Драконий дневник
V-Z
дневник заведен 14-12-2007
постоянные читатели [54]
Alma, Althmourght, Archscorpion, Artemis, Astro-nautka, BlackDrago, Dark Lady Catiche, Dark Night, Dark Witch, Deus Spine, DMITRIEFF VON VADIK, DSetta, evergreen fields, Evyl, FVTVRE, Jella Montel, katalina, Mechanical Priest, merryginn, Rancer, Rover, Seele, ShatteredOne, Solveig, Starhunter, Taisin, Tamarrion, The Grey Owl, TIE-fighter, Tilliraen, TK-430, Trojan, Акша Таквааш, Алькор, Ард Ройбер, В_тишине_Я, Даниэла Крис, Дио Вильварин, Кай фон Кловис, Канцлер Ли, капитан Пелеон, Кассия, Клон Джанго Фетта, Лисена Вильранен, Лисса, Лоллия Паулина, Маклауд, Мильди, Нью-Надежда, Олененок-каваллерист, Призрак джедая, Рика, Сайоко, Снежный рассвет
закладки:
цитатник:
дневник:
местожительство:
Беларусь, Минск
интересы [27]
музыка, магия, чтение, Battletech, драконы, Star Wars, Олди, ши, темные эльфы, инквизиция, ниндзя, Джанго и Боба Фетты, ситхи, World of Darkness, написание, создание миров, Warhammer 40.000, Зсо Сахаал, Тысяча Сынов, мандалориане, Тремер, космодесант Хаоса, форумные игры, хорошее аниме, вселенная DC, вселенная Marvel, Exalted
29-12-2013 01:27 Четыре истории
Имя грядущего

Сотни миниатюрных, бритвенно-острых снарядов вспарывают воздух, принося с собой смерть – и наталкиваются на соткавшуюся из золотого света стену. Некоторые прорывают барьер, но большинство осыпаются на землю.
Молодой десантник сжимает зубы – мгновенно воздвигнуть защиту непросто, но он не зря стал библиарием, пусть и носит пока что и самый низкий ранг.
Золотая стена опадает, и снова стонет разорванный воздух; но теперь его рассекают не тонкие клинки, а масс-реактивные снаряды болтеров. Кровавые Ангелы устремляются вперед, шквальный огонь заставляет врага отступить.
Им повезло. Обычно пираты эльдар возникают, убивают, похищают и исчезают раньше, чем имперские силы успевают вмешаться; на сей раз же рота ордена оказалась рядом, пришла вовремя. Ксеносы успели собрать свою жатву, но им не уйти безнаказанными.
Молодой лексиканий не знает, какой тактикой другие десантники прижали эльдар к земле, но это сейчас и не важно. Его дело – помогать братьям, защищать от ксено-колдовства и сокрушать врага собственными силами.
Так и происходит – и эльдар отступают, огрызаясь очередями смертоносных лезвий, внезапно контратакуя зазубренными черными клинками. Но мало кто может сравниться с его орденом в ближнем бою, и ксеносы каждый раз откатываются с потерями.
Лексиканию приходится отделиться от основного отряда – он видит, как неуловимо быстрые гравициклы врага заходят с фланга. Вместе с тремя братьями он выходит на перехват: огонь болтеров и молния варпа сбивают первый гравицикл, чуть не столкнув его со вторым. Еще двое успевают податься назад, с воем уходя в сторону.
Десантники, не сговариваясь, выбирают лучшее место для обороны – в здании, которое не так давно заняли ксеносы. Братья оказываются у окон, стволы болтеров выслеживают врага. Сам лексиканий кидается в другую часть здания, готовясь отследить и послать огонь или молнию.
Он переступает порог комнаты и застывает. Где-то вдалеке свистят орудия эльдар и грохочут болтеры, раздаются крики боли и ярости, но десантник сейчас стоит на месте, не в силах оторвать взгляд от устройства в самой середине помещения.
Рама из черного металла, усеянная сотнями шипов, крючков и зазубренных лезвий. Все они движутся – медленно, но неостановимо, повинуясь воле тонкого скрытого механизма.
А на раме распят человек, и с каждой секундой шипы и лезвия разрывают и взрезают его плоть. Они не вонзаются достаточно глубоко, чтобы порвать внутренние органы – но кожа пленника свисает лохмотьями, сухожилия и связки давно перерезаны, кровь непрерывными ручьями стекает в полукруглую чашу, установленную под рамой. Человек жив лишь потому, что тонкие полупрозрачные трубочки уходят в его шею, и по ним струится болезненно-синяя жидкость, каким-то образом не дающая пленнику расстаться с жизнью.
Он не кричит – лишь едва слышно хрипит. Горло сорвано; еще недавно здесь наверняка звучали вопли ужаса и боли.
Лексиканий делает шаг вперед, не в силах оторвать взгляд от кошмарного зрелища. Глаза его расширяются, когда обостренное битвой психическое восприятие улавливает знакомые токи.
Это не просто человек. Псайкер, носитель такого же дара, как и он сам. Но страдания не дают ему сосредоточиться, и, похоже, ксеносы сделали что-то, ослабляющее его связь с варпом. Возможно, он санкционированный псайкер из Гвардии или иных войск? Не астропат – он не слеп…
На миг молодой десантник ужасается тому, как спокойно и отстраненно его сознание делает выводы.
Он подходит ближе, и распятый внезапно, с трудом приподнимает голову. Наполненные мукой глаза встречаются с линзами шлема, и псайкер резко, хрипло выдыхает, разглядев синий доспех с красным наплечником.
– Ты… – с трудом произносит он, проталкивая слова сквозь измученное горло. – Грань смерти… я вижу! Я вижу!..
Лексиканий мгновенно напрягается. Ему много говорили об опасности безумия псайкеров; он собирает в кулак силу собственного разума, готовясь к обороне. Но с губ пленника срываются лишь слова, а не пламя варпа.
– Ярость! Она ждет тебя… Она ждет!
Кровавый Ангел застывает на месте; по его спине пробегает холод. Он не может заставить себя двинуться, хотя ничто сверхъестественное его не держит.
– Имя демона! – с неожиданной силой выкрикивает псайкер, дергаясь в оковах; шипы и лезвия с готовностью распарывают тело, посылая струи крови в чашу. – Оно ждет тебя!.. Власть над смертью – твоя! Молчание и взгляд! Око смерти!
Он внезапно обмякает, словно эта речь выпила из него все силы. Из глаз исчезает лихорадочный огонь, голова падает на грудь.
Десантник подходит ближе, уже не ощущая никакой угрозы. Окинув пленника взглядом, он понимает – тот уже почти мертв. Ксеноустройство сохраняет ему жизнь, но вряд ли даже полная аугметика поможет вернуть здоровье… да и можно ли возвращать в Империум почти обезумевшего псайкера.
– Пребудь с Террой, – произносит лексиканий, извлекая боевой нож и погружая его в сердце псайкера. Тот резко дергается, сквозь зубы вырывается вздох, и тело бессильно оседает на пыточной раме.
Взмахом ножа десантник перерезает питательные трубки. Отступив назад и тщательно прицелившись, размахивается силовым посохом, направляя в него собственную волю.
Хрупкое ксеноустройство разлетается под мощным ударом, усеивая пол обломками черного металла.
Позади слышны шаги, и даже не глядя, десантник ощущает знакомое присутствие. Он убеждается, что рама сокрушена, и лишь потом поворачивается к своему наставнику-кодицию. Только сейчас он понимает, что шум битвы стих: схватка закончилась, и старший пришел искать ученика.
– Здесь была пытка, – поясняет десантник. – Пленный псайкер, на этой раме. Я прекратил его страдания.
– Он что-то говорил? – спрашивает старший библиарий. В тусклом свете его доспех кажется почти черным; проникающие в комнату лучи солнца выхватывают лишь наплечник – алое поле с каплей крови меж ангельских крыльев.
– Бессвязицу, – пожимает плечами молодой десантник. – Вереница образов. Что-то вроде предсказаний.
– Так случается, – кивает учитель. – Но такие «пророчества» лживы.
– Да? – переспрашивает лексиканий.
– Да, – твердо кивает его наставник. – Пойдем, брат Каллистарий. Нам здесь больше нечего делать.


Невозможное

Камень.
Прочный темный камень, окружавший со всех сторон, не пропускавший света и, видно, преградивший дорогу почти всему воздуху. Человек задохнулся бы тут, не приходя в сознание, но космодесантник сумел открыть глаза и осознать, что случилось.
Был бой. Жесткий, беспощадный бой — и его завалило взрывом. Он оказался под камнями, но выжил.
Больше… больше не вспоминалось ничего. С кем он сражался, как именно случился взрыв… проклятие, он даже не помнил, кто он такой и из какого Легиона!
Он дернулся, осознал, что вокруг есть немного места, он не зажат в каменные тиски. Значит — можно выбраться.
Изумление и растерянность ушли, мгновенно сменившись целеустремленностью. Десантник дернулся, напрягся, сумел перевернуться на спину.
Удар. Еще один удар. Крошка посыпалась на доспех, но камень начал поддаваться модифицированным и усиленным броней мускулам. Авточувства не помогали проникнуть взглядом сквозь темноту, но он был уверен, что бьет правильно, и вскоре выберется.
С каждой секундой он все больше распалял в себе злость, гнев на камень, ставший ему сейчас врагом. Такие чувства всегда помогали ему в бою, это десантник почему-то помнил – не образами, смутным инстинктом.
— Ярость, — произнес кто-то в темноте. — Это хорошо.
Десантник замер.
Здесь просто не мог поместиться кто-то еще! И слова звучали ясно и четко, не так, как слышались бы по воксу.
— Ну что же ты застыл? — насмешливо сказал невидимка. Голос был смутно знакомым, тяжелым и мощным. — Продолжай. Ты ведь хочешь выбраться?
Стряхнув изумление, десантник снова сотряс свою темницу мощным ударом, одновременно пытаясь повернуть голову и разглядеть говорившего.
Тщетно.
— Даже не пытайся, — словно прочитав его мысли, заметил невидимка. — Ты меня не разглядишь — я у тебя за спиной, и всегда буду там.
— Что ты за существо? — сорвалось с губ десантника. — Или просто моя фантазия?
— Фантазия? — насмешливо отозвалась темнота. — Уж не думаешь ли ты, что обезумел?
— Я слышу голос, но рядом со мной не может быть ни души, — рыкнул десантник. — Апотекарий бы уже проверял мою психику.
— Нет, – уверенно сказал голос. — Психика у человека гибкая, а у космодесантника — еще и очень крепкая. Сойти с ума от горя или ярости, как любят сочинять? Нет, это невозможно, если только не желаешь того. Безумие приходит иначе.
– И как же? — бросил десантник, продолжая бить.
– Безумие приходит, — задумчиво ответил голос, — только когда разум разбивается, пытаясь осознать невозможное.
На некоторое время оба они умолкли, и в густой темноте раздавались лишь могучие удары о камень — тот уже начал раскалываться под кулаками воина.
— Не будь темноты, ты бы меня не услышал, — наконец вновь прозвучал голос из мрака. — На свету столь многое отвлекает… А ведь я знаю тебя давно, я помню, как ты шел в поход, который считал святым, выступал голосом разума среди яростных на совете и первым из бешеных убийц — в бою. Как дружил с мастером слов и хотел за него отомстить… Но только сейчас я с тобой заговорил. Как странно, да?
— Да кто ты такой? — не выдержал десантник.
Голос тихо засмеялся.
— Я — рациональная, рассудительная и сдержанная часть человека, который никогда в жизни не был ни рациональным, ни сдержанным, ни рассудительным. Я — то, чего нет, и что не так давно перестало быть возможным.
— Такое впечатление, что ты псайкер, — бросил десантник.
Оглушительный хохот раскатился в темноте, отразился от камней и ударил по чувствам.
— <i>Так</i> меня никогда не называли, — отсмеявшись, сказал невидимка. — Никогда бы не подумал, что у тебя такое чувство юмора, капитан.
— Капитан? — десантник вновь на мгновение замер.
— Да, — подтвердил голос. — Ты носил это звание раньше, носишь и впредь. Еще не вспомнил? Еще не вспомнил, как впервые познакомился со своим идеалом и чуть не погиб?
— О чем ты?
Камень дергался под мощными ударами закованных в керамит кулаков, но грохот нисколько не мешал десантнику — каждое слово незримого собеседника звучало по-прежнему ясно и отчетливо.
— Ты поймешь, — заверил он. — Ты уже вошел в легенды — прошел сквозь смерть, стоял рядом с переродившимся, привлек к себе внимание древнейших… У тебя уже есть своя судьба, капитан.
— Какая еще судьба? — рявкнул в ответ десантник. Тайны и недомолвки раздражали его все больше.
— Ты еще не осознал? — мягко произнес голос. — Что ты делаешь сейчас?
— Я пытаюсь выбраться из этой ловушки! — прорычал десантник. — Я разбиваю камни и зачем-то болтаю с тобой!
Невидимка тихо рассмеялся.
— Ты так прямолинеен, так целеустремлен, капитан. Ты можешь выбраться из любого плена, кто спорит. Но видишь ли, какое дело…
Он вновь засмеялся.
— Ты выбрался из-под земли три часа назад.
Десантник замер.
Мир вокруг разлетелся осколками, камни пропали, земля растворилась. Темнота исчезла, словно вокруг разом вспыхнули сотни прожекторов.
Он увидел, что его окружало на самом деле.
Город был давно уничтожен залпами артиллерии, но некоторые дома еще стояли, взметнув к небу обломки стен. Вся земля была изрыта воронками и окопами, изорвана долгими днями сражений…
И залита кровью.
Она была везде — на стенах, на земле, казалось, даже рассеяна в воздухе. Даже из толпы обычных людей не вылилось бы столько крови — но множество тел вокруг обычными и не были.
Космодесантники. Павшие космодесантники.
Он переводил взгляд с одного мертвеца на другого, автоматически оценивая раны каждого. Вот один — с отсеченной головой, она вмята в землю, шлем разрублен напополам, и в тусклых лучах солнца видны края костей и серая слизь.
Вот другой — кираса доспеха распорота, оба сердца вырваны прочь, другие органы обратились в кашу, перемолоты острыми зубьями.
Третий и четвертый — броня разбита, тела обуглены жарким пламенем, и даже авточувства доспеха не смягчают вони от поджаренного мяса.
Пятый, шестой, седьмой… Все мертвы, у всех тела рассечены, искромсаны, сожжены или разорваны. И хотя десантника не страшило само поле битвы — но что-то в этой картине было таким пугающе неправильным, что он содрогнулся.
Через мгновение мелькнула мысль, которая оказалась еще страшнее; с трудом оторвав взгляд от бойни, десантник поглядел на себя.
В руке надсадно выл цепной топор, покрытый липкой красной жидкостью по самую рукоять. Рядом валялся полностью опустошенный огнемет, который и поджарил воинов в их же броне; десантник осознал, что и это оружие совсем недавно было сжато в его пальцах.
И что на доспехах всех погибших — те же цвета и знаки, что и на его собственном.
Кровь словно смыла туман с разума десантника, сорвала прочь пелену с глаз. В памяти разом всплыло все: название планеты, геральдика врагов и друзей — и собственное имя.
— Это Скалатракс. Мы воюем с Детьми Императора, — сорвалось с его губ. — А меня зовут Кхарн. Капитан Восьмой роты Пожирателей Миров.
— Да, ты Кхарн, — произнес голос из-за спины. — Но с этого дня тебя будут называть «Кхарн Предатель».
Очень медленно Кхарн обернулся. Казалось, кровь и смерть вокруг не только сорвали иллюзию и вернули воспоминания — но и дали разуму былую остроту. Он уже знал, кого увидит.
Кто еще мог знать его жизнь столь хорошо? Кто еще не был рациональным, рассудительным и сдержанным? И кто еще на его глазах отверг все эти качества?
Перед Кхарном высился гигант в багровых доспехах; рукояти двух исполинских топоров выглядывали из-за его спины. Он превосходил десантника так же, как сам Кхарн — обычных людей; лицо великана украшали шрамы, но выбритый череп был совершенно гладким. Ни следа вживленных кабелей, которые Кхарн всегда видел на затылке этого человека.
Своего примарха.
— Ангрон, — прошептал он.
— Он самый. Не совсем такой, каким ты привык меня видеть… но ты ведь хотел, чтобы таким я и был, Кхарн? Ярость в бою, рассудительность вне боя, власть над гневом и расчет в пылу бешенства?
Никогда в жизни Кхарн не видел на лице Ангрона такой улыбки: ироничной, почти мягкой и беззаботной.
Она наполняла сердце куда большим ужасом, чем злобный оскал или бешеные глаза.
— Это невозможно, — выдохнул Кхарн.
— Как я тебе и сказал, — засмеялся Ангрон. Голос был прежним — низкий и мощный, наполненный силой. Лицо точно такое же, как раньше, только нет «гвоздей мясника». Но выражение глаз, ироничное спокойствие в голосе, выбор слов — все это было чужим, еще более чудовищным, чем знакомое ему по реальности демоническое обличье примарха.
— Ты не Ангрон! – выкрикнул Кхарн.
— А кем я могу быть? — улыбнулся Ангрон. — Удивительно спокойный демон Кровавого Бога, проникший в твою душу? Осколок души примарха, никогда не получивший развития и исторгнутый прочь его преображением? А может, просто видение, сотворенное твоим разумом?
Он наклонился вперед, тихо рассмеявшись.
— Итак, ты — сосуд демона, вместилище куска души отца или просто безумец. Выбирай, Кхарн. Что тебе больше нравится?
— Я не безумец, — хрипло ответил Кхарн, не веря самому себе. — Я не сошел с ума!
— Ты поглядел на невозможное, — ответил Ангрон. — Что еще с тобой могло случиться?
— Нет! — взмахнул рукой капитан.
— А как еще назвать человека, который только что сделал вот это? — Ангрон указал мимо Кхарна.
Тот резко повернул голову.
Топор в его руке сочился кровью — свежей, только что пролитой; она смешивалась с серыми потеками мозга, становясь светлее. Кхарн опустил взгляд – на распростертого у его ног Пожирателя Миров, которому зубья лезвия разнесли череп. Видно, тот выбрался из укрытия, бросился к убийце братьев…
А тот секунду назад просто махнул рукой, по-прежнему говоря с Ангроном.
— Ты говоришь со мной и убиваешь, — засмеялся примарх. — Я вдохновляю тебя на убийство, Кхарн? Я горд.
Он склонил голову набок.
— Так ты одержимый, сосуд для отторгнутой части или безумец? Решай.
Кхарн поглядел на свой топор. Напрягся, стараясь отличить реальность от иллюзии, призрачный образ от настоящего — но не смог. Лишь различил крик ужаса и гудение зубьев топора — неужели он, продолжая разговор, убивает и дальше?
— Я не знаю, — выдохнул он.
Ангрон усмехнулся:
— Люди много чего не знают. Но не беспокойся, капитан. Тебе больше не о чем волноваться. Ты услышал меня — и будешь слышать по-прежнему.
Улыбка Ангрона стала еще шире.
— До конца времен.


Неизвестный лев

Золотой пульсирующий свет, луч, протянутый сквозь пространство бесконечного хаоса.
— Здравствуй, отец.
Ровное, неугасающее сияние, мощная золотая колонна света.
— Здравствуй, сын. Ты так и не покинул эту планету?
— Ты же знаешь, отец, она многократно усиливает мой дар. Здесь я сильнее Магнуса, за пределами системы стану псайкером среднего уровня.
Короткий негромкий смешок в ответ.
— А ты уже привык. Да, это я понимаю. И по-прежнему носишь маску.
— Было проще подстроиться под местные верования, чем навязывать свои, — мощный голос с рычащими нотками. — И проще явить нужные символы… Иначе бы трудно было вдохновить местных жителей на битву с эльдарской снежной ведьмой.
— У тебя осталась не только она, — резкая вспышка далекого золотого света. — Еще и стервятник.
— Повелитель Перемен запустил когти в планету, но я его сдерживаю, и не даю связаться с владыками Хаоса. Главное, чтобы он не получил помощи извне.
— На то и держу варп-шторм, чтобы не получил: даже по меркам Сегментума Обскурус твоя система малодоступна. Как у тебя с воспитанием воинов, к слову говоря?
— Есть отличные кандидаты на роль капитанов десанта. Хорошо, что тут я могу работать со временем и находить подходящих людей из разных эпох. Как только получу технологию создания десантника, Легион будет сотворен в самые сжатые сроки.
— Верно. Но сначала — демон; до его уничтожения рисковать нельзя.
— Ты поможешь?
— Да. Я непременно займусь вопросом твоей планеты, сын, как только вернусь с Улланора.
— Благодарю, отец. Я буду ждать.
Тот, кого в Империуме знали лишь как Второго примарха, а на этой планете именовали Асланом, медленно открыл глаза, ощущая, как гаснет протянутая сквозь бездонные глубины варпа связь.
Он поднялся на ноги, привычно восстанавливая плотную иллюзию львиного тела: что поделать, если обитателям мира удобнее видеть его таким. За прошедшие века жизни Аслан настолько сроднился с этим обликом, что и сам уже не считал его неестественным.
Что ж, он получил лишнее подтверждение — дело не безнадежно, отец поможет советом и своей мощью, и вместе они сделают так, что Таш потеряет власть над кусочком мира. А тогда люди этой планеты смогут стать истинно могучими воинами, Легионом Адама.
Рано или поздно мир Нарнии придет к человечеству — к его отцу.
К Императору за Морем Хаоса.


Третий сигнал

Быть дозорным на Стене — непростая задача. Рядовой Сэмвелл Тарли это понял, когда еще только сошел с корабля и с тех пор лишь укрепился в своем мнении. Он никогда не хотел отправляться сюда, но отец заявил, что сын может выбирать между случайной гибелью или службой своей планете с оружием в руках. Учитывая, что отец правил одним из вестеросских городов-ульев железной рукой и не колебался, приняв решение — Сэм даже и не сомневался, что угрозу он исполнит.
Но на Стене оказалось немного легче, чем Сэм полагал изначально. Линия космических крепостей на орбите Вестероса был стара, и далеко не все крепости были укомплектованы как следует — однако оборонительный рубеж просто поражал воображение своим размахом. Целому флоту пришлось бы постараться, чтобы пройти сквозь него.
А ведь помимо автоматики — на каждой станции дежурил минимум один механикум, постоянно работавший с духами машин — оставались еще и бойцы. Пустотный Дозор состоял из нескольких частей: Первый Вестеросский полк, разведывательные истребители, несколько боевых кораблей, контингент Адептус Механикус… Увы, в последние века Стена получала мало финансирования. У правительства находилось все больше иных дел, а сейчас на планете вообще шла явная война за титул планетарного губернатора.
В какой-то степени Сэм был даже благодарен отцу за то, что оказался на Стене. В противном случае улей Рогова Холма непременно бы захлестнула война. И даже неясно, на какой стороне — кого только Тиреллы, сюзерены рода Тарли, не поддерживали…
Сэм вздохнул, устраиваясь поудобнее в кресле и глядя на экраны. Он уже успел повидать несколько сражений с пиратами астероидов, которые регулярно наведывались к Вестеросу, но Стену по-настоящему так и не преодолели. Правда, сейчас все говорили о том, что у пиратов появился новый главарь; Мансу приписывали даже способности псайкера.
Но ведь оставались еще… Даже на безопасной вахте у датчиков Сэма пробрала дрожь и он постарался отогнать саму мысль об этом. Оказалось непросто: ведь это правило любой Дозорный учил в первые дни и часы службы — правило о сигналах древней сирены.
«Один сигнал — возвращаются разведчики-истребители Дозора, — мысленно повторил Сэм. — Два сигнала — пираты. Три сигнала…»
Нет-нет, лучше не думать!
Он постарался выкинуть из головы дурные мысли и сосредоточился на задании, которое выдал магос Эйемон. По правде говоря, старику не раз предлагали уйти на покой — у него и оптическая бионика уже давно отказала. Но старый магос предпочитал оставаться на Стене, и отправить его прочь было совершенно невозможно.
Лорд-полковник как-то раз намекнул Сэму на то, что тому тоже неплохо было бы отправиться на Марс и заработать импланты члена Адептус Механикус. Сэм эту идею обдумывал, хотя и ужасался при мысли о том, что будет, если отец узнает — того одна идея «превращения в шестеренку» бесила.
Но идея была соблазнительной, что таить. Пусть и требовала долгого странствия и явно дурного питания; Сэм с грустью оглядел собственную пухлую фигуру. Ну что поделать, если он поесть любит!
А так — помечтать можно. Мерцание экранов и жужжание механизмов Сэма всегда успокаивало.
О, кстати, время. Он подался вперед, нажал несколько рун, поглядел, как вспыхивают в ответ строчки на экране, и удовлетворенно кивнул. Вот и хорошо.
Сколько вообще таких же, как он, сидели на Стене за все десять тысяч лет? И она ведь до сих пор стоит, орбитальные крепости Вестероса не поддались… Говорили, что их проектировал сам Император, хотя поверить было сложно.
Послышались шаги, Сэм еще не успел приподняться из кресла, когда прозвучал голос:
— Привет, Поросенок! Как служба?
— Сам ты волк мохнатый, — беззлобно отозвался Сэм. — Чего случилось, Гренн?
— Не-а, — капрал Гренн остановился рядом и протянул кружку дымящегося кафа. — Лови, тебе полезно.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Сэм, принимая напиток. Гренн отхлебнул из собственной кружки и поглядел на экраны.
— Все в норме?
— Да, — отозвался Сэм. — Машины работают нормально, магос Эйемон их недавно проверял.
— Ну вот и дело, — кивнул Гренн. — Слушай, с чем он недавно там возился таким, что в лаборатории на неделю заперся?
— Помнишь, мы во время разведки схрон с оружием нашли? — напомнил Сэм. — Тот, из времен до Ереси?
— О, точно! — оживился Гренн. — С пометкой Саламандр?
— Угу. Вот магос Эйемон и изучал, на что оно способно.
— Может, и пригодится. Но…
Договорить Гренн не успел. По крепости прокатился звук сирены — больше похожий на звон исполинского колокола.
— О! — поднял чашку капрал. — Наши возвращаются. Извести посты, чтоб ангары открывали.
Сэм протянул руку к воксу, но даже не успел коснуться клавиши: крепость сотряс второй могучий звон.
— Пираты! — резко выдохнули Сэм и Гренн разом. Сэм мигом выбил на клавишах приказ поднять тревогу, Гренн включил вокс, набирая код лорда-полковника…
Новый удар колокола прокатился по крепости, эхом отдаваясь в металле и костях дозорных
Оба солдата застыли; Сэм стал белее мела, Гренн словно обратился в камень. Оба смотрели на экраны, где вспыхнули отметки приближавшихся кораблей и не могли двинуться с места.
Случилось то, чего не бывало уже две тысячи лет.
Прозвучал третий сигнал.
Пришли Повелители Ночи.

Ваш комментарий:
Камрад:
Гость []
Комментарий:
[смайлики сайта]
Дополнительно:
Автоматическое распознавание URL
Не преобразовывать смайлики
Cкрыть комментарий
Закрыть