Вот бывает же так: весна, утро, солнце золотит деревья за окном, а ты сидишь на кухне и ешь огромный бутерброд с сыром "Радамер", запивая крепким чаем с бергамотом из любимой чашечки (маленькая такая, 0.5 литра всего), а из форточки тянет приятной утренней прохладой, и в доме напротив человек вышел на балкон покурить, а ты и не знаешь о нем ничего, кроме того, что у него смешная фамилия - Тюрин, даже странно, столько лет прожить бок о бок и ничего не знать о человеке, кроме этого дурацкого слова - Тюрин, ну и ладно, всегда можно предположить, что он очень хороший человек, умный и приятный в общении, и выпить не дурак, и дам обаять умеет, хотя вряд-ли с такой-то внешностью, но мало ли, да и видно его отсюда плохо. Месяц тому назад ты поменял работу и теперь вполне уверен в том, что все наконец-то зависит от тебя самого, что ты будешь зарабатывать столько, сколько заслуживаешь, что новые сотрудники - очень интересные творческие люди, а твой директор - прозорливый и волевой руководитель, каких днем с огнем не сыщещь в других местах. А двумя этажами выше шумно скандалит большая семья алкоголиков из 7 человек, плюс орет младенец, но это тоже хорошо - они ведь не ссорятся, это просто их способ общения друг с другом, значит все у них хорошо: все здоровы, есть за что выпить, и даже накормить ребенка, раз он так воодушевленно орет, подражая взрослым.

А в глубине твоей квартиры просыпаются родственники, все как один умные, добрые, веселые люди, сейчас они все проснутся, позавтракают и ты погрузишь их в свой четырехколесный сублиматор, и трасса будет ровной, солнце не будет слепить глаза, "мерины" и "бумеры" не будут подрезать, двигатель будет ровно и мощно петь свою песню, ибо фиг ли ему двигателю, в нем 75 лошадиных сил, что по нынешним временам не много, но вполне хватает для того, чтобы мчать пятерых самых близких и родных людей, любуясь попутно тем, что на полях ведется какая-то непонятная горожанину, но очень нужная работа, что все вокруг свежо и зелено и даже столбики на обочинах выбелены, а поверх сахарной белизны нанесены ровные черные полоски, что дорожные указатели есть везде, где они нужны, и разметка в порядке, и люди в симпатичных оранжевых безрукавках чинят местами расползшееся за зиму дорожное полотно, и от этого кажется, что все будет хорошо, все в конце концов будет починено, исправлено, настроено, заменено на пригодное к эксплуатации и жизнь еще покажет себя с лучшей стороны.

Потом будет длинный солнечный день, и деревенское кладбище, где лежат четыре поколения твоих предков, и от этого не страшно и не тоскливо, а почему-то легко и спокойно на душе, и женщины немного поплачут о тех, кого еще не упели забыть, кому еще не простили преждевременного ухода из жизни, а мужчины насупятся и помолчат немного, но потом опять вернутся к разговорам о делах и планах на будущее - живым живое. И еще будет вечер, ты привезешь всех обратно, поставишь лошадку в стойло, погладив по теплой пыльной морде, вы устало сядете вокруг стола, откроете пузатую бутыль коньяку, и ты с бокалом в руке произнесешь что-то непристойно сентиментальное, но сейчас можно, даже нужно, именно сейчас - такая минута может не повториться больше и ею обязательно нужно успеть воспользоваться.

А потом пройдет месяц. Затем еще один. Потом год. Так почему-то всегда происходит: год начинается медленно, день за днем, затем вдруг враз проходит весь его остаток - и все, начался следующий, а ты и не заметил. И вот проходит год, ты сидишь на кухне, давишься бутербродом с сыром "Пошехонский", вкусом напоминающим обезжиренную резину, запивая его мерзким кофе, от чая у тебя изжога, а алкоголиков нет, уехали алкоголики, и квартиру продали, есть теперь им что пропивать на ближайшие три-четыре года, и Тюрин не выходит покурить на балкон, может тоже уехал отсюда к черту, а может умер, мало ли. Кофе плещется в дурацкой желтой чашке, твою любимую кружищу разбил кто-то из тех, что сейчас просыпаются в глубине квартиры, так и не признались кто именно. Работа за этот год смертельно надоела, оказавшись тем-же шумным курятником, что и предыдущая, только масштабом побольше, и сотрудники самые обычные офисные халдеи, а единственный человек, у которого было чему учиться, уволился отсюда к чертовой матери, и денег серьезных здесь не было и не будет никогда. А машина пятый месяц в ремонте, тойсть стоит полуразобранной в темном сыром гараже и не собрать ее никак, ибо гараж отключили от электросети по каким-то мистическим причинам и по ним же его никак нельзя подключить обратно до конца года, и не во взятках дело - не берет никто взяток, ты уже предлагал.

А еще люди, тебя все время окружают люди, одни и те же с утра до вечера, нигде не найти маленького уголка, где бы их не было, хоть бы вы все уехали осваивать целину или строить БАМ, милые мои, хорошие, видеть вас больше уже не могу, ну отправьтесь вы на море или в дальнюю командировку за туманом и за запахом тайги, а я, пока вас нет, немного полежу в одиночестве на старом диване под звуки моего любимого альбома группы "Yes", 72-го года издания, "Tales from topografic oceans", я его ровно десять лет назад впервые услышал и с тех пор он так мне и не надоел почему-то, но его же слушать нужно не отвлекаясь, растворяясь в музыкальных образах, без отрыва все 86 минут, только тогда получаешь это дикое ощущение вполне вероятного отрыва от поверхности шарика, а как мне на музыке сосредоточиться, когда у вас то любимый сериал, то важный футбольный матч, то просто попиздеть охота, или вы просите поставить что-то "посовременнее", не видя гармонии в этой музыке, хотя как же вы тогда видите ее в творчестве группы "Кирпичи", я не понимаю...