Мечтатель
Поплавок
 
Под крылом ветер жадно глотает последний весенний блюз...
19:42 22-04-2018
История о шуте и архивариусе
В звуки леса вплетался шум убегающего вниз по туманному склону горы ручья. Ручей этот огибал затерянную среди деревьев беседку, с крышей, потемневшей от времени и ежегодного сезона дождей, наполненную звуком льющегося из тяжёлого чайника чая и редких слов.
Здесь в молчании говорилось гораздо больше чем в речи. И неспокойная гладь ручья отражала фигуры серебровласого архивариуса, которому легко можно было дать на вид и 20 лет, и 40; и давно немолодого уже по любым меркам королевского шута, одетого непривычно скромно и без краски на лице.
Шут и архивариус предпочитали разговорам тишину. Так уж у них в их архаичной неспокойной стране было заведено. Ведь у стен есть уши, и даже в богом забытом месте, пресловутых стен лишенном, о важном все равно рассказывали без слов. Высотой приподнятого в руках чайника, из которого стекала струйка янтарного цвета, направлением размешивающей чай ложечки, ароматом заваренного напитка, перебором пальцев по поверхности стола, мимолетным прикосновением к воротнику или рукаву, но больше, конечно, глазами. Эта беседа началась давно, у подножия горы и протекала размерено с самого вечера.
В единственную самую длинную ночь в году королевский двор мог забыть о том, кто они есть, границы возведенной с давних времён лестницы порядков и правил стирались и можно было беспрепятственно подниматься выше или наоборот, снисходить до нижних ступенек. Праздник свободы был целиком и полностью инициативой Его Величества, считавшего, что добиться преданность от тех, кто ее лишен можно лишь этим мимолетным ощущением вседозволенности. Разумеется, лишь ощущением, а никак не реальностью.
Шут и архивариус, строго говоря, находились на одном уровне иерархии, но в любой другой день между ними пролегала целая пропасть. Первый не должен был никуда отлучаться от короля, второму запрещены были контакты с кем бы то ни было помимо его коллег. Кроме этой ночи. Давным-давно, еще до того, как архивариус оказался в застенках секретной библиотеки практически в качестве пленника - отец его, баронет, был изгнан из страны как предатель короны, а шут, тогда еще блистательный граф, убежденный холостяк и бонвиван, не успевший неудачно пошутить на одном из балов, они были по-своему дружны. Чуждый развлечениям графа сын баронета учил его наслаждаться тишиной и видеть красоту в мелочах. Ни тот, ни другой о странной дружбе этой предпочитали не распространяться.
Королевский архивариус помешивал чай, словно гипнотизируя жидкость серебром радужки и чернотой зрачков, его тихий, как шелест дождя голос, говорил о том, как это утомительно, дышать пылью свитков, в которых только и написано, что о налогах, урожае и поголовье скота. И как он отдал бы все за возможность отыскать среди вверенных его заботе бумаг хоть один свиток с самыми дрянными, но стихами.
Шут же вздыхал и жаловался на больные суставы, въедающуюся в морщины краску и скверные ужины. Он сетовал на невозможность хоть изредка сбрасывать с себя роль весельчака и болтуна в цветастом наряде.
И оба они молчали об одолевающих их снах, в которых через год монарх скончается от удара, и его место после череды междоусобных войн, которые сметут жизни мелких сошек вроде королевских архивариуса и шута, займет младший брат короля. А следом начнется долгая война, которая перекроит границы, и не станет их маленького королевства, лежащего на равнине в окружении древних туманных гор. И никто не говорил о том, что это последняя такая ночь, и что остается только призрачная надежда будто бы сны - это всего лишь сны, самое главное не думать обо всех тех, что уже снились этим двоим и успели сбыться.
- Значит на плаху? - архивариус давно поднялся на ноги и всматривался в непроглядную темень за границей света освещавшей беседку масляной лампы. Звук его голоса заглушил неожиданно начавшийся летний ливень. До рассвета оставалось несколько часов, почти целая вечность, если умело растягивать. Они с шутом давно приноровились.
- Рука об руку, - шут, несмотря на возраст, пока еще не растерял привычной прыти и улыбнулся, заметив, как дрогнули тонкие пальцы, сжимавшие чашку, стоило только прижаться сзади, повести носом по тонкой птичьей шее. Архивариус пах истлевшей бумагой, пылью и сырым деревом. За дождем не слышно было шороха одежды, рваных вздохов и глухих стонов в закушенную ладонь. Ближе к рассвету, когда оба забылись тревожным коротким сном, каждый вновь пережил то, что только грядет и, возможно, все-таки не случится.
Взгляд шута лениво блуждал по потолку и утреннему лесу, затем по фигурке дрозда, ненадолго вспорхнувшего на перила и едва не разразившегося трелью, если бы не метко брошенный в него пояс. Не хотелось тревожить свернувшегося под боком архивариуса, чьи белесые ресницы подрагивали во сне, а сам он дышал так размеренно, и улыбался, несмотря на искусанный загривок и две длинные ссадины вдоль спины, там где так неудачно расцарапал ее о деревянный настил беседки.
Шут прекрасно осознавал, еще несколько минут и между с ними снова протолкнется отчуждение, продиктованное правилами, и они спустятся к подножию горы, где их будут ждать слуги и оседланные кони, чтобы дальше следовать разными дорогами. И он ничего не скажет о соленой влаге собранной губами этой ночью с бледных щек, которую сын баронета так простодушно обозвал каплями дождя. Равно, как и серебровласый промолчит, сделает вид, что не расслышал украдкой брошенного бывшим графом хриплого признания, полного безнадежной тоски.
Возможно, их не станет уже этим утром, ведь оползни в горах после обильных продолжительных ливней это совсем не редкость, а, может, этим двоим все же суждено оказаться перемолотыми между жерновов сменяющихся порядков.
Важно другое, каждый из них сохранит воспоминания. И, трясясь в седле, архивариус улыбнется бережно лелеемому ощущению губ, касающихся загривка, а перед глазами шута промелькнет силуэт, подсвеченный огнем лампы, покачивающий в узких ладонях теплую чашку. И им двоим ненадолго станет легче.
Группы: [ творчество ]
11:32 08-04-2018
 
он с беззвучным смехом закачал головой и, смеясь, сказал.
- Майя! Майя! - Герман Гессе "Игра в бисер"



Время катится и меняет русло реки,
Там где бил сперва бурный воды поток,
Остаются почти невидимые витки,
Под покойной гладью золотится песок.

Так история длинной в сотни Лун
Путь сложившийся из серпантина троп
Завершается жёстким росчерком рун
И пронзительным свистом лопнувших строп

Но пока ещё капля не сорвалась с пера.
И пока страховка может ещё держать.
Водяной столб тянется с самого дна,
Поднимает героя, приказывает:"Стоять!"

И командует: "Двигайся только вперёд.
Ну, сорвешься, тебе ли не знать, не впервой.
Ждет героя недолгий свободный полет.
По спирали зовущейся бесконечной игрой.

Только раз окажутся стропы настолько крепки,
Что историю, наконец, завершит эпилог,
Где герой, входит в в бурный поток реки,
Признавая, он сам тоже есть бог.

Круг разорван, едва различимы витки,
Под покойной гладью золотится песок.
Группы: [ творчество ]
09:22 26-02-2018
Ураганы и бабочки
Динамик хрипел, известный грешок большинства танцевальных вечеров в новых, не слишком знакомых местах. Гаррет бы не пришел, кабы не скука. В четверг он все равно в полном распоряжении Шульца, строго говоря, не только в четверг, но и во все остальные дни, за исключением субботы. Так что некоторым увлечениям пришлось изменить.
Он высматривал в полумраке подходящую партнершу, благо недостатка в женщинах не случалось никогда. Поначалу выбор пал на одинокую фигуру с орлиным профилем, когда она двигалась, бахрома на ярком топе покачивалась в такт шагам, как кистью обмазывая бедра, затянутые в коротенькие тесные джинсовые шорты.
Ирма – грассирующая «р» в низком голосе выдавала в обладательнице не то франкоговорящую канадку, не то каджун.
В том, как она чертила полукруг носком босоножки по истертому не слишком чистому полу чувствовалась сила, бедра двигались в такт музыки, каждое покачивание отмеряло время подобно метроному. Яркая бахрома на топе мазала по рукам Гаррета – он всегда закатывал рукава рубашки, так удобнее.
Ирма прогнулась, откинув голову назад, а выпрямившись, хлестнула Стейнбека по лицу кончиками длинных каштановых волос. Метко, точно… И без эмоций. У нее были холодные ладони, талия, Гаррету казалось, что он танцевал с машиной, производящей сухой лёд.
Нет-нет, Ирма была хороша. Технически.
Гаррет знал, как это эффектно смотрится со стороны, но он пришел сюда не за эффектностью, а за удовольствием. Еще не смокли последние ноты, а она уже улыбалась и скупо благодарила, чтобы вскоре затеряться среди танцующих с новым партнером.
Этот круг пришлось пропустить, не хватило времени на поиски. Стейнбек отступил за тесное кольцо наблюдателей и неяркого освещения, туда, где пились сомнительные по качеству коктейли и дымились сигареты.
«Полное безрыбье» - ни к одной не влекло, мелькнула мысль провести остаток свободного вечера где-нибудь еще.
- Хосе, отвали, я же сказала, что не хочу! – источник крика налетел на Стейнбека, будто не заметив преграды, и сопроводил столкновение эмоциональными проклятиями.
Ее кожа цвета темной карамели пахла сладкой ванилью, курчавые волосы настолько объемные и торчали в стороны, отчего голова выглядела непропорционально большой. Миниатюрная, состоящая сплошь из приятных плавных изгибов и какого-то внутреннего огня, как раз во вкусе Гаррета, она вздернула подбородок и одним взглядом, как ледяным душем окатила. Блекло-голубая радужка контрастировала со всем остальным. Редкое сочетание, от чего кусочек стал еще более лакомым.
- А если это будет не Хосе?
Он хотел было пошутить и спросить о возрасте, было в его случайной партнерше что-то почти детское, и дело не в драных джинсах и черном топе с яркой аляповатой надписью: «Добро пожаловать в Новый Орлеан», но вновь натолкнулся на этот взгляд. Она сама вложила свою маленькую аккуратную руку в ладонь Стейнбека, без слов скомандовала вести ее в круг танцующих пар.
Девушка прижималась тесно, ничуть не смущаясь того, что вызывает вполне предсказуемые реакции. Динамик больше не хрипел, но и музыка из него лилась какая-то несвойственная. Впрочем, Гаррет не вслушивался, главное, чтобы ритм подходил.
Во время разворотов партнерши, кончики ее кудряшек щекотали Стейнбека по подбородку, но удовольствия это не портило. Она вся была как самый центр пламени, Гаррет не замечал, как собственное тело двигалось почти инстинктивно, как он подхватывал округлые бедра в поддержке, и девушка вскидывала руки на манер птичьих крыльев.
Один случайный встречный взгляд неожиданно принес вереницу ярких образов, как нарезку из хроники. Затопленный город, человеческие жертвы, искореженные, вырванные с корнем деревья, размытые дороги…
Секунда, другая, но девушка запрокинула голову назад и видение пропало, а следом и музыка смолкла.
Оказалось, что они протанцевали почти час.
- Может все-таки представишься, не-Хосе? – она легко рассмеялась, уводя Стейнбека из зала, подальше от вновь хрипящего динамика, вьющихся вокруг ламп мотыльков, сигаретного дыма и лоснящихся от летнего жара тел, вскользь обронив кому-то из попавшихся навстречу, что за всем проследит.
- Гаррет, - она позволила себя обнять и продолжала вести за собой прочь из здания, в сторону единственного «зеленого» уголка в районе – детской площадки. И больше не произнесла ни слова. Стейнбек не смог бы подобрать слов тому, что произошло между ними дальше. Вспышка страсти - слишком избито, секс без обязательств - слишком обезличено, короткая, как залп фейерверка, влюбленность - слишком патетично.
И снова перед глазами бушевала стихия, крыши на домах сминало как конфетные фантики, машины взлетали к небу...

- Я видела тебя с Ирмой. Понравилось? – в чуть хрипловатом голосе неприкрытое любопытство, так интересовались о новом фильме или работе. Настолько обезоруживающее, что Стейнбек ответил сразу.
- Нет. Мы не сошлись.
Они лежали в траве, вернее Катрина - Гаррет предсказуемо пошутил про тезку, которого девушка вероятнее всего и не помнила, сидела сверху, стиснув бедра Стейнбека своими сильными стройными ногами.
Сейчас уже полностью одетая, не считая кедов, подсвеченная со спины фонарем, она напоминала не то лесного духа, не то миниатюрное древнее божество, суть - одно и то же.
- Они с Хосе новенькие...Пока не вошли в силу, - последняя фраза оборвалась на полуслове, словно девушка сболтнула лишнего, - В смысле еще только учатся танцевать не только телом, но и мозгами. Так что это за тёзка, которую я не помню?
Небывалая тишина вокруг окутала словно кокон, ни лая собак, ни звука автомобилей, словно бы город ненадолго вымер. Из-за нее звук собственного голоса резанул по ушам, словно обзавелся чем-то чужим.
- Ураган 2005 года. Самый дорогой в истории США, да и мира.
Ее проворные пальцы до поры разглаживающие белую ткань рубашки любовника, вокруг пуговиц, дрогнули, но улыбка на смуглом лице осталась безмятежной и немного рассеянной:
- Да-да, совсем как тот ураган, - кажется, Катрина хотела добавить что-то еще, но вместо слов, первый и последний раз прижалась поцелуем к губам случайного знакомого. - Не провожай.
Она ушла, босиком, неловко подхватив, валявшиеся рядом кеды.

Гаррет так и не смог найти тот бар, в который случайно забрел субботним вечером, ни через неделю, ни через месяц, ни через полгода. Катрину он больше не встречал, зато как-то видел в толпе Ирму с Хосе в компании какой-то девушки*.
Стейнбек хотел было подойти и поинтересоваться, где они теперь собираются, но потерял троицу из виду, когда полез за сигаретой.
В воздухе, несмотря, на ясную солнечную погоду на короткий миг запахло озоном, совсем как во время грозы, но никто, даже Гаррет, не обратил на это ни малейшего внимания.


_____________________________________________________________________
Ирма, Хосе и Катя - три урагана, которые в 2017 году одновременно находились в Атлантическом океане.
Группы: [ творчество ]
00:28 01-02-2012
Брунгильда
Женские руки проворно чистили некрупную картофелину остро наточенным ножом, коричневая кожура удлинялась и все больше закручивалась в спираль, пока, наконец, не упала в ведро с очистками. Картофелина шлепнулась в кастрюльку, стоявшую на огне.
- Вот так, в самый раз -, подумала рыжеволосая женщина средних лет и накрыла кастрюлю крышкой. Самое время заняться мясным фаршем, что она и сделала.
Широкая в кости, немного коренастая, хозяйка не была красавицей, но зато когда она улыбалась, на круглых веснушчатых щеках появлялись трогательные ямочки, за одни только эти ямочки в эту укротительницу кулинарных изысков можно было влюбиться до беспамятства.
«Брунгильда» - значилось в семейном генеалогическом древе, вышитом на куске парчи и спрятанном подальше от посторонних глаз. Ей казалось, что это слишком неподходящее для нынешнего рода занятий имя, и оно сокращалось до Бруны, рыжеволосой казалось, что Бруна очень похоже по звучанию на бруснику, которая так вкусна, если растереть ее с сахаром и тает на губах.
Хозяйка и не заметила, как последние пару минут лепит из котлеты мясную брусничину, впрочем, вкуса это в любом случае не испортило бы. Очень скоро ровненькие и круглые котлетки жарились на сковороде под задорную песню шкварчащего масла.
Пока на плите готовился ужин, Бруна перемыла грязную посуду и выкроила несколько минут на то, чтобы нарвать в саду рядом с домом цветов и теперь перебирала добычу, чтобы составить два букета – по одному на стол в гостиной и подоконник на кухне.
Женщина невольно задумалась о своем прошлом, немного нахмурилась, но мысленно заключила, что по-прежнему ни о чем не жалеет. Ей нравился небольшой каменный дом с зелеными ставнями и черепицей, ее сад, грядки с клубникой и помидорами… Хозяйка улыбнулась, с любовью глядя на стены домика и снова занялась цветами.
В открытое окно влетел белоснежный голубь с голубой ленточкой на лапке и в передник Бруны упал миниатюрный свиток с гербовой печатью – восьмиконечная звезда, вписанная в цветок розы. Рыжеволосая помрачнела и, вскочив на ноги, схватила полотенце и принялась с криками выгонять птицу с кухни. Когда голубь, наконец, был выпровожен в окно, она захлопнула раму и бросила свиток в ведро с очистками.
- Сколько раз повторять, я больше этим не занимаюсь! -, в сердцах рыкнула женщина, с остервенением протыкая картошку вилкой, чтобы проверить сварилась ли.
На чердаке домика с зеленой черепицей, вместе со щитом, копьем, мечом и доспехами пылился гобелен с генеалогическим древом, среди воинственных имен вроде «Эрик Беспощадный», «Ханна Кровавая» можно было отыскать и «Брунгильда Разящая». Семья Бруны вела свое происхождение от семейной четы - легендарных охотников на драконов…
Снаружи послышалось хлопанье крыльев и скоро в дверь постучали. Хозяйка сняла фартук, поспешно пригладила волосы и пошла открывать. На пороге стоял сухощавый темноглазый брюнет лет сорока, если приглядеться, то можно было заметить, что глаза у гостя были нечеловеческие – почти черные, с вертикальным зрачком.
Он был одет в черные одеяния, которые, казалось, срослись с их владельцем. Мужчина держал подмышкой коробку медовых орешков.
- Крейг -, женщина перевела взгляд с коробки на пришедшего -, при всей моей любви к медовым орешкам, не стоило их воровать.
Черный Дракон, а гость был именно драконом, еще и принадлежащим к тому редкому виду крылатых ящеров, которые обладали способностью принимать человеческую форму, ехидно сощурился, на секунду приняв хитрый и вороватый вид.
Но стоило Бруне набрать в легкие побольше воздуха и разразиться гневной тиррадой, как Крейг невозмутимо заявил:
- Я их честно купил у какой-то конопатой девчонки из деревни.
- Негодяй! Одурачил ребенка своими фокусами.
- …За одну золотую монету, которой больше двух тысяч лет. Правда, забавно? -, мечтательно улыбнулся дракон.
Женщина на пороге засопела, не зная, что ответить.
Брюнет заглянул через плечо хозяйки и втянул носом воздух - аромат предвещал чудесный ужин:
- Котле-е-ты -, почти промурлыкал Крейг -, в сто раз вкуснее, чем сырая украденная овца. Может ты меня все-таки впустишь?
Хозяйка посторонилась, чтобы мужчина мог проследовать в гостиную, и второй раз за этот день почувствовала себя счастливой от того, чем занимается. Ей никогда не нравилось убивать драконов.
Группы: [ творчество ]
21:30 31-01-2012
19/12/2011
Лист летит прочь, скомканный, ненужный.
Она нервно курит, стряхивая пепел прямо на черновики, смотрит выцветшими, когда-то изумрудными глазами. Не боится, что устроит пожар. Нечего бояться теперь.
Когда теряешь смысл, он забирает с собой и все страхи. Ее Смысл был невысок, носил каблуки и пах мускусом и пачули.
Пока вдруг не растворился среди теней, пока не заблудился где-то в бархатной темени.
Она пыталась вспомнить слова древних заклятий, которых бояться тени, но те расплывались в голове, не складывались, ускользали.
И каждую ночь заглядывала в спальне под кровать и долго смотрела в темноту, иногда звала, но с каждой новой ночью, все реже.
Кончики пальцев любовно проследили тонкую белесую линию на щеке - последний подарок от Смысла.
В голове возникали тривиальные мысли. С подоконниками, ночным городом и музыкой.
Море. Она не боялась теперь даже его - моря, приходящего каждую ночь, бьющегося в закрытые окна, так, что те трещали под атакой волн.
Однажды, она просто не стала закрывать форточку.
Чтобы море могло забрать ее с собой.
Оно и забрало.

* * *

Где-то на краю света, там, где все стихии становятся Абсолютом сидела молодая темноглазая женщина с темными вьющимися волосами. Тишину вокруг нарушал редкий звон бубенцов на запястье, да шорох карт.
Та-что-раскладывала-карты знала десять тысяч пасьянсов и каждый день придумывала еще один. У нее впереди было целых четыре вечности. Время от времени отголоском прошлого на картах вместо шестерок и дам проступали образы людей и событий, но карты, они ведь такие пестрые, похожие... все эти образы тут же исчезали с каждой следующей, вытащенной из колоды.
Среди звона и шороха раздался новый посторонний звук.
Та, другая никогда не носила каблуков и ступала тихо, но здесь любое колебание воздуха вызывало шум.
...Как же долго я тебя искала...
Темноглазая женщина вздрогнула, роняя карты, которые черным туманом растворялись в воздухе, причудливо извиваясь, тая, не успев окутать вновь.
Та, другая, седая, с выцветшими зелеными глазами выжимает белый сарафан, а затем опускается у ног Той-что-раскладывала-карты и кладет мокрую голову на ее колени.
- Как же долго я тебя искала...
Торопиться некуда.
У них на двоих еще четыре с половиной Вечности.

...
Группы: [ творчество ]
21:29 31-01-2012
 
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА НЕПРЕОДОЛИМОЙ СИЛЫ

На окне горела одинокая свеча в старинном подсвечнике. Наталия склонилась над толстым фолиантом, кожаный переплет которого от времени так поистерся, что невозможно было разобрать ни автора, ни названия книги. Страницы были тяжелыми и пыльными, за свою долгую жизнь они повидали не одну сотню читателей....
Стояла спокойная зимняя ночь. Буквально несколько минут назад механизм настенных часов дважды проухал по-совиному.
Наталия беспокоилась. Вот уже час прошел с того времени, как Аннет должна была вернуться, девушка вслушивалась в каждый шорох, с надеждой поглядывая на дымоход, но с крыши не доносилось ни звука, и зола в камине лежала нетронутая.
- Ведь я столько раз просила ее не летать на карминные поля слишком часто... -, подумала она, с грустью захлопнув том, на душе у нее скребли четыре голодных кошки. Наталия подошла к окну, шурша длинным подолом фиолетового платья, взяла в руки свечу и воззрилась в кажущуюся на первый взгляд непроглядной темень.
За стеклом лежал спящий город, бережно укрытый пушистым снегом. Все дышало спокойствием и безмятежностью. Наталия увидела в отражении себя, держащую свечу, длинные каштановые волосы, немного вьющиеся по всей длине, свободно лежали на плечах, утонченное лицо хранило печать тревоги, печали и усталости, синие глаза, казались не по годам умудренными жизнью.
- Ведь я же столько раз просила ее не летать туда так часто -, одними губами прошептала она.
Впереди ее ждали долгие ночи печали и одиночества.

* * *
Хрустальный Мастер отложил тонкое перо и закрыл тетрадь. В комнату неслышно вошла хрупкая и грациозная Ая, подошла, обняла Мастера за шею, улыбнулась трогательной улыбкой пухлых, соблазнительных и, отчего-то показавшихся фарфоровыми, губ:
- Устал? Принести тебе чаю?... -, не дожидаясь ответа она ушла на кухню.
А Мастер почему-то подумал: "Завод почти закончился...нужно найти, куда я дел резной бронзовый ключик"
Он вздыхает, и уголки его губ едва заметно изгибаются в странной улыбке.
«Хрустальный Мастер» - это имя придумано специально, чтобы Ая никогда не догадалась, что живет с одиноким и немного безумным Кукольником, влюбившимся в собственное творение.

* * *

- Пошел прочь! -, этот голос настолько любимый, родной... но порой настолько жестокий, что хочется пойти, сделать какую-нибудь глупость, чтобы закончить бесконечную пытку.
Серые потухшие глаза. Дэн знает, что они выдают его с головой всегда и совершенно не умеют врать.
- Ты оглох?! Вон! И даже появляться больше не смей на пороге этого дома! Я_ТЕБЯ_НЕНАВИЖУ, понятно? Ты своей идиотской любовью всё испортил и сорвал мне свадьбу.
Каждое слово отдается тупой болью в сердце, разбитом навеки. Слова порой ранят сильнее, чем оружие.
Дэн плетется прочь, низко опустив голову. Мик снова его гонит, но он остынет, обязательно остынет когда-нибудь, и Дэн вернется по первому зову. Парень уже стоит на пороге, когда его окрикивают. В этот раз голос звучит мягко и в мозгу просыпается смутная надежда, что Дэна простили...
- Я никогда тебя не любил. Ты всего лишь очередная игрушка, которая мне надоела.
Дэн вылетел из квартиры, хлопнув дверью, с гримасой на лице и...оступился на лестнице.
Ступенька.
Еще одна.
Вот и сломана рука.
Еще чуть-чуть и можно свернуть шею…

* * *
Здесь время навсегда застыло между началом и серединой августа, между вечером и ночью. И непрекращающийся летний дождь все льет и льет как из ведра, заливая дома и улицы.
Здесь, на маленьком клочке земли, где пересекаются нити разных миров, непохожих друг на друга дорог и противоположных реальностей. Вне времени и пространства...
На самом деле улиц и домов в этой точке пространства нет. Есть кусок тротуара, чуть больше него - кусок дороги с решеткой слива... А здания вокруг - просто картонные декорации, плоские и ненастоящие. Такие бывают в театрах. Хотя, одно настоящее здание здесь все же есть. Кажущийся небольшим домик с полу стершейся вывеской "Кафе" на самом деле вмещает гораздо больше людей, чем может показаться на первый взгляд.
Оно плывет где-то в космосе, каким-то немыслимым образом расположившись на небольшом, почти плоском астероиде, вокруг всегда звездная безлунная ночь, а над кафе неизменно идет дождь.
«Захотите выпить чашечку кофе на краю Вселенной, добро пожаловать в наше кафе! Работаем всегда, независимо от того, в какое время попали» -, гласит вывеска на стекле в двери заведения.
Попав внутрь, ощущаешь себя где-то между 90ми годами девятнадцатого и пятидесятыми годами двадцатого века. Обои с растительным орнаментом, разномастные, но идеально сочетающиеся столики - круглые, квадратные, прямоугольные, накрытые скатертями, на столах - лампы со старинными абажурами и бра на стенах. Помещение погружено в полумрак и края его теряются в этом полумраке, как в тумане. Прямо напротив входа, чуть слева располагается барная стойка. Здесь заправляет хозяин заведения - субъект неопределенного возраста, с длинными и черными, как смоль волосами, серебристыми глазами, старыми как мир, его одинаково легко можно назвать юношей и пожилым джентльменом. Создатель этого места, которого все зовут Крис (Крисси, Кристиан, Эй! - нужное подчеркнуть), пусть на самом деле его имя Ларс, но об этом уже никто не помнит, а хозяин кафе и не обижается. Он всегда рад гостям, его кафе для того и создано - принимать гостей.
Ларсу, то есть Крису, то есть, вы меня поняли, помогают две официантки - Вил и Вэл.
Они появились на пороге "КАФЕ" одновременно, кажется, стояло раннее утро, хотя, может и не раннее, черт его разберет, здесь ведь всегда одно и то же время суток за окном - вечер.
Вообще-то хозяин заведения прекрасно справлялся со всем сам, но эти двое с порога заявили, что прибыли сюда работать официантками.
Вил и Вэл утверждали, что они близнецы. Однако Вил была, высокой, худощавой смуглой девушкой с длинными темными, как ночь, прямыми волосами, в то время, как Вэл напротив, светла как день, невысока ростом и пухленькая, как свежая булочка, с короткими завитками светлых локонов и небесно голубыми глазами.
Но с ними никто не спорит, редким гостям, заблудившимся в реальностях и параллелях, это ни к чему.
Они вообще были довольно специфичными официантками - подавали исключительно первые блюда из меню и всего 2 напитка. Черный как самый глубокий космос кофе, разлитый в маленькие чашки из тонкого фарфора, подавала Вил, а если вы заказывали сливочный ликер, его приносила в резных рюмках Вэл.
Впрочем, существовало одно исключение. Один раз в эпоху, когда особым образом складывались звезды, и излучение некоторых из них достигало особого уровня, у Криса случался выходной. На это время Вил и Вэл оставались за главных и хозяин кафе прикреплял на фартук каждой по многоконечной звезде из серебристой фольги, а сам скрывался в чулане, по крайней мере, так он говорил, когда исчезал в той части заведения, что терялась в тумане.
Вообще-то Кристиан и правда запирался в чулане, там даже была очень классическая чуланная дверь со скрипучими петлями и щелями между досок. И, если бы волею случая, кто-нибудь осмелился подглядывать, то стал бы свидетелем удивительного действа.
Только один раз в эпоху Крис доставал с деревянных полок небольшой закопченный котел, разжигал старый примус, откупоривал ярко-синюю пузатую бутылку и лил, лил из нее сизоватый туман прямо в котел, затем хозяин удивительного кафе убирал бутылку на самую верхнюю полку и терпеливо ждал, когда туман в котле начнет сворачиваться спиралью.
А затем он брал в руки потрепанную толстую книгу, обитую алым сафьяном, сдувал с нее пыль, открывал наугад и сыпал-сыпал слова на страницах фолианта в котел, тщательно помешивая содержимое кончиком указательного пальца и…

* * *
Где-то в заснеженном городе, зловещие карминные поля выпускали из своих объятий очередную жертву. Девушка по имени Аннет верхом на метле возвращалась к своей сестре. Осыпалась зола в камине, ухали по-совиному часы и, успевшая состариться Наталия, стремительно молодела, лишь в ее синих глазах поблескивали несколько серебристых пятнышек.

* * *
Далеко-далеко в восточной стране Хрустальный Мастер просыпался в холодном поту и щипал себя за руки, боясь поверить в невозможное, и вслушивался в мерное человеческое дыхание теперь уже не фарфоровой Аи. На самом деле она не спала, но очень боялась выдать себя, беспокоясь за своего Мастера, у которого было слишком слабое и больное сердце.

* * *
- Осторожнее! -, Дэн налетает на девушку с пакетами в руках.
Она делает неуверенный шаг, оступается, однако, парень успевает ухватить ее за руку и дернуть на себя. Незнакомка спасена, но пакеты летят в стороны и вниз по лестнице катятся апельсины, кочан капусты и французский багет. Капуста издает неприятный звук, будто хрустит, ломаясь, шея… Дэн трясет головой, отгоняя неожиданно возникшие в голове ассоциации и извиняется.
До него не сразу доходит, что спасенная парню кого-то напоминает, что и неудивительно – девушку зовут Мишель, и она приходится Мику сестрой-близнецом.
Проходит еще несколько лет метаний, прежде чем они с Дэном понимают, что созданы друг для друга.

* * *
Крис устало потирает переносицу, расставляя все вещи по местам, мысленно укоряя себя, что опять задремал под конец. Он особенно тщательно проверяет, насколько хорошо закупорил бутылку, улыбается и закрывает за собой дверь чулана. До следующего раза, когда будет достаточно сил, чтобы вновь открыть Книгу Существования, зачерпнуть немного из летописи бытия и перекроить чью-то судьбу, напрочь игнорируя обстоятельства непреодолимой силы.

(начато 17.01.2008 закончено 31.01.2012)

P.S. в сказке были частично позаимствованы сюжеты из песен "Алая книга" и "Кафе "Хамелеон" гр. Башня Rowan.
Группы: [ творчество ]
09:16 12-09-2011
Про Лиса и Сказочника. Написано под впечатлением от картинки
Время шло, сменялась погода, сезоны, границы государств, короли и президенты. Одно оставалось постоянным - Лис и Сказочник настолько притерлись друг к другу, что уже не представляли как это, расставаться надолго, как это было раньше, много-много дней назад.
В их точке реальности и пространства не изменилось практически ничего: по-прежнему стоял в лесу двухэтажный деревянный дом Сказочника, сам его хозяин давно и прочно застрял в возрасте "около тридцати" и годы не добавили ему ни морщин, ни болезней. То же самое можно было сказать и о хвостатом рыжем обитателе дома: Лис оставался Лисом. Бесподобным. Единственным в своем роде.
Впрочем, некоторые перемены все же произошли, многохвостый любитель рыбалки стал, может быть, чуть снисходительнее к смертным.
Лис и Сказочник любили долгие пешие лесные прогулки, проблема была разве что в том, что первый требовал внимания и общения, а второй предпочитал слушать лес. Зверь - вечно порывался куда-нибудь залезть, что-нибудь исследовать, человек - предпочитал ходить по тропинкам практически с закрытыми глазами, ведь он знал здесь чуть ли не каждый камушек и травинку.
- На этом месте давно пора поставить памятник -, Лис говорил таким привычным тоном, уверенный в собственной правоте и истинности утверждения.
Человек рассмеялся тихонько, помня, что чем громче смех, тем выше вероятность, что его неправильно истолкуют. Они стояли сейчас на месте их первой встречи:
- Разумеется Лису? Великолепному и бесподобному?
Рыжий хлестнул Сказочника по ноге одним из трех...или, все-таки, четырех пушистых хвостов.
- Не спотыкающемуся же представителю вида, который отчего-то назван "разумный".
Аргументы пушистого рыжего зверя как всегда восхищали своей логичностью.
Мужчина пожал плечами, предпочитая не спорить, куда приятнее было снова продолжать прогулку вслепую. У него в голове сейчас рождались и умирали миры, рыцарей спасали принцессы, а драконы варили варенье из яблок и вишен, все же это не слишком приятно - слышать намеки о том, что создатель целых вселенных из чернил и бумаги неуклюж и неразумен.
- Ты совсем меня не слушаешь -, неслышно вздохнул Лис. Он ведь совсем не многого просил. Всего лишь поговорить.
Эти двое так и шли, все больше углубляясь в лес.
Рыжий задумался о том, что, наверное, будь он побольше, человек чаще обращал бы на него внимание. И вот, он продолжал бесшумно ступать мягкими лапами по траве и рос, рос, рос. Сначала до размеров собаки крупной породы, затем - коня, но зверя было уже не остановить, он продолжал расти до тех пор, пока это не стало мешать передвижению между деревьями - благо спутники вышли на широкую просеку.
Порыв горячего воздуха заставил затрепетать на ветру шелковый шарф мужчины, разметал его и без того торчащие во все стороны волосы. А после - что-то толкнуло его в спину и Сказочник полетел вперед, совершенно нелепо раскинув в полете руки и ноги, приземлился в траву и сев, потер ушибленное колено. Человек поднял взгляд и застыл с открытым ртом.
Лис никого не хотел ронять, он просто пытался напомнить мужчина о своем существовании и сейчас возвышался над ним, закрывая собой солнце.
Может седых волос на голове Сказочника и прибавилось, но, в конечном итоге, ничего страшного ведь не случилось.
Поднявшись на ноги человек поравнялся со зверем и, погладив его по мохнатой переносице (до нее он еще мог дотянуться), улыбнулся:
- Такой большой, я не знал, что ты умеешь расти как на дрожжах.
Если бы Лисы могли пожимать плечами, рыжий, пожалуй, именно так бы и поступил.
- Я тоже не знал -, он прищурил золотистые глаза.
- Лис, если я не говорю с тобой, это не значит, что я не хочу с тобой гулять. Просто вот здесь в лесу, мне приятно молчать и чувствовать, что мы идем куда-то вместе -, Сказочник с годами, кажется, становился еще мягче. Хотя, казалось бы, куда уж дальше. - Наши прогулки меня вдохновляют на новые истории. Ты ведь любишь мои истории?
- Люблю. -, согласился Лис, но тут же вернул себе горделивый вид - Но если ты думаешь, что из-за этого я опять стану маленьким, ты ошибаешься, человек. Теперь я ВСЕГДА буду на улице раздуваться до таких размеров. Это, знаешь ли, резко повышает чувство собственной значимости.
За время, что зверь прожил в мире людей, он успел освоить сарказм почти в совершенстве. К сожалению, на Сказочнике он редко срабатывал.
- Хорошо, только не забудь сужаться до привычных размеров перед тем, как войти в дом... -, безмятежно улыбнулся мужчина и продолжил прогулку.

* * *


Просека заканчивалась выходом на асфальтовую дорогу. Человек с закрытыми глазами шел впереди, ведь по воздуху кончиками пальцев (в его голове прекрасная пара молодых монарших особ танцевали сейчас менуэт), чуть позади трусил Очень-очень Большой Лис. Чтобы нагнать Сказочника зверю понадобилось пол прыжка он осторожно сомкнул зубы на воротнике рубашки человека, вынуждая остановиться...
Мимо на большой скорости проехал спортивный автомобиль.
Мужчина распахнул глаза, проводив взглядом сизый дымок, тянущийся следом за авто.
- Я совсем не тяну на звание "разумного", да? -, виновато улыбнулся он и, развернувшись к зверю, уткнулся носом в рыжий мех.
Лис собирался ответить что-то в своем стиле, но вместо этого успокаивающе заурчал.
Еще долго среди деревьев доносилось эхо звуков хорошо работающего трактора...
Группы: [ творчество ]
09:14 12-09-2011
История четвертая. Запредельная
У нее не получалось. Повод схватиться за голову, когда перед глазами проплывают Вселенные и мир кружится в безумном танце.
В колоде карт не хватало одной. С тех самых пор, как Лорен однажды выбросило, в Цитадель в ее колоде вечно не хватало карт. Рыжая все чаще задумывалась о том, зачем все это, для какой такой цели происходит то, что происходит. В такие минуты девушка выходила из себя и вышагивала вне себя, пока, наконец, не возвращалась, находя себя чуть привлекательнее, когда лицо такое неестественно бледное и тело картинно распластано в плоскости.
читать дальшеВыходить из плоскости ей даже нравилось, вот Джокер, он существовал где-то вне плоскости, наверное, именно поэтому в колоде не хватало карт, они слишком тонкие – никакого объема.
- Джокер! -, сегодня непрошенная гостья собиралась шуметь – слишком безмолвными были стены чужого мира, слишком спокойными. У хозяина Цитадели все существование было упорядочено до раздражения, до желания встряхнуть этот кусок реальности, заставить дрогнуть и измениться. Устойчивые каблуки женских туфель перебирали по перилам балкона, оставляя на безупречной белизне камня четкие земляные следы, пару желтых листьев и травинок. Девушка покачивалась в такт какой-то мелодии сфер, звучавшей в ее голове.
- Мне не стать кем-то еще -, фраза, слетевшая с губ, и женская фигурка качнулась вперед, нелепо раскинув руки, а затем рыжеволосая голова откинулась назад, так что небо и земля резво поменялись местами, и тогда Ло приоткрыла глаза, покачиваясь на носке левой ноги. – Ой.
Она только что встретилась с холодным взором, на дне которого плавали самые холодные айсберги. Девушка снова закрыла глаза, когда реальность пошла рябью. Ло и Джокер, Джокер и Ло стали двумя чернильными набросками, тот, что был минуту назад рыжеволосой девушкой, потек, превращаясь в кляксу, разбрызгивая фиолетовые капли, но в последний момент был схвачен за запястье и собрался обратно в рисунок девушки.
Рыжая стукнулась головой в плечо мужчины, отклонилась, снова готовая осесть чернильной лужицей, но руки Джокера подхватили ее за воротник, а потом хозяин Цитадели подбросил девушку в воздух, на ходу дорисовывая кистью очертания крыльев, а потом подул, совсем чуть-чуть и легкий ветерок подхватил девичью фигурку, унося вверх и вперед.
Лорен парила, подхваченная потоком холодного воздуха, раскинув руки и улыбаясь, глаза ее были закрыты и перед ними снова проносились звезды и вселенные.
- Они шуршат совсем как осенние листья! -, это стало первой и единственной фразой в течение полета, потому что гостья этого мира врезалась в раскидистое дерево, запуталась в листве и, пролетев пару метров, приземлилась на мягкую подушку изо мха. Ничего не болело, только немного разорвалось платье внизу. Тем лучше, Ло все равно давно задумывалась о том, чтобы сделать на нем разрез сбоку и поспособствовать меньшей скованности движений в подобной одежде. В рыжих волосах торчали мелкие веточки и узкие зеленые листья.
- Крайне неосмотрительно летать с закрытыми глазами -, манеры Джокера были как всегда безупречны – поданная рука, невозмутимое выражение лица. И только там, где обычно плавали те самые айсберги, можно было заметить то, что отдаленно напоминало веселье и неприкрытое любопытство. Огромное преимущество – быть хозяином мира, тогда на перемещение по нему тратится гораздо меньше времени. Ведь как-то же у мужчины получалось оказываться рядом в любой нужный для этого момент. Все дело во времени, оно просто двигалось здесь иначе по своим собственным законам, не поддающимся привычному, логическому объяснению - в нем просто не было нужды.
- Признайся, тебе это доставляет удовольствие -, рыжая поймала себя на мысли, что с удовольствием уронила бы сейчас мужчину в кучку осенних листьев, только ради того, чтобы увидеть, как может измениться это бесстрастное выражение на его лице. – Почему ты сам не летаешь?
Джокер держал чужую руку дольше, чем было нужно в данной ситуации, как будто изучал чуждое ему угасающее тепло осени, которым непрошеная гостья была пропитана насквозь.
Я? - в голосе прозвучало неприкрытое удивление и темных глазах мелькнул почти интерес к собеседнице. - ты желаешь, чтобы кто-то летел рядом..?
- Ха! Кто-то мне не подходит. -, покачала головой рыжеволосая девушка, отряхивая платье от древесной пыли и не замечая, что пара мелких веточек все еще покачиваются среди ее волос. - Меня устраиваешь только ты.
- Неужели? -, брюнет качнул головой и спокойно проговорил: Я не обладаю крыльями. Но тут есть кое-кто еще спящий, золотой дракон, я не будил ее с тех пор, даже думал дать ей раствориться во времени, но не стал. Я могу.. устроить тебе полет на драконе, если желаешь.
Темноволосый мужчина замер, ожидая ответа.
- Дракон не отменяет того, что однажды ты полетаешь вместе со мной. -, легкое пожатие плеч девушки, и она продолжала. - Только лучше я все же сама. Думаешь, я теперь променяю на что-то другое такую возможность. В моем мире мои крылья не приспособлены для полетов.
Звонкий женский смех затейливой мелодией разносился по безмолвному лесу.
- Значит ли это, что я могу оставаться здесь, и продолжить проводить время как привык, в тишине и покое, за вечерним бокала вина, или же мне все же седлать дракона? – голос мужчины оставался бесстрастным и спокойным, но темные глаза блеснули.
- А ты разве не знаешь ответа? -, для того, чтобы заглянуть в ледяной омут чужого взгляда Ло пришлось приподняться на цыпочках, а потом отступить и, как следует разогнавшись, взлетела над деревьями, на ходу прокричав. – Кто последний, тот селедка!
Девушка с рыжими крыльями за спиной направлялась в сторону закатного моря, цвета огненного расплавленного золота.
А какое-то время спустя к ней присоединился темноволосый всадник на золотом драконе и в тот вечер в лучах заходящего солнца, конечно, не обошлось без брызг, ехидных замечаний Лорен. Джокер казался немного более живым, чем обычным и заинтересованным, но наотрез отказался даже задумываться о том, что у него может быть что-то общее с сельдью.
По возвращению мужчина направил дракона к воротам:
- Встретимся там, где все началось. -, удивительно, но ему не приходилось повышать голоса, которые по всем законам физики должен был преломляться потоками воздуха. Казалось, что голос хозяина Цитадели звучал повсюду.
* * *

Когда брюнет вернулся на балкон, то застал свою гостью за любопытным занятием. Лорен старательно оттирала земляные следы на перилах балкона краем своего шарфа, настолько усердно и самозабвенно, что какое-то время Джокер стоял и созерцал, отмечая, что при определенных условиях девушка оказывается способна на полезную деятельность. Созерцание продолжалось недолго, пока его не заметили.
- Кхм, у тебя тут кто-то наследил -, невозмутимо заявила Ло, глядя куда-то вверх и пробарабанив пальцами по перилам.
Выражение лица мужчины не менялось:
- Неужели?.. Ума не приложу, кто бы это мог быть -, совершенно серьезно проговорил он, но опять глаза как-то подозрительно блеснули. – Я могу, наконец, насладиться тишиной и порядком, ты удовлетворена?
Невозмутимость девушки как-то заметно сникла, губы изогнулись в странной улыбке:
- Только на этот раз… Спасибо -, рыжеволосая собралась уходить привычным ей способом и уже перед тем, как шагнуть в пустоту под ногами вполголоса проговорила:
- Боюсь, что однажды я захочу забраться особенно далеко… И посмотреть на твое сердце.
Никто не видел, как на короткий миг рыжие глаза как будто стали старее на целую Вечность
Гостья не была уверена, что произнесла это достаточно громко, чтобы хозяин Цитадели ее услышал, но отчего-то была уверена, что тот уже знает каждое слово этой фразы. Все дело во времени.
Где-то задолго до этого уже были произнесены слова...
Что до сердца Джокера, все было записано фиолетовыми чернилами на рубашке недостающей карты в колоде Ло.


От автора: это импровизация, поток мыслей и образов. сложившийся во что-то восхитительное для меня. Новый опыт, которого со мной еще не было.
Группы: [ творчество ]
01:07 11-06-2011
 
В летнем парке зима, в летнем парке концерт.
Все начнется вот-вот, жаль, что зрителя нет.
И оркестр укрыт снегом, словно вата - глухим снегом,
И соната слышна едва-едва...

Голос скрипки звенит, как стекло о стекло.
И трубу не отнять от заснеженных губ.
А в каждой ноте поёт лето, и с собою зовёт лето,
И соната слышна едва-едва...

То взлетает, как стая оттаявших птиц.
То ложится под ноги, послушно, как снег.
Ни для кого...

И восторг в их глазах нам вовек не понять,
Им уже не помочь, и приходится лгать.
И я опять прохожу мимо, прохожу, и гляжу мимо.
И соната слышна едва-едва...

И я опять прохожу мимо, прохожу, и гляжу мимо.
И соната слышна едва-едва...

(с) Андрей Макаревич
00:52 11-06-2011
 
http://youtu.be/oCm306zj3Js

приятное
15:44 10-06-2011
 
Провел стратегическую операцию по избавлению себя от наклеивания марок на конверты.
Для этого надо клеить их криво и неправильно.)))
Видимо мою серьезную мордашку, разве что без высунутого от натуги языка, оценили, умилились и решили что я полный идиот и нельзя доверять мне такое ответственное дело))
Ах-ха-хах!
Настроение сегодня приподнятое, как, впрочем, последние несколько недель.
На работе затишье, видимо из-за грядущих длинных выходных все решили все пятничные ахтунги перенести на четверг.
В колонках играет саундтрек к "Стилягам".
Вчера вон вообще была живая музыка, когда у нас свет погас на полтора часа. Ильдус сидел и играл на гитаре. Работать без компов все равно было практически невозможно.
Правда, когда кто-то попытался сбежать с работы раньше времени, Алия мигом всех построила и нашла работу с бумажками.
в выходные - шопинг-шопинг-шопинг, посещение дэуэни с надеждой, что пришло для меня письмецо)))
08:53 10-06-2011
 
20 минут сна долой, зато я на работе даже раньше времени.
Пожалуй, это выход.
09:58 09-06-2011
 
капец продолжается.
ямки асфальтом не залили, а сегодня начали класть на большом промежутке дороги рельсы трамвайные.
При этом ширина дороги в сторону работы сузилась в два раза.
Итог: 45 минут на то, чтобы добраться до работы вместо 15 обычных.
Надеюсь, рельсы уложат до вторника.
Приятного мало в душном автобусе полном раздраженных людей.
01:26 05-06-2011
WARNING: перед вами фанфик по "Вампирским хроникам". Штамп на штампе, но мне так захотелось
- Здравствуй, - в сумраке свежего римского вечера она присела на самом краешке
парапета, расправив складки дорогого струящегося платья из шелка с грацией, присущей только ей одной.
Пускай подступающая ночь скрадывала цвета, но здесь, на балконе высотного здания, горели фонари, и можно было заметить, что подол платья золотистый, как и яркие золотистые искорки в глазах женщины.
Облокотившийся на ограждение мужчина молчал и думал, очевидно, о чем-то совершенно своем.
- Ты совсем не меняешься, - даже сейчас, в свете фонарей Мариус напоминал выточенную из мрамора статую, пример работы какого-нибудь выдающегося скульптора древности. Что отчасти, вполне могло оказаться правдой, кто знает, что происходило в его жизни в то далекое время.
Темноволосая женщина статично улыбнулась, ничего не ответив, на секунду погрузившись в ту часть своих воспоминаний, которые были ей приятны, а от того оберегались особенно тщательно.
В небе сегодня не было, ни облаков, ни пресловутой Луны. Только звезды – прекрасные и холодные, как и две человеческие фигуры на этом балконе в окружении искусственных огней.
- Пандора -, бледные губы голубоглазого мужчины, наконец, дрогнули и сложились в улыбку, почти отеческую, но такую мраморную и неживую.
Послежизнь раз за разом методично сводила этих двоих, встретившихся в Древнем Риме. Снова и снова.
Последний раз – 30 лет назад, что по меркам вампиров едва ли можно было сравнить с разлукой на несколько месяцев.
Вот только Пандора была уверена, жизнь развела их один единственный раз. В первый и последний, все в той же Римской Империи, в которой они впервые встретились. После – каждый из них продолжал свое броуновское движение сам по себе, изредка сталкиваясь, как сталкиваются в атоме нейтроны.
Она достала из сумочки серебряный портсигар, инкрустированный солнечным янтарем, и закурила. Запах крепких мужских сигарет плохо вязался с хрупкой женской фигурой и развевающимся на ветру подолом вечернего платья.
- Я научилась курить… Я помню, тебе всегда нравились курящие женщины. Говорят, что это убивает, - губы вампирши скривились в усмешке, на секунду обнажились острые клыки.
- Это далеко не самый главный критерий, - если до сего момента голос Мариуса казался просто холодным, то сейчас он достиг по интонациям минимальной температуры, зафиксированной на планете Земля. Его застывшая поза еще больше роднила мужчину с двумя каменными горгульями на разных концах парапета – излюбленный элемент декора старинных особняков, прижившийся даже в США.
Пандора отвернулась и теперь вглядывалась в горящий огнями город, вслушивалась в его шум, которые казались ей глазами и голосом Рима.
Кареглазая женщина долго молчала, решая, поделиться ли этой неожиданной мыслью с собеседником или оно того не стоит.
- Ты ищешь свой идеал, а его нет. Потому что идеалов не существует, - наконец проговорила она с каким-то налетом горечи, прекрасно понимая, что Мариус никогда не согласится с этим утверждением.
- А ты пытаешься придумать повод не прекращать свое существование, - флегматично проговорил блондин, качнув головой – Каждому из нас нужен смысл.
- Знаешь, ты тоже не меняешься, Мариус. Только партнеры твои век от века все моложе и моложе, все ранимее и беззащитнее, - фыркнула Пандора, отчего-то уязвленная словами своего некогда возлюбленного «создателя».
Мариус сделал шаг в сторону:
- Я слышу упрек в твоем голосе. Милая Пандора, ты все еще не разучилась ревновать. -, голос вампира смягчился, потеплел примерно до нулевой температуры.
Он протянул руку, чтобы коснуться длинных темных вьющихся волос одного из своих почти совершенных созданий, но Пандора отклонилась в сторону от этого прикосновения:
- Хватит, ты может быть и Пигмалион, вот только я не Галатея.
Женский голос прозвучал, пожалуй, даже слишком резко.
- Но ты, конечно, отыщешь свою Галатею, вот только сможешь ли ты когда-нибудь остановиться?, - окончание фразы донеслось откуда-то снизу и Мариус впервые задумался о том, что его бывшая спутница все же изменилась – до этого дня вампирша редко пользовалась левитацией, предпочитая другие эффектные выходки.
В свете фонарей, освещавших дорожки сада показалась ее изящная фигурка, послала светловолосому мужчине воздушный поцелуй; на миг мелькнул золотистый шелковый подол, и исчез, растворившись в темноте.
Не одну тысячу лет нужно было прожить Пандоре, чтобы осознать, одиночество – не ограничение, а свобода.
02:27 29-05-2011
 
Я вспоминаю свой сон "Здесь скучно, а с тобой - нет".
И понимаю, что он обретает материальные формы, что радует безмерно)
22:31 28-05-2011
Космическая сказка 3 мая 2011
Далеко-далеко, где-то там, где заканчивается одна галактика и начинается другая, существовала Вселенская Пустота. Большая и легкая она расплывалась по всей границе и не давала спиральной и эллиптической галактикам столкнуться друг с другом.
Пустоту никогда не тяготило уединение, в котором протекала ее долгая космическая жизнь, ведь она заключала в себе столько ничего, что попросту не могла чувствовать себя одинокой.
Впрочем, тишину и покой стража на границе галактик изредка, но все же нарушали. Иногда нарушителями оказывались хамоватые и неотесанные астероиды, невесть каким образом забредшие на самый край своего мира, но с ними у Вселенской Пустоты разговор был короткий – не слишком грубых и настойчивых она мягко разворачивала в обратном направлении, других же – обволакивала сгустками антиматерии и тогда эти астероиды становились частью Пустоты
Однако были среди нарушителей и приятные исключения, например, прекрасная и яркая Сверкающая Комета. Она оказывалась на границе галактик три раза в эпоху и непременно наведывалась к Вселенской Пустоте на чашечку чая.
Ни Пустота, ни ее редкая гостья не помнили, откуда пришла эта привычка космического чаепития, кажется, она существовала с самой первой их встречи, но кому какая разница.
Комета была небольшой и переливалась красивым серебристо-синим светом. А еще она обладала очень деятельным характером, настолько деятельным, что встречные планеты, завидев Сверкающую Комету, разбегались в разные стороны. Хотя она вообще-то обладала довольно дружелюбным нравом, просто не все хотели его замечать.
Было у Кометы одно неоспоримое достоинство – прекрасный длинный хвост, состоящий из газа и мельчайших частичек звездной пыли. Хозяйка относилась к оному достоинству весьма трепетно. Так, при попытке Пустоты коснуться этого великолепия, гостья почти шипела и грозилась больше не прилетать, впрочем, страж границы однажды научилась делать это незаметно, или это просто Комета делала вид, что не замечает…
Но речь не об этом. Комета и Пустота каждый раз вели долгие философские беседы, а потом гостья оставалась до следующей вспышки сверхновой и дремала среди царящей вокруг тишины и спокойствия.
- Что если я не существую? -, пряча улыбку в чашке с чаем спросила хвостатая однажды.
Вселенская Пустота прикрыла глаза и ухмыльнулась. Ухмылка у нее была жутковатая, такая зияющая и словно затягивающая, но Комета давно к ней привыкла.
- Равно как и я, дорогая…
Она не стала добавлять, что частичка пустоты существует во всем, помня о гордости своего закадычного друга.
Комета недовольно проворчала о том, что опять забыла, с кем разговаривает, но в следующий миг собеседники снова оживленно о чем-то беседовали и смеялись.
Иногда сверкающая гостья прилетала чтобы спустить пар и тогда жуткая ухмылка Пустоты становилась шире и заглатывала, заглатывала, заглатывала, молча принимая в себя то, что не могло ей навредить… Пока уставшая Комета не сворачивалась под одеялом, сотканным из обрывков туманностей. В такие дни друзья почти не разговаривали, но от этого их чаепития не теряли своего очарования.
Хозяйке галактической границы нравилась ее странствующая собеседница яркая и светящаяся, пусть и не отличавшаяся спокойствием и умиротворенностью. Хотя, если говорить начистоту, во многом симпатиям Вселенской Пустоты сопутствовало пресловутое достоинство, о котором речь шла выше. (=
А еще свет Кометы казался Пустоте тем, что бы люди назвали светлячком. Немного приглушенный, он был теплее и ярче чем вспышка любого даже самого крупного Большого Взрыва.
И если бы кто-нибудь отважился спросить у нее, поверьте, чтобы задавать вопросы Вселенской Пустоте, необходимо обладать львиной долей мужества, ждет ли страж границы этих встреч, она бы, наверное, ответила утвердительно, напрочь опровергая все законы физики и философии.
Согласно им, категорически не могло у Пустоты возникать привязанностей, но законы ведь на то и законы, чтобы существовали приятные исключения.
22:27 28-05-2011
Это не история, это настоящий сон 22 апреля 2011
Сон сегодня пришел необычный. Он как-то сначала очень стремительно перетекал из другого, но мне особенно четко запомнился с определенного момента.
Отдел с ювелирными изделиями из серебра - маленький закуток какого-то большого павильона.
В голове осознание, что я в Питере. Покупаю какую-то мелочь в подарок друзьям и сережки почему-то с гранатом и почему-то этот гранат синий.
И тут меня хватают за локоть. Вообще в последние полгода меня подозрительно часто стали хватать во сне за руки, за локти.
Оборачиваюсь - стоит парень, не очень высокий в очках, с довольно светлыми всклокоченными волосами, немного субтильный. Я его откуда-то знаю, у него горящий взор, имени не знаю, все зовут его Технократ.
- У тебя есть потрясающая возможность, набирают команду для межгалактического путешествия на шестиместном космическом корабле. Трое мужчин и три женщины. Нам не хватает двух девушек. В этом путешествии мы сможем найти себя. - он говорит сбивчиво. - Соглашайся!
Я стою и размышляю, что если бы писал книгу, то он говорил бы иначе, вообще неплохо бы этот сон проиграть с самого начала. Уже давно не осознавал себя настолько хозяином своего сна. Дальше станет понятно почему.
Конечно, я соглашаюсь, мы едем куда-то, где нас ждет корабль. По-моему управляется он как-то автоматически и там одно помещение с огромными иллюминаторами в пол.
Среди членов экипажа женщина с темными короткими волосами, по виду - скорее солдат, возраст чуть-чуть за 30. Резкая, волевая, молчаливая, вся ее жизнь была войной. Имя - Кора.
Лэнс (полное имя - Ланселот)) - высокий голубоглазый брюнет, по-мужски красивый, видно, что повеса и ловелас, но при этом за своих глотку перегрызет врагам. Высокий, статный, улыбчивый. Периодически пытается клеиться к Коре, впрочем, видно, что они знакомы какое-то время. Возраст - 28 лет. По крайней мере, он сам так сказал.
Технократ, которого я описал выше.
Еще один парень, примерно того же типа, что и Кора, разве что нет ощущения, что он солдат. Он просто воин по своему складу характера. Благородный, знающий цену своим словам. В течение сна почти не говорит. Волосы каштановые, глаза темно-карие. Широкоплечий, высокий, очень хорошо сложен, почти атлет. Около 25 лет. Мне почему-то упорно хочется назвать его Конрад, но ко сне его звали как-то иначе
Девочка-подросток, лет 15-16, может даже младше. В каком-то ярком комбинезоне, может даже красном, с ярко-красными же волосами, стрижка - объемное пушистое каре, глаза большие, ярко-зеленые. Вроде не красавица, но внешность очень запоминающая. У нее какое-то японское имя, начинающееся на Ми..., но с подачи Люнса все зовут ее Дороти.
Потому что непонятно каким ветром ее сюда занесло, никто не знает как она попала на корабль, она ведет себя спокойно, словно так и должно быть, застенчиво улыбается. Напоминает чем-то анимешного персонажа.
Корабль летит в неизвестность, мы видим в иллюминаторах звезды и черное небо. Впереди нас ждут 6 планет-миров. Каждый из нас должен спуститься на одну из планет и пробыть там какое-то время в одиночестве, исследуя этот мир, это будет его испытание в познании самого себя.
Первая планета - планета воды. Суши практически нет, только несколько скалистых верхушек гор. Отрывок сна об этом мире я видел пару дней назад, когда снились водяные толщи океанов, населенные русалками. Это сегодня, проснувшись, я смог сопоставить и совместить два сна.
Мир, который собирается изучать Лэнс, "Мир океанов должен изучать кто-то с такими же синими глазами" -, самодовольно говорит он, прежде чем погрузиться в воду в специальной маске.
Дальше я вижу картинку как если бы я был сторонним наблюдателем.
Мы впятером ждем Лэнса несколько дней на орбите. У нас негласное правило, что на пятый день мы должны спуститься за ним.
Лэнс же попадает к русалкам. Среди них больше женщин чем мужчин, причина этого неясна и они все как один с русыми волосами, отливающими зеленым и какими-то зелено-желтыми глазами очень светлого оттенка.
Они хотят, чтобы Лэнс остался с ними, потому что он так не похож на них и так красив, пусть у него и нет рыбьего хвоста. В него влюблены сразу две девушки, но у русалочьего народа такие свободные нравы, что жить сразу с двумя - это нормально.
Они показывают ему сокровища, и становится понятно, что когда-то этот мир находился над водой, но его отчего-то затопило и люди в процессе эволюции отрастили себе хвост вместо ног.
За Лэнсом спускаемся я, Конрад и Дороти, он показывается из воды, срывает маску и совершенно опьяненный счастьем кричит, что остается в этом мире, что хочет стать русалкой, что в него влюблены две прекрасных женщины, которые все это время плавают чуть вдалеке.
Я прошу подплыть его к берегу и все обсудить:
- Лэнс, как ты не понимаешь, ты не сможешь все время плавать под водой, однажды запасы кислорода в твоей маске иссякнут.
- Нет, я буду как они! -, он собирается уплыть, но я хватаю его за воротник и заставляю посмотреть на меня и выслушать.
- Лэнс, ты - не они и никогда не сможешь ими стать, равно как и они не смогут дышать воздухом и ходить по земле. Пойми, мы с ними разные и ты просто погибнешь. Глупой, самодовольной смертью. Посмотри на них, у них хвост, а у тебя две ноги. Да, они прекрасны, но ты человек, а они русалки и тебе только кажется, что ты сможешь стать среди них своим. Ты никогда не будешь так грациозен в воде как они. А ты не спрашивал у них часом, нет ли в их мире каких-нибудь особо зубастых хищников, мм?
Он оглядывается на своих русалок с какой-то тоской, но по взгляду видно, что он наконец что-то понял для себя. По возвращении на корабль мы узнаем, что Лэнс свое испытание прошел, поскольку не забыл, кто он есть на самом деле.

Следующая остановка - планета огня. Жерла вулканов, какие-то раскаленные источники, бьющие из земли, планета погружена в полумрак из-за дымного тумана над ней. Сюда должна спуститься Кора.
Нас четверо. Технократ, Лэнс, Кора и я. Кора по старой привычке берет с собой оружие, вместе с ней берет оружие и Лэнс. Все время, что мы четверо находимся на планете, я не отхожу от корабля дальше чем на пару шагов. Технократ, Лэнс и Кора идет дальше. В этот раз я вижу все глазами технократа и периодически глазами Коры. Парни доходят с ней до какого-то бункера, остаются ее ждать у входа, сама же Кора со словами "Подозрительное какое-то место" исчезает в глубинах бункера. Дальше я вижу, что на нее нападает какая-то армия бездушных существ с оружием в руках, судя по ощущениям Коры - это сцена из ее прошлого и все это с ней однажды уже случилось. Эти же существа нападают на Лэнса и Технократа, которые зачем-то полезли в бункер за Корой, видимо, почуяв неладное.
- Уходите!!! -, кричит она, уводя преследователей по лабиринту коридоров и захлопывая за собой двери.
Парни бегут к выходу, преследователи похожи на какую-то черно-рыжую массу. Технократ и Лэнс в последний момент задвигают вход в бункер и закупоривают его, бегут к нашему кораблю, хватают меня в охапку, за нами закрывается выход, и только оказавшись в безопасности, мы слышим удивленный вопрос Дороти:
- А где Кора?
Тут до нас медленно, но верно доходит, что Кора осталась в бункере.
Технократ кричит, что надо улетать, что мы ее все равно не спасем, что нам самим угрожает опасность. Ланселот спорит с ним, что нельзя бросать Кору одну, что ей нужна наша помощь.
Примерно в это же время я понимаю, что последнее слово останется за мной. Они продолжают спорить, Дороти, кажется, плачет, Конрад стоит отвернувшись к иллюминатору и изучает поверхность планеты.
В общем, я гововю:
- Мы не можем улететь без Коры. Нужно спуститься на планету.
Удивительно, но в сумерках тумана нет и огня нет, мы идем к бункеру, открываем его, Кора бежит нам навстречу, видно, что оружия у нее уже нет и она успевает только отталкивать троих своих преследователей, в итоге один из них успевает ожечь и поранить ее левую руку, но как бы то ни было, мы возвращаемся на корабль вчетвером, предварительно закупорив бункер.
Кора сокрушается, что не прошла испытание, поскольку изначально Технократ и Лэнс вмешались в события. Мы обнаруживаем, что можем остановить кровь, но на корабле нет медикаментов на случай ожогов.
Я могу только смутно предпологать, что на самом деле огонь испытал каждого, кто спустился на ту планету. И скорее стал проверкой на сплоченность.


Третьей остановкой становится планета с городами, но мы собираемся высадиться только для того, чтобы купить что-то от ожогов. Высаживаемся впятером, кажется, хотя я пытаюсь отговорить Кору покидать корабль, но она настаивает, что не отпустит нас одних. В итоге на борту остается только Конрад. Город встречает нас пустотой. Пустые улицы, пустые дома, тишина, только ветер гуляет меж зданий. Архитектура - Россия современная, по ощущениям, Самара, Казань или какой-то провинциальный город. Мы слышим детский плач, Кора бежит на этот звук и находит люльку с маленьким ребенком - девочкой. На вид ей не больше годика.
Мы куда-то идем, пытаясь отыскать хоть кого-то живого и натыкаемся на магазин. На крыльце курит женщина лет 45, полная, приземистая, такая типичная кассирша в вязаной кофте, невнятных брюках и форменной жилетке красного цвета с отделкой в клеточку.
Мы заходим внутрь, на полках вроде бы все современные продукты, знакомые этикетки, но глядя на них понимаешь, что в них либо изменены названия, либо этикетки чуть отличаются от оригинала, словно попал в параллельную вселенную. Но нас мало интересуют продукты, то ли Лэнс, то ли Технократ находит нужный нам пластырь от ожогов, мы идем оплачивать его на кассу. Все это время Кора баюкает на руках малышку, которая сладко спит и уже на кассе останавливается и говорит:
- Нужно купить детское питание и молоко, мы возьмем ее с собой на корабль. И еще игрушки, я видела здесь отдел с игрушками.
Она исчезает среди полок с товарами, Лэнс бежит ее искать.
Перед нами на кассе дедок, покупающий бутылку водки.
Не считая дедка, ребенка и кассирши, больше мы не видели ни души.
Технократ расплачивается за пластырь, он с Дороти идет к выходу, предупреждает, что они лучше вернутся на корабль и просит нас не задерживаться.
То что происходит дальше я почему-то запомнил лучше всего
Я же выхожу на крыльцо подышать воздухом, следом выходит кассирша, снова курит и вдруг заявляет:
- Вы чужаки. Лучше вам поскорее отсюда улетать.
Я смотрю на нее и у меня в голове только одна мысль: "Она что, демиург мира? Неужели? Это бы все объяснило. Но, это же где-то было, нет, вряд ли.
- Девочка и покупатель, их создали вы, да?
Кассирша молчит, затем медленно кивает.
Чувствую, как меня переполняют эмоции от того, что я могу оказаться прав.
- Вы демиург этого мира?
И тут же мои надежды рассеиваются как дым.
Она отрицательно качает головой:
- Нет-нет, я не демиург.
- Жаль, я думала, демиург... А это значит, просто пустой мир без людей...
- Вы не можете забрать ребенка с собой. -, спокойно, но твердо произносит она.
В голову вдруг приходит замечательная мысль, я предлагаю этой женщине лететь с нами, ведь тогда ей уже не будет одиноко.
Наружу выходят Кора и Лэнс, ребенок на руках у Коры плачет и извивается и выглядит как-то противоестественно.
Наша воительница сбивчиво просит скорее вернуться на корабль, чтобы ребенок там успокоился.
Кассирша снова повторяет, что ребенок не может покинуть планету, пытается забрать его у Коры. Кора плачет, прижимает девочку к себе:
- Лэнс, помоги мне, эта женщина хочет забрать моего ребенка!
На город набегает тень, слышится какой-то низкий неприятный шум, который отрезвляет Кору, в этот момент женщина выхватывает у нее сверток с ребенком и кричит:
- Бегите, мне ЭТО ничего не сможет сделать, а вы пострадаете. Бегите! Я не смогу долго ЕГО сдерживать.
Лэнс несет на руках Кору, с которой случилась истерика, я периодически оглядываюсь на них, вижу как на город надвигается тьма, но мы благополучно оказываемся на корабле.
Я еще долго смотрю на потемневшую планету и осознаю, что кассирша - это кто-то вроде стража, который не дает темной сущности этого мира вырваться с планеты и навредить другим мирам. Эта Тьма действительно не может навредить Кассирше, ведь Свет всегда сильнее и ярче. А плачущего ребенка она создала, чтобы выманить Тьму, которая обязательно пришла бы за невинным младенцем. Но вмешались мы и поэтому кассирша пыталась подыграть как могла и побыстрее спровадить нас.
И я до сих пор испытываю сожаление от того, что она там одна, что она не смогла улететь с нами.
В конечном итоге от бортового компьютера мы узнаем, что это и было настоящее испытание Коры, которая смогла вновь почувствовать себя женщиной, узнать что такое быть матерью пусть и столь короткое время. И она его прошла, теперь она знает и помнит кто она.
Это очень заметно внешне, у нее становятся мягче черты лица и она меньше хмурится.

Четвертое испытание ждет Технократа. В этот раз нас предупреждают, что он должен спуститься один и сразиться с самим собой.
Мир видится глазами Технократа
Кто бы мог подумать, но это оказался технократический мир)) Множество механизмов, хромированной стали, домов будущего и так далее, если бы не одно "но". Миром хочется завлдеть гений и суперзлодей, альтернативный Технократ, отличающийся от оригинального только наличием дурацкого кожаного плаща как у Нео в Матрице и армией киборгов-сподвижников.
Наш Технократ подслушивает , что альтер Технократ хочет ударить по повстанцам, которые все еще не подчиняются ему и сопротивляются изо всех сил. Хорошего Технократа замечают роботы злодея, он пытается сбежать из укрепленной крепости альтер Технократа и сбегает в последний момент, в единственное открытое окошко.
Потом какие-то остовы зданий, мост, он лезет через металлические конструкции и видит приближающийся отряд повстанцев, во главе которого Конрад.
В этот самый миг становится понятно, что Конрада здесь ждало свое испытание - уничтожить злодея. Вот только Конрад и не догадывается, что перед ним не злодей, а наш добрый Технократ, пусть и немного трусливый.
Они бегут навстречу друг другу, при чем Технократ уверен, что Конрад высадился на планету чтобы ему помочь.
Внезапно время останавливается и среди толпы мягко ступает Дороти.
Я почему-то тоже стою там среди толпы, но могу шевелиться, в отличие от окружающих.
Красные волосы девушки развеваются на ветру, при том, что она двигается как в замедленной съемке и так тепло улыбается. Сначала подходит к Конраду, гладит его по руке, говорит какой он смелый и сильный и что с ним ей было совсем не страшно. Добавляет, что не надо трогать Технократа, он свой.
Потом улыбается Технократу:
- А ты умный и эрудированный. И в момент опасности преодолел свой страх.


Вот уже и толпы нет, мы стоим посреди поля вчетвером.
Она управляет временем и пространством. А еще по взгляду зеленых глаз понятно, что они с Конрадом выбрали друг друга и все это время он оберегал девочку с красными волосами.
В то же время, я понимаю, что Технократ на самом деле мой подопечный. А Лэнс и Кора будут вместе, точнее в какой-то из реальностей они уже вместе и у них родилась красивая дочка очень похожая на своего отца.
Технократ переглядывается со мной:
- Но как же так? А ее испытание, а твое?
Мне становится весело:
- А она прошла свое испытание давным-давно и отправилась с нами от скуки. Посмотри на нее, она любит каждую песчинку этого необъятного мира...
Конрад сажает Дороти на плечи и они уходят прочь, девочка еще долго машет мне и Технократу рукой и смеется.
Сон заканчивается.

Вроде как меня впереди должно было ждать свое испытание, но что-то мне подсказывает, что пройти вместе с этими людьми и было моей проверкой. Оставаться верным своим принципам и никогда никого не бросать. Проснулся ощущая какое-то моральное удовлетворение от того, что все вышло как надо. Только легкий осадок, что где-то далеко Страж Света борется с Тьмой в одиночку.
22:26 28-05-2011
зарисовка про гимнастку
Толстой, Булгаков, Климт...
Изящная женская фигурка с каплями-гирями в руках, балансирующая на тросе, что протянут над пропастью (во ржи?)
Легкое платье и черный плащ развевает ветер, а она идет и танцует. С гирями в руках!!!
Будь внизу толпа, то каждое па сопровождалось бы громким возгласом внизу, вызванным восторгом вкупе с ужасом.
Но к чему ей зрители, она танцует для себя, ей просто нравится скользить по грани меж небом и землей.
Эти гири ей дали, чтобы спустить с небес на землю, но она все никак не сделает свой выбор - наверх или вниз.
С легкой подачи автора она соглашается, что трос над пропастью - просто третий вариант и добавляет, что весьма трудно находиться в подвешенном состоянии, если, конечно, ты не законченный извращенец.
Не дожидаясь вопроса говорит, что второе - это про нее.
И танцует-танцует, неодобрительно цокая языком, когда кто-то совершенно случайно подталкивает ее к небесам.
Привычка...)
22:25 28-05-2011
О стенах, своих мирах и реальностях 28 февраля 2011
Где-то на самом Краю Света, там, где горизонт пронзительно чист каждый день в году и лежат вечные снега, жил Принц Ледяного королевства.
Так случилось, что жил он там совершенно один, день за днем ухаживая за единственными своими компаньонами – белыми розами в оранжерее Ледяного дворца. Дни проходили за днями, здесь они были похожи друг на друга как две капли воды: морозное солнце утром, северное сияние и звездное небо ночью.
Кай, по странному совпадению нашего Принца звали, как и мальчика из сказки про Снежную королеву, как, впрочем, и его королевство представляли из себя погруженный в вакуум небольшой автономный мирок.
Все дело в том, что когда-то очень давно, Его Высочество и сам не помнил насколько давно, он выстроил вокруг себя толстую непробиваемую стену и создал внутри нее свою личную реальность, навечно решив остаться юным мальчиком с голубыми глазами, ухаживающим за розами.
Прошло так много времени, что однажды он попросту забыл о причинах, побудивших отказаться от нормального существования ради этого сна наяву.
Снова и снова над Ледяным королевством всходило солнце, распускались в оранжерее розы…
Пока однажды стена не наскочила на другую стену. Внешне ничего не изменилось, ни удара, ни даже легко землетрясения, просто в этом мире появился непрошеный гость.
Когда рождаешься в семье Властелина Тьмы и злобной колдуньи, твое будущее уже предрешено. С самого рождения тебе внушают, что нужно творить только зло и внушать ужас. А что, если ты не хочешь?
У девочки была бледная кожа, черные глаза и черные волосы, благо ни хвост, ни рога вырасти просто не успели.
Она не знала как оказалась в этом ледяном мире, но он показался отпрыску Тьмы красивым, холода она все равно не чувствовала, а снег так переливался на солнце…
Имечко девочки полностью соответствовало ее происхождению, родители нарекли ребенка Пандорой, уже тогда строя дальновидные планы на будущее дочери.
А Пандора сбежала и сейчас приоткрыла дверь в оранжерею.
- Какие розы… такие белые, что почти светятся -, она не смогла сдержать детского восторга и произнесла это вслух.
Тоненькие пальчики потянулись к бутонам, девочка так хотела коснуться лепестков, проверить настолько ли они шелковисты на ощупь, как кажется.
Разумеется, она не могла заметить шипов и укололась до крови. На белом снегу расцвели два маленьких алых цветочка.
- Что ты делаешь в моей оранжерее? -, голос Принца отразился в ледяных стенах и зазвенел, как звенят на ветру сосульки, как завывает вьюга.
Сказать, что Кай не был рад гостям, значило бы не сказать ничего.
- Как посмела ты прикоснуться к этим цветам и вести себя в моем мире как дома? -, мальчик хмурил светлые брови. Он пересек оранжерею, ухватил Пандору за запястье и потащил прочь из своего убежище, из своей крепости и оплота надежности.
Незваная гостья не знала как себя вести, последний контакт с кем-то кроме приспешников отца и матери закончился тем, что крестьяне разбежались кто куда, а потом вернулись с вилами.
- Прошу прощения, на входе не было табличек и указателей -, легко было догадаться, что Пандора точно также, как и Кай, создала собственную реальность, только случилось это не так давно, всего лишь несколько десятков лет назад, а потому, девочка пока еще помнила кто она.
Но Его Высочество не слушал, его уединение было нарушено, а он противился любым чужакам на своей территории, пусть это и был всего лишь гипертрофированный защитный рефлекс.
- Да что с тобой? -, гостья упиралась ногами, изредка свободной рукой, когда не держала во рту уколотый палец, пытаясь остановить кровь.
Голубые глаза горели лихорадочным блеском:
- Вон! Вон из моего королевства!
Грянул гром, засверкали молнии и по крыше оранжереи застучал крупный град. Сложно избавиться от врожденных привычек, сама того не ведая, девочка меняла чужую реальность, поскольку ее собственная умудрилась столкнуться с ней.
- Если ты не прекратишь, я не смогу сдержаться и уничтожу здесь все -, черные волосы Пандоры извивались почти как живые змеи. В глазах плескалось неконтролируемое безумие и тьма.
Ледяной Принц был готов дать отпор кому угодно, но град стучал, угрожая разрушить крышу оранжереи, а тогда погибнут прекрасные белые розы… Лишь осознание того, что единственным живым существам в этом мире настанет конец заставило Кая остановиться, по крайней мере, на несколько минут.
- Кто ты? -, голос мальчика менялся, сейчас интонация была низкой, гулкой, словно удар колокола.
- Пандора. Я, как и ты, выстроила стену, через которую невозможно пробраться, создала свой кусочек реальности… пока она не столкнулась с твоей.
Его Высочество тряхнул светловолосой головой, тонкий венец соскользнул, но Кай успел поймать его и застыл, покачивая в пальцах.
- Бред.
- Тогда почему в этом мире только ты один?
На секунду в льдисто-голубых глазах мелькнуло недоумение.
- Я точно не знаю. Просто так надо. Ты задаешь странные вопросы. Я оставил тебя в покое, когда ты соизволишь убраться? -, несмотря на не слишком литературные слова, тон венценосный особы отличался завидной вежливостью.
Девочка склонила набок голову, «змеи» улеглись, затих и град, остался только темный огонек в глазах, уже тлеющий.
- Ты не знаешь, потому что сам сотворил все это. Заменил настоящее иллюзией, потому что так проще -, черные глаза смотрели, словно сквозь собеседника. – Точно также как я.
А потом она неожиданно подскочила к Принцу и несколько раз тряхнула его за плечи:
- Мне на роду было написано уничтожить человечество. С детства мне внушали только это, не оставляя иного выбора… Жечь деревни, разрушать мосты… И я сбежала… -, девичий голосок все набирал обороты, раздавался уже где-то под потолком, будто бы откололся от своей хозяйки. – Что же, черт возьми, могло случиться с тобой, чтобы добровольно запереть себя в зиме?! С чем ты не смог смириться?!
Ледяной свод снова задрожал, а с ним дрогнули голубые глаза, как лед растаял.
Бледные губы Принца плохо его слушались, он как-то обмяк и осел на пол, согнувшись пополам.
- Я вспомнил -, голос отказал Каю и с губ слетел хрип. – Жестокая девчонка… Уйди, оставь меня… Все эти годы потрачены впустую благодаря тебе. Прочь, бессердечное порождение Тьмы!
Тонкие девичьи пальчики коснулись светлых волос. Мягкие пряди оказались приятнее на ощупь, чем белые цветы.
- Давно не девочка. Мне 67 лет -, тихо произнесла Пандора – А тебе?
- 412 -, Его Высочество, наконец, справился с эмоциями и поднялся на ноги, отряхивая камзол от снежинок. Он снова водрузил на голову венец и принял подобающий особам королевских кровей вид.
Ничто не напоминало о том, что произошло, разве что в чистых глазах Кая можно было прочесть все муки мира.
- Кстати, меня зовут Кай -, он протянул руку. – И я все еще жду, что ты оставишь мой мир мне и больше не вернешься.
Пандора пожала ладонь Принца и рассмеялась:
- Я не могу уйти, наши реальности слишком перемешались и уже не отделить одну от другой… Ты еще не чувствуешь изменений, но намеки на них уже реют в воздухе.
Кажется, девочка чувствовала легкий отголосок вины, все-таки это она налетела на этот мир, не специально, но все же.
- Что?! -, напускная вежливость Его Высочества испарилась как дым – ты немедленно исчезнешь отсюда. Реальности смешались? Это не помешает тебе не приближаться к моему дворцу!
Снова ответом стало слегка снисходительное покачивание темноволосой головы:
- Ты похож на свои цветы, пытаешься ранить шипами, но хочется продолжать тянуться к бутону…
Пандора ушла, прекрасно понимая, что Каю понадобиться время, чтобы примириться с собой и своими воспоминаниями. Но он справиться, иначе к чему их мирам сталкиваться - порождение Тьмы не верила в простые совпадения.
После нее осталась вытоптанная прямо под окнами оранжереи надпись: «Я еще вернусь».
Принц долго буравил надпись хмурым взглядом, но она не желала исчезать, проступая на снегу снова и снова. Устав от борьбы Кай отошел ко сну, как не странно, сегодня его совершенно не мучили кошмары, повторявшиеся до этого каждую ночь.
Мальчик еще крепко спал, когда с первыми лучами солнца в оранжерее, вместе с белыми собратьями, медленно раскрыл свои лепестки маленький алый бутон.
22:19 28-05-2011
До «Белого колена»
или сюрреалистичная история о сущности бытия и его логическом завершении.

Предупреждение: история написана для Марселя. Название его, пожелание завершить все без хэппи энда тоже. поэтому вышло специфично и слишком контрастно по сравнению с прошлой сказкой. НО, что вышло, то вышло. По-моему, общую противоречивость того, для кого писалось, передать удалось

- Никогда не замечали. Мир особенно прекрасен за минуту до катастрофы? Куда уж вам. Кстати, до конца этого мира осталось 59, 58, 57… Эй, я неясно выразился, где паника на лицах, где истеричные метания и крики «Мы все умрем!»? Бегите-бегите, прощайтесь с родными и любимыми, идиоты. У вас 23… Куда ты меня тащишь, обезьяна?!
В этом баре не нуждались в вышибалах, поскольку хозяин заведения, он же бармен, был плечист, суров и прекрасно справлялся с назойливыми посетителями без посторонней помощи. С полминуты назад он вытолкал за двери странного субъекта, по виду с запое не первой недели давности и куда более молодой щетиной.
- Опять провал? -, блондинка неясной национальности, неопределенного возраста в полосатых чулках и синем платье «а-ля Лолита», курившая крепкие сигареты, сидела на заборе. Забор располагался ровно напротив входа в бар и отгораживал какое-то дерево от неосторожных пешеходов и автомобилистов. – мистер Ди снова все прошляпил и не справился с обязанностями мессии -, нараспев протянула она почти издевательски ухмыляясь.
- Ты бы заткнулась -, огрызнулся оказавшийся на улице субъект, при ближайшем рассмотрении оказавшийся самым обычным, ничем не примечательным человеком мужского роду лет 25-27 на вид, хотя одна особенность все же была, неестественно черные глаза, но в век цветных линз и не такое на улице встретишь. – Я на эту хрень не подписывался, вообще, какого дьявола ты таскаешься за мной как привязанная? Влюбилась что ли?
Блондинка прищурилась, качнувшись на заборе, и язвительно процедила:
- Мечтать не вредно, мальчик. Я тоже не в восторге от того, что меня приставили по твою душу.
- Шизофреничка.
- Была пока не повесилась -, на этом обмен любезностями закончился и Син, затушив окурок, метким броском отправила его в урну. – А будешь дальше обзываться, устрою твоей голове свидание с цветочным горшком. Естественно, не смертельное, иначе как ты образумишься.
Ди отряхнулся, и вяло зашагал вперед по тротуару. Голова раскалывалась и требовала крепких спиртных напитков. Его же персональная «белочка» день ото дня становилась все более навязчивой и порой до ужаса настоящей. Где бы он ни был, последние пару недель Син преследовала парня везде, в самый неподходящий момент напоминая Ди о том, что его выбрали мессией.
Впервые в жизни его галлюцинация оказалась настолько осмысленной.
- Давай вон там еще попробуем? -, тон девушки звучал вполне миролюбиво, она остановилась у вывески какой-то кофейни. – Заодно позавтракаем.
Подобное поведение плохо вязалось с привычными повадками Син.
От запаха кофе и выпечки Ди стало почти плохо, но он не заметил, как блондинка резво затащила его внутрь заведения с нетривиальным названием «Белое колено». Как оказалось позже, так именовался фирменный десерт с сахарной глазурью.
- Мда… тому, кто это придумал, не занимать фантазии. -, Ди без особого энтузиазма жевал мясной пирог, стараясь не смотреть в стороны трех пирожных с кремом на столе, которые взяла Син. Кондитерские изделия одним своим видом отчего-то вызывали приступы тошноты.
К тому же, была какая-то злая ирония в том, что кофейня называлась именно так – последние несколько лет горе-мессия мучился от постоянной боли в колене, из-за которой приходилось сидеть на обезболивающих. Почему-то с назначением на должность мессии, эта боль никуда не делась и, кажется, ощущалась еще полнее.
- Эй, веселее -, блондинка наслаждалась редкими минутами спокойствия и с удовольствием скинула туфли, чтобы с ногами забраться в мягкое уютное и такое домашнее кресло.
Ее подопечный, похоже, смирился со своим предназначением, в этот раз даже не пришлось его пинать, пинки остроносыми туфлями, кстати, очень действенное средство в борьбе с отсутствием энтузиазма. Впрочем, она выполнила свою миссию по доставке Ди до «Белого колена», даже перевыполнила.

* * *
Голова продолжала раскалываться. Ей вторило колено, а вместе выходил особо извращенный дуэт. Вокруг не было слышно ни звука, Ди лежал на земле с закрытыми глазами и меньше всего на свете хотел шевелиться. Он плохо помнил, чем закончилась потасовка в кофейне, но он туда больше ни ногой. Никогда.
- Доброе утро, спящая красавица. Ты как? -, участливо поинтересовалась склонившаяся над парнем Син, мазнув его кончиками светлых волос по щеке.
Мессия наконец разлепил глаза и сел, рассматривая открывшийся взору пейзаж из серых возвышенностей и равнин с кратерами.
- Где это мы? -, голос появился не сразу, сначала пришлось как следует прокашляться.
«Белочка» выпрямилась и сделала пару шагов в сторону:
- На Луне. Предвосхищая следующие твои вопросы, ты умер вместе с миром, который не смог сохранить. Точно также, как это не получилось у меня.
На бывшем спутнике уже не существующей Земли воцарилась мертвая тишина. Она продолжалась не один час, но что значит этот час в масштабах Вечности и Вселенной?
- И ничего нельзя исправить?
Блондинка неожиданно звонко рассмеялась:
- Купился! Мир ты действительно не спас и погиб от кровоизлияния в мозг, когда тебя опрокинули на пол в той кофейне, но не беспокойся, Землю уже отстроили заново, просто это оборотная сторона Луны.
Она продолжала истерически хохотать, а Ди с трудом сдерживался от того, чтобы не нарушить свое правило никогда не бить женщин. Он чувствовал себя паршиво, наверное, любой на его месте испытывал бы те же ощущения.
Син наконец затихла и теперь смотрела на бывшего подопечного с серьезным выражением лица:
- Но тебе рано расслабляться. Мы сейчас вернемся, и ты продолжишь свой путь мессии. Тебя тоже «отстроят» заново, это не трудно. Вон и «Белое колено» появилась, это, кстати, универсальный портал между измерениями и мирами.
Невдалеке и, правда, проявились очертания знакомой кофейни, Ди даже показалось, что до него донесся знакомый сладкий запах, от которого парня передернуло.
- Поищите себе другого идиота -, холодно проговорил он, плотно сжав губы. И получил ощутимый пинок.
- Вставай. Кто-нибудь обязательно поверит тебе однажды. И ты будешь великим и бла-бла-бла…
Несколько минут спустя они снова сидели за столиком в кофейне. Ди напряженно молчал, его спутница думала о чем-то своем.
Лишь когда пейзаж за окном сменился на оживленную земную улицу, девушка, наконец, подняла взгляд на хмурого человека напротив.
- А знаешь почему? Потому что в отличие от меня, ты ни за что не умрешь по собственному желанию…зараза.
Группы: [ творчество ]
Закрыть