Морской бродяга
фанфик
канон: Муми-тролли
джен

Гамак закачался, и книга соскользнула с носа Ондатра.
— А? что? — забормотал он, проснувшись, покрутил головой. Книга «О тщете всего сущего» упала в пыль. Кряхтя, Ондатр выполз из гамака, чтобы поднять ее. — С тех пор, как я живу в этом доме, все только и делают, что причиняют мне неудобства, — проворчал он, хотя рядом никого не было. — Но такова моя судьба, терпеть все это...
Муми-мама закончила обкладывать ракушками очередную клумбу и приветливо окликнула Ондатра:
— Господин Ондатр! Как насчет кофе и блинчиков с вареньем?
— Если вы думаете, что кофе компенсирует... — скорбно начал Ондатр и замолчал, в растерянности глядя на Муми-маму. К ней подошел Муми-папа, что-то спросил у нее, она улыбнулась и повернулась, чтобы уходить, но все же сказала Ондатру:
— Так блинчики ждут вас на веранде, господин Ондатр!
Вся их семья очень любила вечерами сидеть на веранде и пить чай со сдобой и вареньем. Ондатр находил этот обычай нелепым, а семью Муми-троллей — шумной и непочтительной. Вот разве что Муми-мама...
Небо становилось все синее и прозрачнее, а на западе медленно розовело. Солнце уже село, и вот-вот должно было начать смеркаться, и детвора во главе с Муми-троллем уставилась в небо, чтобы не пропустить первую звезду. Как обычно, Муми-мама расставляла чашки и розетки с вареньем, а Муми-папа в это время разглагольствовал о своих мемуарах и своих путешествиях с хатифнаттами. И на какой-то миг Ондатру вдруг показалось, что все сущее не так уж тщетно, особенно, когда рядом Муми-мама с ее неизменной сумкой и добродушной мордочкой...
Вот у нее все тщетно, подумал Ондатр. Как может быть иначе, если ее муж — этот Муми-папа? Муми-папа, который вечно куда-то бежит, который может удрать из дому ради каких-то хатифнаттов, даже не предупредив, который думает только о себе и носится со своими мемуарами, как последний хемуль со своей дурацкой коллекцией...
Да и сын с этой его бандой шалопаев и озорников-приятелей тоже хорош, ничего не скажешь! Весь в папочку.
И Ондатр начал мечтать, как спасет милую Муми-маму из этого бедлама, как разъяснит ей тщетность всего сущего и ценность тишины и покоя, чтобы они с ней чинно и спокойно сидели на веранде вдвоем и пили чай без назойливых рассказов о мемуарах и детского шума.
Он лежал в гамаке и мечтал, а дни летели один за другим. В его мечтах у них с Муми-мамой уже был не только собственный тихий домик, но и собственные тихие и послушные, очень воспитанные дети, прекрасно понимающие, как все на свете тщетно и ничтожно...
А Муми-мама, не догадываясь об этом, отправляла детей со свертками еды и бутылками компота к Ондатру и строго наказывала им не беспокоить его: ведь он занят важными размышлениями!
Однажды она, как обычно, позвала Ондатра на вечернее чаепитие и вынесла лампу. Ондатр и не обратил бы на это внимания, если бы не Муми-папа.
— Зачем? — воскликнул он. — Ведь это же значит, что лето кончилось, как ты не понимаешь!
— Оно бы и так кончилось, дорогой, — спокойно ответила Муми-мама. — И это повод назавтра устроить пикник, пока погода позволяет, разве нет?
— Пикник! Пи-хо! — завопил Муми-тролль, и его друзья зааплодировали.
Назавтра они суетились, собираясь на пикник. То и дело Муми-мама пробегала мимо Ондатра с корзинками, свернутыми подстилками и свертками.
— А вы не поедете с нами, господин Ондатр? — спросила она. — Мы выедем на «Приключении» на наш остров! Давайте поедем, ведь будет так хорошо! Мы всякий раз находим что-то интересное! Сам Муми-папа будет у штурвала и даст вам порулить, если вы захотите!
— Нет, спасибо, — язвительно произнес Ондатр, обиженный тем, что Муми-мама сказала «сам Муми-папа» и даже не подумала о том, что он, Ондатр, гораздо лучшая для нее партия. — Ваша семья только и знает, что устраивать приключения и не давать мне отдохнуть!
— Как знаете, — добродушно ответила Муми-мама и понесла последнюю корзинку на причал.
Дом опустел. Ондатр несколько минут наслаждался покоем, а потом задумался.
Похоже, Муми-маме совсем не хотелось тишины. Ей нравилось... нравилось? Точно. Ей нравилось, что Муми-папа постоянно устраивает и себе, и им какие-нибудь события. Женщины любят героев! Как он мог забыть об этом? Вот если бы он, Ондатр, хотя бы раз пустился в путешествие и проявил себя с героической стороны...
Ондатр вылез из гамака и отшвырнул книгу в сторону. Он внезапно почувствовал себя героем, способным на путешествия и свершения. Потирая поясницу и кряхтя, он добрался до морского берега и остановился.
У берега что-то белело. То был парус лодочки хатифнаттов. И Ондатр вскочил в нее, оттолкнулся от берега и подставил парус ветру, совершенно не задумываясь о хатифнаттах-хозяевах. О том, куда плыть и как вернуться, он тоже не думал. В конце концов, герой он или нет? Если и нет, то станет ради Муми-мамы!
Августовское небо было уже высоким, а солнце — светлым, и внезапно Ондатр, подняв голову, увидел стаю стрижей. Они обычно собирались на рассвете, но эти что-то припозднились и летели среди дня — целеустремленно и быстро, унося с собой лето.
А вместо остывающего летнего солнца небо вдруг заволоклось тучами.
Ондатр не обращал внимания на испортившуюся погоду, с упоением представляя себе, как явится на веранду и расскажет о своих путешествиях... приключениях... разумеется, таких же тщетных, как и все сущее, но увлекательных! О том, как ветер надувает белый маленький парус и влечет лодочку все дальше и дальше в открытое море, куда никогда не осмелился бы заплыть Муми-папа на своем «Приключении». Как могучий шторм разбивает лодочку о рифы, и Ондатр отважно выживает на необитаемом острове, а потом угоняет другую лодочку у хатифнаттов (белый парус как раз показался среди волн — хатифнатты, видимо, начинали переплывать на юг вслед за грозами). И как Муми-мама утирает слезы и думает, что все это время в гамаке рядом с ней лежал настоящий робинзон и морской бродяга...
Ондатр даже начал было подумывать о том, чтобы поднять пиратский флаг, но вовремя вспомнил, что не захватил с собой черную материю, да и белую краску для черепа с костями тоже. Впрочем, от более здравой на первый взгляд идеи заделаться китобоем ему тоже пришлось отказаться, так как на лодочке не нашлось гарпуна.
И удочки.
И компаса с морскими картами — впрочем, Ондатр все равно не умел ими пользоваться.
Леденящий ужас начал заползать ему под ребра, а ветер все крепчал, дуя с правой стороны, и поднявшиеся волны все сильнее раскачивали лодочку, захлестывая через борта. Ондатр попытался повернуть парус, чтобы поймать порыв ветра — и, как оказалось, напрасно: парус был плохо закреплен, так что сорвался с рея и улетел, прощально хлопнув над головой...
Весь мокрый, чихая, когда сорванная с гребня волны пена попадала ему на мордочку, Ондатр вцепился в борта обеими лапами. Усы его обвисли, сам он дрожал от холода, а нос горел от соленого морского воздуха. О том, как он вернется на землю, Ондатр старался не думать, потому что внутри него все сразу же сжималось от ужаса. Лодочку вертело и швыряло, верх и низ смешались в ветре и брызгах, и только альбатросы отчаянно вопили в небе...
— Эй, там, на лодке! — вдруг послышались голоса. — Эге! Смотрите, это же дядя Ондатр! Дядя Онда-а-атр!
Ондатр в это время уже настолько обессилел от холода, качки и паники, что сперва даже не понял, что к нему кто-то обращается. А когда понял, решил, что уже умер, и его зовут умершие раньше родственники. Но нет — это «Приключение» возвращалось с пикника, и милая Муми-мама протягивала Ондатру лапу, чтобы он мог подняться на борт.
Ондатр влез и отряхнулся. С него полетели брызги, так что Снифф, стоявший ближе всех, заслонился лапкой.
— Смотрите, что я нашел, — похвастался он, показывая какую-то блестящую загогулину.
— Малыш, — мягко остановила его Муми-мама, — господину Ондатру, верно, сначала нужно дать одеяло и горячего чаю.
— Попейте, дядя Ондатр, — фрекен Снорк протянула термос с остатками чая. Снусмумрик принес большой плед, а Снорк и Муми-тролль вдвоем подтащили шезлонг.
Ондатр плюхнулся в шезлонг, завернулся в плед и чихнул, едва не расплескав чай. Он чувствовал себя очень несчастным среди этих детей, которых еле вспомнил по именам, рядом с этим Муми-папой, которого по-прежнему считал недостойным Муми-мамы, и с Муми-мамой, которая заботливо спрашивала, как он себя чувствует.
— Ни за что бы не подумала, что вы тоже захотите отправиться в путешествие, господин Ондатр, — вдруг сказала она.
Это был удачный момент для того, чтобы заявить что-то вроде «Между прочим, я настоящий герой, морской волк и способен выжить на необитаемом острове, а в молодости хотел стать пиратом и китобоем!». Кто знает, может быть, это помогло бы Ондатру произвести на Муми-маму впечатление...
Но Ондатр заявил:
— С тех пор, как я живу в вашем доме, мне ни минуты не давали побыть одному в тишине и покое! Я думал, что отдохну хотя бы в море, но вы устроили этот ужасный шторм...
Дети за его спиной захохотали, и Ондатр окончательно надулся, решив, что они смеются над ним.
— О, мы постараемся его прекратить, — заверила Муми-мама. — Хотите бутерброд?