Ужасть-ужасть, мать-феминистка хотела, чтобы её дочь стала лесбиянкой-буч, а та стала сыном-трансгендером.

http://the-r-world.livejournal.com/126255.html
Это не освободительное движение

Перевод: hexacorallia

Как большинство либералок, я полностью поддерживала движение за права трансгендеров. В конце концов, это очередная борьба за гражданские права, не так ли? Я участвовала в демонстрациях против войны, расизма, за здравоохранение, за права женщин, за права геев и лесбиянок. В 80-х, во времена Второй Волны феминизма, выбирала, кого любить, как одеваться, выражала свое мнение и пользовалась равенством, за которое так боролись феминистки Первой Волны, такие как Сьюзан Энтони, Шарлотт Гилман и Эмма Голдман. Я работала на предвыборных кампаниях президента Обамы. Последние несколько лет я радовалась исчезновению гомофобных законов, штат за штатом, и тому, как однополые браки становились обычной реальностью. И до недавних пор я имела непроанализированное, расплывчатое убеждение, что «Т» в ЛГБТ является частью той же хорошей тенденции большей инклюзивности маргинализированных групп.

Но все изменилось. Моя прогрессивная выгодная позиция развернулась на 270 градусов всего несколько месяцев назад. Не на 360 градусов. [Под 360° имеется в виду полный оборот - полная перемена мнения, полное изменение идей - а не возврат в исходную точку. Просьба не оффтопить на эту тему! - прим. перев.]. Я выступаю за гражданские права для всех и не считаю, что транс-люди должны сталкиваться с дискриминацией на работе, при поиске жилья и т.д. Но я больше не считаю трансгендеризм освободительным движением. С моей теперешней позиции я вижу это как глубокий и фундаментально консервативный подрыв достижений Второй Волны феминизма. Это Третья Волна – цунами нарциссизма, буйство постмодернистского релятивизма... зал с зеркалами, волны блистательных видео трансгендерных переходов на YouTube и исповедей на Tumblr... где субъективные чувства и идеи всегда важнее физической реальности.

Что-то пошло не так. Очень не так. Я спала 20 лет, но сейчас я просыпаюсь... потому что моя собственная дочь-подросток оказалась в этом замешана, брошена в это бушующее море.

Когда дочь объявила мне несколько месяцев назад, что она трансгендер, моя первая реакция была в целом позитивной – несмотря на то, что она никогда ранее не проявляла ни малейшего намека на подобную идентичность. Она всегда говорила о том, как она была рада тому, что она девочка. Я воспитывала ее так, чтобы она, как и я, чувствовала, что она может одеваться, вести себя как она хочет, быть кем хочет, и до недавнего времени она именно это и делала.

Перемена была резкой. Она призналась, что с упоением смотрела полные триумфа и экстаза видео о FtM-переходах несколько дней подряд. Она начала использовать жаргон вроде «гендерквир». Но, несмотря на это резкое изменение, несмотря на опасения, я записалась на прием к гендерному терапевту, размышляя о том, как бы это было – получить сына вместо дочери.

Являясь исследовательницей и учёной по профессии и по призванию, я глубоко погрузилась в интернет и медицинскую литературу на тему FtM. И чем больше я читала, разговаривала и писала е-mail’ы (а я много рылась), тем слабее становилась моя рефлекторно-либеральная позиция «транс-защитницы».

Я обнаружила, что все, что я считала само собой разумеющимся в вопросе женского освобождения, изменилось. Нелюбовь к розовому и традиционно (заметьте: по нормам 50-х годов) женским занятиям и интересам теперь означала, что девочка, подросток, «на самом деле» – мальчик. Вместо принятия того, что девочка носит джинсы и рубашку, это называют «кроссдрессингом» [переодевание в одежду противоположного пола] и подталкивают девочку к «переходу». Гендерные роли сейчас жестче, чем когда-либо, и в этом огромная ирония трансгендеризма. Девочкам, которые раньше находили себя в роли лесбиянок-буч, теперь не с кем идентифицироваться, не с кого брать пример. Женские или лесбийские книжные магазины, группы, бары словно исчезли с лица земли. Все стало относиться к категории «квир». И хотя почти все FtM начинают как лесбиянки, после начала «перехода» они отрицают это. Они никогда не были настоящими лесбиянками, в конце концов. Они просто «на самом деле» кроссдрессеры, которые мечтают быть мужчинами.

И когда дело доходит до «перехода», святым граалем, магическим эликсиром, является тестостерон. Если бы «Т» можно было использовать в качестве эксперимента, а потом прекратить, и эффект был бы временным и обратимым для мозга и тела – это было бы одно. Тогда можно было бы сказать: «Почему бы и нет? Стоит попробовать.» Но даже несколько недель на «Т» обычно приводят к необратимому утолщению голосовых связок, утолщению волос на теле и на лице и – по некоторым данным – даже к изменениям в мозге, которые трудно обратимы. Если девочка или женщина выбирает переход и потом меняет свое мнение, ей придется жить в модифицированном, измененном теле, независимо от того, будет оно ей нравиться или нет. Другой риск – бесплодие. И многие FtM на долговременной гормональной терапии страдают от хронических инфекций, проблем с сердцем, высокого кровяного давления, преждевременного старения.

То, что передние доли мозга у подростков не до конца развиты, является сейчас научным фактом, не более противоречивым, чем сила тяжести или эволюция. Мы знаем, что исполнительные функции – суждение, контроль импульсов, планирование и навыки самоконтроля – достигают зрелости только к 25 годам. Однако, медицина и психология разрешают – нет, они подталкивают – к хирургическому и фармакологическому переходу как «ответу» на поиск подростками своей идентичности. Это сильнейший когнитивный диссонанс: если подростковый возраст – это время ограниченных исполнительных функций мозга, как мы можем поощрять, даже прославлять, подобные меняющие жизнь решения, принимаемые подростками (или даже детьми)?

Как может такое быть, что хирургия и тестостерон теперь считаются единственным действенным решением проблемы того, что женщина не вписывается в традиционные гендерные стереотипы? Что случилось с «женщина может быть такой, какой хочет»? Брить свои ноги, не брить, подстригать волосы или нет... любить кого хочет, работать с автомобилями, иметь детей, не иметь... это – освобождение, как я всегда его понимала. Но феминизм Второй Волны теперь считается скучным и старомодным. Несмотря на его невероятно освобождающие посылы для женщин.