Название: Фантазер
Канон: Вархаммер
Персонажи: Темные Ангелы
Саммари: у брата Аннаила внезапно обнаружилась способность фантазировать

Юная магос психологис подобрала складки алой рясы и поудобнее устроилась за столом. С другой стороны стола восседал один из величественных гигантов, которых ей предстояло пользовать по приказу самого лорда Жиллимана. Ознакомившись с моральным состоянием Ангелов Императора буквально во всем Империуме, лорд-регент пришел к неутешительному выводу.
Капелланы не справляются.
Нужны еще и штатные психологи.
Магос старательно изобразила располагающую улыбку и проворковала мягким трепетным голоском (на самом деле он дрожал от страха – трансчеловеческий ужас охватил ее до самых пяток):
– Давайте поговорим о вашей проблеме, уважаемый лорд астартес.
– Да я, это, – гигант смутился. – Понимаете, в чем дело… Я служил ордену Темных Анг…
– Только давайте договоримся, – перебила магос, – никаких имен.
– Точно, – гигант вздохнул. – В общем, я четыреста лет, верой и правдой! Сначала как скаут, потом как линейный десантник, потом как тактический, потом как Черный Рыц… ой, а это имя?
– Ничего, ничего, продолжайте, – успокоила его магос.
– Вот. А потом, это самое, мы пошли спасать моего брата Саб…
Повисла пауза.
– Ваш брат – саб? – восхищенно прошептала магос.
Гигант покраснел до корней волос.
– Ну… хотелось бы, – откровенно признался он. – Но дело не в этом. Мы ослушались приказа магистра Велиал… то есть командира. Но я не нарочно, правда! Просто надо было думать одновременно о том, что есть приказ, и что надо брата спасти, а у меня две мысли в голове раньше не помещались!
«Четыреста лет с однозадачными мозгами», – с ужасом подумала магос.
– А что же случилось потом?
– Меня наказали, – простодушно ответил рыцарь. – И когда я был наказанным, случилось страшное. Я начал…
Он замолчал, собираясь с духом.
– Фантазировать!
В течение последующей паузы воображение магоса заполонили собственные фантазии, в которых фигурировала кожаная сбруя, плетка и этот самый брат-саб, от которых она с трудом избавилась, потому что пациент заговорил снова.
– Сначала я представил себе, что подвел самого Льва, представляете? Потом на боевом задании – что я бросил брата Саб… ну его, да.
– Это была фантазия или желание? – деловито спросила магос. – Вам было приятно это представлять?
– Нет! Вы что! Да чтобы я бросил брата! Это же позор, недостойный Крыла Смер… – он запнулся.
– А-а… А что с вашими фантазиями?
– Ну, разное. Я потом много чего представлял. Вот не могу спокойно ни тренироваться, ни сражаться, все время что-то представляю! Летим с некронами сражаться – а я представляю, что мы их победили! Летим с орками сражаться – а я представляю, что мы орков победили! До чего дошло, летим просто сражаться, и вдруг кто-то произнес слово «волк», и тут я представляю, что победил Космических Волк… ой.
– Ничего, ничего, – магос прониклась сочувствием. Быть фантазером при жизненном опыте, ограниченном только сражениями, – это действительно ужасно, и она даже начала думать, как ему помочь, а пациент тем временем вещал:
– А недавно я нашел книжку про динозавров!
– И вы представили, что победили динозавров?
– Нет. Я… я просто динозавров теперь представляю. Везде. Магистр Ве… командир меня ругает – а я представляю, что это динозавр рычит. Братья что-то говорят – а я на их месте динозавров представляю. Вместо врагов их представляю. И вместо союзников. И даже вместо Пад… – Он тяжело вздохнул и завершил: – Вот это и есть моя проблема.
Магос обрадовалась. Наконец-то она знала, что делать.
– А вы про них попробуйте историю сочинить, – сказала она. – Или картинку нарисовать. «Приключения динозавра Падди». И этот ваш Падди, наверное, обрадуется, что вы в его честь динозавра назвали!
Брат Аннаил вывалился из кабинета магоса психологикус с облегчением, утер пот – он уже лет триста не разговаривал так много о чем-то, кроме сражений, и очень устал, а потом хлопнул себя по лбу рукой:
– Кровь Льва! Я же не узнал, почему Падди!

***
Асмодей, дрожа от гнева, сорвал со стены очередной рисунок из серии «Приключения динозавра Падди» (Падди глотал живьем толстого хаосита). Формального запрета на рисование и размещение рисунков на стенах не было, поэтому приходилось терпеть и не каять автора, но как раз терпение у Асмодея отсутствовало напрочь.
В это время Сапфон разглядывал, как динозавр Падди откусывает хвосты хищной ксенофауне, топчет темных эльдар (этому был посвящен целый комикс) и рычит на демона варпа, раздумывая, не поощрить ли автора почетным внеочередным нарядом на мытье полов за поднятие морального духа личного состава. А заодно не сходить ли к Велиалу, у которого этих рисунков была уже целая коллекция – он беззастенчиво изымал их у скаутов, которые успевали собирать рисунки первыми.
Наконец рисунок, на котором динозавр Падди спасал Азраила от тучи «врагов вообще» (размытого черного облака), лег на стол самому магистру Азраилу. Тот потер виски и подумал, что пора сходить к апотекарию, а может, магосу психологикус и спросить, что это, когда у тебя внезапно едут в стороны уголки губ.
Маленькая фигурка в черном плаще, зажав несколько рисунков в ручке, затянутой в черную перчатку, меж тем торопко бежала в глубь Скалы, то и дело озираясь, чтобы ее не заметили Темные Ангелы. За ней, строясь попарно, выходили новые и новые вотчеры. Всем было интересно.
Гладкая стена протаяла дверью, в которой исчезла толпа вотчеров. Тот, который держал рисунки, взбежал и положил их на грудь. Вотчеры разбежались и попрятались в тенях, сдержанно хихикая.
На верхнем рисунке динозавр Падди приносил Темным Ангелам Льва, держа его зубами за шкирку, и большими кривоватыми буквами было написано: «ПОРА ДОМОЙ!».