Четверг, 7 Июля 2011 г.
12:50 о неопр. форме, 1 лице и множ. числе
Посравнивал я эти формы в разных языках и увидел вот что.
Неопределённая форма в балтославянских языках, санскрите и авестийском языке формируется с помощью суффикса "-ти". Отглагольные существительные у нас имеют концовки, выдающие другие формы: это концовки "-ение", "-ание".
Неопределенная форма в древнегерманских языках формировалась с помощью суффикса "-an" (в немецком ныне - "-en").
Неопределённая форма в романских языках похожа на германскую, но с заменой "n" на "r" (com-er, tom-ar - испанские примеры).
Неопределённая форма в фарси формируется из формы прошедшего времени на "-d" или "-t" и суффикса "-an".
Множественное число, вроде бы оформляется по-разному, но, если вспомнить про каверзы фонетики, то наши окончания "-ы", "-и" - это потомки носовых окончаний "-en", "-an". Здесь мы сразу сближаемся с фарси и германскими языками. Английский сохранил от фарси это окончание в немногих словах: chick-en, childr-en, m-en, wom-en, - в прочих имеется персидское "-ha:", первоначально применяемое для мн. ч. неодушевлённых предметов, превратившееся в "-s". Это окончание есть и в испанском, и во французском, а в итальянском множественное число - почти как у нас - на "-i". И в литовском - почти как в русском, только в виде "-u".
Если вспомнить, что суффикс "-an" в фарси - это и суффикс неопределённой формы, то вскроется семантика персидского инфинитива. "Ходить" на фарси имеет смысл "прошлые ходы".
Форма 1 лица ед.ч. наст. вр., которая у нас имеет окончания "-у", "ю", происходит от форм с носовыми окончаниями, которые остались в польском, частично чередуясь с окончаниями на "-em", "-am". Такие же окончания в тюркских языках и фарси. Похоже, что первая форма глаголов сформировалась до разделения некоторых семей языков. Родственные слова со значением "жёлтый" тоже встречаются в индоевропейской, алтайской (аж до японского, похоже) и уральской семье языков. "Женщина" - тоже популярное слово.
Неопределённая форма в балтославянских языках, санскрите и авестийском языке формируется с помощью суффикса "-ти". Отглагольные существительные у нас имеют концовки, выдающие другие формы: это концовки "-ение", "-ание".
Неопределенная форма в древнегерманских языках формировалась с помощью суффикса "-an" (в немецком ныне - "-en").
Неопределённая форма в романских языках похожа на германскую, но с заменой "n" на "r" (com-er, tom-ar - испанские примеры).
Неопределённая форма в фарси формируется из формы прошедшего времени на "-d" или "-t" и суффикса "-an".
Множественное число, вроде бы оформляется по-разному, но, если вспомнить про каверзы фонетики, то наши окончания "-ы", "-и" - это потомки носовых окончаний "-en", "-an". Здесь мы сразу сближаемся с фарси и германскими языками. Английский сохранил от фарси это окончание в немногих словах: chick-en, childr-en, m-en, wom-en, - в прочих имеется персидское "-ha:", первоначально применяемое для мн. ч. неодушевлённых предметов, превратившееся в "-s". Это окончание есть и в испанском, и во французском, а в итальянском множественное число - почти как у нас - на "-i". И в литовском - почти как в русском, только в виде "-u".
Если вспомнить, что суффикс "-an" в фарси - это и суффикс неопределённой формы, то вскроется семантика персидского инфинитива. "Ходить" на фарси имеет смысл "прошлые ходы".
Форма 1 лица ед.ч. наст. вр., которая у нас имеет окончания "-у", "ю", происходит от форм с носовыми окончаниями, которые остались в польском, частично чередуясь с окончаниями на "-em", "-am". Такие же окончания в тюркских языках и фарси. Похоже, что первая форма глаголов сформировалась до разделения некоторых семей языков. Родственные слова со значением "жёлтый" тоже встречаются в индоевропейской, алтайской (аж до японского, похоже) и уральской семье языков. "Женщина" - тоже популярное слово.
Группы [ Этимология ]
00:34 резюме по германским языкам
Языки германской группы - это:
- прабалтославянская лексика (~50% в списке Сводеша)
- плюс арамейско-персидская фонетика (губно-губные звонкий и глухой звуки w и губно-зубной звук f вместо общеевропейского p, а также "не раскатистое" r - арамейская, ассирийская фонетика, прочие особенности - персидская фонетика)
- плюс хеттская структура глагольной системы
- плюс инфинитивная форма фарси
- плюс аналог концовки отрицательных предложений от первого лица в фарси: nist+личное окончание (в немецком просто nicht)
- плюс аналог множественного числа фарси: a^n для людей (childr-en), -ha^ - для предметов (thing-s)
- плюс форма прошедшего времени с окончаниями на -d и -t (в англ. перед -d - немая -e-)
- плюс сугубо греческие, кельтские и персидские заимствования
- плюс слова неясного происхождения, в частности, некоторые имена.
Этнический состав носителей: фракийцы, фригийцы, хатты и сарматы (сборная солянка из оставшихся). Не удивительно, что ираноязычные (?) скифы и "ираноязычные" сарматы, по свидетельству Геродота, не понимали друг друга поначалу.
Будущие германцы - это арамейцы, вынужденные говорить сначала по-хеттски, потом - на диалекте санскрита (язык митаннийских ариев), наконец, по-персидски (по мере смены завоевателей) с использованием заимствованной прабалтославянской лексики через лексику посредников: греческую (много примеров ранее) и индийскую (ath -> acht, nou -> neun - всего примеров немного).
- прабалтославянская лексика (~50% в списке Сводеша)
- плюс арамейско-персидская фонетика (губно-губные звонкий и глухой звуки w и губно-зубной звук f вместо общеевропейского p, а также "не раскатистое" r - арамейская, ассирийская фонетика, прочие особенности - персидская фонетика)
- плюс хеттская структура глагольной системы
- плюс инфинитивная форма фарси
- плюс аналог концовки отрицательных предложений от первого лица в фарси: nist+личное окончание (в немецком просто nicht)
- плюс аналог множественного числа фарси: a^n для людей (childr-en), -ha^ - для предметов (thing-s)
- плюс форма прошедшего времени с окончаниями на -d и -t (в англ. перед -d - немая -e-)
- плюс сугубо греческие, кельтские и персидские заимствования
- плюс слова неясного происхождения, в частности, некоторые имена.
Этнический состав носителей: фракийцы, фригийцы, хатты и сарматы (сборная солянка из оставшихся). Не удивительно, что ираноязычные (?) скифы и "ираноязычные" сарматы, по свидетельству Геродота, не понимали друг друга поначалу.
Будущие германцы - это арамейцы, вынужденные говорить сначала по-хеттски, потом - на диалекте санскрита (язык митаннийских ариев), наконец, по-персидски (по мере смены завоевателей) с использованием заимствованной прабалтославянской лексики через лексику посредников: греческую (много примеров ранее) и индийскую (ath -> acht, nou -> neun - всего примеров немного).
Группы [ История ]
[ Этимология ]
Понедельник, 4 Июля 2011 г.
23:44 новые новости
Озадачен был я несколько дней кряду вопросом, у кого от кого "-с" в окончаниях: у латинов и греков - от литовцев, или наоборот? Общая лексика литовцев и латинов поначалу не помогала, потому что это была общеиндоевропейская лексика, типа "агни" (санскрит) - "огонь" (рус.) - "ugnis" (лит.) - "ignis" (лат.). Она как бы ни от кого, а сразу у всех.
А потом мне попалось в литовском слово со значением "мужчина", созвучным которому слов в других окрестных языках нет: vyras. Это слово пролило свет на природу особенностей литовского языка. По латыни человек, мужчина выражается, помимо homo, словом vir. И было бы 1:1, если бы по-ирландски слово со значением "человек, мужчина" не оказалось родственным латинскому и литовскому словам: fear (читается "фир"). А ирландцы в первой половине первого тысячелетия до нашей эры проживали рядом с латинами в Испании и на юге Франции - это исторический факт. Значит, слово с корнем "вир", применительно к мужчинам, возникло на юге.
Как попали латины или иное южное племя, говорящее на похожем языке, на север? А за янтарём пришли. В первом тысячелетии был организован и несколько сот лет работал коммерческий "янтарный путь" от Балтики да Адриатики, в результате чего на севере поселились южные колонисты для найма рабочей силы и надзора за процессом сбора и доставки янтаря. Вот откуда, наверное, совпадение этнонимов: есть адриатические венеты, и есть балтийские венеты - не знаю, какая у них лексика, мало текстов у историков в наличии, но иногда их относят к италийской группе языков, как и латинов.
Сразу надо ответить на такой вопрос: неужели колонисты привезли с собой только окончания на "-с" и слово "мужчина"? Оказывается, нет. Помимо этого, они привезли ещё и южную скотоводческую терминологию: "бык" по-литовски - tauras, по-латыни - taurus, по-гречески - tauros, по-французски - taureau, по-испански - toro. Туров одомашнили на юге Европы, в Испании до сих пор есть породы быков, близкие по свойствам этому вымершему быку. На севере Европы быков так не называют. Кроме того, "свинья, боров" по-испански cerdo, а по-литовски - šernas - подобного этому слову у славян названий для свиньи нет.
Практически однозначно: особенности литовского языка (не изучал особенностей латышского и прусского, но окончания на "-с" в них тоже имеются), отличающие его от прабалтославянского, - эти особенности принесли южные колонисты. Но основа языка остаётся древней.
А потом мне попалось в литовском слово со значением "мужчина", созвучным которому слов в других окрестных языках нет: vyras. Это слово пролило свет на природу особенностей литовского языка. По латыни человек, мужчина выражается, помимо homo, словом vir. И было бы 1:1, если бы по-ирландски слово со значением "человек, мужчина" не оказалось родственным латинскому и литовскому словам: fear (читается "фир"). А ирландцы в первой половине первого тысячелетия до нашей эры проживали рядом с латинами в Испании и на юге Франции - это исторический факт. Значит, слово с корнем "вир", применительно к мужчинам, возникло на юге.
Как попали латины или иное южное племя, говорящее на похожем языке, на север? А за янтарём пришли. В первом тысячелетии был организован и несколько сот лет работал коммерческий "янтарный путь" от Балтики да Адриатики, в результате чего на севере поселились южные колонисты для найма рабочей силы и надзора за процессом сбора и доставки янтаря. Вот откуда, наверное, совпадение этнонимов: есть адриатические венеты, и есть балтийские венеты - не знаю, какая у них лексика, мало текстов у историков в наличии, но иногда их относят к италийской группе языков, как и латинов.
Сразу надо ответить на такой вопрос: неужели колонисты привезли с собой только окончания на "-с" и слово "мужчина"? Оказывается, нет. Помимо этого, они привезли ещё и южную скотоводческую терминологию: "бык" по-литовски - tauras, по-латыни - taurus, по-гречески - tauros, по-французски - taureau, по-испански - toro. Туров одомашнили на юге Европы, в Испании до сих пор есть породы быков, близкие по свойствам этому вымершему быку. На севере Европы быков так не называют. Кроме того, "свинья, боров" по-испански cerdo, а по-литовски - šernas - подобного этому слову у славян названий для свиньи нет.
Практически однозначно: особенности литовского языка (не изучал особенностей латышского и прусского, но окончания на "-с" в них тоже имеются), отличающие его от прабалтославянского, - эти особенности принесли южные колонисты. Но основа языка остаётся древней.
Группы [ История ]
[ Этимология ]
11:54
пример перестройки этимологического словаря русского языка
пешком
Фасмер:
пе́ший
пеш, пе́ша, пе́ше, диал. пе́хий – то же, сиб., укр. пíший, блр. пе́шы, др.-русск., ст.-слав. пѣшь πεζός (Супр.), болг. пеш, пе́ши (Младенов 421), сербохорв. пjе̏ше "пешком", словен. ре̣̑šji, чеш., слвц. pěší, польск. рiеszу, в.-луж. pěši, н.-луж. ре̌šу. Ср. также чеш. pěchý.
Скорее всего, из *pēdsi̯os, производного от и.-е. *рēd- "нога (ступня)", лат. рēs, реdis (м.) "нога", лит. pėdà, вин. pė́dą "стопа, след ноги", pėdė "ступня (чулка)", лтш. pę̂ds м. "след ноги", pę̂da "подошва, стопа", др.-инд. раdám "след ноги, стопа", дор. πώς "нога (ступня)", гот. fōtus "нога, шаг", лит. pė́sčias, pė́ksčias "пеший, пешком" (*pēdti̯os), др.-лит. pėstomis нареч. (Даукша); см. Мейе, МSL 14, 341; Ét. 379; RЕS 5, 6; Шпехт 200; Траутман, ВSW 209; Миккола, Ursl. Gr. 1, 176. Возм. также, что это образование от *ре̌хъ; см. Мейе, там же. Это последнее могло быть свободным сокращением (откуда пехо́та, см.), согласно Брандту (РФВ 23, 297), Брюкнеру (406), Вайану (RЕS 16, 247 и сл.). Менее вероятна этимология *ре̌хъ из и.-е. местн. мн. *pēdsu "в ногах", алб. роshtё "внизу", рёrроsh "снизу", ирл. ís "внизу" (Педерсен, KZ 36, 290; Kelt. Gr. 1, 50, 181; IF 5, 52; Иокль, AfslPh 29, 19; Stud. 59 и сл.), судя по знач., а также потому, что тогда ожидалось бы слав. *рěsъ; см. Эндзелин, ZfslPh 13, 76 и сл.; Вайан, там же. Сомнительно в фонетическом отношении было бы также произведение слав. формы из *pēdti̯os, образования врдхи от *pedtis, ср. др.-инд. pattiṣ, авест. pasti- "пешеход", вопреки Эндзелину (там же). Маловероятно и.-е. *pēd-kho- (Мейе, Ét. 379; Уленбек, AfslPh 16, 374) или *реdǝsоs (Миккола, IF 16, 97); см. против этого Эндзелин, там же; Ильинский, ИОРЯС 20, 4, 184. Ср. пехо́та.
Выделены жирным шрифтом так называемые "реконструированные" слова. Они получены исходя из априорного предположения, что существующие языки получились в результате постепенного распада древнего общего праязыка. Дальше в ход идут разные фонетические ухищрения, позволяющие предполагать, каким должен был быть звук исходного слова, чтобы превратиться к настоящему времени в разные соответствующие ему звуки нынешних слов в разных языках. В этом примере полагается, что из звуков слова *рēd- по неким известным правилам получились звуки слов foot, pied, пята и т.п.
Однако, судя по множеству вариантов реконструкции (слова со звёздочками в начале), согласия у специалистов всё же нет. Ранее рассмотренные нами примеры с "пять, пясть, пята", "волочь, волк, вол" позволяют мне уверенно считать, что реконструкция производится неверно - и не потому, что лингвисты плохо знают фонетику, а потому, что исходная модель распада праязыка неточна. Где-то она работает - например, при реконструкции праславянского языка - а в более широких масштабах - буксует.
Только что упомянутые примеры позволяют считать, что большинство так называемых "индоевропейских" языков являются продуктом взаимодействия прабалтославянского языка с языками местных племён в разных местах Европы и немного - в Азии. Где-то прабалтославянский победил, и от прочих языков остались только необъяснимые архаизмы и особенности фонетики, морфологии и синтаксиса. Где-то сохранился местный строй языка, а прабалтославянская лексика выглядит набором заимствований. Остальные случаи, как обычно, промежуточные.
Теперь посмотрим, как будет выглядеть описание происхождения слова "пешком" исходя из прабалтославянской модели.
пешком
От корня "пеш-", с помощью суффикса "-к-" и окончания твор. падежа "-ом", как в силком, рядком и т.п. Семантически означает способ передвижения с помощью ног, "на стопах": в англ. и фр. - буквально, on foot и à pied. Ближайшие исторически родственные балто-славянские слова с тем же значением - "пята" (древнее значение "стопа"), pięta ("пята", пол.), р́ǫ́tа ("пята", полаб.) и pėdà ("стопа", лит.). Ближайшие родственные слова с семантически близкими значениями - "пясть" (пята - как "пясть ноги"; pięść "кулак", пол.), "путь" ("то, что преодолевается пятами"; польск. pąć, полаб. pǫt). Очевидно, наибольшего сближения, при отсутствии литовских аналогов, родственные слова достигают в языке полабских славян - р́ǫ́tа ("пята") и pǫt ("путь") - эту форму (pǫt) и следует считать ближайшей к искомой реконструируемой праформе ("ǫ" - носовой звук "о", преобразующийся в процессе фонетической эволюции в "у", "он", "ом" и допускающий раннее чередование с носовым "е" ("ę"), как в pięta "пята", пол.).
Праформа *pǫθ порождает, с учётом чередования "ǫ"̨/"ę", фонетических переходов "θ - s, t, st, d, h, (sh), _" и фонетических искажений при передаче из языка в язык, слова со значением "пята, стопа": пол. pięta, др.-прусск. pentis "пятка"; афг. pūnda "пятка"; фр. pied; греч. πούς; нем. Fuß; англ. foot; арм. vot-k, рус. пята, пешком, пехота, пинать и т.п., санскр. padam - слова со значением "путь" и близкими: пол. pąć; др.-прусск. pintis; фр. pont "мост"; греч. πόντος "море, путь по морю" и πάτος "тропа"; англ. pond "пруд" и path "тропа" (ср. греч. слова со значениями "море" и "тропа", соответственно); др.-инд. pánthās; авест. раntā̊ ; осет. fandag; рус. путь, пусть, пуск, возможно - пух и т.п. - и слова со значениями "пясть, кулак": пол. pięść; нем. Faust; англ. fist; рус. пясть, пять, пядь, пест, пихать и т.п.; санскр. pani.
пешком
Фасмер:
пе́ший
пеш, пе́ша, пе́ше, диал. пе́хий – то же, сиб., укр. пíший, блр. пе́шы, др.-русск., ст.-слав. пѣшь πεζός (Супр.), болг. пеш, пе́ши (Младенов 421), сербохорв. пjе̏ше "пешком", словен. ре̣̑šji, чеш., слвц. pěší, польск. рiеszу, в.-луж. pěši, н.-луж. ре̌šу. Ср. также чеш. pěchý.
Скорее всего, из *pēdsi̯os, производного от и.-е. *рēd- "нога (ступня)", лат. рēs, реdis (м.) "нога", лит. pėdà, вин. pė́dą "стопа, след ноги", pėdė "ступня (чулка)", лтш. pę̂ds м. "след ноги", pę̂da "подошва, стопа", др.-инд. раdám "след ноги, стопа", дор. πώς "нога (ступня)", гот. fōtus "нога, шаг", лит. pė́sčias, pė́ksčias "пеший, пешком" (*pēdti̯os), др.-лит. pėstomis нареч. (Даукша); см. Мейе, МSL 14, 341; Ét. 379; RЕS 5, 6; Шпехт 200; Траутман, ВSW 209; Миккола, Ursl. Gr. 1, 176. Возм. также, что это образование от *ре̌хъ; см. Мейе, там же. Это последнее могло быть свободным сокращением (откуда пехо́та, см.), согласно Брандту (РФВ 23, 297), Брюкнеру (406), Вайану (RЕS 16, 247 и сл.). Менее вероятна этимология *ре̌хъ из и.-е. местн. мн. *pēdsu "в ногах", алб. роshtё "внизу", рёrроsh "снизу", ирл. ís "внизу" (Педерсен, KZ 36, 290; Kelt. Gr. 1, 50, 181; IF 5, 52; Иокль, AfslPh 29, 19; Stud. 59 и сл.), судя по знач., а также потому, что тогда ожидалось бы слав. *рěsъ; см. Эндзелин, ZfslPh 13, 76 и сл.; Вайан, там же. Сомнительно в фонетическом отношении было бы также произведение слав. формы из *pēdti̯os, образования врдхи от *pedtis, ср. др.-инд. pattiṣ, авест. pasti- "пешеход", вопреки Эндзелину (там же). Маловероятно и.-е. *pēd-kho- (Мейе, Ét. 379; Уленбек, AfslPh 16, 374) или *реdǝsоs (Миккола, IF 16, 97); см. против этого Эндзелин, там же; Ильинский, ИОРЯС 20, 4, 184. Ср. пехо́та.
Выделены жирным шрифтом так называемые "реконструированные" слова. Они получены исходя из априорного предположения, что существующие языки получились в результате постепенного распада древнего общего праязыка. Дальше в ход идут разные фонетические ухищрения, позволяющие предполагать, каким должен был быть звук исходного слова, чтобы превратиться к настоящему времени в разные соответствующие ему звуки нынешних слов в разных языках. В этом примере полагается, что из звуков слова *рēd- по неким известным правилам получились звуки слов foot, pied, пята и т.п.
Однако, судя по множеству вариантов реконструкции (слова со звёздочками в начале), согласия у специалистов всё же нет. Ранее рассмотренные нами примеры с "пять, пясть, пята", "волочь, волк, вол" позволяют мне уверенно считать, что реконструкция производится неверно - и не потому, что лингвисты плохо знают фонетику, а потому, что исходная модель распада праязыка неточна. Где-то она работает - например, при реконструкции праславянского языка - а в более широких масштабах - буксует.
Только что упомянутые примеры позволяют считать, что большинство так называемых "индоевропейских" языков являются продуктом взаимодействия прабалтославянского языка с языками местных племён в разных местах Европы и немного - в Азии. Где-то прабалтославянский победил, и от прочих языков остались только необъяснимые архаизмы и особенности фонетики, морфологии и синтаксиса. Где-то сохранился местный строй языка, а прабалтославянская лексика выглядит набором заимствований. Остальные случаи, как обычно, промежуточные.
Теперь посмотрим, как будет выглядеть описание происхождения слова "пешком" исходя из прабалтославянской модели.
пешком
От корня "пеш-", с помощью суффикса "-к-" и окончания твор. падежа "-ом", как в силком, рядком и т.п. Семантически означает способ передвижения с помощью ног, "на стопах": в англ. и фр. - буквально, on foot и à pied. Ближайшие исторически родственные балто-славянские слова с тем же значением - "пята" (древнее значение "стопа"), pięta ("пята", пол.), р́ǫ́tа ("пята", полаб.) и pėdà ("стопа", лит.). Ближайшие родственные слова с семантически близкими значениями - "пясть" (пята - как "пясть ноги"; pięść "кулак", пол.), "путь" ("то, что преодолевается пятами"; польск. pąć, полаб. pǫt). Очевидно, наибольшего сближения, при отсутствии литовских аналогов, родственные слова достигают в языке полабских славян - р́ǫ́tа ("пята") и pǫt ("путь") - эту форму (pǫt) и следует считать ближайшей к искомой реконструируемой праформе ("ǫ" - носовой звук "о", преобразующийся в процессе фонетической эволюции в "у", "он", "ом" и допускающий раннее чередование с носовым "е" ("ę"), как в pięta "пята", пол.).
Праформа *pǫθ порождает, с учётом чередования "ǫ"̨/"ę", фонетических переходов "θ - s, t, st, d, h, (sh), _" и фонетических искажений при передаче из языка в язык, слова со значением "пята, стопа": пол. pięta, др.-прусск. pentis "пятка"; афг. pūnda "пятка"; фр. pied; греч. πούς; нем. Fuß; англ. foot; арм. vot-k, рус. пята, пешком, пехота, пинать и т.п., санскр. padam - слова со значением "путь" и близкими: пол. pąć; др.-прусск. pintis; фр. pont "мост"; греч. πόντος "море, путь по морю" и πάτος "тропа"; англ. pond "пруд" и path "тропа" (ср. греч. слова со значениями "море" и "тропа", соответственно); др.-инд. pánthās; авест. раntā̊ ; осет. fandag; рус. путь, пусть, пуск, возможно - пух и т.п. - и слова со значениями "пясть, кулак": пол. pięść; нем. Faust; англ. fist; рус. пясть, пять, пядь, пест, пихать и т.п.; санскр. pani.
Группы [ Этимология ]
Воскресенье, 3 Июля 2011 г.
22:06
Строка из "Илиады" в русском переводе звучит так:
"Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына".
И скока лет я понять не мог, какой гнев, какая богиня. Пока сегодня не усек, что богиня Гера по-древнегреческу произносилась, как (х)Ера - в три буквы и с придыханием в начале слова. А это слово в его нарицательной ипостаси суть "гнев"
! То есть, как я понимаю, Гомер обращался к Гере, а не к какому-то гневу. Пойду позырю, должны же были до этого догадаться или опровергнуть такое толкование раньше.
Пока ничего не попалось. Но подумал, может речь идёт о воспевании гнева Ахилла? "О богиня, воспой гнев Ахиллеса, Пелеева сына", - так типа.
"Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына".
И скока лет я понять не мог, какой гнев, какая богиня. Пока сегодня не усек, что богиня Гера по-древнегреческу произносилась, как (х)Ера - в три буквы и с придыханием в начале слова. А это слово в его нарицательной ипостаси суть "гнев"
! То есть, как я понимаю, Гомер обращался к Гере, а не к какому-то гневу. Пойду позырю, должны же были до этого догадаться или опровергнуть такое толкование раньше.Пока ничего не попалось. Но подумал, может речь идёт о воспевании гнева Ахилла? "О богиня, воспой гнев Ахиллеса, Пелеева сына", - так типа.
Группы [ Этимология ]
Комментарии [2]
Суббота, 2 Июля 2011 г.
10:43 О языке
Вот что пишет о слове "язык" Фасмер:
язы́к
род. п. -а́, мн. языки́, нередко с семинаристским ударением язы́ки, диал. лязы́к "язык", новгор., белозерск. (где л- – от лиза́ть), язычо́к, укр. язи́к, блр. язы́к, др.-русск. ɪазыкъ, ст.-слав. ѩзыкъ γλώσσα, ἔθνος (Остром., Клоц., Супр.), болг. ези́к, сербохорв. jѐзик, род. п. мн. jе̏зи̑ка̑, диал. jа̀зик, словен. jézik, чеш., слвц. jazyk, польск. język, в.-луж. jazyk, н.-луж. jězyk, полаб. jǫzek.
Праслав. *językъ – расширение на -kо- типа kamykъ : kamy от *języ-, которое родственно др.-прусск. insuwis "язык", лит. liežùvis (где l- от liẽžti "лизать"), др.-лат. dingua, лат. linguа (под влиянием lingō "лижу"), гот. tuggô "язык", д.-в.-н. zunga, тохар. А käntu "язык" из *tänku-, и.-е. *dn̥ǵhū-; см. И. Шмидт, Kritik 77; Бецценбергер, GGA, 1896, 951 и сл.; ВВ 3, 135; Мейе, Ét. 335; Бернекер I, 270; Траутман, ВSW 104; Арr. Sprd. 347; Шпехт, KZ 62, 255 и сл. Затруднительно фонетически отношение к др.-инд. jihvā́ "язык", juhū́ (ж.) – то же, авест. hizvā, hizū- – то же; см. Уленбек, Aind. Wb. 101; Вальде–Гофм. I, 806 сл. Здесь предполагали действие языкового табу. Ст.-слав., цслав. знач. "народ" представляет собой, возм., кальку лат. linguа "народ", которое представлено во франц. Languedoc – название области в Южной Франции; см. Мейе – Вайан 515. Любопытно др.-русск. языкъ "переводчик, лазутчик" (напр., в I Соф. летоп. под 1342 г., Сказ. Мам. поб., 3 ред.; см. Шамбинаго, ПМ 56 и др.; Срезн.).
Если я правильно понимаю, трижды встреченное в разъяснительной статье слово "лизать": (1 - "где л- от лизать", 2 - "где l- от liẽžti "лизать"" и 3 - "под влиянием lingō "лижу"") означает контаминацию слова "язык" словом "лизать". В результате контаминации из индоевропейского *dn̥ǵhū- получается сначала правильное древнелатинское "dingua", а затем в ТРЁХ разных языках (латинском, литовском и новгородском диалекте русского) появляются смеси с "lingō", "liẽžti" и "лизать", начинающиеся на неправильную "л-" ("l"-).
Может быть, в толковании слова "лизать" мы увидим причину такой его липучести к слову "язык" в разных языках?
лиза́ть
лижу́, ли́зень, род. п. -зня, "язык (у скотины)", укр. лижу́, лиза́ти, ст.-слав. лизати, лижѫ λείχειν (Супр.), болг. ли́жа, сербохорв. ли́зати, ли̏же̑м, словен. lízati, lížȇm, чеш. lízati, líži, слвц. lízаt᾽, польск. lizać, liżę, в.-луж. lizać, н.-луж. lizaś. Другая ступень чередования: др.-чеш. lzáti (ср. psáti), сербохорв. ла̀знути "лизнуть"; см. Мейе, МSL 14, 350.
Родственно лит. liežù, liẽžti "лизать", laižýti, laižaũ– то же, итер., лтш. làizît, др.-инд. lḗḍhi, rḗḍhi, líhati "лижет", авест. raēz- "лизать", нов.-перс. lištan – то же, арм. lizem, lizanem "лижу, пожираю", греч. λείχω "лижу", λιχνεύω "лакомлюсь, облизываю", лат. lingō, -еrе "лизать", ирл. lígim "лижу", гот. bilaigōn "облизывать", д.-в.-н. lehhôn, др.-англ. liссiаn "лизать"; см. Бернекер 1, 725 и сл.; М.–Э. 2, 414 и сл.; Уленбек, Aind. Wb. 263 и сл.; Мейе, там же, 14, 350; 16, 239; Мейе–Вайан 223; Траутман, ВSW 155 и сл.; Торп 367.
Язык лижет, это понятно, и даже лизнем называется (у скотины). И больше ничего связывающего лизание с языком нет. Во всех языках лижут с буквы "л-" (в индоарийских языках иногда с "р-"). Может быть "лазить-лазать" (от которого "язык-лазутчик") добавит что-нибудь новенькое?
ла́зить
ла́жу, ла́зать, укр. ла́зити, ст.-слав. сълажѫ сълазити καταβαίνειν, болг. ла́зя "лажу", сербохорв. ла̏зити, ла̏зи̑м, словен. láziti, lȃzim, чеш. laziti, слвц. lаzit᾽, польск. ɫazić, ɫażę, в.-луж. ɫаzуć, н.-луж. ɫаzуś.
См. лаз, лази́на, ле́зу (Бернекер 1, 697; Траутман, ВSW 161).
Так. Оказывается, у "лазутчика" в древнем варианте не "l-" в начале, а "ɫ-", которое произносится без касания нёба языком, которое есть при произнесении "l", а только при лёгкой деформации средней части языка. Так мне кажется при наблюдении за своим языком. В результате производится звук, напоминающий невнятное "у", как у картавых детей, у которых "л" выговорить не получается. Это хорошая подсказка, где искать дальше.
В испанском языке тоже есть две ипостаси "l": простая "l", которая так и произносится всюду, и необычная удвоенная "ll", которая, как и в польском и лужицких языках "ɫ", произносится без касания нёба языком. Но технология произношения испанской буквы другая: поднятие задней и средней части языка производится сильное, из-за чего получается звук, как бы средний между "й" и "ль" на слух. Есть два слова в испанском, которые позволят нам сформировать гипотезу относительно причины фонетической привязанности слова "лизать" к слову "язык", аж на трёх языках разом.
Это слова "llaga" ("язва") и "lluvia" ("ливень"). Слова выглядят попарно родственными, но в одном русском слове произносится "й-" в начале слова, а в другом – "(л')-", хотя слова объединены одной и той же фонемой "ll-". Можно предположить наличие подобной фонемы в древности не только в испанском (а похожие есть и сейчас, по крайней мере, в итальянском и французском), но и в искомом праязыке. А почему нет – если был общий праязык, то в нём должны были быть все ныне существующие экзотические звуки, которые в одних языках упростились, в других – нет, взять те же носовые звуки хотя бы. А если эта фонема (напоминающая и "й", и "(л')" одновременно) в праязыке была, то слова "(йа)зык" и "(л')изать" окажутся вполне родственными без какой-либо контаминации – в полном соответствии с семантическими соображениями: лижет же язык!
Опять же, если такая фонема когда-то была, то её применение не должно ограничиваться одним только случаем с лижущим языком. Так оно и есть, по крайней мере ещё один пример такого же чередования внутри русского языка я привести смогу. Это рыбы язь и лещ. Смотрим, что про язя у Фасмера:
язь
м., род. п. -я́ – рыба "Idus melanotus, Leuciscus idus", напр., арханг. (Подв.), укр. язь, род. п. -я, сербохорв. jа̑з – рыба "язь", словен. jе̑z "плотва", чеш. jes, jеsеn "язь", польск. jaź, jаziса, в.-луж. jаzуса, н.-луж. jaz, jazk.
Праслав. *аzъ или *jаzъ. В пользу первого выступает Янзен (ZfslPh 18, 29 и сл.), который считает это слово родственным лит. оžỹs "козел", лтш. âzis – то же, др.-инд. ajás "козел". По его мнению, эта рыба была названа так из-за своих усов, аналогично нов.-в.-н. Ваrtkаrрfеn "язь", Ваrbе – то же, шв. skeggkarp. Напротив, Буга (KS 193) предполагает родство с ёж; см. Френкель, Lit. Wb. 118. Ошибочно, во всяком случае, сравнение с лит. еšė "лещ" (Мi. ЕW 102; Горяев, ЭС 435), потому что последнее само заимств. из нем. Äsche "хариус"; см. Бернекер I, 450; Альминаускис 49; Преобр., Труды I, 135. Сомнительна связь с польск. jażdż, jazgarz "ерш", лит. egžlỹs, еžеgỹs – то же, вопреки Брюкнеру (KZ 46, 197); см. Френкель, Lit. Wb. 118.
Фасмер считает сравнение русского язя с литовским лещём ошибочным и утверждает, что литовский лещ – это немецкий хариус. Послушаем-ка рыбоведов, мало ли, может, Фасмер прав!
http://lib.rus.ec/b/294012/read :
Икра карпий зеленоватого цвета и по величине не отличается от икры лещей, язей и других родственных пород.
Так, лещ и язь – родственные рыбы семейства карповых. Послушаем про хариуса – первую попавшуюся ссылку в Википедии беру:
Хариусы (лат. Thymallus) — род лососёвых рыб.
Нет, никогда не поверю, чтобы литовцы, которые с глубокой древности ловили рыбу, не могли отличить балтийского лосося – морскую рыбу – от пресноводного карпа. Так что русское слово "язь", безусловно, не только родственно литовскому слову еšė "лещ", но и самому слову "лещ"! Это родство такого же рода, что и родство слов "язык" и "лизать" – родство через древнюю морфему, типа испанской "ɫ". Не забываем и про испанские слова со значениями "язва" и "ливень", они ведь тоже с этой морфемой (пока гипотетически) связаны. Не исключаю, что у слова "язва" имеется отечественный родственник - "лезвие" (этимология которого Фасмеру неясна, см. в словаре), а у слова "ливень" – влаголюбивая "ива" (в.-луж. jiwa). И не родня ли язва языку – как родственны "резко" и "резво"? Во всяком случае, судя по значениям родственных "язве" слов в славянских языках: "дыра, пещера, нора" – "язва" явно семантически родственна словам "лезть, лазать, лазутчик", а где "лезть" - там и "лежать". То есть "язва" опять к "языку-лазутчику" привела (см. статью Фасмера про "язык"), а попутно – к "пролежню".
Вернёмся к одному затруднению, которое Фасмер отмечает в своей статье о языке.
Затруднительно фонетически отношение к др.-инд. jihvā́ "язык", juhū́ (ж.) – то же, авест. hizvā, hizū- – то же.
Я так понял, что под затруднительной понимается связь слова "язык" с указанными древнеиндийскими и авестийскими словами через посредство реконструированной праиндоевропейской формы *dn̥ǵhū-. Согласен, из "d" получить авестийское "h" трудновато. Поэтому эта праформа меня тоже не устраивает, как раньше не понравилась праформа для индоевропейского "медведя" - *rtko.
А вот из "й" легко получаются "(дж)" (в jihvā́
и "(х)" (в hizvā, это известно хотя бы по вариациям имени Георгий в разных языках: Йорген, Джордж и Хорхе. Если встанет вопрос, как из "й" получить "(д')", чтобы из предка слова "язык" получить древнелатинское слово "dingua", то предложу в качестве образца метаморфозу "Йорген-Джордж-Дьёрдь". Дальнейшее огрубление первого звука (из-за перемещения согласных "d -> t") привело к словам языков германской группы типа "tunga" и "tongue", и они перестали быть похожими на слова этих же языков со значением "лизать". Это часто случается при переносе "древа понятий" из языка в язык: его связность теряется, примеров чего великое множество: "пясть, пята, пять" -> "fist, foot, five", "волочить, волк, вол " -> "pull, wolf, bull", "яр, приятель, принимать" -> "year, friend, niman"... В тройках русских слов слова явно родственны, а в тройках английских – каждое родственно соответствующему русскому, но друг с другом как бы и не знакомы.
Итог получился такой: очень многие "языки" и "лизания" оказываются родственниками друг другу и всем вместе – в "индоевропейских" языках, по крайней мере. Но только не в балтийских. "Лизание" в этих языках - как у всех, начинается на "л-", а вот слова со значением "язык" нарушают стройность: это слова "kalba" (лит.) и "valodas" (лат.). Их этимология, похоже, не связана с этимологией слов со значением "лизать".
А морфема, от которой идут родственные лижущие языки, могла бы выглядеть так (фантазировать – так фантазировать!): *(l')(en)(гх) - где (l') - это звук, похожий на звук, выражаемый испанской двойной "ll" (его трансформации мы уже рассмотрели).
Далее следует (en) - носовой звук "e", который обычно превращается в "я", в "е", в "и" и в "ин" - как в "Вятка", "ветер", "вить" и "wind" ("ветер", англ. и нем.) – иногда с "г" при размыкании, как в "мягкий". Это уже не фантазия.
А (гх) - фрикативный звук, похожий на украинский (который может превращаться в звуки "г", "х", "з", "ж", "в", как в "гарь", "hari" ("жёлто-зелёный", санскр.), "заря", "жар", "вар"). И это тоже факт – родственность перечисленных слов.
От мысли, что в случае со словами, имеющими значения "язык" и "лизать" могло бы быть чередование в начале слов, как в паре "ДЛина - Length", я пока отказался из-за фонетической громоздкости сочетания "d(l')", хотя появление "d" в "dingua" объяснялось бы легче, наверное.
язы́к
род. п. -а́, мн. языки́, нередко с семинаристским ударением язы́ки, диал. лязы́к "язык", новгор., белозерск. (где л- – от лиза́ть), язычо́к, укр. язи́к, блр. язы́к, др.-русск. ɪазыкъ, ст.-слав. ѩзыкъ γλώσσα, ἔθνος (Остром., Клоц., Супр.), болг. ези́к, сербохорв. jѐзик, род. п. мн. jе̏зи̑ка̑, диал. jа̀зик, словен. jézik, чеш., слвц. jazyk, польск. język, в.-луж. jazyk, н.-луж. jězyk, полаб. jǫzek.
Праслав. *językъ – расширение на -kо- типа kamykъ : kamy от *języ-, которое родственно др.-прусск. insuwis "язык", лит. liežùvis (где l- от liẽžti "лизать"), др.-лат. dingua, лат. linguа (под влиянием lingō "лижу"), гот. tuggô "язык", д.-в.-н. zunga, тохар. А käntu "язык" из *tänku-, и.-е. *dn̥ǵhū-; см. И. Шмидт, Kritik 77; Бецценбергер, GGA, 1896, 951 и сл.; ВВ 3, 135; Мейе, Ét. 335; Бернекер I, 270; Траутман, ВSW 104; Арr. Sprd. 347; Шпехт, KZ 62, 255 и сл. Затруднительно фонетически отношение к др.-инд. jihvā́ "язык", juhū́ (ж.) – то же, авест. hizvā, hizū- – то же; см. Уленбек, Aind. Wb. 101; Вальде–Гофм. I, 806 сл. Здесь предполагали действие языкового табу. Ст.-слав., цслав. знач. "народ" представляет собой, возм., кальку лат. linguа "народ", которое представлено во франц. Languedoc – название области в Южной Франции; см. Мейе – Вайан 515. Любопытно др.-русск. языкъ "переводчик, лазутчик" (напр., в I Соф. летоп. под 1342 г., Сказ. Мам. поб., 3 ред.; см. Шамбинаго, ПМ 56 и др.; Срезн.).
Если я правильно понимаю, трижды встреченное в разъяснительной статье слово "лизать": (1 - "где л- от лизать", 2 - "где l- от liẽžti "лизать"" и 3 - "под влиянием lingō "лижу"") означает контаминацию слова "язык" словом "лизать". В результате контаминации из индоевропейского *dn̥ǵhū- получается сначала правильное древнелатинское "dingua", а затем в ТРЁХ разных языках (латинском, литовском и новгородском диалекте русского) появляются смеси с "lingō", "liẽžti" и "лизать", начинающиеся на неправильную "л-" ("l"-).
Может быть, в толковании слова "лизать" мы увидим причину такой его липучести к слову "язык" в разных языках?
лиза́ть
лижу́, ли́зень, род. п. -зня, "язык (у скотины)", укр. лижу́, лиза́ти, ст.-слав. лизати, лижѫ λείχειν (Супр.), болг. ли́жа, сербохорв. ли́зати, ли̏же̑м, словен. lízati, lížȇm, чеш. lízati, líži, слвц. lízаt᾽, польск. lizać, liżę, в.-луж. lizać, н.-луж. lizaś. Другая ступень чередования: др.-чеш. lzáti (ср. psáti), сербохорв. ла̀знути "лизнуть"; см. Мейе, МSL 14, 350.
Родственно лит. liežù, liẽžti "лизать", laižýti, laižaũ– то же, итер., лтш. làizît, др.-инд. lḗḍhi, rḗḍhi, líhati "лижет", авест. raēz- "лизать", нов.-перс. lištan – то же, арм. lizem, lizanem "лижу, пожираю", греч. λείχω "лижу", λιχνεύω "лакомлюсь, облизываю", лат. lingō, -еrе "лизать", ирл. lígim "лижу", гот. bilaigōn "облизывать", д.-в.-н. lehhôn, др.-англ. liссiаn "лизать"; см. Бернекер 1, 725 и сл.; М.–Э. 2, 414 и сл.; Уленбек, Aind. Wb. 263 и сл.; Мейе, там же, 14, 350; 16, 239; Мейе–Вайан 223; Траутман, ВSW 155 и сл.; Торп 367.
Язык лижет, это понятно, и даже лизнем называется (у скотины). И больше ничего связывающего лизание с языком нет. Во всех языках лижут с буквы "л-" (в индоарийских языках иногда с "р-"). Может быть "лазить-лазать" (от которого "язык-лазутчик") добавит что-нибудь новенькое?
ла́зить
ла́жу, ла́зать, укр. ла́зити, ст.-слав. сълажѫ сълазити καταβαίνειν, болг. ла́зя "лажу", сербохорв. ла̏зити, ла̏зи̑м, словен. láziti, lȃzim, чеш. laziti, слвц. lаzit᾽, польск. ɫazić, ɫażę, в.-луж. ɫаzуć, н.-луж. ɫаzуś.
См. лаз, лази́на, ле́зу (Бернекер 1, 697; Траутман, ВSW 161).
Так. Оказывается, у "лазутчика" в древнем варианте не "l-" в начале, а "ɫ-", которое произносится без касания нёба языком, которое есть при произнесении "l", а только при лёгкой деформации средней части языка. Так мне кажется при наблюдении за своим языком. В результате производится звук, напоминающий невнятное "у", как у картавых детей, у которых "л" выговорить не получается. Это хорошая подсказка, где искать дальше.
В испанском языке тоже есть две ипостаси "l": простая "l", которая так и произносится всюду, и необычная удвоенная "ll", которая, как и в польском и лужицких языках "ɫ", произносится без касания нёба языком. Но технология произношения испанской буквы другая: поднятие задней и средней части языка производится сильное, из-за чего получается звук, как бы средний между "й" и "ль" на слух. Есть два слова в испанском, которые позволят нам сформировать гипотезу относительно причины фонетической привязанности слова "лизать" к слову "язык", аж на трёх языках разом.
Это слова "llaga" ("язва") и "lluvia" ("ливень"). Слова выглядят попарно родственными, но в одном русском слове произносится "й-" в начале слова, а в другом – "(л')-", хотя слова объединены одной и той же фонемой "ll-". Можно предположить наличие подобной фонемы в древности не только в испанском (а похожие есть и сейчас, по крайней мере, в итальянском и французском), но и в искомом праязыке. А почему нет – если был общий праязык, то в нём должны были быть все ныне существующие экзотические звуки, которые в одних языках упростились, в других – нет, взять те же носовые звуки хотя бы. А если эта фонема (напоминающая и "й", и "(л')" одновременно) в праязыке была, то слова "(йа)зык" и "(л')изать" окажутся вполне родственными без какой-либо контаминации – в полном соответствии с семантическими соображениями: лижет же язык!
Опять же, если такая фонема когда-то была, то её применение не должно ограничиваться одним только случаем с лижущим языком. Так оно и есть, по крайней мере ещё один пример такого же чередования внутри русского языка я привести смогу. Это рыбы язь и лещ. Смотрим, что про язя у Фасмера:
язь
м., род. п. -я́ – рыба "Idus melanotus, Leuciscus idus", напр., арханг. (Подв.), укр. язь, род. п. -я, сербохорв. jа̑з – рыба "язь", словен. jе̑z "плотва", чеш. jes, jеsеn "язь", польск. jaź, jаziса, в.-луж. jаzуса, н.-луж. jaz, jazk.
Праслав. *аzъ или *jаzъ. В пользу первого выступает Янзен (ZfslPh 18, 29 и сл.), который считает это слово родственным лит. оžỹs "козел", лтш. âzis – то же, др.-инд. ajás "козел". По его мнению, эта рыба была названа так из-за своих усов, аналогично нов.-в.-н. Ваrtkаrрfеn "язь", Ваrbе – то же, шв. skeggkarp. Напротив, Буга (KS 193) предполагает родство с ёж; см. Френкель, Lit. Wb. 118. Ошибочно, во всяком случае, сравнение с лит. еšė "лещ" (Мi. ЕW 102; Горяев, ЭС 435), потому что последнее само заимств. из нем. Äsche "хариус"; см. Бернекер I, 450; Альминаускис 49; Преобр., Труды I, 135. Сомнительна связь с польск. jażdż, jazgarz "ерш", лит. egžlỹs, еžеgỹs – то же, вопреки Брюкнеру (KZ 46, 197); см. Френкель, Lit. Wb. 118.
Фасмер считает сравнение русского язя с литовским лещём ошибочным и утверждает, что литовский лещ – это немецкий хариус. Послушаем-ка рыбоведов, мало ли, может, Фасмер прав!
http://lib.rus.ec/b/294012/read :
Икра карпий зеленоватого цвета и по величине не отличается от икры лещей, язей и других родственных пород.
Так, лещ и язь – родственные рыбы семейства карповых. Послушаем про хариуса – первую попавшуюся ссылку в Википедии беру:
Хариусы (лат. Thymallus) — род лососёвых рыб.
Нет, никогда не поверю, чтобы литовцы, которые с глубокой древности ловили рыбу, не могли отличить балтийского лосося – морскую рыбу – от пресноводного карпа. Так что русское слово "язь", безусловно, не только родственно литовскому слову еšė "лещ", но и самому слову "лещ"! Это родство такого же рода, что и родство слов "язык" и "лизать" – родство через древнюю морфему, типа испанской "ɫ". Не забываем и про испанские слова со значениями "язва" и "ливень", они ведь тоже с этой морфемой (пока гипотетически) связаны. Не исключаю, что у слова "язва" имеется отечественный родственник - "лезвие" (этимология которого Фасмеру неясна, см. в словаре), а у слова "ливень" – влаголюбивая "ива" (в.-луж. jiwa). И не родня ли язва языку – как родственны "резко" и "резво"? Во всяком случае, судя по значениям родственных "язве" слов в славянских языках: "дыра, пещера, нора" – "язва" явно семантически родственна словам "лезть, лазать, лазутчик", а где "лезть" - там и "лежать". То есть "язва" опять к "языку-лазутчику" привела (см. статью Фасмера про "язык"), а попутно – к "пролежню".
Вернёмся к одному затруднению, которое Фасмер отмечает в своей статье о языке.
Затруднительно фонетически отношение к др.-инд. jihvā́ "язык", juhū́ (ж.) – то же, авест. hizvā, hizū- – то же.
Я так понял, что под затруднительной понимается связь слова "язык" с указанными древнеиндийскими и авестийскими словами через посредство реконструированной праиндоевропейской формы *dn̥ǵhū-. Согласен, из "d" получить авестийское "h" трудновато. Поэтому эта праформа меня тоже не устраивает, как раньше не понравилась праформа для индоевропейского "медведя" - *rtko.
А вот из "й" легко получаются "(дж)" (в jihvā́
и "(х)" (в hizvā, это известно хотя бы по вариациям имени Георгий в разных языках: Йорген, Джордж и Хорхе. Если встанет вопрос, как из "й" получить "(д')", чтобы из предка слова "язык" получить древнелатинское слово "dingua", то предложу в качестве образца метаморфозу "Йорген-Джордж-Дьёрдь". Дальнейшее огрубление первого звука (из-за перемещения согласных "d -> t") привело к словам языков германской группы типа "tunga" и "tongue", и они перестали быть похожими на слова этих же языков со значением "лизать". Это часто случается при переносе "древа понятий" из языка в язык: его связность теряется, примеров чего великое множество: "пясть, пята, пять" -> "fist, foot, five", "волочить, волк, вол " -> "pull, wolf, bull", "яр, приятель, принимать" -> "year, friend, niman"... В тройках русских слов слова явно родственны, а в тройках английских – каждое родственно соответствующему русскому, но друг с другом как бы и не знакомы.Итог получился такой: очень многие "языки" и "лизания" оказываются родственниками друг другу и всем вместе – в "индоевропейских" языках, по крайней мере. Но только не в балтийских. "Лизание" в этих языках - как у всех, начинается на "л-", а вот слова со значением "язык" нарушают стройность: это слова "kalba" (лит.) и "valodas" (лат.). Их этимология, похоже, не связана с этимологией слов со значением "лизать".
А морфема, от которой идут родственные лижущие языки, могла бы выглядеть так (фантазировать – так фантазировать!): *(l')(en)(гх) - где (l') - это звук, похожий на звук, выражаемый испанской двойной "ll" (его трансформации мы уже рассмотрели).
Далее следует (en) - носовой звук "e", который обычно превращается в "я", в "е", в "и" и в "ин" - как в "Вятка", "ветер", "вить" и "wind" ("ветер", англ. и нем.) – иногда с "г" при размыкании, как в "мягкий". Это уже не фантазия.
А (гх) - фрикативный звук, похожий на украинский (который может превращаться в звуки "г", "х", "з", "ж", "в", как в "гарь", "hari" ("жёлто-зелёный", санскр.), "заря", "жар", "вар"). И это тоже факт – родственность перечисленных слов.
От мысли, что в случае со словами, имеющими значения "язык" и "лизать" могло бы быть чередование в начале слов, как в паре "ДЛина - Length", я пока отказался из-за фонетической громоздкости сочетания "d(l')", хотя появление "d" в "dingua" объяснялось бы легче, наверное.
Группы [ Этимология ]
Комментарии [2]
Воскресенье, 26 Июня 2011 г.
15:07
Созревает план этимологического словаря.
Из анализа сотни исконно русских слов (то есть не типа винт, ротор, обезьяна и т.п.) получилось следующее:
- родственны им только аналоги в славянских языках, в санскрите и, возможно, в латышском и литовском; под родством я понимаю происхождение от общего слова-предка;
- в прочих языках аналоги славянских слов являются заимствованными, а не развивающимися от общего слова-предка, - это значительно сокращает историю некоторых языков вопреки расчётам так называемой глоттохронологии;
- ближайшими к праславянскому языку-предку являются польский и лужицкие языки.
Немного об этом мудрёном слове "глоттохронология". Некоторое время назад было замечено, что в разных языках есть сходные по звучанию слова, имеющие сходные же значения. Например, пясть (кисть руки) и fist (кулак, англ.). Отсюда был сделан вывод, что у этих языков был когда-то общий предок. Дальше решили, что с течением времени похожие языки становятся всё менее похожими: становится всё меньше таких "общих" слов. Следующим было предположение, что скорость пропадания общих слов примерно одинакова в среднем (как скорость радиоактивного распада атомов) - и уже исходя из такого предположения можно было бы определять, у каких двух языков общий предок был недавно, а у каких - шибко давно. А если ещё попытаться на основании исторических письменных документов определить скорость расхождения языков, то можно было бы даже определять примерно даты начала расхождения языков. Этим и занимается глотто-хронология, то есть хронология по языкам.
Ясен пень, что учёные мужи в курсе, что если слово заимствовать, то оно мгновенно становится общим, такие случаи они стараются вычислять (как русский винт пришёл из Германии через Польшу - gwint там этот винт). Родными словами должны быть слова, касающихся жизненно важных предметов и явлений: части тела, важные погодные явления и т.п. Был придуман список значений, которые соответствуют этим "родным словам". Ограничиваются обычно сотней или двумя сотнями слов.
Но эта модель работает, если учтены все обстоятельства, влияющие на лексику. Например, надо учитывать случаи массового распространения какого-либо языка, как в наше время произошло сначала с испанским, затем с английским языком. При этом, как известно, возникло в историческом смысле единовременно много смешанных пиджин-диалектов, по которым глоттохронологи насчитали бы общего предка где-нибудь с тысячу лет назад существовавшего. Но здесь все всё понимают и такой ошибки не совершают, равно как и не совершают её для языков народов, попавших под власть Римской империи две с лишком тысячи лет назад (народов - нынешних носителей языков романской группы). Однако эта ошибка проникла-таки в расчёты древности общего языка-предка для так называемой индо-европейской семьи языков в целом.
Эти последние, как и нынешние диалекты английского, немецкого и испанского, не эволюционировали постепенно, всё удаляясь друг от друга, а возникали один за другим по мере экспансии племён Культуры Боевых топоров, говоривших на прабалтославянском языке. Скандинавию эти племена захватили за пятьдесят лет - так называемый "период раздробленных черепов" (нравы были жёсткие, однако). Экспансия этой культуры длилась примерно полторы тысячи лет: всё третье тысячелетие и первую половину второго - в это время и возникали новые "индоевропейские" языки. Глоттохронология же дает начало распада языка-предка где-то в четвёртом-пятом тысячелетии до нашей эры.
Каждый новый язык на первых порах оставался обладателем своей прежней морфологии (системой словообразования) и синтаксиса (порядка увязывания слов в предложения) и приобретал кучу искажаемых заимствований из языка настырных пришельцев.
Однако не всё так просто. Как говорит Вячеслав Иванов, сторонник анатолийской родины индоевропейцев: "Некоторые из этих животных (’барс’, ’леопард’, ’лев’, ’обезьяна’, ’слон’) специфичны именно для южной географической области, что исключает Центральную Европу в качестве возможной первоначальной территории обитания индоевропейских племен... Наличие развитой терминологии земледелия и виноградарства, в свою очередь, исключает более северные области Европы."
Это обстоятельство означает, что помимо прабалтославянского влияния на более южные языки, было ещё и взаимное влияние, связанное с "обменом опытом": часть общей лексики имеет не прабалтославянскую природу. Правда, довод про виноград и развитое земледелие не опровергает возможности северной родины основной части индоевропейской лексики: в третьем тысячелетии до н.э. виноград рос и в Скандинавии.
Поскольку теперь ясно, откуда исходила значительная часть общей лексики европейских языков, и это не совпадает с традиционным официальным мнением, то структура нового этимологического словаря русского языка окажется отличающейся от структуры этимологического словаря Фасмера, наиболее раскрученного к настоящему времени. Совпадающая часть будет включать в себя родственные слова славянских языков (также прибалтийских и санскрита или древнеиндийского) - это ясно. Далее будет следовать основной список русских же слов, родственных изучаемому слову и полученных с помощью наших приставок, суффиксов, в некоторых случаях - объединением родственных слов с другими - это называется "сложные слова". Далее последует "веер" бывших индоевропейских слов, которые получились наложением прабалтославянского слова на особенности соответствующего местного языка (скажем, в древнегреческом не было первого звука "в", в германских и армянском языке есть характерная замена "п" на "ф" и т.п.). Конечно, будут и ссылки на сторонние источники, критически использованные при работе. Наконец (в перспективе), можно будет произвести реконструкцию древних морфем (значимых кусочков слов) праславянского языка и попытаться определить, с какого рода языком сложился прабалтославянский в каждом конкретном языке. Например, германские и кельто-бриттские языки выглядят, как будто в древности они имели родство с семитскими и алтайскими языками.
Естественно, в этом словаре будут и заимствования из других языков, как нынешних, так и исчезнувших языков - соседей прабалтославянского - которые так же распространялись в своё время, нарушая плавный характер развития соседних языков, включая прабалтославянский.
В заключение ещё раз отмечу, что этот опус не означает опровержения глоттохронологии в целом. Ведь до начала прабалтославянской экспансии Языки всё время развивались по известным правилам - где-то возникали из предковых языков, постепенно искажая и теряя общую лексику; где-то развивались сами по себе (как койсанские языки в Африке), где-то смешивались. Глоттохронология создаёт тем меньше иллюзий, чем более тщательно исследованы обстоятельства появления и развития языков. Цель этой статьи - обратить внимание на нарушение плавного характера эволюции языков, вызванное экспансией Культуры Боевых топоров, сокращающее ранее предполагаемую историю развития европейских языков лет так на тысячу, если не больше.
Вот так вот
Из анализа сотни исконно русских слов (то есть не типа винт, ротор, обезьяна и т.п.) получилось следующее:
- родственны им только аналоги в славянских языках, в санскрите и, возможно, в латышском и литовском; под родством я понимаю происхождение от общего слова-предка;
- в прочих языках аналоги славянских слов являются заимствованными, а не развивающимися от общего слова-предка, - это значительно сокращает историю некоторых языков вопреки расчётам так называемой глоттохронологии;
- ближайшими к праславянскому языку-предку являются польский и лужицкие языки.
Немного об этом мудрёном слове "глоттохронология". Некоторое время назад было замечено, что в разных языках есть сходные по звучанию слова, имеющие сходные же значения. Например, пясть (кисть руки) и fist (кулак, англ.). Отсюда был сделан вывод, что у этих языков был когда-то общий предок. Дальше решили, что с течением времени похожие языки становятся всё менее похожими: становится всё меньше таких "общих" слов. Следующим было предположение, что скорость пропадания общих слов примерно одинакова в среднем (как скорость радиоактивного распада атомов) - и уже исходя из такого предположения можно было бы определять, у каких двух языков общий предок был недавно, а у каких - шибко давно. А если ещё попытаться на основании исторических письменных документов определить скорость расхождения языков, то можно было бы даже определять примерно даты начала расхождения языков. Этим и занимается глотто-хронология, то есть хронология по языкам.
Ясен пень, что учёные мужи в курсе, что если слово заимствовать, то оно мгновенно становится общим, такие случаи они стараются вычислять (как русский винт пришёл из Германии через Польшу - gwint там этот винт). Родными словами должны быть слова, касающихся жизненно важных предметов и явлений: части тела, важные погодные явления и т.п. Был придуман список значений, которые соответствуют этим "родным словам". Ограничиваются обычно сотней или двумя сотнями слов.
Но эта модель работает, если учтены все обстоятельства, влияющие на лексику. Например, надо учитывать случаи массового распространения какого-либо языка, как в наше время произошло сначала с испанским, затем с английским языком. При этом, как известно, возникло в историческом смысле единовременно много смешанных пиджин-диалектов, по которым глоттохронологи насчитали бы общего предка где-нибудь с тысячу лет назад существовавшего. Но здесь все всё понимают и такой ошибки не совершают, равно как и не совершают её для языков народов, попавших под власть Римской империи две с лишком тысячи лет назад (народов - нынешних носителей языков романской группы). Однако эта ошибка проникла-таки в расчёты древности общего языка-предка для так называемой индо-европейской семьи языков в целом.
Эти последние, как и нынешние диалекты английского, немецкого и испанского, не эволюционировали постепенно, всё удаляясь друг от друга, а возникали один за другим по мере экспансии племён Культуры Боевых топоров, говоривших на прабалтославянском языке. Скандинавию эти племена захватили за пятьдесят лет - так называемый "период раздробленных черепов" (нравы были жёсткие, однако). Экспансия этой культуры длилась примерно полторы тысячи лет: всё третье тысячелетие и первую половину второго - в это время и возникали новые "индоевропейские" языки. Глоттохронология же дает начало распада языка-предка где-то в четвёртом-пятом тысячелетии до нашей эры.
Каждый новый язык на первых порах оставался обладателем своей прежней морфологии (системой словообразования) и синтаксиса (порядка увязывания слов в предложения) и приобретал кучу искажаемых заимствований из языка настырных пришельцев.
Однако не всё так просто. Как говорит Вячеслав Иванов, сторонник анатолийской родины индоевропейцев: "Некоторые из этих животных (’барс’, ’леопард’, ’лев’, ’обезьяна’, ’слон’) специфичны именно для южной географической области, что исключает Центральную Европу в качестве возможной первоначальной территории обитания индоевропейских племен... Наличие развитой терминологии земледелия и виноградарства, в свою очередь, исключает более северные области Европы."
Это обстоятельство означает, что помимо прабалтославянского влияния на более южные языки, было ещё и взаимное влияние, связанное с "обменом опытом": часть общей лексики имеет не прабалтославянскую природу. Правда, довод про виноград и развитое земледелие не опровергает возможности северной родины основной части индоевропейской лексики: в третьем тысячелетии до н.э. виноград рос и в Скандинавии.
Поскольку теперь ясно, откуда исходила значительная часть общей лексики европейских языков, и это не совпадает с традиционным официальным мнением, то структура нового этимологического словаря русского языка окажется отличающейся от структуры этимологического словаря Фасмера, наиболее раскрученного к настоящему времени. Совпадающая часть будет включать в себя родственные слова славянских языков (также прибалтийских и санскрита или древнеиндийского) - это ясно. Далее будет следовать основной список русских же слов, родственных изучаемому слову и полученных с помощью наших приставок, суффиксов, в некоторых случаях - объединением родственных слов с другими - это называется "сложные слова". Далее последует "веер" бывших индоевропейских слов, которые получились наложением прабалтославянского слова на особенности соответствующего местного языка (скажем, в древнегреческом не было первого звука "в", в германских и армянском языке есть характерная замена "п" на "ф" и т.п.). Конечно, будут и ссылки на сторонние источники, критически использованные при работе. Наконец (в перспективе), можно будет произвести реконструкцию древних морфем (значимых кусочков слов) праславянского языка и попытаться определить, с какого рода языком сложился прабалтославянский в каждом конкретном языке. Например, германские и кельто-бриттские языки выглядят, как будто в древности они имели родство с семитскими и алтайскими языками.
Естественно, в этом словаре будут и заимствования из других языков, как нынешних, так и исчезнувших языков - соседей прабалтославянского - которые так же распространялись в своё время, нарушая плавный характер развития соседних языков, включая прабалтославянский.
В заключение ещё раз отмечу, что этот опус не означает опровержения глоттохронологии в целом. Ведь до начала прабалтославянской экспансии Языки всё время развивались по известным правилам - где-то возникали из предковых языков, постепенно искажая и теряя общую лексику; где-то развивались сами по себе (как койсанские языки в Африке), где-то смешивались. Глоттохронология создаёт тем меньше иллюзий, чем более тщательно исследованы обстоятельства появления и развития языков. Цель этой статьи - обратить внимание на нарушение плавного характера эволюции языков, вызванное экспансией Культуры Боевых топоров, сокращающее ранее предполагаемую историю развития европейских языков лет так на тысячу, если не больше.
Вот так вот
Группы [ История ]
[ Этимология ]
Комментарии [8]
Пятница, 24 Июня 2011 г.
17:39
Начинаются удивительные вещи. Мало того, что англ. man/men совпадает с тюркским и персидским "Я" и "angry man" чертовски напоминает злого демона Авесты Агримана, так теперь ещё узнал, что "gut" ("кишка") очень похожа на монгольское "гэдэс", означающее то же самое.
А я ещё посмеивался, читая версию, что саксы - потомки алтайских саков (родня скифов).
А я ещё посмеивался, читая версию, что саксы - потомки алтайских саков (родня скифов).
Группы [ История ]
[ Этимология ]
Комментарии [1]
Четверг, 23 Июня 2011 г.
02:27 ... а лягушки - прыгают
Более детально о миграциях прагерманцев по данным лексического анализа.
Группы [ История ]
[ Этимология ]
Среда, 22 Июня 2011 г.
21:25 медведи - рулят )
Вот текст о роли медведей в истории
Группы [ История ]
[ Этимология ]
Понедельник, 20 Июня 2011 г.
15:12 Медведь - это кто рычит, ворчит, бурчит и урчит ))
Морфема wǫ.
а) wǫr :
warczeć (рычать, пол.), ворчать, вор, war (война, англ.); ἄρκτος (медведь, др.-греч.);
бурчать, буря, бурый; bjørn, björn, bear, Bär (медведь, норв., швед., англ., нем.);
урчать, urgzti (рычать, лит.); ursus, orso, oso (медведь, лат., итал., исп.);
б) wǫdɫ :
водла (в топонимах Сухая Водла, Водлозеро) (?);
woda (вода, пол.);
vand, vanduo (вода, дат., лит.);
unda, onda, onde (волна, лат., итал. и исп., фр.);
udan (вода, санскр.); ὕδωρ (вода, др.-греч.);
волна;
в) woudɫ : (или всё-таки wǫdɫ ?)
bydɫo (быдло "крупный рогатый скот", пол.; жилище, луж.);
бодать; body (тело, англ.); βόδι (вол, греч.);
буду, будить, would (буду, англ.), wood (дерево, англ.), дуб (дуб и просто дерево - метатеза), будити (строить, укр.);
боль, большой;
bull, bœuf (бык, англ., фр.), βοῦς (бык, вол, др.-греч.);
wóɫ (вол, пол.), wɫóczyć (волочить, пол.), волк, wolf (волк, англ. и нем.);
pull (волочить, тащить, англ.) (?);
бугай ("г" здесь и "д" в быдло говорят в пользу архаичного носового звука в основе, то есть в пользу wǫdɫ - тем более, что есть польск. będzie - буду);
бык.
Бугай, по Фасмеру, заимствован из тюркск., но созвучие с праславянской формой наводит на мысль, что бык может быть более общим, чем только арийским словом (особо если обратить внимание на уйгурского быка):
буга́й
1. "некладеный бык", 2. "рычаг, лом", укр. буга́й, откуда польск. buhaj "бык", также bugaj; см. Брюкнер 47. Заимств. из тюрк.: ср. тур. buɣa "бык", чагат. boɣa, др.-тюрк., уйг. buḱa...
А вот как "бодаю, бодать" похожи на древний (βοῦς ) и нынешний (βόδι ) греческие варианты "вола" (по Фасмеру):
бода́ть
бода́ю, боду́, бости́ - то же, укр. боду́, бости́, ст.-слав. бодѫ, бости, аор. басъ, болг. бода́ "бодаю", сербохорв. бо̀де̑м, бо̀сти, словен. bódem, bósti, чеш. bodu, bůsti, польск. bodę, bość, в.-луж. bodu, bosć.
Ещё одно наблюдение: по некоторым словам можно даже оценить, как располагались племена географически друг от друга.
Вот, к примеру, цепочка:
prytnąć (вскочить, пол.) - прыгать (рус.) - frog (лягушка-"прыгун", англ.) - θρώσκω (прыгать, др.-греч.) - frosk (лягушка-"прыгун", д.-в.-н.)
Видно, что лягушка англосаксов ближе к русской, а древне-верхненемецкая - к древнегреческому "прыгать", которое читается, как "frosko". Обе далеки от польского прыгания, которое больше похоже на русскую прыть. Из этого я делаю вывод, что будущие англосаксы жили между греками и русскими, а будущие немцы жили в непосредственной близости от греков. Скорее всего, часть жила в Европе, между греками и англосаксами, а часть - в Малой Азии - всё, как у фригийцев. Уж больно много у немцев диалектов. Во всяком случае, германии Геродота и хатты жили точно в Малой Азии.
Эта мысль нашла неожиданное подтверждение. В Европе только у болгар и у англичан нет отдельной формы инфинитива, англичане пользуются в качестве неопределенной формы глаголов неизменяемой формой 1 лица ед. числа наст. времени с предлогом "to", а болгары делают ровно то же, только с предлогом "да". К примеру "Я хотел/хочу написать письмо" по-английски звучит "I wanted/want to write a letter", а по-болгарски - "Исках/искам да напиша писмо".
А Болгария гордится тем, что на её территории находилось первое фракийское государство - Одрисское царство - и есть область Тракия, частью в Болгарии, частью в Турции. Это ж всё фракийские заморочки с неопределенной формой глагола: англосаксы и болгары - потомки фракийцев! А германцы и армяне - потомки фригийцев, ранее живших среди фракийцев под именем бригов.
а) wǫr :
warczeć (рычать, пол.), ворчать, вор, war (война, англ.); ἄρκτος (медведь, др.-греч.);
бурчать, буря, бурый; bjørn, björn, bear, Bär (медведь, норв., швед., англ., нем.);
урчать, urgzti (рычать, лит.); ursus, orso, oso (медведь, лат., итал., исп.);
б) wǫdɫ :
водла (в топонимах Сухая Водла, Водлозеро) (?);
woda (вода, пол.);
vand, vanduo (вода, дат., лит.);
unda, onda, onde (волна, лат., итал. и исп., фр.);
udan (вода, санскр.); ὕδωρ (вода, др.-греч.);
волна;
в) woudɫ : (или всё-таки wǫdɫ ?)
bydɫo (быдло "крупный рогатый скот", пол.; жилище, луж.);
бодать; body (тело, англ.); βόδι (вол, греч.);
буду, будить, would (буду, англ.), wood (дерево, англ.), дуб (дуб и просто дерево - метатеза), будити (строить, укр.);
боль, большой;
bull, bœuf (бык, англ., фр.), βοῦς (бык, вол, др.-греч.);
wóɫ (вол, пол.), wɫóczyć (волочить, пол.), волк, wolf (волк, англ. и нем.);
pull (волочить, тащить, англ.) (?);
бугай ("г" здесь и "д" в быдло говорят в пользу архаичного носового звука в основе, то есть в пользу wǫdɫ - тем более, что есть польск. będzie - буду);
бык.
Бугай, по Фасмеру, заимствован из тюркск., но созвучие с праславянской формой наводит на мысль, что бык может быть более общим, чем только арийским словом (особо если обратить внимание на уйгурского быка):
буга́й
1. "некладеный бык", 2. "рычаг, лом", укр. буга́й, откуда польск. buhaj "бык", также bugaj; см. Брюкнер 47. Заимств. из тюрк.: ср. тур. buɣa "бык", чагат. boɣa, др.-тюрк., уйг. buḱa...
А вот как "бодаю, бодать" похожи на древний (βοῦς ) и нынешний (βόδι ) греческие варианты "вола" (по Фасмеру):
бода́ть
бода́ю, боду́, бости́ - то же, укр. боду́, бости́, ст.-слав. бодѫ, бости, аор. басъ, болг. бода́ "бодаю", сербохорв. бо̀де̑м, бо̀сти, словен. bódem, bósti, чеш. bodu, bůsti, польск. bodę, bość, в.-луж. bodu, bosć.
Ещё одно наблюдение: по некоторым словам можно даже оценить, как располагались племена географически друг от друга.
Вот, к примеру, цепочка:
prytnąć (вскочить, пол.) - прыгать (рус.) - frog (лягушка-"прыгун", англ.) - θρώσκω (прыгать, др.-греч.) - frosk (лягушка-"прыгун", д.-в.-н.)
Видно, что лягушка англосаксов ближе к русской, а древне-верхненемецкая - к древнегреческому "прыгать", которое читается, как "frosko". Обе далеки от польского прыгания, которое больше похоже на русскую прыть. Из этого я делаю вывод, что будущие англосаксы жили между греками и русскими, а будущие немцы жили в непосредственной близости от греков. Скорее всего, часть жила в Европе, между греками и англосаксами, а часть - в Малой Азии - всё, как у фригийцев. Уж больно много у немцев диалектов. Во всяком случае, германии Геродота и хатты жили точно в Малой Азии.
Эта мысль нашла неожиданное подтверждение. В Европе только у болгар и у англичан нет отдельной формы инфинитива, англичане пользуются в качестве неопределенной формы глаголов неизменяемой формой 1 лица ед. числа наст. времени с предлогом "to", а болгары делают ровно то же, только с предлогом "да". К примеру "Я хотел/хочу написать письмо" по-английски звучит "I wanted/want to write a letter", а по-болгарски - "Исках/искам да напиша писмо".
А Болгария гордится тем, что на её территории находилось первое фракийское государство - Одрисское царство - и есть область Тракия, частью в Болгарии, частью в Турции. Это ж всё фракийские заморочки с неопределенной формой глагола: англосаксы и болгары - потомки фракийцев! А германцы и армяне - потомки фригийцев, ранее живших среди фракийцев под именем бригов.
Группы [ Этимология ]
Суббота, 18 Июня 2011 г.
12:52 vien, дополнение
Интересное развитие исследуемых цепочек получается, если вспомнить, что в древности существовал сложный звук [dl], который где-то сохранился, как в «длина», где-то трансформировался в [l], как в «length» («длина», англ.), «lingua» («язык», лат), где-то потерялся звук [l], как в «tongue» («язык», англ.). Здесь появляется «повидло» (от «вить», Трубачёв), заимствованное из польского («povidla»), где [l] может быть как суффиксом, так и частью древнего звука. А также обнаружилось наименование реки Сухая Водла, вытекающая из Водлозера – поскольку топонимы славянские, думаю, что "водла" – это архаичная "вода". «Сухая вода» – это известное обозначение обмелевающих рек. Если здесь следы реликтового звука, то «волна» - это бывшая «водлна», как «сверло» - это бывшее «свердло» (Фасмер). Получается, что «udan – onda» («вода», санскр. - «волна», исп.) – созвучия не случайные.
А отсюда в цепочку вольются слова «вал», «волна», возможно, «волочить», «воля», «волк» и многие другие.
А отсюда в цепочку вольются слова «вал», «волна», возможно, «волочить», «воля», «волк» и многие другие.
Группы [ Этимология ]
Комментарии [1]
Пятница, 17 Июня 2011 г.
23:29
Узнал от Гленн штуку, которая подтвердила, что названия первых числительных имели тенденцию происходить от первого счётного инструмента: руки с пальцами.
У калмыков (надо думать, что и у монголов) "десять" происходит от "рука" - и то, и другое звучит, как "АРВН" (как бы до гривенника не добраться таким образом, ведь алтын - 6 грошей, а "АЛТЫ" по-тюркски - "шесть". Слышал, что на одном из языков алтайской семьи "алты" - "золото", надо проверить.
Ну а праславяне, как грилось, подарили "индоевропейцам" названия "пять" и "десять" - от своих "пясть" и "десница", которых почти не подарили.
У калмыков (надо думать, что и у монголов) "десять" происходит от "рука" - и то, и другое звучит, как "АРВН" (как бы до гривенника не добраться таким образом, ведь алтын - 6 грошей, а "АЛТЫ" по-тюркски - "шесть". Слышал, что на одном из языков алтайской семьи "алты" - "золото", надо проверить.
Ну а праславяне, как грилось, подарили "индоевропейцам" названия "пять" и "десять" - от своих "пясть" и "десница", которых почти не подарили.
Группы [ История ]
[ Этимология ]
Понедельник, 13 Июня 2011 г.
14:15 непнятки с содой и sand
Из цепочки "вести", вода", "vand" ("вода", дат.), "вадить" я предположил возможность аналогичного словообразования с начальной буквой "с" ("s").
Получилось: "сесть", "сода", "sand" ("песок", дат.), "садить".
Если так, то смысл таинственных слов "сода" и "sand" - "осадки", "оседающие".
Таинственных - потому что этимологические словари буксуют.
Буква "о" в словах, связанных с сиденьем, встречается (и не только в просторечном "содют"): пол. siodɫo, н.-луж. sоdɫо "седло", лит. sodìnti "сажать", 'лит. súodžiai мн. "сажа, копоть". "Сода" по-литовски и польски - тоже soda.
Получилось: "сесть", "сода", "sand" ("песок", дат.), "садить".
Если так, то смысл таинственных слов "сода" и "sand" - "осадки", "оседающие".
Таинственных - потому что этимологические словари буксуют.
Буква "о" в словах, связанных с сиденьем, встречается (и не только в просторечном "содют"
): пол. siodɫo, н.-луж. sоdɫо "седло", лит. sodìnti "сажать", 'лит. súodžiai мн. "сажа, копоть". "Сода" по-литовски и польски - тоже soda.
Группы [ Этимология ]
02:43 о сельском хозяйстве
После того, как для меня стало почти очевидным, что, считать с помощью пальцев первыми научились праславяне ("пясть - пять" надёжно соответствуют друг другу только в славянских языках и санскрите, затем идёт литовский - при родстве слов со значением "пять" в "индоевропейских" языках), мне захотелось проверить, как обстоят дела в других жизненно важных сферах.
Пошёл я исследовать сельскохозяйственную лексику.
Говядо, говно и говеть - родственны только в славянских языках. Говядо и говно - родственны и в армянском: kov (корова, сходно в шведском, норвежском и английском) и ku (говно, в языках германской группы - иначе) - и они родственны славянским.
Поросёнок и просо - родственны только в славянских языках (в верхне-лужицком эти слова просто совпадают, на польском "поросёнок" звучит как "prosię@ ("просьен"), а "просо" - так и звучит). В норвежском и шведском есть некоторое созвучие: gris (поросёнок) и hirse, hirs (просо) - часть звуков совпадают с оными в славянских словах. В итальянском - тоже есть небольшое : maiale (поросёнок) и miglio (просо) - на славянские слова эта пара совсем не похожа, но возможно, просом поросят древние итальянцы кормили сами по себе.
На всякий случай - справка:
Основные корма для свиней.
Первая группа — корма, при скармливании которых получают свинину высокого качества. К ним относятся: зерновые — ячмень, рожь, горох и просо; сочные — сахарная и полусахарная свекла, морковь, тыква и картофель; зеленые — люцерна, клевер, эспарцет, крапива, лебеда, щирица и др., грубые — сенная мука из высококачественного бобового сена (люцерны, эспарцета, клевера и др); корма животного происхождения — молоко и молочные отходы, различные мясные отходы. Скармливание их как в отдельности, так и в смеси позволит получать свинину высокого качества.
Брага (по Фасмеру) - "жидкое пиво, полпиво из солода, молотых зерен", др.-русск. брага, Афан. Никит. 13, Домостр. К. 34; бражник "рутила, пьяница", часто в XVII в.; см. Дювернуа, Др.-русск. сл. 7; укр. брага, блр. брага, польск. braha (заимств. из укр. или блр.); н.-луж. bražka, приводимое Бернекером и Шахматовым, отсутствует у Муки и основано, по-видимому, на недоразумении.
Это слово длительное время считалось достоверным заимств. из кельт.; ср. ирл. braich "солод", кимр. brag – то же, bragod "перемешанное пивное и медовое сусло", откуда и ср.-лат. bracium; см. Бернекер 1, 80; Шахматов, AfslPh 33, 87; Фасмер, RS 6, 193; Гуйер, LF 52, 309 и сл.; Махек, "Slavia" 8, 210; Брюкнер 38. (В последнее время – Лер-Сплавинский, RS 18, 1956, стр. 6. – Т.) О противном свидетельствует распространение слова только в вост.-слав. языках; см. Брюкнер, PF 7, 175 (категорическая ошибка, киммерийцы бражничали по соседству со славянами, причем, судя по общности в ирл. и валл. – до разделения кельтов).
Про брагу нельзя сказать уверенно, кто её выдумал, праславяне или кельты сами по себе. Это потому, что нельзя назвать уверенно ни в том, ни в другом языке превосходящее количество нетривиальных родственных слов. В славянском родственным могло бы быть слово "бродить", а в валлийском "fragu" - "варить пиво". Один - один. Кроме того, первоначальное значение неизвестно: сивуха это (как в славянском варианте) или солод, сусло (как в кельтских вариантах).
Жито. В славянском близко связано с жить, пажить и жатва. Греческое σῖτος (хлебные злаки) от греческого ζωή (жизнь) заметно отличается, хотя сохраняет сходство с житом. Есть созвучие немецкого слова со значением "жизнь" (Leben) и заимствованного эстонцами слова со "значением "хлеб" (leib); в готском "хлеб" и "жизнь" имеют сходное слабо выраженное созвучие, далёкое по звучанию от славянского: hlaif (хлеб) и libains (жизнь). В русском языке есть слово "ситный", созвучное греческому σῖτος , но Фасмер в конце концов отказался от мысли о заимствовании его из греческого: "Неверно объясняется это слово у Фасмера (см. Гр.-сл. эт. 179), где предполагается заимствование из греч. "пшеница, хлеб"."
Вышеперечисленные примеры, по критерию развитой системы родственных слов, очень сильно склоняют к уверенности, что сельскохозяйственная лексика начала формироваться во времена, когда общим языком был праславянский - когда возник и счёт на пальцах. На территории исконно славянской (лесная полоса Европы, как полагают и с чем я пока согласен) эта лексика в значительной степени сохранилась ([I]говядо стало говядиной, а жито осталось в слове житница). Ушельцы с этой территории смешивались с иноязычными племенами на окраинах Европы и теряли часть исконной лексики, другая часть сохранилась в искажённом виде (пять превратилось в five, например, а жито - в σῖτος).
Пошёл я исследовать сельскохозяйственную лексику.
Говядо, говно и говеть - родственны только в славянских языках. Говядо и говно - родственны и в армянском: kov (корова, сходно в шведском, норвежском и английском) и ku (говно, в языках германской группы - иначе) - и они родственны славянским.
Поросёнок и просо - родственны только в славянских языках (в верхне-лужицком эти слова просто совпадают, на польском "поросёнок" звучит как "prosię@ ("просьен"), а "просо" - так и звучит). В норвежском и шведском есть некоторое созвучие: gris (поросёнок) и hirse, hirs (просо) - часть звуков совпадают с оными в славянских словах. В итальянском - тоже есть небольшое : maiale (поросёнок) и miglio (просо) - на славянские слова эта пара совсем не похожа, но возможно, просом поросят древние итальянцы кормили сами по себе.
На всякий случай - справка:
Основные корма для свиней.
Первая группа — корма, при скармливании которых получают свинину высокого качества. К ним относятся: зерновые — ячмень, рожь, горох и просо; сочные — сахарная и полусахарная свекла, морковь, тыква и картофель; зеленые — люцерна, клевер, эспарцет, крапива, лебеда, щирица и др., грубые — сенная мука из высококачественного бобового сена (люцерны, эспарцета, клевера и др); корма животного происхождения — молоко и молочные отходы, различные мясные отходы. Скармливание их как в отдельности, так и в смеси позволит получать свинину высокого качества.
Брага (по Фасмеру) - "жидкое пиво, полпиво из солода, молотых зерен", др.-русск. брага, Афан. Никит. 13, Домостр. К. 34; бражник "рутила, пьяница", часто в XVII в.; см. Дювернуа, Др.-русск. сл. 7; укр. брага, блр. брага, польск. braha (заимств. из укр. или блр.); н.-луж. bražka, приводимое Бернекером и Шахматовым, отсутствует у Муки и основано, по-видимому, на недоразумении.
Это слово длительное время считалось достоверным заимств. из кельт.; ср. ирл. braich "солод", кимр. brag – то же, bragod "перемешанное пивное и медовое сусло", откуда и ср.-лат. bracium; см. Бернекер 1, 80; Шахматов, AfslPh 33, 87; Фасмер, RS 6, 193; Гуйер, LF 52, 309 и сл.; Махек, "Slavia" 8, 210; Брюкнер 38. (В последнее время – Лер-Сплавинский, RS 18, 1956, стр. 6. – Т.) О противном свидетельствует распространение слова только в вост.-слав. языках; см. Брюкнер, PF 7, 175 (категорическая ошибка, киммерийцы бражничали по соседству со славянами, причем, судя по общности в ирл. и валл. – до разделения кельтов).
Про брагу нельзя сказать уверенно, кто её выдумал, праславяне или кельты сами по себе. Это потому, что нельзя назвать уверенно ни в том, ни в другом языке превосходящее количество нетривиальных родственных слов. В славянском родственным могло бы быть слово "бродить", а в валлийском "fragu" - "варить пиво". Один - один. Кроме того, первоначальное значение неизвестно: сивуха это (как в славянском варианте) или солод, сусло (как в кельтских вариантах).
Жито. В славянском близко связано с жить, пажить и жатва. Греческое σῖτος (хлебные злаки) от греческого ζωή (жизнь) заметно отличается, хотя сохраняет сходство с житом. Есть созвучие немецкого слова со значением "жизнь" (Leben) и заимствованного эстонцами слова со "значением "хлеб" (leib); в готском "хлеб" и "жизнь" имеют сходное слабо выраженное созвучие, далёкое по звучанию от славянского: hlaif (хлеб) и libains (жизнь). В русском языке есть слово "ситный", созвучное греческому σῖτος , но Фасмер в конце концов отказался от мысли о заимствовании его из греческого: "Неверно объясняется это слово у Фасмера (см. Гр.-сл. эт. 179), где предполагается заимствование из греч. "пшеница, хлеб"."
Вышеперечисленные примеры, по критерию развитой системы родственных слов, очень сильно склоняют к уверенности, что сельскохозяйственная лексика начала формироваться во времена, когда общим языком был праславянский - когда возник и счёт на пальцах. На территории исконно славянской (лесная полоса Европы, как полагают и с чем я пока согласен) эта лексика в значительной степени сохранилась ([I]говядо стало говядиной, а жито осталось в слове житница). Ушельцы с этой территории смешивались с иноязычными племенами на окраинах Европы и теряли часть исконной лексики, другая часть сохранилась в искажённом виде (пять превратилось в five, например, а жито - в σῖτος).
Группы [ История ]
[ Этимология ]
Суббота, 11 Июня 2011 г.
11:58 О белках, скворцах, сверчках и медведях
Заинтересовало меня будто бы греческое происхождение английского слова squirrel – белка. По-гречески оное животное обозначается словом σκίουρος – сходство очевидно. Тут вспоминается слово скворец, которое обозначает не белку, а птицу, - возникает, естественно, шальная мысль поизучать его родословную – уж больно он на греко-английскую белку смахивает.
Смотрим Фасмера:
скворец - укр. скворець, болг. скворец, скорец, шкорец (Младенов 583), сербохорв. скворац, чворак, шкворак, словен. skorǝc, škorǝc, škvorǝc, слвц. škоrес, польск. skorzek, skorzeń, в.-луж., н.-луж. škorc, полаб. sküråc. Праслав. *skvorьcь связано чередованием гласных со *skvьr- в блр. скверцiся, скверуся "пронзительно кричать", скверет "крик", укр. скверещати "пронзительно кричать", сквересть "птичий крик", сербохорв. цвркнути, цвр̑кне̑м "шипеть, щебетать". По-видимому, звукоподражательное, поскольку крик скворца передается как skvär (Шрадер–Неринг I, 398; Остен–Сакен, IF 28, 151 и сл.; Торбьёрнссон 2, 80; Булаховский, ОЛЯ 7, 113; Винтелер 14). Младенов (583) пытается сблизить со сверчать, что справедливо, поскольку последнее тоже звукоподражательного происхождения.
Даль: СКВОРЕЦ (от сквара, опаленный, черный? или с малорос. скворчать, того же корня: шипеть, чирикать, как жареное на сковороде?).
Ага, и у Фасмера, и у Даля "скворец" от слов "скверещати", "сверчать", "скворчать" звукоподражательного происхождения.
Ковыряем глубже у Фасмера:
верещать - укр. верещати, блр. верещаць, др.-русск. верещати, ст.-слав. врѣштати, болг. врещя, сербохорв. вриштати, словен. vreščati, чеш. vřeštěti, слвц. vrešt'at', польск. wrzeszczec, в.-луж. wrěšćeć; см. Торбьёрнссон 2, 97. Ср. вереск, верезга. Родственны лит. su-, pra-vìrkštu, -vìrkšau, -vìrkšti "заплакать", verkšnoti "плакать" (*versk-), ver̃kti "плакать", лтш. varkšêt, -u, -ẽju "квакать, пищать" (*varsk-); см. М. – Э. 4, 479; Mi. EW 384; Буга, РФВ 75, 152. От верещага 1 происходит фам. Верещагин.
У Даля: ВЕРЕЩАТЬ, верескнуть, вообще весьма близко к верезжать, но означает шум более резкий, громкий; свирестеть, шумно шелестеть, звонко дребезжать, трещать; тараторить без умолку резким голосом; голосисто визжать, пищать, плакать навзрыд. Сверчок верещит.
Переходим к "вереску" и видим, что Фасмер сравнивает его, в частности, с "ворчанием":
вереск - "крик, вопль", верещать, укр., блр. вереск, болг. врясък, сербохорв. ври̑сак, словен. vrèsk, род. п. vreska, чеш. vřesk, польск. wrzask; см. Торбьёрнссон 2, 97. Родственно лит. verkšlenù, -enaũ, verkšlenti "хныкать, капризничать (о детях)"; см. Торбьёрнссон, там же; Вальде, KZ 34, 517. См. верезга, ворчать, ворковать.
И наконец, расследуем природу ворчания. Фасмер пишет:
ворчу, ворчишь, укр. воркати, блр. ворчаць, др.-русск. въркати, върчати, русск.-цслав. връчати, болг. връча "щебечу, произвожу шум", сербохорв. вр́чати, словен. vŕčati "ворчать, ругаться", vŕkati "квакать, ворковать", чеш. vrkati "ворковать", vrčeti "ворчать, рычать", слвц. vrčat', польск. warczeć "рычать, скрипеть", в.-луж. warcać, н.-луж. warcaś. Ср. лит. ur̃kti "ворчать", ur̃kioti "ворковать, бранить", лат. urcāre – о звуке, издаваемом рысью, далее, лит. ver̃kti, verkiù "плачу"; см. И. Шмидт, Vok. 2, 20; Буга, РФВ 75, 154; Лескин, Ablaut, 356; Петерсон, Glotta 15, 278 и сл., тогда как Неринг (Glotta 15, 278 и сл.) считает лат. слово независимым звукоподражанием; см. также Траутман, BSW 353.
Насчёт скворцов понятно: они скверещат, сверчат, скворчат, верещат и ворчат. Вернёмся к белкам. Я, честно говоря, никогда не слышал, как кричат белки. Поэтому набрал в поисковике последнее придаточное предложение и получил несколько видео, которые более чем убедительно показали мне, что белки скверещат и т.д. до ворчат включительно.
Но вот что характерно: слов скверещать и т.д. до ворчать в греческом нет. В английском же есть слово quarrel (ссора), подозрительно похожее и на squirrel, и на скверещание-ворчание. Возможно, я заблуждался, полагая, что белку англичане взяли от греков вместе с губкой, журавлём и мореходными причандалами! Скворчащая белка squirrel и независимо от белки ворчание-quarrel могут иметь и праславянское происхождение, вот ведь как.
И это не всё. Когда я в пылу поисков дошёл до "ворчать", я увидел знакомые созвучия: warczeć (пол.) – ur̃kti (лит.) – urcāre (лат.). Они мне резко напомнили латинское и древнегреческое именования медведя: ursus и ἄρκτος. От "ворчать" пропала буква "в", но я с этим уже сталкивался, например, при сравнении "вечер" и ἑσπέρα (вечер, др.-греч.), врьтѣти и rotate (вертеть, вращать). У меня появилось убеждение, что греческий и латинский медведи – это балтославянские "ворчаще-рычащие".
Конечно, забавно, что скворец, сверчок и Арктика – ворчливые родственники. Ну и греческие (σκίουρος), итальянские (scoiattolo) и английские (squirrel) белки, до кучи. Что до латышских и литовских белок – то они родня виверрам: vāvere и voverė – и тоже ведь подозрительно близки к верещащим!
Теперь небольшой холодный душ. Спохватился и заглянул в онлайновый этимологический словарь Оксфорда. Он считает, что белка-squirrel – "затеняющая хвостом" ("that which makes a shade with its tail."), правда, тоже предположительно:
squirrel
early 14c., from Anglo-Fr. esquirel, O.Fr. escurel (Fr. écureuil), from V.L. *scuriolus, dim. of *scurius "squirrel," variant of L. sciurus, from Gk. skiouros "a squirrel," lit. "shadow-tailed," from skia "shadow" (see shine) + oura "tail". Perhaps the original notion is "that which makes a shade with its tail." The O.E. word was acweorna, which survived into M.E. as aquerne.
Теперь глянем глазами Оксфорда на происхождение quarrel:
quarrel
"angry dispute," mid-14c., "ground for complaint," from O.Fr. querele, from L. querella "complaint," from queri "to complain, lament."
Источник – жалоба, оплакивание (по смыслу близко к ворчанию, пожалуй, но от squirrel – далеко).
Если Оксфорд прав, а их версия мне кажется вполне убедительной (хотя и не объясняет сходства слов squirrel и quarrel, ибо предполагаемые источники этих слов - skiouros и queri - далеки друг от друга), то английская белка таки от греков.
Но медведи – наши!
Смотрим Фасмера:
скворец - укр. скворець, болг. скворец, скорец, шкорец (Младенов 583), сербохорв. скворац, чворак, шкворак, словен. skorǝc, škorǝc, škvorǝc, слвц. škоrес, польск. skorzek, skorzeń, в.-луж., н.-луж. škorc, полаб. sküråc. Праслав. *skvorьcь связано чередованием гласных со *skvьr- в блр. скверцiся, скверуся "пронзительно кричать", скверет "крик", укр. скверещати "пронзительно кричать", сквересть "птичий крик", сербохорв. цвркнути, цвр̑кне̑м "шипеть, щебетать". По-видимому, звукоподражательное, поскольку крик скворца передается как skvär (Шрадер–Неринг I, 398; Остен–Сакен, IF 28, 151 и сл.; Торбьёрнссон 2, 80; Булаховский, ОЛЯ 7, 113; Винтелер 14). Младенов (583) пытается сблизить со сверчать, что справедливо, поскольку последнее тоже звукоподражательного происхождения.
Даль: СКВОРЕЦ (от сквара, опаленный, черный? или с малорос. скворчать, того же корня: шипеть, чирикать, как жареное на сковороде?).
Ага, и у Фасмера, и у Даля "скворец" от слов "скверещати", "сверчать", "скворчать" звукоподражательного происхождения.
Ковыряем глубже у Фасмера:
верещать - укр. верещати, блр. верещаць, др.-русск. верещати, ст.-слав. врѣштати, болг. врещя, сербохорв. вриштати, словен. vreščati, чеш. vřeštěti, слвц. vrešt'at', польск. wrzeszczec, в.-луж. wrěšćeć; см. Торбьёрнссон 2, 97. Ср. вереск, верезга. Родственны лит. su-, pra-vìrkštu, -vìrkšau, -vìrkšti "заплакать", verkšnoti "плакать" (*versk-), ver̃kti "плакать", лтш. varkšêt, -u, -ẽju "квакать, пищать" (*varsk-); см. М. – Э. 4, 479; Mi. EW 384; Буга, РФВ 75, 152. От верещага 1 происходит фам. Верещагин.
У Даля: ВЕРЕЩАТЬ, верескнуть, вообще весьма близко к верезжать, но означает шум более резкий, громкий; свирестеть, шумно шелестеть, звонко дребезжать, трещать; тараторить без умолку резким голосом; голосисто визжать, пищать, плакать навзрыд. Сверчок верещит.
Переходим к "вереску" и видим, что Фасмер сравнивает его, в частности, с "ворчанием":
вереск - "крик, вопль", верещать, укр., блр. вереск, болг. врясък, сербохорв. ври̑сак, словен. vrèsk, род. п. vreska, чеш. vřesk, польск. wrzask; см. Торбьёрнссон 2, 97. Родственно лит. verkšlenù, -enaũ, verkšlenti "хныкать, капризничать (о детях)"; см. Торбьёрнссон, там же; Вальде, KZ 34, 517. См. верезга, ворчать, ворковать.
И наконец, расследуем природу ворчания. Фасмер пишет:
ворчу, ворчишь, укр. воркати, блр. ворчаць, др.-русск. въркати, върчати, русск.-цслав. връчати, болг. връча "щебечу, произвожу шум", сербохорв. вр́чати, словен. vŕčati "ворчать, ругаться", vŕkati "квакать, ворковать", чеш. vrkati "ворковать", vrčeti "ворчать, рычать", слвц. vrčat', польск. warczeć "рычать, скрипеть", в.-луж. warcać, н.-луж. warcaś. Ср. лит. ur̃kti "ворчать", ur̃kioti "ворковать, бранить", лат. urcāre – о звуке, издаваемом рысью, далее, лит. ver̃kti, verkiù "плачу"; см. И. Шмидт, Vok. 2, 20; Буга, РФВ 75, 154; Лескин, Ablaut, 356; Петерсон, Glotta 15, 278 и сл., тогда как Неринг (Glotta 15, 278 и сл.) считает лат. слово независимым звукоподражанием; см. также Траутман, BSW 353.
Насчёт скворцов понятно: они скверещат, сверчат, скворчат, верещат и ворчат. Вернёмся к белкам. Я, честно говоря, никогда не слышал, как кричат белки. Поэтому набрал в поисковике последнее придаточное предложение и получил несколько видео, которые более чем убедительно показали мне, что белки скверещат и т.д. до ворчат включительно.
Но вот что характерно: слов скверещать и т.д. до ворчать в греческом нет. В английском же есть слово quarrel (ссора), подозрительно похожее и на squirrel, и на скверещание-ворчание. Возможно, я заблуждался, полагая, что белку англичане взяли от греков вместе с губкой, журавлём и мореходными причандалами! Скворчащая белка squirrel и независимо от белки ворчание-quarrel могут иметь и праславянское происхождение, вот ведь как.
И это не всё. Когда я в пылу поисков дошёл до "ворчать", я увидел знакомые созвучия: warczeć (пол.) – ur̃kti (лит.) – urcāre (лат.). Они мне резко напомнили латинское и древнегреческое именования медведя: ursus и ἄρκτος. От "ворчать" пропала буква "в", но я с этим уже сталкивался, например, при сравнении "вечер" и ἑσπέρα (вечер, др.-греч.), врьтѣти и rotate (вертеть, вращать). У меня появилось убеждение, что греческий и латинский медведи – это балтославянские "ворчаще-рычащие".
Конечно, забавно, что скворец, сверчок и Арктика – ворчливые родственники. Ну и греческие (σκίουρος), итальянские (scoiattolo) и английские (squirrel) белки, до кучи. Что до латышских и литовских белок – то они родня виверрам: vāvere и voverė – и тоже ведь подозрительно близки к верещащим!
Теперь небольшой холодный душ. Спохватился и заглянул в онлайновый этимологический словарь Оксфорда. Он считает, что белка-squirrel – "затеняющая хвостом" ("that which makes a shade with its tail."), правда, тоже предположительно:
squirrel
early 14c., from Anglo-Fr. esquirel, O.Fr. escurel (Fr. écureuil), from V.L. *scuriolus, dim. of *scurius "squirrel," variant of L. sciurus, from Gk. skiouros "a squirrel," lit. "shadow-tailed," from skia "shadow" (see shine) + oura "tail". Perhaps the original notion is "that which makes a shade with its tail." The O.E. word was acweorna, which survived into M.E. as aquerne.
Теперь глянем глазами Оксфорда на происхождение quarrel:
quarrel
"angry dispute," mid-14c., "ground for complaint," from O.Fr. querele, from L. querella "complaint," from queri "to complain, lament."
Источник – жалоба, оплакивание (по смыслу близко к ворчанию, пожалуй, но от squirrel – далеко).
Если Оксфорд прав, а их версия мне кажется вполне убедительной (хотя и не объясняет сходства слов squirrel и quarrel, ибо предполагаемые источники этих слов - skiouros и queri - далеки друг от друга), то английская белка таки от греков.
Но медведи – наши!
Группы [ Этимология ]
Понедельник, 6 Июня 2011 г.
22:21 как славяне учили людей считать на пальцах - любопышки pien
Коротко о том, что самое важное в последней простыне.
Самый древний счётный инструмент - пальцы.
Можно было бы ожидать, что число пять в наиболее древних языках производилось из термина, обозначающего руку с пятью пальцами. Проверим.
Для сравнения привожу в таблицах ниже слова, соответствующие значениям "кисть руки" или "кулак", "стопа" или "пята", "пять", на разных языках, из которых меня по некоторым причинам более других интересовали польский, литовский и санскрит.
Невооружённым глазом видно, что максимальное подобие имеют эти слова на русском (древне-русском), старо-славянском, польском, верхне-лужицком и санскрите. (Лужичане - западные соседи поляков, славяне, очень давно живущие на территории нынешней Германии.)
При этом наиболее архаичными фонетически оказываются польские и старо-славянские слова, в которых присутствуют носовые гласные. На литовском сходство слов сохраняется, но оно значительно менее выражено - менее даже, чем в славянских языках, помимо уже названных. В прочих языках, где сходство ещё менее заметно, видно, что числительное пять, построенное "на пальцах" - происходит из одного общего языка, к которому, как получается, ближе всего польский и старославянский. Далее следуют русский (древнерусский), верхнелужицкий и санскрит.
Получается с большой вероятностью, что древняя индоевропейская общность имеет один из центров распространения на территории Польши. Это предположение подкрепляется тем фактом, что именно у польских мужчин (и у лужичан) чаще, чем у других, встречается "праславянская" метка мужской Y-хромосомы, обозначаемая R1a (её имеют примерно 60% мужчин), следующими идут жители средней полосы России.
Вот, выхватил в сети справку:
"Наибольшее распространение имеет в Восточной Европе: среди лужичан (63 %), поляков (ок. 56 %), русских (52 %), белорусов (52 %), украинцев (52 %),татар 34 %, башкир (26 %) (у башкир Саратовской и Самарской обл. до 48 %)[1]; и в Центральной Азии: у худжандских таджиков (64 %), киргизов (63 %), ишкашимцев (68 %). Умеренное распространение в скандинавских странах (23 % в Исландии, 18-22 % в Швеции и Норвегии), в Иране (25 %?).
У брахманов индийских штатов Западная Бенгалия и Уттар-Прадеш данная гаплогруппа встречается с частотой 72 % и 67 % соответственно."
Из справки, попутно, можно предположить путь, как шли носители R1a в Индию - через будущие Таджикистан и Киргизию. Брахманы - северные пришельцы - не смешивались с местным населением по кастовым соображениям, поэтому сохранили высокую концентрацию мужчин с R1a.
Однако интересно другое: что индоевропейцы научились считать на пальцах, когда были праславянами. Память о пятерне до сих пор присутствует в обозначении числа пять в индоевропейских языках, хотя руки-ноги уже иначе произносятся в большинстве этих языков.
Самый древний счётный инструмент - пальцы.
Можно было бы ожидать, что число пять в наиболее древних языках производилось из термина, обозначающего руку с пятью пальцами. Проверим.
Для сравнения привожу в таблицах ниже слова, соответствующие значениям "кисть руки" или "кулак", "стопа" или "пята", "пять", на разных языках, из которых меня по некоторым причинам более других интересовали польский, литовский и санскрит.
Невооружённым глазом видно, что максимальное подобие имеют эти слова на русском (древне-русском), старо-славянском, польском, верхне-лужицком и санскрите. (Лужичане - западные соседи поляков, славяне, очень давно живущие на территории нынешней Германии.)
При этом наиболее архаичными фонетически оказываются польские и старо-славянские слова, в которых присутствуют носовые гласные. На литовском сходство слов сохраняется, но оно значительно менее выражено - менее даже, чем в славянских языках, помимо уже названных. В прочих языках, где сходство ещё менее заметно, видно, что числительное пять, построенное "на пальцах" - происходит из одного общего языка, к которому, как получается, ближе всего польский и старославянский. Далее следуют русский (древнерусский), верхнелужицкий и санскрит.
Получается с большой вероятностью, что древняя индоевропейская общность имеет один из центров распространения на территории Польши. Это предположение подкрепляется тем фактом, что именно у польских мужчин (и у лужичан) чаще, чем у других, встречается "праславянская" метка мужской Y-хромосомы, обозначаемая R1a (её имеют примерно 60% мужчин), следующими идут жители средней полосы России.
Вот, выхватил в сети справку:
"Наибольшее распространение имеет в Восточной Европе: среди лужичан (63 %), поляков (ок. 56 %), русских (52 %), белорусов (52 %), украинцев (52 %),татар 34 %, башкир (26 %) (у башкир Саратовской и Самарской обл. до 48 %)[1]; и в Центральной Азии: у худжандских таджиков (64 %), киргизов (63 %), ишкашимцев (68 %). Умеренное распространение в скандинавских странах (23 % в Исландии, 18-22 % в Швеции и Норвегии), в Иране (25 %?).
У брахманов индийских штатов Западная Бенгалия и Уттар-Прадеш данная гаплогруппа встречается с частотой 72 % и 67 % соответственно."
Из справки, попутно, можно предположить путь, как шли носители R1a в Индию - через будущие Таджикистан и Киргизию. Брахманы - северные пришельцы - не смешивались с местным населением по кастовым соображениям, поэтому сохранили высокую концентрацию мужчин с R1a.
Однако интересно другое: что индоевропейцы научились считать на пальцах, когда были праславянами. Память о пятерне до сих пор присутствует в обозначении числа пять в индоевропейских языках, хотя руки-ноги уже иначе произносятся в большинстве этих языков.
Группы [ История ]
[ Этимология ]
16:02 pien
Наиболее простыми и древними словами этого поля мне кажутся слова пята, пясть, именующие подобные части ноги и руки. Числительное пять образовано естественным путём от количества пальцев, связанных с пястью или пятой. Глагол пять (пялить), имеющий смысл натягивать, связан со способностью пальцев руки раздвигаться так, чтобы расстояние между концами пальцев возрастало. Максимальное расстояние между концами большого и указательного пальцев назвали пядью, а между концами большого пальца и мизинца – пялом. Устройство для натягивания ткани называют пяльцами. Все эти слова имеют общее происхождение.
У пяты есть индоевропейская родня: foot, vot, pied (стопа, англ., арм., фр.) и т.п. У пясти – fist (кулак, англ.) и т.п.
Древнее произношение слова пята – пента, то есть с носовым звуком е. Отсюда, прежде всего, пента- и квинта в греческом и латинском, слова, обозначающие пятое. Далее следует отметить слова, связанные с чередованиями пя-пин-пон:
препятствие – препинание – препона;
запятая – запинка – запонка;
спятить – спина – супонь.
Эти слова, в свою очередь, могут быть преобразованные в родственные им добавлением/заменой/исключением суффиксов и/или приставок, например: перепонка, пинать, вспять и т.п. И в дальнейшем расширение множества слов семантического поля таким способом будет подразумеваться, даже если это и не оговорено особо.
Распять Фасмер сближает с распутать, корень пут в древности был с носовым звуком: понт, - он, как в препоне и т.п..
Наконец, как и раньше, примем во внимание чередование н-р и чередование пир-пор, аналогичное пин-пон:
препинание – препирательство – опора.
Эти слова также могут быть модифицированы манипуляциями с приставками и суффиксами.
Слово пень я по смыслу связываю с препятствиями (пни мешают земледелию и передвижению), то есть считаю его принадлежащим исследуемому полю. Чередованием ен – я получается множественное число от опёнок – опята. Пён здесь – корень, в отличие от котёнок, ребёнок и т.п., где ён в корень не входит.
Благодаря чередованию н-р в это же поле попадает глагол переть (Фасмер различает переть I, перу в значении парить – каковое слово Фасмер сближает с переть I – и переть II, пру в значении упираться). Переть II порождает прать (и I, и II, по Фасмеру) и пороть, как я думаю. Стоит отметить родственные запирать, соперник, спор, упёртый, упорный; паперть я сближаю с переть II. Пинать и попирать связаны и по смыслу (бить, давить стопой, пятой), и чередованием н-р. Возможно, переть I и II не столь различны, как подчёркивает Фасмер. Порог и пора также связаны с переть.
Далее с переть II сближается преть (по-моему, и преть I - потеть, и преть II – спорить, и то, и другое связано с разогревом, буквальным или фигуральным), а от преть – пар, и уже знакомое парить.
От прать (в смысле: бить, толочь), по-видимому, получаются прах, порох, порошок.
Из пясть чередованием получается перст. Ему явно родственно первый. Английская родня - first.
Фасмер сближает пять и прясть – технология прядения предусматривает натяжение нити. По той же причине сближены пять (пялить) и прячь (рřаhаć, в.-луж.), далее – напряжение, сопряжение, упругость, пружина. Появление р в корне понятно – от чередования н-р.
Упругий некоторые сближают с прыгать, сюда же попадает родственное spring (пружина) и родственные слова германской группы языков. Прыгать я считаю родственным frog (лягушка, англ.), Frosch (то же, н.-в.-н.), Фасмер не разделяет этой точки зрения.
Прыгать Фасмер сближает с прыть, далее – с пруд, что на славянских языках означает быстрое течение.
Самая интересная и неожиданная связка образовалась с участием слова супонь. Слово очевидным образом имеет еорень пон и родственно запонке, препоне и т.п.
С другой стороны, оно сближается с spojiti – соединять, которое, в свою очередь является семантически родственным глаголам паять и поить.
С поить оказалось связано петь – пение в древности было связано с возлияниями, отсюда и совпадение пою = даю выпить и пою = занимаюсь пением. Не удивительно появление н в корне слова пение.
Поить без колебаний Фасмер сближает с пить, сомнений и у меня в этом нет. Думаю, хотя подтверждений не видел, что пить связано с питать, впитывать. Фасмер сообщает о попытках сблизить питать и пасти. Эта связь доведёт до pitar – отец, санскр.
У меня есть смелое предположение о связи падать и парить, равно как ведать и верить. Связь с падать повлечет за собой связь с падаль, пасть, пах и т.п. 
У пяты есть индоевропейская родня: foot, vot, pied (стопа, англ., арм., фр.) и т.п. У пясти – fist (кулак, англ.) и т.п.
Древнее произношение слова пята – пента, то есть с носовым звуком е. Отсюда, прежде всего, пента- и квинта в греческом и латинском, слова, обозначающие пятое. Далее следует отметить слова, связанные с чередованиями пя-пин-пон:
препятствие – препинание – препона;
запятая – запинка – запонка;
спятить – спина – супонь.
Эти слова, в свою очередь, могут быть преобразованные в родственные им добавлением/заменой/исключением суффиксов и/или приставок, например: перепонка, пинать, вспять и т.п. И в дальнейшем расширение множества слов семантического поля таким способом будет подразумеваться, даже если это и не оговорено особо.
Распять Фасмер сближает с распутать, корень пут в древности был с носовым звуком: понт, - он, как в препоне и т.п..
Наконец, как и раньше, примем во внимание чередование н-р и чередование пир-пор, аналогичное пин-пон:
препинание – препирательство – опора.
Эти слова также могут быть модифицированы манипуляциями с приставками и суффиксами.
Слово пень я по смыслу связываю с препятствиями (пни мешают земледелию и передвижению), то есть считаю его принадлежащим исследуемому полю. Чередованием ен – я получается множественное число от опёнок – опята. Пён здесь – корень, в отличие от котёнок, ребёнок и т.п., где ён в корень не входит.
Благодаря чередованию н-р в это же поле попадает глагол переть (Фасмер различает переть I, перу в значении парить – каковое слово Фасмер сближает с переть I – и переть II, пру в значении упираться). Переть II порождает прать (и I, и II, по Фасмеру) и пороть, как я думаю. Стоит отметить родственные запирать, соперник, спор, упёртый, упорный; паперть я сближаю с переть II. Пинать и попирать связаны и по смыслу (бить, давить стопой, пятой), и чередованием н-р. Возможно, переть I и II не столь различны, как подчёркивает Фасмер. Порог и пора также связаны с переть.
Далее с переть II сближается преть (по-моему, и преть I - потеть, и преть II – спорить, и то, и другое связано с разогревом, буквальным или фигуральным), а от преть – пар, и уже знакомое парить.
От прать (в смысле: бить, толочь), по-видимому, получаются прах, порох, порошок.
Из пясть чередованием получается перст. Ему явно родственно первый. Английская родня - first.
Фасмер сближает пять и прясть – технология прядения предусматривает натяжение нити. По той же причине сближены пять (пялить) и прячь (рřаhаć, в.-луж.), далее – напряжение, сопряжение, упругость, пружина. Появление р в корне понятно – от чередования н-р.
Упругий некоторые сближают с прыгать, сюда же попадает родственное spring (пружина) и родственные слова германской группы языков. Прыгать я считаю родственным frog (лягушка, англ.), Frosch (то же, н.-в.-н.), Фасмер не разделяет этой точки зрения.
Прыгать Фасмер сближает с прыть, далее – с пруд, что на славянских языках означает быстрое течение.
Самая интересная и неожиданная связка образовалась с участием слова супонь. Слово очевидным образом имеет еорень пон и родственно запонке, препоне и т.п.
С другой стороны, оно сближается с spojiti – соединять, которое, в свою очередь является семантически родственным глаголам паять и поить.
С поить оказалось связано петь – пение в древности было связано с возлияниями, отсюда и совпадение пою = даю выпить и пою = занимаюсь пением. Не удивительно появление н в корне слова пение.
Поить без колебаний Фасмер сближает с пить, сомнений и у меня в этом нет. Думаю, хотя подтверждений не видел, что пить связано с питать, впитывать. Фасмер сообщает о попытках сблизить питать и пасти. Эта связь доведёт до pitar – отец, санскр.
У меня есть смелое предположение о связи падать и парить, равно как ведать и верить. Связь с падать повлечет за собой связь с падаль, пасть, пах и т.п.
Группы [ Этимология ]
Четверг, 2 Июня 2011 г.
18:35
Написания слов на славянских языках выдают степень родства между словами.
Из таблицы внизу видно, что последние две группы выбиваются дальше прочих. Однако "месть" (предпоследняя группа) Фасмер сближает с "мена" (первая группа), а "мзда" (и "возмездие") параллельны "мстям". Усматривается у Фасмера и возможность сближения "мести, метать" и "месить". Не разобрался я с двумя разными этимологически "мнить" - чем различаются их смыслы? У Фасмера и то, и другое мнить имеет среди значений "полагать, думать". Или он имеет в виду, что было два пути формирования одного и того же "мнить"?
Так что все слова таблицы находятся в родстве, кроме-таки "мертвецких слов" (а к ним относятся и "море", и "мороз", и "мерзость", и "смерд"). С этими словами связано и персидское слово "mard" - "мужчина, человек (смертный)", отсюда идёт тропка и к "man", и "Mann".
Далее тропка идёт к словам на "-мя" ("-мень"), которые с "man" и греч. "menos" связаны (так что надо проверить право слова "имя" оставаться в этой таблице). И закончится тропка личными местоимениями первого лица ("меня, мне, мной").
Из таблицы внизу видно, что последние две группы выбиваются дальше прочих. Однако "месть" (предпоследняя группа) Фасмер сближает с "мена" (первая группа), а "мзда" (и "возмездие") параллельны "мстям". Усматривается у Фасмера и возможность сближения "мести, метать" и "месить". Не разобрался я с двумя разными этимологически "мнить" - чем различаются их смыслы? У Фасмера и то, и другое мнить имеет среди значений "полагать, думать". Или он имеет в виду, что было два пути формирования одного и того же "мнить"?
Так что все слова таблицы находятся в родстве, кроме-таки "мертвецких слов" (а к ним относятся и "море", и "мороз", и "мерзость", и "смерд"). С этими словами связано и персидское слово "mard" - "мужчина, человек (смертный)", отсюда идёт тропка и к "man", и "Mann".
Далее тропка идёт к словам на "-мя" ("-мень"), которые с "man" и греч. "menos" связаны (так что надо проверить право слова "имя" оставаться в этой таблице). И закончится тропка личными местоимениями первого лица ("меня, мне, мной").
Группы [ Этимология ]
Наконец-то изложил коротко ...
[Print]
Yurate