«Лошадь была очень старой. И наездник был стар.
Всадник вынул изо рта отсыревший окурок и затушил его об ладонь.
- Ага, - сказал он, - мы почти на месте.
- И что дальше, - отозвалась лошадь. – А вдруг у тебя снова голова закружится… И твоя спина…
- Ничего такого не случится, - пожал плечами всадник.
- Он кряхтя, спустился с лошади и подул на пальцы. Немного согревшись, всадник вытащил из притороченной к лошади поклажи зазубренный меч.
- За свою жизнь ты должно быть не мало сокровищ накопил, - снова подала голос лошадь, пока Коэн-варвар тяжело оперся спиной о дерево. Он не был уверен, хватит ли у него сил снова выпрямиться. – Мы могли бы поехать к Краю. Там тепло… Нашли бы себе уютный пляж, построили дворец, а?
- Нет у меня никаких сокровищ, - ответил Коэн, - Что-то потратил, что-то пропил, что-то раздал.
- Но на старость ты же должен был откладывать?!
- Честно говоря, никогда не думал, что доживу до старости.
- Однажды ты умрешь. Может даже сегодня.
Лошадь повернулась и посмотрела вниз, в ущелье. Тракт был изрыт колдобинами и со всех сторон окружен лесом.
Коэн попытался выпрямиться. Ноги его хрустнули и заскрипели.
- Мой отец, - прохрипел он, - как-то сказал: «Сынок, если в схватке один на один ты победишь тролля, считай, ты можешь все на свете!».
Лошадь непонимающе моргнула. Потом повернулась и опять глянула вниз, на поросший деревцами тракт, ведущий через мрачное ущелье. Внизу был мост.
У нее появилось некое кошмарное предчувствие.
Она нервно переступила с ноги на ногу.
- А может лучше к Краю? Там тепло…
- Нет.
- И ты собираешься биться с троллем? – хмыкнула лошадь.
- Собираюсь.
- И ты тащился в такую даль только ради этого?
- Пришлось, - откликнулся Коэн, - Когда ты последний раз видела мост, под которым жил бы тролль. Когда я был молод таких мостов были тысячи. А теперь тролли больше живут в городах. Жиреют там, тепло им, хорошо… Поехали.

Солнце, дорогой дневник, имеет обыкновение светить. В независимости от… Я гляжу на залитые светом здание и тротуары, на толпы народу торопливо и не очень снующих туда сюда, по делам и без оных.
Изо дня в день.
И все вроде бы неплохо… да только вроде и не хорошо.
И нет вроде бы низкого… да вот куда-то, подишь ты, подевалось и высокое.
И нет вроде бы злодеев (кроме как в кино)… Но нет и героев.
Интересно, а что есть?

По пролегавшей между высоких гор долине бурлила предательская речушка, через которую был перекинут мост. Вот в таких-то местах и живут…
Из-за парапета вылетела серая фигура и неуклюже приземлилась прямо перед лошадиным носом.
- Ага! – громко взревела она.
- Ого, - удивилась лошадь.
Тролль растеряно мигнул, поскольку неожиданно ощутил, как ему в загривок уперлось острие ножа.
- Привет, - раздался над ухом чей-то голос.
Тролль сглотнул. Очень осторожно.
- Слушай, - заборматал он, - это же традиция: на таком мосту человек просто обязан встретить тролля. Кстати, а как так вышло, что я не услышал, что ты подкрадываешься?
- Потому что я очень хорошо умею подкрадываться, - пояснил старик.
Тролль наконец отважился повернуть голову чуть вбок.
- Проклятье! – выругался он. – Ты кем себя вообразил? Коэном-варваром?
- А ты кем меня вообразил? – в ответ спросил Коэн-варвар.
- Ух ты! – потрясенно выдохнул тролль, - На моем-то мосту! Вот это да!

- Видишь ли, - проговорил Коэн чуть позже, устроившись на холодных камнях и нашаривая мешочек с табаком, - я вовсе не собирался тебя убивать… Я думал просто скинуть тебя с моста и забрать твои сокровища…
- Сокровища? – лицо тролля прорезали панические трещины, - Понимаешь… Дело в том, что… у меня нет никаких сокровищ.
- Да ладно тебе рассказывать, - хмыкнул Коэн, - на таком-то замечательном мосту?
- Мост действительно замечательный, да только дорогой этой никто не пользуется, пояснил тролль. – Ты первый за много месяцев. Жена вот все твердит, что надо было мне идти к ее брату, когда через его мост новый тракт проложили, но… под этим мостом тролли жили аж пятьсот лет… - он замолчал.
- Отличный мост, честно скажу, - спустя некоторое время продолжил он, - разве что камни выпадают. А каменщики сейчас столько дерут… Вообще- то, чтобы сводить концы с концами, мне пришлось на три дня в неделю устроиться на лесопилку к деверю.
- По-моему ты говорил, что твой деверь работает под мостом? – удивился Коэн.
- Это другой. У моей жены больше братьев чем блох на иной собаке, - печально ответил тролль, - Один – купец в Кисловодье, древесиной приторговывает, у второго мост, да что там, гнома себе нанял и платит ему за то что тот в будке его подменял. А еще троллем себя называет. Не тролль, а человек какой-то… ну а у третьего лавка в Горькощучье.
Тролль и человек угрюмо оперлись о парапет.
- Знаешь, - медленно проговорил Коэн, - я помню времена, когда человек мог доехать до самых Клинковых гор и не встретить ни единой живой души. – он бросил взгляд на меч, - если и встретить, то очень не на долго…
Коэн швырнул в реку окурок и выпрямился.
- А теперь повсюду фермы. Маленькие такие и управляют ими мелкие людишки. Заборов понастроили… Куда ни глянь: фермы, заборы да маленькие людишки…
- Жена конечно права, - продолжил свой внутрений монолог тролль, - все жизнь из под моста выскакивать – карьеры никакой…
- Разумеется, - согласился Коэн, - против фермеров я ничего не имею. Они должны быть. Просто раньше они были далеко, а теперь…
- Все течет, - говорил тролль, - Вот мой деверь. Который Сланец… Лесопилка! Тролль управляющий лесопилкой! Ты бы видел во что он превратил Лихолесье…
Коэн удивленно поднял голову.
- Это какое Лихолесье? То самое, где живут огромные пауки?
- Живут? Нет там больше никаких пауков. Одни пни.
- Пни? Слушай. Такой отличный лес был. Ну… темный, зловещий – настоящий одним словом. Помню там до самых костей пробирало…
- Что. По острым ощущениям соскучился? Так я тебе обеспечу… Сланец там теперь елочки сажает…
- Елочки?!
- Так вот Глина. Деверь мой который в купеческом деле, вот он сказал Сланцу, что если землю озеленить, ее легче продать будет.
- Продать? Лихолесье нельзя продавать. Оно же общее. То есть ничье.
- Во-во. Глина так и сказал: поскольку оно ничье почему бы его не продать?
Коэн ударил кулаком по парапету.
- Да что ж это такое твориться? Я помню войны, что велись на этой земле… А ты. То же наверное повоевать пришлось?
- О да…
- Мы вроде сражались за светлое будущее, за справедливость и прочее. По крайне мере так нам говорили…
- Ну лично я сражался потому, что мне так велел здоровый тролль с хлыстом…
- Я имею ввиду мы же не за фермы сражались, не за елочки, а?
- И ведь король какой-то был… - задумчиво глядя на воду промолвил Коэн».

И интересно, а почему так тошно.

- Ну и сколько ты ему дал, - спросила наконец лошадь когда они выехали из ущелья на вересковую пустошь.
- Двенадцать золотых.
- А почему именно двенадцать?
- Потому что больше у меня не было.
- Да ты совсем свихнулся.
- Когда я был совсем молодым, начинающим героем-варваром, - ответил Коэн, - под каждым мостом жил тролль. А стоило заехать в такой вот мрачный лес, как тебе на голову сваливалось не меньше дюжины гоблинов... Интересно, что с ними случилось?
- Ты, - хмыкнула лошадь.
- Гм-м…
- У тебя совсем мозги размягчились!
- Ага…
- Последние деньги троллю отдал!
- Ага…
- Но ради чего?
Коэн поглядел на небо. Алый горизонт был холоден как склон преисподней.
- Ради того, что было...
- Ха!
- Ради того, что должно быть …
- Ха!
Коэн поглядел под ноги.
Усмехнулся.
- И в обмен на три адреса. Однажды я умру. Однажды, но не сегодня…»
(с) Т. Пратчетт