Армия
Май 1986 года. Суббота, предвкушаю короткий рабочий день и холодное пиво после.
Личный состав роты занимается техникой в парке, только ушли дембеля и молодое пополнение получило машины в свои шкодливые ручки. В здании проходной автопарка сидим втроем: я - лейтенант-двухгодичник, комвзвода прапорщик Буслик и сержант Тарасов - командир отделения.
Вдруг вижу, как фуражка на Буслике поднимается над головой, а сам он беззвучно показывает рукой за окно. Оборачиваюсь и вижу: ЗИЛ-131 с тяжеленной спецустановкой несется по плацу парка со скоростью не менее 70 км\час и не снижая скорости врубается в бетонный забор. Тормозной путь "0"! Выбивает дыру и уходит во внутренний двор части, пересекает дорожку, ведущую в столовую, рвет два ряда колючей проволоки и останавливается лишь с помощью склада НЗ. Морда машины - в хлам, валит пар и парализованный от страха часовой стоит с автоматом наперевес.
"Стой! Стрелять буду!" Ну как положено по уставу. Подбегаем, открываем кабину, за рулем, вцепившись мертвой хваткой, сидит белый как мел, несмотря на природную смуглость, киргиз Абдылдаев. Единственное, что он может произнести - это фраза в режиме нон-стоп:
- Я нажаль, а он поехаль! :..
Короткое, но весьма энергичное следствие, проведенное Бусликом и Тарасовым, выяснило, что рядовому Абдылдаеву показалось, что у его машины сильно скрипят тормоза и он очень аккуратно и старательно снял каждое из шести колес и смазал (!) внутреннюю сторону солидолом (и ведь не поленился же), а затем решил проверить. Разогнал машину и :::.. 'Я нажаль, а он поехаль! '
Прошла неделя, Абдылдаева в наказание перевел в слесаря. Часть получила пару новых машин. По старой армейской традиции новую технику прячут в склады НЗ, а старую с хранения снимают. Для постановки машины на хранение ее необходимо "законсервировать", т.е. тщательно промазать солидолом основные шарниры.
Поручаю эту операцию Абдылдаеву и молдаванину Мише Бэбэлэу. За усердный труд обещаю вывести роту, в ближайшее воскресенье, в кино.

Начальник склада НЗ выдал бойцам полную двухсотлитровую бочку с солидолом. Проходит часа три. Вдруг в дежурке автопарка появляется ряд. Бэбэлэу со словами:
- Товарищ лейтенант! Солидола кончилась!
- Как кончилась? Там же огромная бочка!
- Бочка пустой! Мы мазали, мазали и бочка пустой.
Бегу смотреть. Картина сюрреалистическая. Вся машина УРАЛ-4320, абсолютно вся, включая стекла, доски кузова и даже дерматиновое сидение водителя покрыты тонким, аккуратным слоем солидола! И все это за каких-то несчастных три часа! Не хватило только на колеса заднего моста и задний же, борт кузова, а бочка на двести литров была пуста.
Все воскресенье весь второй взвод, жутко матерясь (это вместо кина!) отмывал УРАЛа авиационным керосином. А уже потом, в казарме, сержант Тарасов доходчиво объяснял молодежи правила обращения со смазочными веществами.
Вот так и появляются на свет "страшные" истории о бесчинстве командиров и издевательствах дедов.

На товарной станции железной дороги близ Москвы мы с мужиками
отыскали цистерну из-под спирта, на дне которой кое-что было! Правдами и неправдами мы это сцедили. Почти ведро набралось! Но в ведре - грязь, всякая дрянь плавает. А меня как раз оказалась пачка памперсов - жена велела купить для ребенка. И я предложил этот спирт через памперс профильтровать.
Так этот самый памперс спирт не отдал! То есть натекло всего
стакан-полтора, а остальное - почти ведро! - осталось внутри памперса!
И никакие выкручивания, даже полный разрыв на части не помогли!
Меня с пачкой детских памперсов тогда долго гоняли по станции.