Взяла вот тут: http://wolfox.livejournal.com/229188.html

номер на рукаве

уходит зима - остается трава и слякоть,
уходит эпоха - останется боль из снов.
пятнадцатый серый волк надевает пальто и шляпу,
выходит в сырую ночь.

звенят провода, и устало летят приказы,
как точки-тире, замирающие в груди:
всем тем, кто хоть раз был замечен в какой-то сказке,
готовность номер один.

не то чтобы мир содрогался до основанья,
а просто - посыпались камешки под горой.
пятнадцатый серый волк повстречается с другом Ваней
у выхода из метро.

они обменяются знающими кивками,
и рядом пойдут, к кольцевой, а потом и в лес,
в игре, где есть ножницы, листик бумаги, камень, -
выигрывает обрез.

лес, город хранящий, войною истерзан, порван,
враги наступают, и лес уступает тьме.
у волка рычанье рождается где-то в глубинах горла,
Иван обнажает меч.

напарники знают: они не одни в отряде,
есть бурый медведь, есть пилот-истребитель Карл,
здесь каждый мышонок - боец, под ледовой гладью
в засаде молчит река.

враги наступают, все больше идет навстречу,
мы держимся лишь на одном, за последний шанс:
за то, что все сказки бессмертны и бесконечны,
как их душа.

на третий день волк упадет - и не встанет больше,
и шерсть будет алой от крови (чужой - и нет),
Иван вспомнит "курва" и "мать", хоть и не был в Польше,
и сплюнет на грязный снег.

на пятый - Иван, оставаясь в кругу последним,
срывает чеку... лес дрожит, но стоит.
с утра
шестнадцатый серый волк просыпается, сбросив пледы,
он знает - ему пора.

малыш, засыпай, пусть рассвет будет ясный, ранний,
не бойся отныне ни боли, ни темноты,
ведь это же сказка - а в сказках не умирают,
ни я, ни ты.

сто сорок восьмой серый волк засыпает рядом,
башку уложив в перекрестье когтистых лап,
и снится ему: вот Ванюша к костру присядет,
ночь яблочна и светла.

где имя должно быть - лишь ровный короткий прочерк,
но там, далеко, где за плесом шумит река,
шестнадцатый Томас Рифмач заплетает за строчкой строчку,
и песня его звонка.