Ничего страшного и зазорного, просто герою захотелось побыть подростком.

Командир Донаван, уводя свою армию от посёлка Приговорённых, несмотря на удачно выполненную миссию, пребывал в мрачном расположении духа. Его юный пленник, безропотно вися в неудобном положении вниз головой, не доставлял ему никаких неприятностей, кроме чисто душевного дискомфорта. Донаван не был ни палачом, ни сволочью, он лишь преданно служил Ронту, своему повелителю и брату. Ронту понадобилось убить двух эльфинят, ну что ж, эльфы же не люди. Или, если вспомнить их сегодняшнее поведение, они – нелюди. Как спокойно они собирались отдать своих детей для пыток. Проклятые смазливые твари! И лишь этот, что висит сейчас поперёк седла, оказался достоин звания человека. Но он не человек. И не эльф. Он – вампир.
- Эй, Мариус, как ты там? – окликнул Донаван своего пленника.
- Чудесно, - бодро ответил тот. – Долго мне ещё так колыхаться?
- Потерпи, сейчас мы доберёмся до моего дракона.
- Что? – Мариус вскинул голову и уставился на мужчину. – Дракон?
- А что тебя удивляет? Конечно, вы их не используете, но нам, людям, они хорошее подспорье. Вдруг твои родичи пошлют погоню.
- Не пошлют, у нас же уговор, - ответил Мариус, опуская голову.
Через несколько минут отряд достиг опушки леса, и Донаван спешился, а потом рывком опустил Мариуса на землю. Тот сквозь пряди спутавшихся волос в восторге уставился на необыкновенное творение иной природы. Перед ним в центре широкой поляны лежал огромный ящер со сложенными по бокам крыльями. Отсвет факелов растекался по блестящей чешуе реликтового зверя, его узкая голова с длинными чёрными глазами была увенчана прихотливым гребнем. Бесконечный хвост, извиваясь, уходил в темноту густого леса. Дракон не спал, но был неподвижен, ожидая приказов хозяина.
Мальчик в благоговении сделал несколько шагов в сторону дракона. На спине ящера находилось довольно большое сооружение из дерева, укреплённого металлом.
- Иди, иди, - подтолкнул его Донаван. – Нам туда, в этот балдахин. Там есть место для тебя.
- Да, но как забраться, - пробормотал Мариус.
Воин довольно грубо схватил его поперёк туловища и вместе с ним запрыгнул на спину дракону. Засунув мальчика внутрь сооружения, он развязал его, но взамен верёвок опутал его цепями, прикреплёнными к кольцам в стене. Мариус перевёл дух и с любопытством огляделся. Внутри сооружение было довольно просторным, на деревянном полу располагались низкая лежанка и столик для еды. В одной из стен, обращённой к голове дракона, оказалось небольшое окно, через которое была видна спина возницы. Другое окно, гораздо большее, выходило к хвостовой части дракона.
Донаван распорядился взлетать, и возница заставил дракона подняться, что тот и проделал с предельной осторожностью, так что кабина на его спине даже не покачнулась.
- Давно мечтал о подобном… - проговорил мальчик с восхищением. – Лететь на драконе к месту собственной казни. А как тебя зовут, о мой спаситель?
- Донаван. Но разве ж я тебя спасал?
- Конечно. Ведь меня собирались обженить на этой малышке, Даре, к которой я не имею не малейшего расположения.
- Рад, что помог тебе.
- Я отплачу за твою доброту, - туманно пообещал ему мальчик. – Но будь добр, исполни одну мою просьбу. Не называй меня Мариусом. Мне это имя не подходит.
- Как же мне называть тебя? – удивился Донаван.
- Инко. Эти эльфы, они всегда держали меня на расстоянии. Даже мать была далека от меня. Потому я и решил назвать себя по-другому.
- Бедняга, - равнодушно отозвался Донаван и стал раскладывать на столике разнообразную снедь. – Есть хочешь?
- Нет. Я питаюсь кровью.
- Ну да, ну да…
Пока Донаван поглощал свой поздний ужин, Инко не сводил с него глаз. Этот статный, мускулистый человек с обнажённым торсом, татуированной грудью и прочими достоинствами слишком привлекал его. И Инко не хотел выбираться из своей внезапно возникшей влюблённости, иначе ему пришлось бы думать об Имикту, о Мариусе, а дальше больше, обо всех, кто остался в прошлом. А это было слишком больно. Потому он сейчас так усердно подогревал в своём сердце страсть к своему «спасителю».
- Что означают рисунки у тебя на груди? – спросил мальчик, заставив солдата поперхнуться.
Донаван чувствовал себя неуютно под его пристальным горячим взглядом, он знал, как свободны эльфы в своих любовных предпочтениях. Хотя, этот вроде вампир, но кто знает, чему они его научили.
- Они означают то, что количество точек соответствует количеству убитых мною эльфов, людей и прочего сброда, - ответил мужчина.
- Оригинально, - пробормотал Инко, а про себя подумал, что если бы его украшали по тому же принципу, то у него в татуировках оказалась бы вся кожа, волосы и даже кости. – Ну, так куда меня везут? Кто там у тебя повелитель?
- Как ты можешь не знать? – возмутился Донаван. – Мой господин Ронт уже покорил…
- Господин В-рот? – ошарашено переспросил мальчик и засмеялся.
Донаван с перекошенным лицом кинулся к нему и, схватив за горло, так ударил о стену, что раздался странный хруст. Испугавшись, что повредил пленника раньше времени, мужчина ослабил хватку, и мальчик с хихиканьем сполз на пол.
- Тише, тише, Донни, - сказал наглец. – Я уже понял, что ты преданный слуга своего Деспота Ронта.
- Я тебе не Донни, - прошипел Донаван.
- Ну вот, всегда одно и тоже, все они обижаются, эти Роки, Тигги, Микки. Ну, кто вам виноват? Не я же вас наградил всеми этими диковинными именами. Ладно, я буду звать тебя Ваня.
Солдат, изрыгнув проклятие, оторвал от своего плаща широкую полосу, обмотал ею голову мальчишки, да так крепко, что лента врезалась ему между челюстями. Теперь он мог насладиться ужином в тишине. Но едва он снова приступил к трапезе, как в голове его раздался настойчивый обиженный «голос»:
«Эй, драгоценный, ты мне так язык деформируешь! Твой плащ не слишком питательный, и запах у него ещё тот. У нас, у вампиров, очень изысканное обоняние, вынь пакость из моего рта! Обещаю, я больше не буду дерзить. Ну как же ты строг к бедному мальчику, обречённому на пытки и смерть!»
Обомлевший Донаван медленно отложил кусок хлеба, осторожно приблизился к Инко и освободил его от кляпа.
- Спасибо, - пробормотал мальчик, ложась и отворачиваясь к стенке. – Раз тебе так неприятно моё общение, я лучше помолчу.
Он сдержал своё обещание, и Донаван спокойно закончил свой поздний ужин ранним завтраком.

Близился вечер, дракон продолжал свой унылый полёт, не прерываемый никакими событиями. Инко являл собой пример редкостного среди подростков послушания: он не проронил ни звука за несколько часов. В конечном счёте самому Донавану наскучило сидеть в тишине, и он стал задевать своего пленника.
- Не жалко было расставаться со своими? – ехидно спросил он.
- Я же сказал, что мы не были близки, - покладисто ответил мальчик.
- Почему же они держали тебя на расстоянии?
- Боялись меня. Я другой, это всегда пугает.
- Но мне ты не кажешься таким уж страшным зверем.
- Опасная доверчивость! Однако, ты сидишь у той стенки и даже приблизиться ко мне боишься.
- Ну, так ты ж вампир, - заметил Донаван. – Вдруг набросишься и перегрызёшь мне горло.
- Вампир не обязательно синоним кровососа. Я принадлежу к этой расе, но кровь мне не нужна, кроме той, что уже есть во мне. Ну что, не возникает желания познакомиться со мной поближе?
Донаван несколько раз хмуро усмехнулся. Между собеседниками истлела ещё одна тонкая нить понимания. Довольно долго хранилась тишина, потом Инко решил, видимо, добить своего похитителя.
- А что это за парень, Ронт, которому ты служишь? Ну, какой он? Красивый?
- Какая тебе разница?!
- Ты везёшь меня к нему, грозишь невиданными пытками. Должен же я знать, кому в жертву принесут меня и мои наивные мечты? И чего ты так бушуешь? Подумаешь, невинный вопрос задал…
- Он величайший из повелителей Гебери-Туна! – безапелляционно ответил Донаван. – Он сотрёт вас с лица земли!
- И чем же он столь велик? Может, он умный? Открыл какой-нибудь закон. А, он просто очень талантлив, создаёт оперы, сонеты, картины… Нет? Ну, значит, он духовный лидер, помогает людям осознать смысл их жизненного пути. Опять нет? По глазам вижу, что нет. Однако, должна же быть причина, по которой ты так его любишь. Если он не красив, не умён, не добр, не талантлив, то за что ты так ему предан? Может, это роковая страсть?
- Да заткнёшься ли ты, наглец?! – не выдержал Донаван. - Повелитель Ронт мой брат! – запальчиво сказал он. – Он наш господин по праву крови. Я предан ему потому, что так велит мой долг.
- Что может быть хуже долга? – протянул Инко. – Любить того, кого не можешь, спать с тем, кого не хочешь. Так почему ты с ним не спал?
- Мы братья!
- О да, ты побоялся, что у вас будут неполноценные дети!
- Я с ним!... О боги, с кем я спорю! Жалкий мальчишка, которому осталось жить не больше пары суток. Болтай, что хочешь, ты меня не задеваешь.
Инко сели с улыбкой уставился на него.
- Ну и славно, - сказал он. - Я скоро умру. Разве не прекрасно жить так, как будто завтра умрёшь? Всё становится полнее, ярче и желаннее. Поверь мне, Донни, никого более желанного, чем ты, я сейчас и представить себе не могу.
Донаван смотрел на него, чуть прищурившись, глаза его выражали смесь любопытства и презрения.
- Я не интересуюсь детьми, - проронил солдат.
- Я не ребёнок.
- Я люблю только женщин.
- Неправда. Ты никого не любишь. Отказываешься от того, чего не знаешь, боишься и ненавидишь себя, как врага. Чего ты боишься? Никто не узнает. Возницы нас не видят, окно можно закрыть. Ну подумай сам, я умру, ну какая во мне опасность? Если же я начну обвинять тебя, скажешь, что я лгу. Поверят же тебе.
- Ты не нужен мне, - мрачно ответил Донаван.
- А ты мне нужен… Ну ладно, я не буду больше уговаривать, слова ничего не значат. Я тебе станцую.
И он, к ужасу Донавана, тотчас привёл свою угрозу в действие. Его движения были сложны и грациозны, а тело обладало гибкостью и силой молодого хищника. Цепи не особо мешали ему в танце, и даже придавали некий опасный оттенок его грации. Донаван не выдержал творимого перед его взором безобразия, он вскочил и, схватив Инко за плечи, ударил парнишку о стенку сооружения.
- Мерзкая тварь, да что ты о себе возомнил! – прорычал он в лицо наглецу.
Ему хотелось убить развратную пакость, но он обязан был предоставить Инко пред очи своего повелителя. Он не имел права даже избить его, но он уже настолько не владел собой, что продолжал колотить мальчишкой о стену. Потом резко опрокинул его на пол, да так, что даже дракон возмутился столь сильному и незаслуженному пинку в спину. Он раздражённо промычал какую-то неясную отповедь обидчику, пару раз вильнул в воздухе и успокоился. Он всю жизнь работал транспортным средством и уже привык к подобному.
Донаван заторможено смотрел в бездонные глаза пленника. Ему не следовало приближаться на такое опасное расстояние. Инко не стремился завоевать его, не использовал синий огонь своих глаз, даже его танец имел скорее издевательский характер. Но его желание было настолько весомым, что уже обрело статус приказа. Что мог поделать средний человек, чтобы противостоять приказам столь древнего и любвеобильного существа?
Но внезапно всё закончилось, и мужчина ощутил, как наваждение покидает его. Очевидно, Инко не посмел нарушить собственную клятву и освободил его.
- Прости, - пробормотал мальчик, отворачиваясь.
Донаван встал и вышел. Он уже не мог сказать, что испытывает в большей степени: облегчение или сожаление. Он был поражён силой маленького пленника, и озадачен тем, почему Инко всё же оттолкнул его. Мужчина сидел в хвостовой части дракона, перед ним и вокруг него начинала расстилаться полновластная ночь. Но её лунная красота оставалась незамеченной для мужчины, погружённого в свои мысли. Он не видел ни тёмных массивов лесов, ни речных серебряных лент, и вообще перед его взором было темно. Мерные удары драконьих крыльев о воздух, свист встречного ветра, изредка долетающие до слуха обрывки разговора возниц – всё это тоже скользило мимо Донавана. Всё его внимание было сосредоточенно на таинственном звене где-то внутри его сущности, звене, соединяющем его с этим странным парнем, что сейчас скованный цепями лежал в повозке.