Давно удивляло, что во многих городах психбольницы расположены на улицах, носящих имена героев гражданской войны....

Очередные 70% правды

РОБИН КОТ И КОММУНИСТЫ.


Романтик с большой дороги?


В 1887 году в местечке Ганчешти Кишиневского уезда Бессарабской губернии, в семье дворянина родился мальчик Гриша. Гриша рос нервным, заикой мальчиком. Может быть даже тяжелое детство определило всю сумбурную, разбойничью жизнь. В детстве страстью мальчика были — спорт и чтенье. Спорт сделал из Котовского силача, а чтенье авантюрных романов и захватывающих драм пустило жизнь по фантастическому пути.

Из реального училища он был исключен за вызывающее поведение. Отец отдал его в Кокорозенскую сельскохозяйственную школу. Но и сельское хозяйство не увлекло его, а когда ему исполнилось 16 лет внезапно умер отец и, не кончив школы, юноша стал практикантом в богатом бессарабском именье князя Кантакузино.

Здесь то и ждала его первая глава криминального романа, ставшего жизнью Гриши Кота, как станут его называть впоследствии. Разбой юноши начался с любви. В имении князя Кантакузино разыгралась драма. В статного красавца, силача практиканта влюбилась молодая княгиня. Полюбил ее и Кот
О любви узнал князь, под горячую руку арапником замахнулся на Котовского. Этого было достаточно, чтобы ненавидящий князя практикант бросился на него и ударил. Вся ненависть, вся страстность дикой натуры Кота вспыхнула и, вероятно, недолго рассуждая, он сделал шаг, определивший всю дальнейшую жизнь. Кот убил помещика и, подпалив именье, бежал. А вот нечего было арапником замахиваться.
Скрываясь в лесах, Кот подобрал двенадцать человек крестьян, пошедших с ним на разбой; тут были и просто отчаянные головы и беглые профессионалы-каторжники. Всех объединила воля и отчаянность Кота. В самое короткое время банда Кота навела панику на всю Бессарабию. И газеты юга России внезапно записали о Коте всяческие враки о наглости, хитрости и великодушии главаря банды. Пресса сумела сделать из бандита благородную помесь Робин Гуда, Дубровского и Карла Мора. Кот не просто грабил, он играл роль. Недаром же зачитывался фантазиями романов и драм впечатлительный заика-мальчик.
В 1904 году, в преддверии первой русской революции, Кот впервые задумался о своей политической принадлежности. Подобрать себе идейную платформу было просто. Анархизм полностью устраивал Кота, ставшего к тому времени большим авторитетом в преступном мире юга России, от Кишинева до Одессы. Став на политическую платформу, Гриша Кот теперь не грабил, он занимался экспроприациями, в полном соответствии с учением Маркса. Ну, помните, про “грабь награбленное”. А буржуев Кот не любил с детства. Что правда, теперь в гришиной “работе” стало недоставать изящества, легкости, выдумки…
В конце того же 1904 года, утром промозглого осеннего дня, в контору Южнорусского Банка скотопромышленников вошли несколько человек в широкополых шляпах. Один из них, отличающийся от остальных огромным ростом, громовым голосом попросил оставаться всех на своих местах, а “особенно прошу кассиров не жать никаких кнопок, шоб не нажить себе на голову неприятностей”. В краткой своей последующей речи, Кот, а это был он, объяснил цели, на которые пойдут награбленные в этом банке деньги. И, еще раз призвав всех к спокойствию, начал обход кассиров и посетителей, освобождая их от тяжести бумажников, драгоценностей и часов. Его подручные в это время вытряхивали кассу. Одна из женщин, желая видимо сохранить жемчужное ожерелье, снимая драгоценность с шеи, порвала нить, жемчужины рассыпались. Кот не стал нагибаться. Не такой он человек, Гриша Кот. На прощание бандиты прокричали хором “Да здравствует революция!” и умчались, что называется, в неизвестном направлении. За Котом шла настоящая охота. Полицейские чины разных рангов то и дело объявляли о поимке бандита, но… Сегодня он был пойман в Одессе, а завтра грабят, пардон, экспроприируют банк в Херсоне, потом взламывают ссудную кассу в Кишиневе, средь бела дня налетают на Румынский торговый банк в Одессе… В общем, “Да здравствует революция!” Осечка произошла в Харькове. Кто-то из служащих Промышленного банка успел нажать кнопку сигнализации, и всей шайке пришлось уносить ноги, успели прихватить только один инкассаторский мешок, на мешке было обозначено – 2млн 500 тысяч. Деньжищи по тем временам огромные. В мешке находились ценные бумаги на эту сумму. Поскольку никто из бандитов не знал, как этими бумагами воспользоваться, мешок подбросили к дверям банка с запиской – «Фантиков не берем. Революции нужны деньги.» Записка была подписана Котом лично.Суд над Котовским в апреле 1907 года поразил многих относительно мягким приговором — десять лет каторги: тогда и за более мелкие преступления казнили. Защитники Котовского убеждали суд в том, что часть награбленного Котовский раздавал бедным, но доказать этого не могли. Сам Котовский на суде заявлял, что занимался не грабежами, а «борьбой за права бедных» и «борьбой против тирании». Высшие судебные инстанции были не согласны с мягким приговором и провели повторное рассмотрение дела. Следствие выявило, что банду Котовского «прикрывали» полицейские чины, а один из полицейских даже сбывал награбленное котовцами. Через семь месяцев, при повторном рассмотрении дела, Котовский получил двенадцать лет каторги.
Потом были побеги и новые суды, был даже приговор к смертной казни, но, опять же, повесить Гришку собирались не как борца с режимом, а как разбойника с большой дороги. Спасла Кота от смерти февральская революция 1917 года. Революция полностью изменила его жизнь.
Но это уже другая история.
История жизни Григория Ивановича Котовского, легендарного в своей неоднозначности красного командира.

Красный маршал?

Грянула Февральская революция 1917 года. Ворота тюрем распахнулись для революционеров. Даже анархисты-террористы (Махно) были выпущены на свободу и встречались народом как «буревестники революции». Однако Котовского решили не выпускать на волю. Причем первое решение новой власти касательно судьбы «революционера» и пересмотра приговора было довольно суровым. Вместо пожизненной каторги он «получал» 12 лет каторги с запрещением заниматься общественно-политической деятельностью.
Никаких доказательств длительного участия Котовского в революционных организациях после 1905 года не было обнаружено, как не нашлось и доказательств «благотворительной» деятельности разбойника. Революционные власти продолжали считать его только разбойником, хотя часть одесских газет всячески расхваливала Котовского и требовали его освобождения.
8 марта в Одесской тюрьме вспыхнул бунт заключенных. Во время бунта отличился заключенный Котовский, призывавший уголовников прекратить бунт. Он надеялся, что такой поступок ему зачтется. Результатом этого бунта стали новые тюремные «революционные» порядки. Газеты тогда сообщали: «Все камеры открыты. Внутри ограды нет ни одного надзирателя. Введено полное самоуправление заключенных. Во главе тюрьмы Котовский и помощник присяжного поверенного Звонкий. Котовский любезно водит по тюрьме экскурсии».
В конце марта 1917 года газеты сообщали, что Котовский был на время отпущен из тюрьмы, и он явился к начальнику Одесского военного округа генералу Марксу с предложением о своем освобождении. Котовский убеждал генерала, что может принести большую пользу «нового режиму» как организатор «революционной милиции». Он заявил, что знает всех преступников Одессы и может помочь в их аресте или перевоспитании. В прессе появлялись сообщения о том, что Котовский успел оказать некоторые услуги Секции общественной безопасности в поимке провокаторов и уголовных. В частности, он ходил вместе с милицией на обыски и аресты, будучи при этом заключенным... Невероятная изворотливость и способность жертвовать... своими друзьями!
В марте — мае Семнадцатого «вся Одесса» носила «атамана Ада» на руках. Одесские «левые», «братишки» чествовали своего героя. В Одесском оперном театре Котовский предлагает на аукцион свои «революционные « кандалы. Ножные кандалы приобрел либеральный адвокат К. Гомберг за огромную сумму в 3 100 рублей и передал их как дар музею театра. Ручные кандалы приобрел хозяин «Кафе Фанкони» за 75 рублей, и они несколько месяцев служили рекламой кафе, красуясь на витрине. 783 рубля, из вырученных за кандалы, Котовский передал в фонд помощи заключенным Одесской тюрьмы. Юный Леонид Утесов подбадривал Котовского репризой: «Котовский явился, буржуй всполошился!»
Летом 1917 года Котовский уже на Румынском фронте — «смывает кровью позор». Он доброволец-вольноопределяющийся 136-го Таганрогского пехотного полка 34-й дивизии, по другим данным — лейб-гвардии уланского полка. В конце 1917 года отряд, в котором служил Котовский, передается в состав Заамурского полка. В реальных боевых действиях Котовскому так и не пришлось участвовать. Но миру он поведал о жарких боях, опасных рейдах в тыл врага... и сам «наградил» себя за храбрость Георгиевским крестом и чином прапорщика, хотя в действительности произведен был только в унтер-офицеры!
Котовский становится командиром «Партизанского революционного отряда, борющегося против румынской олигархии» в составе Одесской советской армии. Его часто видят одновременно в разных местах: то во главе отряда в боях за Бендеры, то сражающимся против петлюровцев у одесского вокзала или осаждающим одесское училище юнкеров. Поистине легендарная жизнь соткана из мифов!
В феврале 1918 года конная сотня Котовского была включена в состав одной из частей Особой советской армии — в Тираспольский отряд. Эта сотня совершает набеги на молдавскую территорию, нападая на мелкие румынские подразделения в районе Бендер. Но уже 19 февраля Котовский, расформировав свою сотню, выходит из подчинения командованию и начинает действовать самостоятельно. По сути банда осталась бандой, и ее больше интересовали реквизиции, чем военные действия.
Ходили слухи, что в начале 1919 года у Котовского завязался бурный роман со звездой экрана Верой Холодной. Эта очаровательная женщина оказалась в гуще политических интриг. Разведки и контрразведки «красных» и «белых» стремились использовать ее популярность и светские связи. В феврале 1919 года она умерла, а возможно, была убита, но тайна ее смерти так и осталась неразгаданной.
В апреле, после установления советской власти в Одессе, Котовский получает первую официальную советскую должность — военкома Овидиопольского военного комиссариата, и одновременно ему предлагают создать группу для подпольной работы в Бессарабии. Но местечко в семь тысяч жителей «в медвежьем углу», с гарнизоном в 60 штыков не отвечало амбициям «атамана Ада». Вскоре он получает должность командира конного отряда в 80 человек Приднестровского отряда 44-го стрелкового полка 3-й украинской советской армии.
Интересны обстоятельства формирования отряда. Эта боевая единица существовала только на бумаге: не было коней. Григорий Иванович вспомнил свою конокрадскую юность и предложил увести коней с соседней румынской территории. Сорок котовцев переплыли пограничную реку Днестр и в 15 километрах от границы напали на конный завод и украли 90 лучших скаковых лошадей.
Летом 1919-го появилась еще одна легенда о Котовском, который якобы собирался во главе пяти тысяч конников начать войну против Румынии «за Бессарабию», а после ее захвата прийти на помощь Венгерской революции. Но никаких документальных свидетельств, которые подтверждали бы существование подобных планов командования, нет
В начале 1920 года Котовский был назначен начальником кавалерии 45-й дивизии, и с этого началась его стремительная кавалерийская карьера. В марте того же года он уже — командир кавалерийской бригады, а в декабре 1920-го — командир 17-й кавалерийской дивизии — генерал, не имеющий никакого военного образования.
В январе 1920 Котовский сочетался браком с Ольгой Шанкиной — медсестрой, которая была переведена в его бригаду.
Только в конце 1920 года Котовский был принят в коммунистическую партию. До 1919 он считал себя то ли левым эсером, то ли анархистом, а с апреля 1919 года — сочувствующим большевикам. Коммунистические лидеры не спешили принимать в партию бывшего бандита, он нужен был власти только как инструмент — «революционный топор». Интересно, что жена Котовского в своем дневнике писала: «... ни большевиком, ни тем более коммунистом он никогда не был».
В середине ноября 1920 года закончилась гражданская война, но большевикам пришлось столкнуться с новой опасностью, с новой войной — с войной против собственного народа, против крестьянских масс, которых власть грабила вот уже три года. Котовский становится одним из главных душителей крестьянской стихии, командиром карательной конной дивизии. Его посылают на «фронт политического бандитизма».
В середине декабря 1920 года котовцы карают крестьян севера Херсонщины. Расстрел заложников и ответчиков, сожжение сел, конфискация всего съестного — вот вехи его большого пути. Котовскому удается разбить объединенные отряды крестьянских атаманов Гулого-Гуленко, Цветковского, Грызло в районе Умани (общей численностью до 800 повстанцев). Григорий Иванович позже рассказывал, что эти атаманы были убиты или застрелились после разгрома их отрядов. На самом деле атаманы еще продолжали жить, здравствовать и лишать покоя органы советской власти, хотя их отряды состояли из неподготовленных и плохо вооруженных крестьян. В эти дни бригада Котовского была передана в 1-й конный корпус «Червонного казачества».
До августа 1921-го котовцы расправляются с восставшими крестьянами. За особые заслуги в борьбе с народом, Котовский награждается орденом Красного Знамени и «почетным революционным оружием». Еще два ордена Красного Знамени Григорий Иванович получает за «победы» над повстанцами Украины. В конце года Котовский становится командиром 9-й Крымской конной дивизии имени Совнаркома Украины и начальником Таращанского участка по борьбе с бандитизмом (карательного органа).
В декабре 1921 года котовцы силой оружия собирают продналог «на все 100%», оставляя крестьян в суровую зиму без хлеба. Если крестьяне к сроку не сдавали зерно, вводилась «коллективная ответственность», когда все село подвергалось грабежу. В районе Чернобыля котовцы продолжают воевать против повстанческих отрядов атамана Струка, а на Подолье — против отрядов атамана Левченко. Тогда — то появляется в составе дивизии, которой командует Котовский, «личная гвардия» — отдельная кавбригада имени Котовского, что была в полном подчинении Григория Ивановича.
31 октября 1922 года Котовский становится командиром 2-го кавалерийского корпуса. Это была очень высокое назначение, и состоялось оно благодаря дружеской поддержке «бессарабца» Михаилом Фрунзе, который стал в 1922 году «вторым человеком» в УССР — зампредом Совета Народных Комиссаров УССР, командующим войсками УССР и Крыма.
Однако, по воспоминаниям современников, в том году много работать Котовский уже не мог. Сказывались последствия контузии, ранений, нервных припадков, язвы. Организм Геркулеса уже не выдерживал перегрузок. Подорвала здоровье Котовского и смерть в 1921 году детей-близнецов.
1922 год в Украине — год молниеносного утверждения новой экономической политики. Появились бизнесмены-нэпманы, стали «крутиться» большие деньги и создаваться капиталы «из воздуха».
Бизнес ушел в тень, многие начальники-большевики стали заниматься «конвертацией власти в деньги». Можно предположить, что Котовский также «ударился в бизнес». В районе Умани, где находилось ядро корпуса, комкор взял в аренду сахарные заводы, обещая снабжать сахаром Красную Армию. Он пытался контролировать торговлю мясом и снабжение мясом армии на юго-западе УССР. Все это начало приносить огромные деньги, особенно после введения «золотого рубля». Одесская газета «Молва» (в декабре 1942 г.) назвала Котовского «полудельцом». При корпусе было создано военно-потребительское общество с подсобными хозяйствами и цехами: шили сапоги, костюмы, одеяла. Район, где стоял корпус, стал неконтролируемой «республикой Котовией», в которой действовал только один закон — воля Григория Ивановича.
В конце лета 1925 года советских людей потрясла весть: «В ночь с 5 на 6 августа в окрестностях Одессы, в военном поселке Чабанка был застрелен Григорий Иванович Котовский». Официальная версия его убийства не сообщалась, но в народ был пущен слух о том, что Котовского застрелил его адъютант Майор или Майоров.
Рассказывали, что, догадываясь о «романе» своей жены с Котовским, Майор решил поймать их «на месте преступления». Уехав в командировку, Майор внезапно вернулся и застал Котовского в постели со своей женой. Разгневанный муж выхватил пистолет и когда Котовский намеревался выпрыгнуть в окно, последовал смертельный выстрел. Эта романтическая версия ничего общего не имела с действительными событиями, но, по иронии судьбы, очень напоминала небылицы, которые Григорий Иванович рассказывал о себе.
Так умер Гриша Кот, более известный нам как Красный маршал Григорий Котовский…