвиний. — Я запомню.
Эва молча кивнула.
Мимо прошел Квар с тяжелой лопатой — нужно было копать могилы. Сангвиний помедлил, а затем шагнул вперед, преграждая воину путь, и протянул руку. Тот изумленно остановился.
— Лопату, — пояснил Сангвиний.
— Вы? — выдохнул Квар. — Копать… Ангел?
Изумленная речь была бессвязной, но Сангвиний понял и серьезно кивнул.
— Если ангел не может спасти людей — то он должен хотя бы их проводить.

Вечером этого же дня Эва нашла Сангвиния у самой высокой скалы в окрестностях клана, а вернее — на ней. Ангел стоял неподвижно, глядя в небо; девушка могла бы поклясться, что он улыбается.
— Повелитель Сангвиний, — позвала она, и Ангел оглянулся. Легко спрыгнул, раскрыв крылья, приземлился у подножия скалы.
— Редкое сегодня небо, — заметил он. — Чистое, звезды видны.
Эва невольно подняла взгляд вверх, на сотни огоньков, усеивавших черноту небесного купола.
— Я не привыкла на них смотреть, — призналась она.
— А стоит, — улыбнулся Сангвиний. — Людям лучше почаще глядеть в небо… не забывать, что под ногами, но и смотреть вверх. Да и не только смотреть — но и стремиться.
— Не всем даны крылья, повелитель, — не удержалась Эва. — Вы ими обладаете — но обычные люди бескрылы.
— Крылья даны мне для полета, — Сангвиний чуть шевельнул плечами, и по белоснежному плащу перьев пробежала волна. — А также — чтобы в небе указывать путь другим.
— Вы хотите увести нас в небеса? — невольно улыбнулась Эва.
— Я пришел с них, — ответил теплой усмешкой Ангел. — Я могу туда вернуться — и люди Баала последуют за мной.
Он снова поднял взгляд к небу, тихо рассмеялся.
— Знаете, «ангел» когда-то означало «вестник». Не знаю, откуда мне это известно — но просто известно, вот и все. Пожалуй, сейчас я бы скорее сказал «проводник»: я смогу пройти еще нехожеными тропами, и проложить путь для тех, кто пожелает идти следом.
— Тропа ангела, — проронила Эва.
— Да, пожалуй так, — согласился Сангвиний. Он поглядел на Эву, внезапно улыбнулся и произнес: — А знаете, у меня есть предложение.
Девушка удивленно взглянула на него.
— Когда-нибудь я обязательно вернусь туда, — Ангел кивнул на звезды. — И поведу людей Баала в небеса. Но мои Чистокровные — воины, и я опасаюсь, что они будут решать все проблемы как раз воинскими методами. Нужны и другие люди… отправитесь со мной?
Эва вздрогнула от неожиданности.
— Я не подхожу, — автоматически ответила она.
— Вы наблюдательны, любопытны, не стесняетесь думать обо всем и без колебаний кидаетесь на защиту своего народа. Подойдете, Эва, уж поверьте.
— А вы уверены, что это вообще будет? — спросила Эва, пытаясь хоть чем-то сгладить растерянность.
— Назовите это интуицией, — Сангвиний пожал плечами, и крылья снова зашелестели. — Но я уверен.
— Ну а если я к тому времени буду уже слишком стара, чтобы пройти тропой ангела?
— Вот-вот, вы предусматриваете все варианты, — рассмеялся Сангвиний, — это и нужно.
Он опустил на плечо Эвы огромную руку, теплую как солнце и твердую как металл.
— Если будет так — то мне понадобятся люди, которым я смогу доверить Баал в свое отсутствие. Даже если вы не сможете пройти по тропе — то сможете подготовить тех, кто по ней будет ступать.
— Вы оказываете мне слишком большое доверие, повелитель, — с сомнением сказала Эва.
— Нет, — ответил Сангвиний. Он покачал головой, снова посмотрел на звезды.
В течение всех оставшихся (и многих) лет своей жизни Эва из клана Кираман, первый советник Союза Кланов и первый имперский губернатор Баала Секундус не раз вспоминала, как Ангел поглядел на сияющие огни и сказал:
— Я никому не оказываю честь. Я одаряю надеждой.