Я понимаю, что камрад 3sky закрыл от меня дневник.
Это бывает.
Ну, не нравлюсь я ему.
Я и себе не нравлюсь.
Но вот не выписать меня при этом из ПЧ - это какой-то утонченный садизм :)))
А?

Война, блядь, окончена! Все свободны, всем спасибо!

В особенности фирме "Wanadoo" и "4X Studio", авторам этой убийственно точной истинно трехмерной модели реальности. А я, дурак, думал, что будет все иначе: увешанный смертоносной аммуницией явлюсь я в дыму и грохоте врагам своим и расхуячу их халабуду вдребезги и пополам. Выкосив полтышшы кибернегодяев доберусь до главного из них - старого параноика барона Угенберга (иногда - Унгенберга, тут автор не смог найти общего языка с самим собой).

Вышло иначе: упокоив в недрах специально отведенной партиции души множества мерзавцев, пришлось стрелять по своим. Свои в долгу не остались. А, вместо честного финального поединка с бароном У., вышла и вовсе неловкость: старикан оказался просто марионеткой, беззубым немощным ребенком, мечтающим о мировом господстве. А когда контуры его мечтаний начали проклевываться в реальность, мышцатый представитель сил Консорциума (некий аналог "Комбината" имени Кена Кизи) застрелил барона, не поведя рассеченной бровью. И то верно. Кому ж Комбинат... тойсть, блядь, Косорциум, станет оружие сбывать, если война окончится. Ага...

Старик после этого даже стал мне посмертно симпатичен. Романтик, ценитель красоты, востоком, опять же, увлекался, имел в саду для медитаций огромную статую Будды и любил слушать что-то, изрядно напоминающее религиозную музыку сикхов. Восторг, правда, недолго длился: вяло расстреляв еще десяток ботов, мой героический лейтенант Андерсон вместо катарсиса финальной схватки вынужден был ретироваться на вертолете, в котором его, судя по звукам, тихонько зарезали от греха подальше. Тем и кончилось.

А ведь я еще со времен первой "Полужизни" таю под мундиром обиду на прилизанных пидарасов в штатском, готовых тебя пришить в знак благодарности за отлично проделанную работу!

Эх, вот так и реальность ваша гнусная устроена: займешься, бывало, Большим Хорошим Делом, вложишь в него хуеву гору сил и времени, ума и таланта, успехов даже добьешься, а потом вдруг глянешь на плоды деяний своих под чуть иным углом зрения - ан хуйня все.

Если не очень далеко зашел, то можно, плюнув на прошлое, отправиться искать другое Большое Хорошее Дело. А что, если уж тридцатник скоро, пузико через ремень брючный свешивается, лысинка на макушке пробивается, и в голове порой шумит, и в боку колет, и с вечера хер уснеш, а поутру хер встанешь, да и стоит он, хер, к слову, раз от раза все менее уверенно, будто начал сомневаться в целесообразности - что тогда? Остается лишь продолжать творить однажды начатое, стараясь не добиваться в этом деле слишком заметных успехов, всегда чреватых большими неприятностями. Если хватит сил пройти по этому пути до конца, то можно прослыть твердым, последовательным и пр. А уж из этих качеств и родют обильно такие общечеловеческия святыни, как Честь Мундира, Вечная Любовь, Профессиональная Гордость, Преданность Родине, Супружеская Верность, Непоколебимость Взглядов и прочая обильная числом хуйня, которую приходится ежедневно вдыхать, на хлеб мазать и из чашки прихлебывать.

Пройти, чтоль, еще раз вместе с Дюком Ньюкемом через земли, воды и космические просторы, гадкими монстрами заселенные? Вот где все было светло и чисто: кто всех мочканул, тот и молодец.