Посмотрела разговор Екатерины Гамовой с Витей Кравченко. Сразу нахлынули воспоминания о золотой поре волейбола, как мы смотрели разные игры. А летом ещё и ходили играть в волейбол сами, ну на сколько это выходило у подростков. Приходили и более старшие парни и девушки, и мы. Конечно, не всегда до тебя долетал мяч, играли не всегда нужными составом (и больше, и меньше было), но как-то так классно было! И было невероятно обидно, что мне нужно было быть дома в 9 вечера, а подружке моей в 10. А к вечеру как раз все разыгрывались, входили в азарт, но моим родителям было вообще всё равно, что я ухожу одна, что Маринка ещё играет, и мы могли бы вместе возвращаться, что ещё светло на улице и всякое такое. Была какая-то непробиваемая стена, опаздывать было не вариант, потому что мне пару раз досталось (да, это могло быть и физическое насилие, но сейчас не об этом и не о моем негативном отношении и отсутствию оправданий любому насилию).

Так вот. Гамова.
Каждый раз, когда я смотрю ролик Вити Кравченко, хочется рыдать. И от условий, которые видишь, и от того, как оправдывают насилие и жестокость тренеры, и от того, сколько понадобилось времени спортсмену на восстановление свой психики после спорта и не только. Понятно, что Гамова - сильный человек, закалённый, уже после длительной терапии, но все равно хотелось ее обнять, поддержать местами. Она для меня раскрылась очень. И ещё мне кажется очень важным, что проговаривает проблемы именно человек, который добился больших высот (про разное, не только про спорт, но и про постродовую депрессию говорила). И я очень рада была раскрыть для себя спортсмена как думающего, чувствующего, рефлексирующего, честного человека. Приятно не разочаровываться тем, кого помнишь с подросткового возраста.
Ещё, кажется, я первый раз увидела, что Карполь умёт спокойно разговаривать))) каждый раз на играх я думала, что у него точно стальные связки, потому что ну невозможно так орать постоянно обычному человеку.

И ещё я в очередной раз убедилась, что у меня каким-то образом в 15-16 лет сформировались некоторые границы терпения давления на меня. В частности я ушла с танцев, когда педагог начал пытаться меня ломать, давить на меня при постановке танца, который на меня ну вот никак не ложился. Ну типа где я, и где цыганский танец. У меня и пластики нет такой, и гибкости, и я была сильно зажата в целом (да и сейчас не скажу, что у меня нет определенного зажима). Я очень адекватно себя оценивала в тот момент.
Не помню, я сказала тогда педагогу, что не приду, или просто ушла по-английски (девочкам я точно сказала), но решение было железным. И никакие уговоры на меня не действовали. Я тогда занималась для себя, никаких планов и перспектив у меня не было связано с танцами, поэтому ушла довольно спокойно для себя. В случае со спортом, конечно, можно очень сильно себе поломать голову.

Да, у меня было и такое, когда мне не нравилось, я плакала, но родители продолжали водить, потому что (с другим педагогом) был результат у нашей группы. Это был грустный опыт. И это в том числе повод задуматься, почему часто родители, даже видя состояние ребенка, доверяют не своему ребенку, а педагогу. Видимо, действительно очень высокая степень толерантности к насилию сложилась у поколения родителей. Тем не менее, этот совсем детский опыт был переработан, видимо, так, что подростком я смогла уйти и в целом понять, что со мной так нельзя.

Прокручиваю в очередной раз, хоть и прошло уже много времени.
Никто не имеет права меня трогать.
Никто не имеет права на психологическое насилие по отношению ко мне.
И в целом.

И, кстати, интересно ещё было бы посмотреть на себя со стороны, потому что как будто у меня тоже есть/могут быть разные прикольчики, когда я могу начать поддавливать и обесценивать близкого человека. Вроде никто не говорит мне это сейчас, но сестре в детстве точно доставалось. Но, возможно, тогда был какой-то период подросткового самоутверждения, который благополучно прошел при взрослении.