Категория "Identity" разработана в таких отраслях современной психологии как персонология и акмеология, да и во многих других. Ряд психологов гуманистического направления (Humanistic psychology), например, последователи идей Эрика Эриксона используют более специализированное понятие "Ego-Identity", т.е. "Эго-идентичность". Последователи идей Абрахама Маслоу концептуализируют и операционализируют категорию "Я" понятиями "Becoming", "Motivation", "Self-actualization", "Self-esteem need("Становление", "Мотивация", "Самоактуализация, "Потребность в самоуважении"). Что касается философии, то категория "Я" есть предмет исследовательского поля философской антропологии. Более правильней сказать, что эта проблематика междисциплинарна, поскольку является предметом исследования целого комплекса социальных наук, и, прежде всего таких, как экзистенциальная психология и философия.

Самоидентификация не предполагает в человеке нечто, что может и должно быть "идентифицировано". Она не подразумевает, что существует только один способ бытия, который тождественен человеку. Музыкант отождествляет себя с бытием в музыке, компьютерщик – с бытием сисадмина или программиста, страстно влюбленный — с бытием любимого. Не исключено, что кто-то отождествит себя с бытием дворника, а кто-то — с бытием сантехниха. Более того, не исключено, что кто-то отождествит себя с бытием убийцы или с бытием маньяка! Самоидентификация всеядна, никаких границ не знает. Самоидентификация не допускает множественности способов бытия, с которыми человек мог бы себя отождествить. А если всё же допускает, то ценой клонирования, дробления, размножения человека. Ибо если человек отождествляет себя одновременно со многими способами бытия, то какой же из них есть сам человек? "Я" становится не один, "Я" становится много. Оно потерялось среди множества "Я". Это и означает, что человек размножился.

Идея самоидентификации,
а также критика на эту идею оригинально изложена в книге
Вячеслава Вольнова
"Феномен свободы"

Он долго слушал мои рассуждения, а потом воскликнул.
"Ваши истины невыносимы!". -
"Это для Вас они невыносимы", - тут же ответил я ему.
Однако вместо того, чтобы хвалиться перед ним, мне захотелось добавить:
"И для меня тоже..."

Я самбист.
Самбист не бьёт. Самбист берёт захват.
Самбисты не душат. Самбисты ущемляют.
Я крепко стою на ногах. У меня развито чувство равновесия.
Я знаю как зацепить. Один из любимых приёмов - зацеп изнутри.
У каждого есть слабое место – ахиллесова пята.
Взять ногу на ахил – мой любимый болевой приём.
Я знаю как защищаться от ахила, если сам попал на болевой.
Борьба для меня смысл жизни.

Про факультет и учёбу

Вопрос студента-первокурсника:
Философия? Это чё за предмет такой?
Да и вообще нафиг она нужна?

Если оно воняет - это химия.
Если оно зелёное и дёргается - это биология.
Если оно работает - это физика.
Если оно не работает - это философия.

Gaudeamus igitur
Juvenes dum sunuis
Vivat academia!
Vivant professores!

Знакомо? Да, эти слова из знаменитого студенческого гимна, уходящие корнями в традиции средневековых университетов, настолько переплелись в социокультурный пласт современности, что стали своеобразным феноменом, позволяющим говорить о принадлежности индивида к некой социальной группе, именуемой студенчеством, вызывая разные мыслительные ассоциации у тех, кто тесно связан с образовательной системой вообще; у тех, кто был интегрирован в процессы обучения и специализации; а также у тех, кто ещё не покинул храм науки и остаётся в том способе бытия сущего-присутствия, которое в русле фундаментальной онтологии Хайдеггера определяется не иначе, как бытие-в-обучении. В свете устоявшихся и расхожих суждений "От сессии до сессии живут студенты весело!", "Аспиранты - тоже люди!", "Учёным можешь ты не быть, но кандидатом стать обязан!" становится не слишком приятно сидеть на пороховой бочке и знать, что твои основные понятия о феномене представляют собой затасканные мнения. Постоянный контакт с научным руководителем, выступления на конференциях и симпозиумах, присутствие на банкетах в тесных академических кругах, неофициальное общение со светилами отечественной науки способны вызвать поток впечатлений, который мощной волной прорывает дамбу трухлявых представлений об аспирантах как об особой касте высокоинтеллектуальных индивидов-уникумов, уже порядком погрызших гранит науки и взваливших на свои спины ношу диссертационного исследования.

Философия как наука "мира наизнанку" позволяет выхватить взглядом то самое дно, узреть которое возможно лишь экзистируя в способе бытия аспирантом. Разомкнуть своё здесь-бытие к бытию аспиранта-философа означает, прежде всего, осознание своей принадлежности к мувменту, как движухе той социальной группы, которую можно смело именовать "аспирантское племя". Вступить в способ бытия аспиранта-философа - это значит предпринять попытку нащупать спасительную нить, блуждая в лабиринтах философских конструкций, это значит подвергнуть свой мозг штурмовым атакам проблемно-теоретических вопросов, постепенно втягиваясь в процесс перекладывания костей великих мыслителей прошлого из одной могилы в другую, следуя по накатанным рельсам своей кафедры и по шпалам идейных выкладок своего научрука, при этом хорошо ориентируясь в фарватере межкафедральных связей на факультете и технично выруливая в мейнстриме процедурных вопросов.

Когда-то я находил во всём этом смысл. Я заступил в это бытие и разомкнул его к самому себе. Теперь смысл утрачен. Теперь я за пределами такого способа бытия. Хайдеггером я переболел, влияние его идей, кстати, сказывается на мне до сих пор. Хайдеггер на факультете Питерского универа популярен. И если раньше все носились с именами Маркс, Энгельс, Ленин, то сейчас другая троица: Гуссерль, Хайдеггер, Деррида. Соответственно феноменология, онтология и философия постмодерна, в частности деконструктивизм. Я закончил исторический. На философский факультет я пришёл уже в качестве аспиранта. Аспирант, надо сказать, из меня хреновый получился. Но я сейчас не об этом. Я про историю и философию. Есть философия, есть история, есть история философии и есть философия истории. Это четыре разных предмета. Но если сравнивать историю и философию, то можно прийти к очень интересным наблюдениям. История рассказывает о вещах, которые никто не знает, словами, которые знают все. Обнаружение в архивах неизвестного факта продвигает историю как науку вперёд. Философия же наоборот повествует о вещах, которые всем хорошо известны, словами, которых никто не знает.

Неужели философия как наука это топтание на месте? Как же происходит прорыв в этой области знаний? Очень просто. На философа можно положиться только в одном - в разрушающей критике других философов. Вся философия сводится, в сущности, к тому, что один философ пытается доказать, что все его предшественники философы - ослы. И обязательно найдётся такой уникум, который тратит полжизни на то, чтобы это доказать. И что самое интересное, ему это отчасти удаётся. Он делает революцию. Далее всю свою последующую жизнь он доказывает, что ослы не его предшественники, а он сам. Но тогда его уже никто не слушает. Ибо слово сказано, идея родилась. Материальной силой, она конечно не стала, но завладелами умами определённой группы людей. Как правило тех, кто профессионально занимается этой сферой знаний. Нет, они не ищут под линзой микроскопа вакцину от вируса, не совершенствуют атомные реакторы, не делают оружия массового поражения, не изобретают лекарств. Они занимаются теориями, конструируют их, опровергают, классифицируют, микшируют. Этакие Мичурины-Кулибины, генераторы идей. Только эти теории, какими бы они гениальными не были, оказываются никому кроме них самих не нужны.

Так много весёлых ребят,
И все делают велосипед,
А один из них как-нибудь утром
Придумает порох…
© В. Цой

Философия как комплекс упражнений для развития ума и как пособие для интеллектуальной дрочки вполне пригодна. Но всё хорошо в меру. Ибо Минздрав предупреждает: Постоянные занятия интеллектуальной мастурбацией могут привести к ментальному оргазму.
А суровая правда реальности такова:
Закончил Университет? Нет работы? Нет денег? Иди на хуй!


Current music: Кино - Вопрос

Мыслитель, заковавший сам себя в тяжелые кандалы идеи

Нет, это совсем не тот Прометей, с таким трагизмом и пафосом описанный Эсхилом.
Этот Прометей совсем другой.
Посмотрите на него. Какая в нём чувствуется могучая сила в ухищрениях интеллекта, в словесной эквилибристике, в беспощадной логике аргументов. Нет проблемы, с которой он бы не справился, нет явления, которое показалось бы ему чуждым, нет искушения, которое оставило бы его равнодушным. Им овладела идея и он стал фанатом. Эта идея, с явной претензией на универсальность и истину, каждый день прилетает к нему злобной птицей и жестоко клюёт его в мозг. Вот почему у него такой вид, будто он схватил Бога за яйца. С каким надрывом в голосе он произносит слово "истина". Стоит ему только заговорить о том, что противоречит его убеждениям, как его тут же начинает трясти от злобы. Его интересует только ход его мыслей. Он плохо слышит, но хорошо говорит. С пеной у рта он будет доказывать свою правоту до тех пор, пока вы не устанете и не отмахнётесь от него. Тогда он будет считать себя победителем. Полная самоотдача и преданность идее, не важно какой философской, религиозной или политической, что постоянно клюёт его голову, рождает беспощадность к тем, кто его идею отвергает. Это качество, без которого невозможно стать пророком, мессией, великим учителем. Он может быть вполне зрелым человеком, но в душе он остаётся юношей, приверженцем максимализма. Пройдёт время и он успокоится. Перебеситься считается за благо. Когда я на него смотрю, я вижу потрет, нарисованный поэтом Брюсовым:
Юноша бледный со взором горящим...

Абсурд

Если задуматься, то не люди создают и привносят в этот мир абсурдную ситуацию, мир уже сам по себе абсурден. Констатация этого факта заставляет по-иному взглянуть на самого себя и на окружающее.

Пролистывал Камю «Миф о Сизифе. Эссе об абсурде», нашёл вот такую мысль:

«Чувство абсурдности поджидает нас на каждом углу. Это чувство неуловимо в своей скорбной наготе, в тусклом свете своей атмосферы. Абсурдность становится болезненной страстью с того момента, как осознаётся. Я говорил, что мир абсурден, но это сказано чересчур поспешно. Сам по себе мир просто неразумен, и это всё, что о нём можно сказать. Человек сталкивается с иррациональностью мира. Он чувствует, что желает счастья и разумности. Абсурд рождается в этом столкновении между призванием человека и неразумным молчанием мира».

Как только человек осознаёт, что он отнюдь не по своей воле закинут в этот абсурдный мир, в котором ему выпал жребий жить, тогда и только тогда человек после мучительных размышлений ищет способы освобождения.

Маэстро, урежьте джагу: Dire Straits - Your Latest Trick
Шизофрения мозга и психоделика души: задумчивое