Созрели впечатления (скорее просто запавшие в память отрывки из фраз и картинок) со встречи с американским художником Janos Enyedi, который работает в жанре объемного индустриального пейзажа.
он не просто индустриалист, он делает свои трехмерные работы, выглядящие металлическими, исключительно из бумаги и картона. причем даже один из работников сталелитейного профсоюза не поверил в то, что это не металл (а уж он-то металла навидался в своей жизни), и начал стучать по картине
Кроме отдельных работ, Эньеди создал воображаемый город Milltown, индустриальные пейзажи которого он изображает.
Некоторые фразы запомнились настолько, что уже неделю хранится в моем мозге:
конструктивизм - когда форма определяется предназначением
как и каждый художник я поначалу не мог зарабатывать себе своим творчеством на жизнь
я люблю конструкции на своих индустриальных картинах изображать ржавыми
ржавчина для меня - образ человеческой жизни, все что мы делаем в конце концов обращается в ничто
я всегда любил когда зимой переводят время на час вперед, я люблю работать в мастерской этой ночью, мне кажется, что мне дарят лишний час
и еще что-то там про звезды над своей мастерской, когда он ночью там работает
и еще по поводу ржавчины - когда я продаю свои картины, я напоминаю себе алхимика, который научился превращать ржавчину в золото
в отместку художнику, который сказал, что "скульптура - это то, на что вы натыкаетесь в музее, отходя назад от картины" -
на своих картинах я изображаю, как мои металлоконструкции ломают двухмерный мир, обнажая стоящий за ним трехмерный мир
есть у него и фото. вот это, например, у него взяли зачем-то даже в National Geografic
много фото он делал в пенсильвании - старой "кузнице США", теперь заброшенной и быстро исчезающей
и вот это запомнилось:
Эньеди говорит, что поза этого человека в красном напомнила ему роденовского мыслителя. от себя добавлю, кстати, что моя любимая стихия вода действительно настраивает на созерцательность
и еще он любит лестницы очень, также как и я:
Тилль Линдеманн говорил: «Е...
[Print]
Kukushka