Стихи он оригинально читает.

- Бочка по полю пошла,
Бочка денежку нашла.

- Чайник, чайник, ты силач,
Шар земной несешь, как мяч.

Сонька: Не ребенок, а стихийное бедствие.
Ребенок: Это потому что я стихи рассказываю?

Ругательные записи потерты. Виртуальное рукопожатие состоялось. Ромашка, Cler, Николавна и кто там еще помогал разбираться наводящими вопросами и сочувствием - спасибо за поддержку.

Пишу это скорее чтобы упорядочить собственные чувства и мысли.

Ситуация такая. Санька на новогодние каникулы собирается в Москву. Впервые летит одна через океан. Будет жить у родственников, встечаться и гулять со своими друзьями - реальными и интернетными. В том числе планирует двухдневную поездку в Питер со своим виртуальным "мужем" (20 лет, по описаним видевших его родственников - красивый, но грубый и примитивный) и еще одной девушкой из той же интернет-тусовки. Все это я не то чтобы одобряю, но считаю, что каникулы девочка заслужила и вправе провести их так, как хочет. Она давно мечтает об этой поездке.

Но! Единственное, что меня в ее планах не устраивает - это желание переночевать вместе с ребятами в гостинице или на чьей-нибудь пустой квартире, если такая найдется. Пусть гуляет с ребятами хоть всю ночь, но ночует у родственников - у нас их в Питере много. И вот этот единственный запрет вызывает потоки слез, холодную и горячую войну уже несколько недель. Мотивировки: "Мы хотим быть вместе как можно больше", "Мы поздно вернемся и я не хочу беспокоить родственников", "Кто меня будет провожать среди ночи".

Вообще ей разрешается и доверяется куда больше, чем большинству ровесниц. Она до позднего вечера одна дома, никто не контролирует, куда и с кем она идет и кого приводит в гости. На свидания - ходила. С мальчиками в своей комнате - закрывалась (замка у нее, правда, нет). За город с интернет-друзьями, среди которых она единственная несовершеннолетняя - ездила. На многодневные экскурсии с классом - тоже ездила с единственным наставлением: "В крайнем случае есть такая штучка - презерватив". Ничем плохим это не кончилось, Саня вполне взрослая и разумная девушка.

Чего же сейчас восстает мое отцовское чувство? Совместная поедка в Питер с совместной ночевкой - это почти официальное "свадебное путешествие", практически гарантированное начало половой жизни. Ей слишком рано? Ну, не катастрофически: ей почти 17, физически вполне развита. Партер неподходящий? Да, он мне не нравится и перспективы у их отношений нет, но никто же не обязывает ее выходить замуж. Но мне кажется, что Саня сама к сексу не стремится и не осознает до конца неизбежность секса в такой ситуации, а надеется в глубине души, что как-нибудь обойдется просто лаской. А парень явно не ради прогулок и поцелуев затеял эту недешевую для него поездку. Вот, нащупал кажется. Если ей захочется начать половую жизнь, у нее десятки способов это сделать. Но в этой поездке у нее есть шанс начать против своего желания. С неизбежными в результате слезами и эмоциональной травмой. Как бы еще набраться храбрости объяснить ей это не намеками, а прямыми словами?

Перед лицом своих товарищей обещаю и торжественно клянусь:
1) не жрать
2) купить шагомер и спортивные штаны
3) использовать два вышеупомянутых предмета по назначению до тех пор, пока первый не зашкалит, а вторые не свалятся.

Младшая и самый младший.

Ребенок без конца смотрит "Тайну третьей планеты". И цитирует ее направо и налево. Только и слышу: "Ищи на третьей планете!", "Брось пистолет!" и коронное: "Это роботы, управляемые по радио".

Наконец-то стал играть один в комнате. Вываливает из ящика все игрушки (это обязательное условие!), ставит на ящик несколько маленьких человечков и разыгрывает сцены из мультика с использованием вышеприведенных цитат. При этом отпускает меня довольно надолго на кухню.

Кроме любимой рисовой каши, лопает курицу, салат, гранаты и вообще все - только подавай. Хорошенько наевшись, укладываемся в кровать почитать перед сном. А поскольку текушщая книжка - "Простоквашино", то приходится тут же вылезать из кровати и идти на кухню за неправильным бутербродом.

Диалог.
- Дай еще граната!
- Вон я тебе сколько положил. Ешь - не хочу.
- Что?
- Ну, ешь сколько влезет.
- А потом сказать "не хочу"?

Тихо, без щелчка открыть дверь. Оставить в прихожей сумку, куртку и кроссовки. Войти в комнату, не наступив на спящего пса. Раздеться. Осторожно вытащить из ее объятий плюшевого шимпанзе Джимми - свой подарок и своего постоянного дублера. Нырнуть на его место, в это пригретое за ночь, мягкое, безвольное и податливое...

Нет ничего восхитительнее, чем ласкать еще спящее тело, заставляя его открыться на ласку, вздохнуть, застонать, забиться в конвульсиях, обмякнуть и только потом открыть глаза и улыбнуться блаженно:
- Приехал... Надолго?
- На три дня.
- Так мало.
- Так много. А через месяц я приеду насовсем.
- Так долго.
- Так скоро.
- Мама звонила из Болгарии. Она купила мне свадебное платье. Голубое. Красивое-красивое. А ты костюм купил?
- Нет еще. Успеется. Папа вернулся?
- Нет, еще на курорте. Приедет послезавтра. Два дня мы совсем одни. Дома только дедушка.
- Два дня рая. Ну, иди сюда.

Но рая не получилось. Уже после завтрака Юля вбежала в комнату растерянная и взволнованная: дедушке плохо. Потом - скорая и приехавшие раньше скорой две дальние родственницы-врачихи, тетя Иза и тетя Рита. Выяснилось - микроинсульт, ничего страшного, но некоторое время дедушка будет лежать, надо около него постоянно дежурить, следить за дыханием, кормить, подставлять утку и так далее. Возник вопрос - сообщать ли папе?
- Не надо, - решительно сказал Алик. Все равно он поменять билет не сможет, только переволнуется. Мы справимся. Подумаешь, будем спать по очереди.
Тетушки радостно согласились и отпустили молодежь погулять пару часов, а заодно купить еду и лекарства.

По пути из аптеки в булочную попалась вывеска загса, того самого, где лежало их заявление. Юля посмотрела на него и вдруг заплакала.
- Я не могу больше, не могу! Каждый раз, когда ты уезжаешь, у меня все рвется. Я как замороженная, хожу, что-то делаю, но ничего не чувствую, только жду. А ночью плачу. Бедный Джимми уже соленый насквозь. Пойдем попросимся, может, нас пораньше распишут?

Пошли. Попросились. Как и ожидали, получили привычный ответ, что это общий порядок - срок ожидания для иногородних должен быть не меньше трех месяцев, а то понаехали всякие падкие на московскую прописку. Но тетка была опытная и могла отличить настоящую любовь и настоящее горе. Отличила и сжалилась.
- Когда вы хотели бы?
- Прямо сейчас.
- А фотографии, платье, цветы?
- Наплевать. Это не главное.
Так их и расписали - с авоськами, в джинсах и куртках.

Бессовестно злоупотребив терпением тетушек, зашли еще в фотоателье.
- Вместе будете сниматься? - удивился старичок фоторгаф.
- Да, - ответил Алик. - Что-то вроде свадебных фотографий.
- Тогда, молодой человек, сядьте справа. Обнимите девушку. Нет, так класть руку на грудь будете дома, а сейчас положите на плечо. Хорошо. Не моргайте.

Дома выставили на стол шампанское и конфеты.
- Поздравьте нас, - сказала Юля тетушкам. - Сегодня мы стали мужем и женой.
А Алик, заметив, как вытянулись у тетушек лица, поспешил уточнить:
- Мы расписались в загсе.

Это было 13 октября 1984 года. Ровно двадцать лет назад. Судьба отпустила нам восемь лет, разных и непростых, но густо пересыпанных счастьем. Юлька, ты слышишь меня? Я обещал тебе вырастить девчонок. Рано говорить, что я это сделал, но... Ты можешь гордиться ими. Они замечательные. И обе очень на тебя похожи.

Я люблю тебя. Не плачь. Обними Джимми покрепче. Я скоро.

- Догоняй меня!
- Бегу.
- Я в домике!
- Тут-тук-тук!
- Не открою!
- Тогда я сломаю дом!
- Не сломаешь. У меня крепкий дом из кирпичей!
- Тогда я буду дуть! Сколько раз дуть?
- Три!
- Ф-фу! Ф-фу! Ффф-фууу! Все, я лезу через крышу!
- (пыхтение)
- Все, попался поросенок!
- (восторженный визг)

Этот диалог был повторен раз по десять возле каждого дерева во дворе. Соседи остались довольны.

Завтра (уже сегодня) везу Соньку в Корнелл. Дальше будем жить вдвоем с Санькой. Она колючая стала. Мы с ней как два ежика - врозь холодно, а вместе больно.

Лет пятнадцать искал это стихотворение. Сегодня нашел.

А эта целовалась лучше всех.
Пятнадцать лет и тысяча помех -
французский; и рояль; семья; "не время"…
Но между строк порой сквозила щель,
и языки сливались в вечной теме,
острей, чем стрелы, проникая цель.

А грудь её была тверда, смугла;
рука остановиться не могла,
легко скользя по животу и рёбрам
податливым, и острому бедру…
И нет стыда, и страх в уме недобром,
как будто я любил свою сестру…

И вот она влетает в дом ко мне
и жаждет оказаться в западне,
и маленькою дерзкою рукою
спешит узнать отличия мои…
В ней все от Евы или от змеи…
О Господи, да что это со мною?..

Прости, но разве скажешь между строк
о чёрной розе между стройных ног,
длиннющих, смуглых, тонких, как жердинки.
Душа моя, ты на моей руке…
Куда мне плыть в топлёном молоке…
Ты тоже помнишь эти поединки?..

Сойди с ума и здесь остановись,
где эти два ребёнка напряглись
в прекрасной и мучительной истоме.
"Люблю тебя!.. И всё, что хочешь, кроме…"


(c) Владимир Рецептер