***

за минуту до пробуждения

мне снилось нечто, непонятный сон:
напротив умирали комиссары,
брандмауэр измазан был в крови,
на мостовой вальсировали пары,
и безучастно что-то о любви
пел репродуктор. брошенный понтон
стучал о сваи мертвого причала.
и дивная мелодия звучала.
и голос безучастно вторил в тон.

круженье пар на томной мостовой.
и в пыльном шлеме, все еще живой,
на фоне окровавленной стены,
полз комиссар. к чему такие сны?
куда он полз? - бог весть. он умер в миг
когда достигла музыка крещендо.
наверняка он что-нибудь постиг
пока агонизировал. зачем-то
он полз по направленью от причала
пока был жив и музыка звучала?

и я глядел на это из окна
задумчиво. я думал: "нахрена
ползти ему?" крошил "герцеговину"
и папиросный уминал табак,
я взять пытался в толк (увы! - никак)
и спичка, прогорев наполовину,
мне пальцы жгла, и френч натер мне спину,
и, дополняя общую картину,
как некий беспощадный метроном,
понтон стучал о сваи. бог покинул
сей мир печальный, вышел за вином
в ближайший гастроном и сгинул, сгинул.

что наша жизнь? - тщета и суета, -
дрянная череда дурных событий,
нелепых драм, бессмысленных соитий,
жестоких, ужасающих открытий,
ведущих к осознанию - звезда,
вон там на небосклоне, - никогда
тебе по этой жизни не светила.
вот колыбель, вот поле, вот могила.
и это все, что будет, есть и было.

мне снился сон. к удаче ли, к беде? -
не ведаю, не знаю. новый день
ничем не отличается от сна:
сезон любви, холодная весна,
ряды неровных строчек на листе.
и бабочка порхает в пустоте.

26.05.2004