Собрание

Януш очумело смотрел на происходящие. Всю правдоподобность выражения «от удивления отвисла челюсть» он стремился доказать всем своим видом.
-Варежку закрой, а то муха залетит, - усмехнулся Лелик.
Януш закрыл рот и судорожно начал искать по карманам сигареты:
-Слышь, Лелик, а где Кант?
-Где-где в…, - в один голос начали говорить Лелик и Кобейн, но Януш замахал руками, перебивая:
-Знаю-знаю. Чего не выходит-то?
Курт сплюнул на землю и менторским тоном начал:
-Ну, во-первых, он, скорее всего снова обдолбился, как последняя рвань и ему просто в лом. А, во-вторых, ты бы добровольно, без веской причины, вылез оттуда?
-Ну, как сказать, один раз я уже это проделывал, - ответил Януш, - правда, тогда я не ведал, что творю, - и тут же добавил с горечью, - Дурак, блин, был.
-То-то и оно.
Они посидели несколько минут молча, разглядывая пизду, что лежала у Лелика на коленке. Потом одновременно вздохнули и посидели еще.
Через какое-то время Лелик достал флейту, облизнул губы языком и начал играть тихую, вкрадывающуюся мелодию. Она тонкой лентой укутывала сумеречные деревья, как туман, стелилась над травой, расползаясь по лесу.
Януш хотел было что-то спросить, но Курт увидел его попытку открыть рот и ловко пульнул маленькой шишкой и попал тому прямо в лоб. Потом гранжер приложил палец к губам: «Ш-ш-ш». Курт взял гитару и начал вплетать переливы аккордов в тихую игру флейты. В это время вылез Кант, через плечо у него висел барабан. Не говоря ни слова, он сел рядом с пиздой и кончиками пальцев начал стучать по натянутой коже, звук барабанных ударов гулко проникал в грудь и колыхал легкие. Удивительной чистоты мелодия окутала сидящих у костра. Лес затих в напряженном молчании.
Плотный туман начал клубиться вокруг, окутывая небольшую полянку молочной стеной. Казалось исчезло все, остался только костер, несколько людей и непробиваемая стена тумана. Мелодия усиливалась, набирала обороты.
Вдруг клубы тумана раздвинулись, как кулисы, и медленно паря в воздухе, в позе лотоса, выплыл Фил. Глаза его были закрыты, губы шептали мантру, блаженная улыбка проступала на лице. Он плавно опустился у костра. С другой стороны выплыл Биба, в любимом положении: лежа на спине, руки скрещены на мерно вздувающемся животе, губы тихонько шепчут: «Абонент недоступен».
«Время вечерней медитации» - мелькнуло у Януша.
Игор, длинный как жердь, просто вышагнул из тумана, снял туфли, затем носки. Аккуратно положил это все поближе к огню, потом блаженно вытянул ноги и начал шевелить пальцами ступней.
«Вроде все» - Януш оглядел всех старых знакомых. Мелодия не прекращалась.
Тихое блеянье овцы вмешалось в ее звучание. Из тумана вышел японец с тихой улыбкой на губах, на поводке он вел белоснежную овцу, вцепившись стальными коготками, на его плече сидела какая-то механическая птичка. Клюв ее был раскрыт в немом крике.
«Бля, да это же Мураками, - не продолжал удивляться Януш, разглядев лицо японца, чьи фотографии он неоднократно видел на оборотах книжек.
Мураками сел на бревно, овца улеглась у его ног и замерла, полуприкрыв глаза.

Current text: Януш