читать подробнее

читать подробнее

читать подробнее

В целом новости становятся всё менее интересными, так что далее я скорее всего буду делать эти посты уже еженедельно, а не ежедневно. Тем более, что и общий разбор событий уже почти закончен. Два месяца разобрать осталось.

читать подробнее

читать подробнее

читать подробнее

Добил до прибытия в Россию Ленина

читать подробнее

Временное правительство восстанавливает расстрел как наказание за дезертирство.

Александра Толстая
"Вечером, после боев, когда русские продвинулись и снова заняли прежние позиции, в персональной столовой сидел мальчик-прапорщик и, закрыв лицо руками, плакал.
— Солдаты! Какие мерзавцы! Я никогда не думал, что они такие мерзавцы, бормотал он сквозь слезы, — вы знаете? Мой лучший друг убит… Да в общем, все офицеры перебиты, кажется, я один остался. И как убит! Мерзавцы! Бросили пулемет, бежали. Он был ранен в ногу, подполз, нажал кнопку, продолжал стрелять. Вторым снарядом его убило. Какова смерть? А? А вы знаете, что они говорят? Я слышал: «Вот, говорят, как офицерству война выгодна. Раненый и то полез опять стрелять, наемник буржуазии». О, мерзавцы!
И мальчик-прапорщик снова горько заплакал."

Урусов про отступление в районе Тернополя
"в России у событий нет логики — наш неуспех может оказаться именно той каплей, которая переполнит чащу царящей бессмыслицы, и, быть может, то, чего мы больше всего боялись, окажется именно тем, что нам и было нужно"

Врангель
"Среди ночи я был разбужен страшными криками. Через окно было видно небо, объятое заревом пожара. С улицы неслись крики, слышался какой-то треск и шум, звон стекол, изредка раздавались выстрелы. Наскоро одевшись, я вышел в коридор. Навстречу мне шел мой офицер-ординарец. «Ваше превосходительство, в городе погром, отступающие войска разбивают магазины», — доложил он. Я спустился в вестибюль гостиницы. Прислонившись к стене, стоял бледный как смерть старик, кровь текла по длинной седой бороде.
Рядом с ним растерзанная и простоволосая молодая женщина громко всхлипывала, ломая руки. Увидев меня, она бросилась ко мне и, говоря что-то непонятное, стала ловить мои руки и целовать. Я подозвал швейцара и спросил, в чем дело; оказалось, что старик еврей, владелец часового магазина, а женщина — его дочь. Солдаты магазин разграбили, и владелец его, жестоко избитый, едва мог спастись. В моем распоряжении никакой воинской силы не было, со мной был лишь один офицер и два гусара-ординарца. Взяв их с собой, я вышел на улицу.
Город горел в нескольких местах, толпа солдат, разбив железные шторы, громила магазины. Из окон домов неслись вопли, слышался плач. На тротуаре валялись разбитые ящики, изломанные картонки, куски материй, ленты и кружева вперемешку с битой посудой, пустыми бутылками из-под коньяка. Войсковые обозы сплошь запрудили улицы. На площади застряли артиллерийские парки. Огонь охватывал соседние дома, грозя ежеминутно взрывом снарядов. Я с трудом разыскал командира парка и, взяв у него несколько солдат, лично стал наводить порядок. В каком-то магазине мы застали грабителей, занятых опоражниванием ящиков с чайной посудой. Схватив первого попавшегося, я ударом кулака сбил его с ног, громко крича: «Казаки, сюда, в нагайки всю эту сволочь». В одну минуту магазин был пуст…
Через два часа удалось очистить улицу. Обозы тронулись, и артиллерия получила возможность двинуться вперед. На соседних улицах грабеж продолжался. От беспрерывного крика я совсем потерял голос.
К шести часам утра на улице показался разъезд, подходил полк польских улан. Я приказал командиру полка, не стесняясь мерами, восстановить порядок. Тут же было поймано и расстреляно на месте несколько грабителей, и к утру в городе было совсем спокойно."

Крупская
"К нам ввалилась с обыском целая орава юнкеров. Они тщательно обыскали всю квартиру. Мужа Анны Ильиничны, Марка Тимофеевича Елизарова, приняли за Ильича. Допрашивали меня, не Ильич ли это. Нас забрали троих — меня, Марка Тимофеевича и Аннушку — и повезли в генеральный штаб. Рассадили там на расстоянии друг от друга. К каждому приставили по солдату с ружьем. Через некоторое время врывается рассвирепелое какое-то офицерье, собираются броситься на нас. Но входит тот полковник, который делал у нас обыск в первый раз, посмотрел на нас и сказал: «Это не те люди, которые нам нужны». Если бы был Ильич, они бы его разорвали на части."

Это не те дроиды, которых вы ищете

Керенский
"С несомненностью выяснилось, что беспорядки в Петрограде были организованы при участи германских правительственных агентов. В настоящее время беспорядки совершенно прекращены. Руководители и лица, запятнавшие себя братскою кровью и преступлениями против родины и революции, арестовываются. Также произведены аресты среди чинов флота, нарушавших гражданский и воинский долг. Призываю всех истинных сынов демократии сплотиться вокруг Временного правительства и всероссийских органов демократии для спасения родины и революции от внешнего врага и его внутренних союзников."

Тихон Полнер
"Мне довелось говорить с князем Львовым днем. Свидание состоялось в министерской квартире князя. Я не сразу узнал Георгия Евгеньевича. Передо мной сидел старик, с белой как лунь головою, опустившийся, с медленными редкими движениями, столь непохожими на обычную быструю и энергичную повадку князя. Сидевший передо мной старик казался совершенно изношенным. Не улыбаясь, он медленно подал мне руку. Я поздравил его с благополучным уходом из Временного правительства. Он сказал очень серьезно: «В сущности, я ушел потому, что мне ничего не оставалось делать. Для того чтобы спасти положение, надо было бы разогнать Советы и стрелять в народ. Я не мог этого сделать. А Керенский это может…»"

Львов конечно ипический революционер. Эталонный.

читать подробнее

читать подробнее

Бьюкенен
"Зашел к Терещенко, последний заверил меня, что правительство теперь является в полной мере господином положения и будет действовать независимо от Совета. Подведя меня к окну, он указал мне на разоруженных солдат пулеметного полка, собранных в сквере у Зимнего дворца, и сказал, что они вскоре будут посланы на работу на Мурманскую дорогу."

Беспорядки в Киеве подавлены.

Ленин
"К вопросу об явке на суд большевистских лидеров. Судя по частным беседам, есть два мнения по этому вопросу. Товарищи, поддающиеся «атмосфере Советов», нередко склоняются к явке. Более близкие к рабочим массам склоняются, по-видимому, к неявке. Принципиально вопрос сводится больше всего к оценке того, что принято называть конституционными иллюзиями. Если считать, что в России есть и возможно правильное правительство, правильный суд, вероятен созыв Учредительного собрания, тогда можно прийти к выводу в пользу явки. Но такое мнение насквозь ошибочно. Именно последние события нагляднейшим образом показали, что созыв Учредительного собрания невероятен (без новой революции), что ни правильного правительства, ни правильного суда в России нет и быть (теперь) не может.
Суд есть орган власти. Это забывают иногда либералы. Марксисту грех забывать это. А где власть? Кто власть?
«Я не сделал ничего противозаконного. Суд справедлив. Суд разберет. Суд будет гласный. Народ поймет. Я явлюсь». Это — рассуждение наивное до ребячества. Пусть интернационалисты работают нелегально по мере сил, но пусть не делают глупости добровольной явки!"

Ромен Роллан
"Контрреволюция в России. Повторяется Парижская Коммуна и 1848 год. Сейчас Ленин в бегах, Керенский — диктатор на службе у союзников. Буржуазия Германии, Франции и других стран сегодня должна испытывать одинаковое облегчение."

Николай
"Председателем Совета министров будет Керенский, оставаясь вместе с тем военным и морским министром и взяв в управление ещё министерство торговли и промышленности. Этот человек положительно на своем месте в нынешнюю минуту; чем больше у него будет власти, тем будет лучше"

Теперь, когда большевизм вне закона, Керенский наконец объявляет порядок на фронте:
"Я подтвердил свой старый приказ о безжалостном применении вооруженной силы в любом случае нарушения субординации на фронте. Обратил внимание комиссаров и командования на декрет Временного правительства от 19 июля, запрещавший в рядах армии всякую агитацию против войны и правительства. Одновременно я телеграфировал в Ставку Верховного главнокомандующего распоряжение «разжаловать и отдавать под суд командиров за малейшие колебания в применении силы»."

Корнилов
"Принял фронт в исключительно тяжелых условиях прорыва противника, обусловленного разложением и развалом, вызванных в армиях падением дисциплины, следствием чего явились самовольные уходы полков с позиций, отказ в немедленном оказании поддержки. Соотношение сил — приблизительно один противник на пять наших, что является разительным доказательством вышесказанного. Такое положение дел чревато чрезвычайно грозными и тяжелыми последствиями. Нахожу безусловно необходимым обращение Временного правительства и Совета с вполне откровенным и прямым заявлением о применении исключительных мер вплоть до введения смертной казни на театре военных действий, иначе вся ответственность — на тех, которые словами думают править на тех полях, где царит смерть и позор предательства, малодушия и себялюбия."

С приходом Керенского из временного правительства уходит Львов (его назначал начальником ещё Николай). Его место занимает Некрасов (другой).

читать подробнее

Томас Манн про будущее Германии:
"Надеюсь на лучшее, и для демократии тоже. Что она, возможно, не будет у нас таким надувательством, как в кое-каких других странах."

О, вот как раз у них будут демократы так демократы. Всем демократам демократы.

Керенский становится председателем Временного Правительства. Таким образом он окончательно возвращается в Питер и осознаёт, что главная угроза для него изнутри страны, а не снаружи:
"После нескольких часов тяжелейшей внутренней борьбы я в конце концов пришел к выводу, что у правительства, у Верховного командования и у меня самого нет альтернативы, и позвонил Львову, сообщив ему о согласии занять предложенный мне пост."

Первым делом он объявляет охоту на Ленина. Его желательно схватить и тут же убить, объявив это пресечением попытки побега.

Ленин - Каменеву:
"если меня укокошат, я Вас прошу издать мою тетрадку «Марксизм о государстве» (застряла в Стокгольме). Синяя обложка, переплетенная.
Собраны все цитаты из Маркса и Энгельса, равно из Каутского против Паннекука. Есть ряд замечаний и заметок. Формулировать. Думаю, что в неделю работы можно издать. Считаю важным, ибо не только Плеханов и Каутский напутали. Условие: все сие абсолютно entre nous! (между нами)"

Крупская:
"Мы были у Ильича на квартире Аллилуевых вместе с Марией Ильиничной. Это был как раз у Ильича момент колебаний. Он приводил доводы за необходимость явиться на суд. Мария Ильинична горячо возражала ему. ...
Мы обнялись. Я пошла к Каменеву и передала ему поручение Владимира Ильича. Вечером т. Сталин и другие убедили Ильича на суд не являться и тем спасли его жизнь."

Финляндия объявляет независимость.

Паскаль
"Из Генштаба телефонируют плохие новости: на Юго-Западном фронте войска отказались поддержать продвинувшиеся части, стали митинговать вместо того, чтобы воевать, и враг прорвался"

Войска отступают. Без Керенского на фронте значительно хуже.

Пошла жара!

читать подробнее

Убедившись, что опять безопасно - Керенский возвращается в столицу.
Красавец.

Брусилов:
"Раз правительство вступило в решительную борьбу с большевизмом, то оно должно покончить и с гнездом большевизма, Кронштадтом. Кронштадтскому гарнизону должно быть предъявлено требование полного подчинения пр-ву. И разоружения, и в случае неисполнения требований необходимо бомбардировать Кронштадт."

Брусилов кажется не очень хорошо понимает, что говорит. Кронштадт это мощная крепость. Пытаться их штурмовать - себе дороже будет.

Ленин командует рабочим прекратить забастовки. Если и брать власть, то не сейчас.

Половцов:
"Арестованных приволакивают в огромном числе. Кого только солдаты не хватают и не тащат в штаб… Немного напоминает манию арестов в первые дни революции. Всякий старается поймать большевика, ставшего теперь в народном представлении германским наймитом. Самого Керенского растерзали бы, если бы, например, получили бы более широкое распространение сведения, циркулирующие в публике, о том, будто он состоял в былые дни юрисконсультом немецкой фирмы Шпана, оказавшейся впоследствии шпионским учреждением."

В Москве ураганы и ливни. Никогда такого не было, и вот опять.


Беспорядки в Киеве продолжаются. Украина пытается сформировать отдельное правительство, и ей не дают.
Пока Питер несколько успокаивается, Киеву угрожает свой переворот.

Кто-то может спросить - ок, весь февраль расписан, где же февральская революция?
Ответ: она условно февральская только по старому стилю (шла между 23 февраля и 3 марта). По современному времени - она шла между 8 и 16 марта. Так что она мартовская.

читать подробнее

Я короче понял, что 1917 год настолько интересный, что нужно проходит по нему вообще с начала.
Понятно, что это дофига постов, так что, чтобы вас не заспамить, я буду их под кат убирать и стараться группировать.

читать подробнее

Николай Второй:
"День провели как всегда. В Петрограде эти дни происходили беспорядки со стрельбою. Из Кронштадта вчера прибыло туда много солдат и матросов, чтобы идти против Временного правительства! Неразбериха полная. А где те люди, которые могли бы взять это движение в руки и прекратить раздоры и кровопролитие? Семя всего зла в самом Петрограде, а не во всей России."

Ну дурак, ну дурак.
Реально на Горбачёва похож. Даже когда его снесли - так ничего толком и не понял.

Кравков:
"Калуш, взятый было нами, уж отвоеван обратно неприятелем. Как бы его участь не постигла и Галич. У «товарищей» нет инерции к наступательному движению вперед.

Армию нашу ожидает чуть ли не расформирование и вхождение ее по частям в другую армию."

Я так понимаю, что кусок российской армии угрожает стать украинской. А остальная часть разбежится. Было бы прекрасным завершением банкета.

В ответ на восстание газеты объявляют Ленина немецким шпионом. Это фактически вынуждает его переходить к противозаконным действиям. При том, что до сих пор - он ровно наоборот пытался избежать вооружённого мятежа (на стороне мятежа был скорее Троцкий).

Половцев про финал восстания:
"К утру выясняется, что какие-то остатки разбитых большевиков собрались в районе дома Кшесинской и заняли свой конец Троицкого моста. В этих же местах собрались кронштадтские моряки. Они, в числе нескольких сот, проникли в восточную часть Петропавловской крепости и, рассчитывая на симпатию арсенальных рабочих, а может быть, и стрелков, думают занять всю крепость и там обороняться. Необходимо немедленно всю эту публику ликвидировать. По моему мнению, особенного труда в этом не будет: дух у большевиков пониженный, они утомлены блужданием по городу в течение суток; вожаки, по-видимому, растерялись, Ленин, по слухам, бежал в Финляндию."

Ленин на самом деле ровно наоборот, приехал из Финляндии, пытаясь утихомирить восстание. По словам Зиновьева, он был в своём репертуаре:
"«А не попробовать ли нам сейчас,— смеясь, говорил нам Ленин, но он тут же прибавил,— нет, сейчас брать власть нельзя, потому что фронтовики еще не наши. Сейчас обманутый либералами фронтовик придет и перережет питерских рабочих»."

Великий князь Михаил:
"В Петрограде порядок восстанавливается, всего пострадало около 1000 человек, считая детей и женщин, а казаков убито около 20 и ранено около 70."

Беспорядки с запозданием перекинулись на Москву и Киев. Винниченко:
"Петроградские события отозвались и в Киеве. Группа украинцев — солдат в числе около 5 тыс. человек, назвав себя полком имени гетмана Полуботко, захватила арсенал. Солдаты вооружились, поставили караул у правительственных учреждений и т.д. Генеральный секретариат Центральной рады немедленно принял решительные меры к восстановлению порядка. Вызванные войска гарнизона, как украинские, так и русские, охраняют город. Часть восставших арестована. Остальные под влиянием решительных мер Генерального секретариата оставляют крепость и арсенал, где охрану принимает на себя полк имени Богдана Хмельницкого, а также юнкера, саперы и понтонеры. Спокойствие к вечеру было почти восстановлено."

Сталин, между прочим, в Питере, но какого-то вот яркого участия в событиях не принимает.

А вот Керенский уже сбежал аж в Полоцк. Герой.

Троцкий:
"Утром я виделся с Лениным. Наступление масс было уже отбито. «Теперь они нас перестреляют, — говорил Ленин. — Самый для них подходящий момент». Но Ленин переоценил противника — не его злобу, а его решимость и его способность к действию. Они нас не перестреляли, хотя были не так далеки от этого. На улицах избивали и убивали большевиков. Юнкера громили дворец Кшесинской и типографию «Правды». Вся улица перед типографией была усыпана рукописями. Погиб в числе прочего мой памфлет «Клеветникам». Глубокая июльская разведка превратилась в одностороннее сражение.

Противник оказался победителем без труда, ибо мы не вступали в борьбу. Партия жестоко расплачивалась. Ленин и Зиновьев скрылись. Шли многочисленные аресты, сопровождавшиеся избиениями. Казаки и юнкера отбирали у арестуемых деньги на том основании, что это деньги «немецкие». Многие попутчики и полудрузья показывали нам спину. В Таврическом дворце мы были провозглашены контрреволюционерами и, по существу, поставлены вне закона."

Троцкий и Ленин в роли контрреволюционеров - это смешно.

Ленин объявляет войну:
"Демократия есть господство большинства. Пока воля большинства оставалась еще невыясненной, пока можно еще было хоть с тенью правдоподобия объявлять ее невыясненной, народу преподносили правительство контрреволюционных буржуа под вывеской «демократического» правительства.

Но эта отсрочка не могла быть длительной. Воля большинства рабочих и крестьян, подавляющего большинства населения страны, выяснилась не только в общей форме. Эта воля нашла себе выражение в массовых организациях — Советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Как же можно противиться передаче всей власти в государстве в руки этих Советов? Это означает не что иное, как отречение от демократии! Это означает, ни больше ни меньше, как навязывание народу такого правительства, которое демократическим путем, т. е. путем действительно свободных, действительно всенародных выборов ни возникнуть, ни держаться заведомо не может."

Великий князь Михаил Александрович:
"С вчерашнего вечера в Петрограде продолжаются беспорядки — большевиков много, из Кронштадта приехало более 6 тысяч матросов, на стороне правительства все-таки есть части, которые за него постоят. Пострадавших много, около 500."


Нарышкина в Царском Селе:
"Оказывается, вчера в Петрограде было выступление против правительства. Ушли пять министров. Говорят, даже была пушечная стрельба. Никаких подробностей не имею: сегодня газеты не вышли. Здесь были продовольственные волнения, но ничего серьезного. Меня пугают две возможности: отставка Керенского и взятие Петрограда немцами.

В обоих случаях жизнь нашей бедной царской четы окажется в непосредственной опасности. Только что ушла кн. Палей. Сообщила по секрету, что партия молодых офицеров составила безумный проект: увезти их ночью на автомобиле в один из портов, где их будет ждать английский пароход. Боюсь, как бы не повторился Varennes. Нахожусь в несказанной тревоге. Да и куда бежать, когда всюду расставлены мины?"

Окунев грамотно суммирует события:
"Вот что в Петрограде заварилось со вчерашнего вечера: министры между собой перессорились на почве различного отношения к свободолюбивой и возгордившейся Украине, которая, как Польша и Финляндия, хочет быть совершенно независимым от России государством, и в результате министры-кадеты Шингарев, Мануйлов, кн. Шаховской и Степанов (и.о. министра торговли) подали в отставку, чем воспользовались большевики, и, подстрекнувши фабричных и солдат, покатили по Петрограду в автомобилях, вооруженных пулеметами, и знать ничего не знают: всех и все долой, долой и долой! Хотели было арестовать всех министров, не исключая и Керенского, но тот умчался на Западный фронт. Первый пулеметный полк, Московский, Павловский и Третий стрелковый запасной совсем предались на сторону анархистов и начали стрелять и крушить все противоречащее лозунгам: «Протест против расформирования полков», «Арест Керенского». Преображенцы и казаки на стороне правительства, значит, предстоит кровавая междуусобица. Чхеидзе и Церетели «взбунтовавшиеся рабы» совсем не слушают: им свистят и так же грозят, как «буржуям», в зачинщиках чаще всего упоминают Троцкого. Ночью начались разгромы магазинов Гостиного Двора. Что будет сегодня — Бог знает, но несомненно, что разнуздавшиеся «товарищи» теперь уже метят не в спину, а в самое сердце несчастной России."

Паскаль:
"Русское наступление отхлынуло, пал Калуш. Брусилов уверяет, что русской армии невозможно пережить зиму по причине полной дезорганизации страны, по причине дезертирства, о котором будет речь на Учредительном собрании. Клембовский уже говорил об этом, не называя причин. Вчера вышли почти все полки: многие беспричинно. Один дошел до Таврического дворца, чтобы посмотреть, правда ли, что буржуазные министры отправлены в отставку, а потом вернулся. Толпа обезоружила несколько автомобилей.

Невский был заполнен дошедшими до крайности женщинами. Сегодня там видны беспокойные лица. Все магазины закрыты, витрины заколочены досками. Вчера там было то ли 4, то ли 40 убитых. Точно одно, Керенского хотели арестовать на вокзале: его поезд ушел на 20 минут раньше."

Богословский:
"Вечером газеты с невеселыми известиями об отпадении Финляндии и об уступках, сделанных правительством Украине. Уступят и финляндцам! «Несут Русскую землю розно». Тысячу лет исторический процесс шел в направлении собирания Руси и объединения. Неужели с сегодняшнего дня в угоду нескольким проходимцам-большевикам, начитавшимся немецких брошюрок в плохом переводе, он пойдет вспять? Распадалась Русь после Ярослава, зато и была под игом татар.

Дать Финляндии отделиться — отлично бы; она ничем не связана с нами; но существовать самостоятельно и отдельно она не может, сейчас же сделается немецкой провинцией, форпостом Германии перед Петроградом, а поэтому наша безопасность требует ее связи с нами. Для меня этим все сказано."



Юсупов:
"Большевики впервые попытались силой завладеть властью. Грузовики с вооруженными людьми колесили по городу. С грузовиков веером разлетались пулеметные очереди."

Керенский:
"Я отвечал на приходившие из Петрограда телеграммы, требуя подавить мятеж самыми жесткими мерами, настаивая на немедленном аресте большевистских главарей. Мои телеграммы не давали никаких результатов. Я решил на несколько дней вернуться в Петроград. По пути мой поезд близ Полоцка едва избежал крушения, столкнувшись с отцепленным локомотивом, который кто-то на полной скорости вел навстречу."

Степун:
"Как будто бы притихшее к вечеру восстание вспыхнуло с новою силою. Объясняется это, думается, двуличною политикою большевиков. Отменив ночью призыв к продолжению «мирных демонстраций», они не то забыли отменить вызов в Петроград распропагандированных ими кронштадтских матросов, не то не осмелились это сделать. Как бы то ни было, в Петроград прибыло несколько тысяч матросов под командою своих любимцев, Рошаля и Раскольникова.

Высадившись, они с оружием и оркестрами направились к балкону дворца Кшесинской. Вышедший к ним Ленин, как и накануне, громил Временное правительство и соглашательскую политику советского большинства, призывал к верности большевикам, к которым должна перейти вся власть, но снова не давал своей гвардии никаких определенных директив. В том же духе выступал и вертевшийся при Ленине Луначарский.

От дворца Кшессинской кронштадтцы двинулись к Таврическому дворцу. По дороге к ним присоединились рабочие, а затем и озлобленные, разнузданные солдатские массы. В полдень по всему городу шла случайная, беспорядочная перестрелка между повстанцами и верными правительству отрядами юнкеров, казаков и каких–то воинских частей. В серьезный бой перестрелка, однако, не переходила: и повстанцы, и их противники как–то избегали друг друга. Мешал ожесточению боя и проливной дождь."

Сорокин:
"На рассвете некоторые члены Совета свалились и заснули от изнеможения. Другие, шатаясь от усталости, продолжали говорить. Толпа все еще стояла на улице, усилившись несколькими новыми воинскими подразделениями. Измученный бессонной ночью, я снова вышел в дворцовый сад. Там я увидел три броневика. За нас или против? Конечно, против. Солдаты и матросы с винтовками толпились в саду. Внезапно раздался громкий взрыв, и все эти доблестные вояки бросились ничком на землю. Панику вызвали сами большевики. Один из солдат уронил ручную гранату, убившую несколько человек. Вообразив, что их атакуют силы, поддерживающие правительство, большевистские пулеметчики открыли беспорядочный огонь, убив еще больше людей. После чего некоторые бунтовщики решили разойтись по домам.

...

Троцкого, Луначарского, Гиммера, Каца и Зиновьева корежило, по выражению моего товарища, как чертей от святой воды. Один из них сделал попытку что-то сказать, но ему сразу же заткнули рот. «Вон отсюда! Убирайтесь!» — кричали члены Совета, и большевики со своими приспешниками ушли."

Вошедшие войска рассеивают дезорганизованную попытку захвата власти (с которой даже среди большевиков согласны не все).
Худшее позади. Ну и впереди тоже. Но пока что - пронесло.

Богословский: "Тяжелые думы о том, что творят с Русскою землею наши социалисты. Все растащат по мелким кускам ради отвлеченных и неосуществимых идей."

По всему Питеру поднимаются социалистические бунты. Всё это особенно дико, потому что Совет депутатов, который по идее должен был бы руководить бунтовщиками - утверждает, что он ни при чём, и вообще не имеет ничего против временного правительства, и получается что какбе люди поднялись сами.

Каменев: "Раз выступила масса на улицу, нам остается только придать выступлению мирный характер."

Зиновьев:"Необходим роспуск Временного комитета Государственной думы и разгон частных совещаний Государственной думы. Необходимо принять меры к унич­тожению гнезд контрреволюции."

Троцкий: "Сегодняшнее выступление есть следствие политики правительства"

Сорокин (редактор социалистической газеты): "Началось. Днем, когда Крестьянский Совет заседал, нас вызвали в Таврический дворец по телефону на совместное заседание с Советом рабочих и солдатских депутатов. «Приезжайте как можно скорее,— настоятельно просили нас. — Большевики начали новый бунт». Мы немедленно выехали. Улицы, прилегающие к дворцу, и площадь перед ним были забиты матросами и солдатами. Большевики разглагольствовали перед кронштадтскими отрядами. Дикий звериный рев был ответом на эту речь.

С чрезвычайным трудом мы пробились во дворец, где в зале заседаний Думы нашли многих представителей Совета рабочих депутатов и социал-демократической партии. Атмосфера была напряженная. «Ужасно! Это преступление против революции!» — кричали лидеры левых. Моя голова раскалывалась от перевозбуждения в спертой атмосфере зала заседаний, и я вышел во двор. В серых сумерках июльской ночи передо мною предстало бурное море солдат, рабочих, матросов… Тут и там стояли пушки и пулеметы, направленные на Таврический дворец, везде реяли красные знамена, непрерывно звучала ружейная стрельба. Все смахивало на сумасшедший дом. Толпа, требующая: «Вся власть Советам!», в то же время наводила на Советы орудия, угрожая им смертью и уничтожением.
Как только меня узнали, я был окружен толпой, и в лицо мне полетели опасные вопросы и яростные угрозы.
— Члены Совета продались капиталистам!
— Предатель, Иуда!
— Враг народа!
— Смерть ему!
Я сумел перекричать шум:
— Что моя смерть даст вам — землю или наполнит пустые желудки?
Странно, но это вызвало у нескольких стоявших передо мной животных взрыв смеха."


В правительстве паника.

Сомов: "Поздно вечером началась гражданская война. Я долго сидел у открытых окон. У нас слышны только отдельные отголоски, возгласы толпы."

Наконец-то божественная дневниковая запись Николая Второго:
"Все четыре дочери сбрили себе волосы, так как после кори они сильно лезли."

По факту сами большевики разделены на радикальных (среди которых, можно даже сказать во главе которых - Ленин), они близки к анархистам и желают снести Временное Правительство, и менее радикальных, которые хотят плавного изменения политики изнутри, и во главе которых - Советы. Происходящий сегодня бунт - это уже собственно работа Ленина и есть.

Шкловский о войне:
"Бой шел не то по Ломнице, не то по Повельче, сведения все время поступали самые разноречивые и неуверенные, какое-то военное бормотание. Мы шли атакой, в серый день, между мокрыми деревьями. Какой-то немец с криком: «Я ваш» пал на колени и поднял руки. Наш солдат пробежал мимо, потом полуобернулся и, целясь в бок, выстрелил в него. Цепь бежала скорее меня, я отстал. Я знал, что нельзя идти в атаку, стоя в полный рост, но мы обезумели. Ненависть к войне, к себе и усталость не позволяли думать о самосохранении.

Где-то влево, в ольховых кустах, заработал с редким стуком немецкий пулемет. В тылу показалась группа австрийцев, спешащая к нам в плен. Мы с разбегу вбежали в какую-то быстротекущую, почти опрокидывающую речку, сбили каких-то людей, которые хотели зацепиться и задержать нас, легши в завалы. Потом пустая деревушка, с курами, бегающими по улицам. Кто-то стал ловить курицу. Нас осталось мало, большинство было выбито. За деревней было еще проволочное заграждение, мы достигли его. В этот момент оказалось, что у нас нет патронов. Полк расстрелял их, лежа в лесу. Я закричал: «Ложись окапываться». Мы были уже в глубоком прорыве. В этот момент мне что-то согрело бок, и я почувствовал себя сбитым на землю. Вернее, даже почувствовал, что лежу на земле. Вскочил и опять закричал: «Окапывайтесь, сейчас будут патроны». Я был ранен в живот навылет."

Американцы дарят России копию статуи свободы. Мне влом гуглить, что потом с ней стало. Но жест прекрасный.

Керенский и Колчак уговаривают солдат не присоединяться к бунтам.

Керенский:
"Когда я покидал столицу, на петроградских улицах замелькали грузовики, полные неизвестных вооруженных людей. Некоторые объезжали казармы, призывая солдат присоединиться к ожидавшемуся с минуты на минуту вооруженному восстанию. Одна шайка проникла во двор Министерства внутренних дел и ворвалась на первый этаж, где находился кабинет князя Львова, откуда я только что вышел. Только мой поезд отошел от вокзала, как подкатил грузовик под красным знаменем с надписью: «Первая пуля — Керенскому»."

Блок:
"Присяжный поверенный Гольдштайн, когда у него отобрали автомобиль, показал удостоверение Керенского на право служебных поездок. Ему сказали: «Керенский давно арестован. Вы бы еще показали удостоверение Николая II»."

Набоков: "Физиономия города быстро изменилась. Исчезли автомобили частных людей, по улицам помчались броневики и моторы, набитые вооруженными рабочими и солдатами. То и дело в разных местах вспыхивала перестрелка, с разных сторон начинали трещать выстрелы. Многочисленная публика, переполнявшая тротуары Невского проспекта, вдруг шарахалась в сторону, бросалась опрометью бежать, чуть не сбивая с ног встречных. То и дело появлялись большие отряды, шедшие куда-то с красными знаменами и плакатами уже отмеченного содержания. Стояли чудесные жаркие дни, сияло солнце — какой-то разительный контраст между жизнью природы и тревожными, взволнованными впечатлениями от всего происходящего."

Степун: "Всюду шли митинги; ораторы–большевики и анархисты безудержно громили Временное правительство и советское большинство; от казармы к казарме перебегали какие–то темные подстрекатели, уговаривавшие солдат примкнуть к вооруженному выступлению заводов; но за всем этим не чувствовалось ни центральной руководящей воли, ни заранее выработанного плана. Как–то вслепую носились по городу вооруженные пулеметами грузовики, как–то сами собою стреляли ружья. По пути в Таврический я встретил пьяную компанию во все горло оравшую: «Товарищи, айда бить жидов». В разъяренное красное море с разных сторон вливались черносотенные струи. По городу шел откровенный грабеж.

Поздно вечером к Таврическому дворцу стали собираться усталые от демонстраций и перестрелок с казаками рабоче–солдатские толпы. Не зная, что делать, они то требовали ареста Центрального исполнительного комитета, то выслушивали членов этого комитета, убеждавших их разойтись по казармам и домам. Одновременно с увещевательными речами представителей советского большинства в залах дворца, на дворе шли бурные большевистские митинги, требовавшие немедленной передачи всей власти Советам. Особенно шумный успех имел Троцкий, умный, горячий и смелый оратор, с криво сидящим на нервных ноздрях пенсне и демонически–петушиной шевелюрой. По толпе ходили разные слухи. Успокоительно подействовало вдруг пронесшееся известие, что Временное правительство уже арестовано. Коли арестовано, значит, все в порядке, можно и расходиться."

Хаос.