Помни

31-10-2003 08:48 Продолжая крестьянское-2

В первом комментарии к этой записи лежит очередной рассказик на крестьянскую тему.
Называется "Иностранный капитал".
Сюда, падла такая, не лезет. Пришлось вовнутрь упрятать.
Кому интересно - читайте.

Current music: Keith Flint+Prodigy - Piggy

URL • Print • Цитировать

>»

Комментарии:

Януш

31-10-2003 08:50

Дневник • Профиль

ИНОСТРАННЫЙ КАПИТАЛ

Поезд в Москву пришел с опозданием. Я глянул на часы, любуясь ими. «Командирские», с автоподзаводом, это когда шагаешь, руками машешь, а они заводятся. Чудо мысли инженерной, а не часы. Когда смотрел, рукав специально побольше отогнул и украдкой на попутчиков глядел, заметили или нет мои замечательные часы. Похоже, что никто внимания не обратил на них, а может из зависти сделали вид, что им на меня и часы мои насрать. Как бы там ни было, но выходило, что мы опоздали на семь минут. Я теперь со временем уважительно. Раньше часов никогда не имел, так и не обращал на убегающие минуты никакого внимания, а тут глянешь – ишь как секундная стрелка по кругу бежит. Жуть берет.
На перрон вышел, а там ужас. Все бегут куда-то. Схватил какую-то тетку за рукав:
- Что случилось?
- Ничего! Отпустите!
- А почему все бегут? Пожар что ли?
- Отвалите, не видите, торопимся.
Вон оно что, а я то грешным делом про беду какую подумал. Встал в поток, меня подхватило как соломинку в реке и понесло, раз и под землю. Так до самых машин этих, отделяющих приезжих от москвичей и вынесло.
Смотрю, стоят тумбы такие невысокие, люди между ними проходят и дальше идут. Я тоже пошел, а из тумб железные створки выскочили, прямо передо мной захлопнулись - не пройти. Попробовал между другими – та же история. Тут я и смекнул – они так приезжих от москвичей отделяют. Машина эта смотрит внимательно, москвич идет – она пропускает, приезжий пройти хочет – захлопывается. Это что же получается, до вокзала доехал, а в Москву не попаду. Меня в деревне не поймут, отправили за капиталом, а я с шишом вернусь. Митька, председатель наш, меня на всю деревню опозорит, скажет, что провалил дело, и крестьян наших так и оставил в XVIII веке жить. Всей деревней собирали, отправляли, а я не оправдал доверия выходит.
Отправить меня предложил Митька на общедеревенском собрании. Он собрал нас всех тогда и с речью выступил:
- Односельчане, сограждане, братья! Все мы знаем, что дизель-генератор наш сгорел два года назад, и с тех пор электричества в деревне нет.
Мы загудели:
- А то, мы бы и не знал. Семена по сих пор пиздим, что по пьянке электростанцию спалил.
Семен поспешил оправдаться:
- А чего сразу я. Она сама вспыхнула. У нее карма такая.
- Сейчас пиздеть будешь – получишь по этой самой карме так, что никогда не встанет, - мрачно сказал кузнец Данила. Семен замолчал, и вообще в угол ушел, кепку натянул на глаза и молчал до конца собрания.
- Не будем сориться, товарищи, у меня есть план! – поспешил разрядить обстановку Митька. Он у нас хоть и педрила еще тот, но, как он сам сказал, в менеджменте сечет, это вроде как сбродом нашим управлять то бишь может.
- Нам нужны иностранные инвестиции, товарищи! По оценкам аналитиков из журнала «Эксперт», который я между прочим регулярно читаю, спасти деревню может только иностранный капитал.
Все уважительно закивали головами, мы такие, может и не понимаем, но нутром чувствуем всегда, где правда. Раз Митька, хоть и педрила еще тот и к власти обманом пришел, говорит, что в журнале умном вычитал, значит, правда. Нас на мякине не проведешь.
- Нам необходимо привлечь иностранный капитал. Сначала мы построим новую электростанцию, потом завод по переработке сои и заработаем на этом много денег. В каждом доме будет телевизор и радио! Ура, товарищи!
Все тут гаркнули по привычке троекратное «Ура!». Бабы платочки к глазами поднесли, слезы счастья утереть. Кто-то восхищенно крикнул: «Ай да Митька, ай да голова».
- У нас же сои отродясь не водилось! – заметил я.
Мужики тут языками зацокали, бабы зашипели:
- А тебе бы только мысль хорошую обосрать!
- Да я то чего, я так просто сказал. Соя то не растет, чего перерабатывать будем?
Митька руку так поднял, типа успокойтесь, товарищи, все продумано:
- Семена завезем, посадим, вырастим. А из сои будем молоко соевое делать, мясо, творог и вообще много чего можно сделать на продажу.
- А чего с коровами делать будем? – наконец-то почувствовали подвох крестьяне.
- Коровы, товарищи, это прошлый век! Соя – это прогресс!
- Я свою не прогоню, - сказал тут Нюрка.
- Товарищи, успокойтесь, коров мы оставим как домашних любимцев, пусть будут декоративными зверюшками. Так сказать, для души, - поспешил успокоить председатель.
- Другое дело.
- А где этот иностранный капитал возьмем? – спросил я, - Это что же, за границу ехать придется?
- Вовсе нет. Как только тоталитаризму пришел конец…
- Пиздец, - поправили мы.
- Да-да, пиздец. Так вот с тех пор граница открылась и теперь иностранца можно и в России найти.
- Бардак, - сделали оценку мы.
- Теперь, к примеру, у многих иностранных фирм открыты конторы в Москве.
- Шпионаж, - возмутились мы.
- Как бы там ни было, предлагаю направить меня в Москву в командировку на поиски иностранного капитала.
- Тебе, Митька, нельзя, - сказал я.
- Это почему же?
- Ты же пидор. Они хоть и иностранцы, но все равно заметят. А кто захочет пидору капитал доверить?
- И то правда, - закручинились крестьяне, - Митька, как же быть? Не видать нам что ли лектричества, не смотреть телевизор что ли?
- Тогда сам вот и поедешь, - крикнул мне Митька обиженно.
- А чего, - подхватили все, - дело.
- Ты у нас мужчина видный, - выкрикнула Нюрка.
Ага, ей ли не знать, дуре ебливой.
- А и поеду, - сказал я, - Хоть на Москву погляжу, себя покажу. Ты, Митька, скажи только, как мне там иностранцев найти.
- А как увидишь вывеску на ненашенском языке, значит, тута они и сидят. Капитал греют.
На том и порешили. Собирали все деревней: Нюрка мне костюм отстирала, отпарила, Данила часы «Командирские» дал.
- Без часов к иностранцам нельзя, - сказал он.
- Это почему же?
- Скажут: «Ну, приходи завтра в десять за капиталом». Ага. А потом скажут: «Сверим часы!», а у тебя их нету. И все, кто тебе капитал отдаст, если у тебя даже часов нет? Они же жуть какие пунктуальные, у них все по часам, по секундам. Срать и то в определенное время ходят. Так что держи.
- Спасибо, Данила.
- Но проебешь если, то знай – молот свой тебе в жопу засуну и проверну. Понял?
- Ага, Данила, наставление понял.
Как же мне теперь без капитала вернуться, застрял у машины этой. Не пускает стерва. Смотрю тетка рядом на стульчике сидит и смотрит, чтобы такие как я, машину не поломали. Я к ней:
- Уважаемая, мне бы в Москву пройти.
- Ну и?
- А машина эта ваша не пускает, знает, курва, что невашенский я.
- Купите абонемент в кассе. Касса вон там.
- Спасибо, уважаемая.
Вон оно как, документ купить надо и все. Делов то. К кассе этой подошел, говорю:
- Мне абонемент.
А там тетка важная сидит, сразу видно, большой начальник. Определяет, кому можно москвичом быть, кому – нет.
- На сколько?
Я лицо угодливое сделал:
- Да я ненадолго, на всю жизнь-то не надо.
- На десять поездок пойдет?
Я то хотел дня на два-три. Но ничего не сказал, знаю, чтобы не раздражать, то с начальниками лучше соглашаться.
- Ага, - говорю.
- Пятьдесят рублей.
- Сейчас, - и ширинку расстегивать, деньги Нюрка мне в трусы зашила.
- Извращенец, - презрительно сказала женщина, что в очереди за мной стояла и отвернулась.
- Сама дура!
Заплатил, обратно к автоматам, к тетке той, что в кассу отправила. Она показала, как пройти. На лестницу эту двигающуюся запрыгнул с третей попытки, вниз качусь, на людей поглядываю. Я вниз, а они вверх. Они на меня тоже лениво смотрят. Я радуюсь, все-таки, на людей посмотрел, себя показал. Это они в Москве хорошо придумали. Удобно, себя показывать, да на других смотреть. Я пока вниз ехал, тысячу наверное разглядел, аж в глазах зарябило.
Иду, озираюсь. Все в мраморе. Красота, сразу видно – столица. Это я, наверное, сразу в правительство попал, потому что красиво и дорого все. И милиции много, охраняют, стало быть. Меня тоже остановили, порядок у них такой. Я к ним уважительно так подхожу. Я в армии еще научился людей в погонах уважать, потому что они все сильные и бьют больно, если их не уважать. Мне это еще в армии понравилось, по-нашему это, по-деревенски. Кто сильнее, тот и прав. У нас вот Данила, кузнец, всегда самый правый. Мы к нему, если что, за справедливостью ходим. Милиционер вежливый, по этикету, действует – представился сначала, потом поздоровался:
- Сержант милиции Какабидзе. Здравствуйте.
- Здравствуйте, уважаемый.
- Приезжий?
- С утра был.
- А теперь?
- А теперь москвич.
- Это как так?
- А я вот документ купил, - и показываю ему абонемент этот.
- Ясно, - улыбнулся. Видно сразу, человек порадовался за меня, за то, что порядок соблюден. Потом спрашивает:
- Цель приезда в Москву?
- Я за капиталом приехал.
- За каким еще капиталом?
- Ясен пень за иностранным. Своего-то в России отродясь не было.
- Это который Карла Маркса?
- А он иностранец?
- Немец вроде.
- Можно и его, лишь бы дал.
- В Москву надолго.
- Дня на два. Может три. Я как капитал найду сразу обратно домой. Там его шибко ждут.
- Деньги есть?
- А то.
- У нас тут денежный сбор на поддержание московской милиции. Оплачивали?
- Нет еще.
- Я так и думал. Тогда с вас сто рублей.
- Сейчас, - я снова в трусы рукой.
- Извращенец что ли?
- Никак нет, крестьянин я, - и деньги из тайничка достал. Милиционер взял.
- Ладно, идите, чудак-человек, - сказал милиционер и рассмеялся. Я вот и думаю, хорошо у них здесь, в Москве, люди веселые, даже в погонах.
Потом пришлось еще в поезде ехать, оказывается, то еще не Москва была, так предместья только. В саму Москву только вот на подземном поезде и доедешь. По другому никак не попадешь. Оно и понятно, столица все же.
Еду в поезде этом. Люди вокруг меня интеллигентные – кто книжку читает, кто газету. Некоторые стоят, но не просто так, а сразу видно – стоят и думают. Одним словом, интеллигенты. По радио деревни подмосковные объявляют: «Красные ворота», «Чистые пруды», «Лубянка». Смотрю, на стене в поезде коробочка с кнопкой висит, а на ней написано: «Связь с машинистом». Решил я тогда уточнить долго ли мне еще до Москвы самой-то ехать:
- Алло, - говорю, - Мне товарища машинист бы услышать.
- Слушаю. Что случилось?
И чего они в Москве чуть что, сразу спрашивают: «Что случилось?»
- Ничего, - говорю, - пока не случилось. Мне бы узнать, когда уже до Москвы доедем. Скоро мне выходить или нет?
- Иди нахуй, долбоеб.
Ага, значит, следующая моя. Хорошо, что так вовремя спросил, а то бы проехал мимо. Женщина какая-то, что рядом с коробочкой была, сказала презрительно так:
- Лимита.
- Сама дура.
Тут я уже по лестнице вверх катился, опять людей смотрел, они меня. У них оказывается таких мест несколько, где друг на друга смотреть можно. Оно и понятно, страна у нас большая, со всех уголков люди тянутся. Если бы одно место было, то получилась бы очередь большая, а так удобно.
Наконец-то я в Москву вышел. Красотища, хоть глаза выкалывай, чтобы от чувства прекрасного не умереть. Народ кругом. Многие с телефонами без проводов. Но это сошки мелкие, потому что постоянно перед начальством по телефону отчитываются: «Я иду», «Я стою». Строго у них тут с дисциплиной, оно и понятно, столица.
Вывеску почти сразу увидел, что написано – не понять. Само то. Сразу ясно, что там буржуи иностранные засели. Зашел во внутрь. Девочка ко мне сразу подошла:
- Подсказать?
Ага, а девчонки наши на буржуев работают. Продались за капитал. А с другой стороны, удобно, переведет, что надо. Я ей говорю:
- Веди к начальству.
- А вы по какому вопросу?
- За иностранным капиталом пришел.
Улыбнулась:
- Деревенский?
- А то.
- Понятно. Сходите в банк. Это напротив.
- Не обманываешь?
- Да я сама из провинции.
- Стало быть из наших.
- Ну.
- Ну и как оно?
- Тяжеловато. Иногда так в деревню хочется, что хоть волком вой.
- А чего не едешь?
- Да ну. Чего там делать?
Тут я и замялся, попрощался скомкано, и пошел в банк. Там меня тоже обходительно встретили, люди культурные все, хоть и с деньгами якшаются. За стол провели, напротив парень сидит, в белой рубашке, с галстуком, очочки в оправе тоненькой. Видный мужчина. Наверное, директор.
- Итак, что вы хотели?
- Иностранный капитал нужен.
- Зачем?
- Дык, для инвестиций. Хотим электростанцию построить и заводик. Сою перерабатывать.
- Так, значит, вам нужен долгосрочный кредит в валюте. Так?
- Ну, раз говоришь, значит так. Ты же тут директор.
Серьезный стал сразу:
- Лесть тут не поможет. Нам нужны гарантии.
- Блядью буду, на дело берем.
- Имущество, недвижимость, поручительства?
- Да какое уж тут имущество. Разве, что вот костюм и часы. Костюм, правда, потрепанный, а часы хорошие. С автоподзаводом. Вот посмотрите.
В деревню я возвращался гордый. В тайничке, что в трусах лежал иностранный капитал в американской валюте.
По приезду вся деревня собралась. Все радостные, улыбаются. Большой праздник в деревне, пошел таки иностранный капитал в глубинку. Данила на всякий случай с молотом пришел и все на руку мне поглядывает, часы свои высматривает, а я рукав пониже опустил.
- Рассказывай, - зашумели люди. Митька тоже мне кивнул, типа докладывай, что да как.
- Привез, - и в трусы полез. При наших можно, никто не крикнет: «Извращенец!». У нас народ не пуганый в этом плане. Достал я и Митьке даю.
- Митька, ну что там? – заволновался народ.
- Доллары, - кричит Митька, - Целых два!
- На электростанцию-то хватит?
- Посмотрим.
Семен тут голос подал:
- Еще и на заводик хватит. Два ведь. Ежели один был бы, тогда только на станцию.
- Старался, - говорю. – Пришлось поторговаться. Сначала один давали.
- Чего-то я часов своих у тебя на руке не вижу, - пробасил мрачно Данила и молот поудобней в руках перехватил.
- Данила, прости. На дело пошли. Не проебал я их. В качестве гарантии оставил. Как завод купим, прибыль пойдет, так я сразу обратно съезжу и выкуплю.
- Подробней, - сказал Данила, пробираясь через толпу.
- В банке брать их не захотели. Отправили меня в ломбарду, тоже иностранная контора такая. Там их взяли в качестве гарантии. Сказали, можно забрать в любой момент, надо только капитал с процентами вернуть.
Тут Данила остановился:
- Не пиздишь?
- Вот те крест.
- Смотри.
- Товарищи, а ведь у нас сегодня большой праздник. С этого дня, товарищи, начинается интеграция нашей деревни в активную экономическую жизнь страны, - вмешался тут Митька, он хоть и педрила и обманом к власти пришел, но в менеджменте сечет. Он сам сказал.

Помни

закладки:

цитатник:

дневник:

местожительство: