Продолжаю утаскивать полюбившееся с Дайрей...Ещё одна небольшая подборка стихов, посвящённых волкам, в иллюстрациях любимой художницы, Джоди Бергсма! Очень люблю её причудливо стилизованные образы, такие живые, и в то же время, неуловимо-прекрасные...
Страничка художницы: https://www.facebook.com/artistjodybergsma

Стихи - под морем))))
Н. С. Гумилёв.
РИМ.

Волчица с пастью кровавой
На белом, белом столбе,
Тебе, увенчанной славой,
По праву привет тебе.

С тобой младенцы, два брата,
К сосцам стремятся припасть.
Они не люди, волчата,
У них звериная масть.

Не правда ль, ты их любила,
Как маленьких, встарь, когда,
Рыча от бранного пыла,
Сжигали они города?

Когда же в царство покоя
Они умчались, как вздох,
Ты, долго и страшно воя,
Могилу рыла для трех.

Волчица, твой город тот же
У той же быстрой реки.
Что мрамор высоких лоджий,
Колонн его завитки,

И лик Мадонн вдохновенный,
И храм Святого Петра,
Покуда здесь неизменно
Зияет твоя нора,

Покуда жесткие травы
Растут из дряхлых камней
И смотрит месяц кровавый
Железных римских ночей?!

И город цезарей дивных,
Святых и великих пап,
Он крепок следом призывных,
Косматых звериных лап.

А. К. Толстой.

ВОЛКИ.

Когда в селах пустеет,
Смолкнут песни селян
И седой забелеет
Над болотом туман,
Из лесов тихомолком
По полям волк за волком
Отправляются все на добычу.

Семь волков идут смело.
Впереди их идет
Волк осьмой, шерсти белой,
А таинственный ход
Завершает девятый;
С окровавленной пятой
Он за ними идет и хромает.

Их ничто не пугает:
На село ли им путь,
Пес на них и не лает,
А мужик и дохнуть,
Видя их, не посмеет,
Он от страху бледнеет
И читает тихонько молитву.

Волки церковь обходят
Осторожно кругом,
В двор поповский заходят
И шевелят хвостом,
Близ корчмы водят ухом
И внимают всем слухом:
Не ведутся ль там грешные речи?

Их глаза словно свечи,
Зубы шила острей.
Ты тринадцать картечей
Козьей шерстью забей
И стреляй по ним смело!
Прежде рухнет волк белый,
А за ним упадут и другие.

На селе ж, когда спящих
Всех разбудит петух,
Ты увидишь лежащих
Девять мертвых старух:
Впереди их седая,
Позади их хромая,
Все в крови... с нами сила господня!


И. А. Бунин.

СКАЗКА О КОЗЕ.

Это волчьи глаза или звёзды — в стволах на краю перелеска?
‎Полночь, поздняя осень, мороз.
Голый дуб надо мной весь трепещет от звёздного блеска,
‎Под ногою сухое хрустит серебро.

Затвердели, как камень, тропинки, за лето набитые.
‎Ты одна, ты одна, страшной сказки осенней Коза!
Расцветают, горят на железном морозе несытые
‎Волчьи, Божьи глаза.

М. Цветаева.

ВОЛК.

Было дружбой, стало службой,
Бог с тобою, брат мой волк!
Подыхает наша дружба:
Я тебе не дар, а долг!

Заедай верстою версту,
Отсылай версту к версте!
Перегладила по шерстке,—
Стосковался по тоске!

Не взвожу тебя в злодеи,—
Не твоя вина — мой грех:
Ненасытностью своею
Перекармливаю всех!

Чем на вас с кремнем — огнивом
В лес ходить — как Бог судил,—
К одному бабьё ревниво:
Чтобы лап не остудил.

Удержать — перстом не двину:
Перст — не шест, а лес велик.
Уноси свои седины,
Бог с тобою, брат мой клык!

Прощевай, седая шкура!
И во сне не вспомяну!
Новая найдется дура —
Верить в волчью седину.

О. Мандельштам.

* * *

За гремучую доблесть грядущих веков,
‎За высокое племя людей, —
Я лишился и чаши на пире отцов,
‎И веселья, и чести своей.

Мне на плечи кидается век-волкодав,
‎Но не волк я по крови своей:
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
‎Жаркой шубы сибирских степей...

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
‎Ни кровавых костей в колесе;
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
‎Мне в своей первобытной красе.

Уведи меня в ночь, где течет Енисей
‎И сосна до звезды достаёт,
Потому что не волк я по крови своей
‎И меня только равный убьёт.

О. Мандельштам.

ВЕК.

Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?
Кровь-строительница хлещет
Горлом из земных вещей,
Захребетник лишь трепещет
На пороге новых дней.

Тварь, покуда жизнь хватает,
Донести хребет должна,
И невидимым играет
Позвоночником волна.
Словно нежный хрящ ребенка
Век младенческой земли —
Снова в жертву, как ягненка,
Темя жизни принесли.

Чтобы вырвать век из плена,
Чтобы новый мир начать,
Узловатых дней колена
Нужно флейтою связать.
Это век волну колышет
Человеческой тоской,
И в траве гадюка дышит
Мерой века золотой.

И еще набухнут почки,
Брызнет зелени побег,
Но разбит твой позвоночник,
Мой прекрасный жалкий век!
И с бессмысленной улыбкой
Вспять глядишь, жесток и слаб,
Словно зверь, когда-то гибкий,
На следы своих же лап.

Кровь-строительница хлещет
Горлом из земных вещей,
И горячей рыбой плещет
В берег теплый хрящ морей.
И с высокой сетки птичьей,
От лазурных влажных глыб
Льется, льется безразличье
На смертельный твой ушиб.

Муса Джалиль.

ВОЛКИ.

Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи, вблизи
Рыщут волки всю ночь напролет.

Разгораются волчьи глаза:
Сколько мяса людей и коней!
Вот одной перестрелки цена!
Вот ночной урожай батарей!

Волчьей стаи вожак матерой,
Предвкушением пира хмелен,
Так и замер: его пригвоздил
Чуть не рядом раздавшийся стон.

То, к березе припав головой,
Бредил раненый, болью томим,
И береза качалась над ним,
Словно мать убивалась над ним.

Все, жалеючи, плачет вокруг,
И со всех стебельков и листков
Оседает в траве не роса,
А невинные слезы цветов.

Старый волк постоял над бойцом.
Осмотрел и обнюхал его,
Для чего-то в глаза заглянул,
Но не сделал ему ничего...

На рассвете и люди пришли.
Видят: раненый дышит чуть-чуть.
А надежда-то все-таки есть
Эту искорку жизни раздуть.

Люди в тело загнали сперва
Раскаленные шомпола,
А потом на березе, в петле,
Эта слабая жизнь умерла...

Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи вблизи,
Рыщут волки всю ночь напролет.
Что там волки! Ужасней и злей
Стаи хищных двуногих зверей.

В. С. Высоцкий.

ОХОТА НА ВОЛКОВ.

Рвусь из сил - и из всех сухожилий,
Но сегодня - опять как вчера:
Обложили меня, обложили -
Гонят весело на номера!

Из-за елей хлопочут двустволки -
Там охотники прячутся в тень, -
На снегу кувыркаются волки,
Превратившись в живую мишень.

Идет охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.

Не на равных играют с волками
Егеря - но не дрогнет рука, -
Оградив нам свободу флажками,
Бьют уверенно, наверняка.

Волк не может нарушить традиций, -
Видно, в детстве - слепые щенки -
Мы, волчата, сосали волчицу
И всосали: нельзя за флажки!

И вот - охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.

Наши ноги и челюсти быстры, -
Почему же, вожак, - дай ответ -
Мы затравленно мчимся на выстрел
И не пробуем - через запрет?!

Волк не может, не должен иначе.
Вот кончается время мое:
Тот, которому я предназначен,
Улыбнулся - и поднял ружье.

Идет охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.

Я из повиновения вышел -
За флажки, - жажда жизни сильней!
Только сзади я с радостью слышал
Удивленные крики людей.

Рвусь из сил - и из всех сухожилий,
Но сегодня не так, как вчера:
Обложили меня, обложили -
Но остались ни с чем егеря!

Идет охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.

В. С. Высоцкий.

КОНЕЦ ОХОТЫ НА ВОЛКОВ, или ОХОТА С ВЕРТОЛЁТОВ.

Словно бритва, рассвет полоснул по глазам,
Отворились курки, как волшебный сезам,
Появились стрелки, на помине легки,-
И взлетели стрекозы с протухшей реки,
И потеха пошла - в две руки, в две руки!

Мы легли на живот и убрали клыки.
Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки,
Чуял волчие ямы подушками лап;
Тот, кого даже пуля догнать не смогла б,-
Тоже в страхе взопрел, и прилег, и ослаб.

Чтобы жизнь улыбалась волкам - не слыхал,
Зря мы любим ее, однолюбы!
Вот у смерти - красивый широкий оскал
И здоровые, крепкие зубы.

Улыбнемся же волчей ухмылкой врагу -
Псам еще не намылены холки!
Но - на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!

Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав,
К небесам удивленные морды задрав:
Или с неба возмездье на нас пролилось,
Или света конец, и в мозгах перекос,
Только били нас в рост из железных стрекоз.

Кровью вымокли мы под свинцовым дождем,
И смирились, решив: все равно не уйдем!
Животами горячими плавили снег.
Эту бойню затеял не Бог - человек:
Улетающим - влет, убегающим - в бег...

Свора псов, ты со стаей моей не вяжись,
В равной сваре - за нами удача!
Волки мы, хороша наша волчая жизнь,
Вы - собаки, и смерть вам собачья!

Улыбнемся же волчей ухмылкой врагу,
Чтобы в корне пресечь кривотолки.
Но - на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!

К лесу - там хоть немногих из вас сберегу!
К лесу, волки, труднее убить на бегу!
Уносите же ноги, спасайте щенков!
Я мечусь на глазах полупьяных стрелков
И скликаю заблудшие души волков.

Те, кто жив, затаились на том берегу.
Что могу я один? Ничего не могу!
Отказали глаза, притупилось чутье...
Где вы, волки, былое лесное зверье,
Где же ты, желтоглазое племя мое?!

...Я живу, но теперь окружают меня
Звери, волчих не знавшие кличей,
Это псы, отдаленная наша родня,
Мы их раньше считали добычей.

Улыбаюсь я волчей ухмылкой врагу,
Обнажаю гнилые осколки.
Но - на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки

В. А. Солоухин.

МЫ - ВОЛКИ...

Мы — волки,
И нас
По сравненью с собаками
Мало.
Под грохот двустволки
Год от году нас
Убывало.

Мы, как на расстреле,
На землю ложились без стона.
Но мы уцелели,
Хотя и живем вне закона.

Мы — волки, нас мало,
Нас можно сказать — единицы.
Мы те же собаки,
Но мы не хотели смириться.

Вам блюдо похлебки,
Нам проголодь в поле морозном,
Звериные тропки,
Сугробы в молчании звездном.

Вас в избы пускают
В январские лютые стужи,
А нас окружают
Флажки роковые все туже.

Вы смотрите в щелки,
Мы рыщем в лесу на свободе.
Вы, в сущности,— волки,
Но вы изменили породе.

Вы серыми были,
Вы смелыми были вначале.
Но вас прикормили,
И вы в сторожей измельчали.

И льстить и служить
Вы за хлебную корочку рады,
Но цепь и ошейник
Достойная ваша награда.

Дрожите в подклети,
Когда на охоту мы выйдем.
Всех больше на свете
Мы, волки, собак ненавидим.

В. Бутусов.

СНЕЖНЫЕ ВОЛКИ.

Утром снежным белые волки,
С утренним снегом, как беглые толки.
Выбегут в поле, следы разбросают,
Набегавшись вволю, бесследно растают...

Что вы ищите в выпавшем снеге?
Вам противен вкус нашего хлеба.
Вас гонит в зиму запах добычи,
Крови медвежьей и крови бычьей.

Вы - холодные снежные звери,
Неисчислимы ваши потери,
Гибнете сотнями в солнечном свете,
Ведь жизнь ваша длится лишь до рассвета...

Жутким плачем расколется ночь,
Все, никто мне не сможет помочь!
Застынет под окнами бешеный вой,
Это снежные волки пришли за мной...

С. К. Маврин.

ВЕК МОЙ, ЗВЕРЬ...

Век мой, зверь мой
Как, скажи, я без тебя?
У бездны на краю
Остались только ты да я...
Век мой, зверь мой
Ты да я, да мы с тобой...
Век мой, зверь
Я не твой, не твой, не твой...

В синем небе воронье,
Словно в сердце острие...
Но где же, где,
Где же царствие твое ?

Век мой, зверь мой
Как мне дальше жить,
С кем встречать рассвет,
И кого, скажи, любить ?

Век мой, зверь мой,
Точно ворон надо мной...
Век мой, зверь,
Я не твой, не твой, не твой...

Черный ворон, белый снег.
Век мой, зверь мой, человек.
Ну что же ты, что же ты
Замедлил бег ?

Твой век стал твоей судьбой,
Словно хищный зверь рыщет за спиной,
Он твой!
Твой век, он всегда с тобой,
Словно хищный зверь, он ведь кровник твой,
Он твой!

Век мой, зверь мой,
Как мне быть с тобой?
Я твой кровник,
Я навеки твой!

С. К. Маврин.

СТАЯ

Здесь никто не знает, кто же первый,
И никто не видит дальше носа,
Но зато я как бы жив, наверно,
И на самом деле мне не страшно.

Все за меня решает
И обо мне все знает
Стая!

Независимым быть может каждый,
Кто не знает, от кого зависит.
Новый гений прошептал отважно,
То, что деньги здесь почти не пахнут.

Все за меня решая
И обо мне все зная,
Моей судьбой играя,
Пасет меня
Стая.

Все за меня решая
И обо мне все зная,
Моей судьбой играя,
Пасет меня...

Только есть закон у стаи -
Лай не лай, хвостом виляй, и
Даже если дом твой с краю,
Все равно сожрет тебя стая!

Э. М. Шклярский.

ОБОРОТЕНЬ.

Мое ли дело -
Кем была прежде?
Вздохи и листья -
Твои одежды.
Тайну за тайной
В рукаве прячешь.
Голову склонишь -
Будто бы плачешь.

Среди темных подворотен,
Где гуляет оборотень.
Среди темных подворотен,
Где гуляет оборотень.

Дай же мне руку,
А душе душу.
Дай захлебнуться,
Соприкоснувшись.
Что нам печали,
Что нам потери...
Тихое сердце
Многое стерпит.

Среди темных подворотен,
Где гуляет оборотень.
Среди темных подворотен,
Где гуляет оборотень.

Почему среди звезд
Так одиноко...
Не поймут никогда
Глупые окна.
За стеной темной,
За глухой дверью
Тихое сердце
Многое стерпит.
Тихое сердце
Многое стерпит.

Среди темных подворотен,
Где гуляет оборотень.
Среди темных подворотен,
Где гуляет оборотень.

Среди темных подворотен,
Где гуляет оборотень.
Среди темных подворотен,
Где гуляет оборотень.

О. Арефьева.

ОБОРОТЕНЬ.

Запястья у птиц тоньше страниц
Жаль, что хожу без сердца,
Я обнял бы твою тень,
Я обнял бы твою тень.
Ночь вывернулась наружу,
Я выблевал души и лица,
Я больше не оборотень,
Я больше не оборотень.

О, нечеловеческие танцы,
О, мы одинокие повстанцы -
На странной земле,
В песке и в золе,
Из глины и персти,
Такие немногие.
Двуногие
Без шерсти.

Я съел самого себя, я смотрел
На солнце, что мне не светит,
Я снова тебя хотел,
Я снова тебя хотел.
Я знал все слова, которые лгут,
Но тут не помогут ни те, ни эти -
Как много проблем у тел,
Как много проблем у тел.

О, нечеловеческие танцы,
О, мы одинокие повстанцы -
На странной земле,
В песке и в золе,
Из глины и персти,
Такие немногие.
Двуногие
Без шерсти.

Остаться живым - кино не для всех,
Не ешь меня, серый ветер,
Стучи в меня - это дверь,
Стучи в меня - это дверь.
Любовь - это путь, стрелка на грудь,
Но я тот, кого нет на свете,
Не человек, не зверь,
Не человек, не зверь.

И. Чёрт.

ВОЛК.

Чёрный волк по следам идет, ни на шаг не отстает!
Чей-то дом! Я в окно стучусь, у двери я мечусь.
Хэй, пурга, дай мне сил еще! Я его осилю, я сведу с ним счёт!
Поскрипит, поворчит да уйдет.

А в окне манит яркий свет, а внутри ни звука нет.
Я - никто. Здесь чужая земля, а им здесь жить, у них семья.
Хэй, пурга, разреши уснуть! Хоть во сне увижу я обратный путь!
За метель, за мороз, да забудь!

Чёрный волк. Он хозяин этих мест.
Провинишься - съест!

М. А. Пушкина.

ЗВЕРЬ.

Я здесь, я пришел к тебе,
Пришел вопреки судьбе!
С небес льется лунный свет,
Я - зверь, мне покоя нет.
Крадусь в темноте как тень,
В душе, проклиная день,
Когда я всего лишь призрак в серой толпе...
Ты помнишь? Давным-давно,
Я жил, как во сне, легко,
Но раненный кем-то волк
Вонзил мне клыки в плечо...
И я стал таким, как он,
Невидимым ясным днем,
Убийца и злой хозяин в мире ночном...
Ты - невинный ангел,
Ангел поднебесья,
В этой жизни странной
Ты не моя...
За тобой тень зверя,
Вы повсюду вместе,
А теперь, поверь мне,
Зверь этот я!
Позволь, я коснусь тебя,
Войдет в кровь звериный яд!
И лунный священный свет
В тебе свой оставит след.
Ты будешь змеи быстрей,
Всех женщин земных нежней,
Позволь мне тебя коснуться, или убей!
Смотри же в мои глаза,
Твой взгляд не понять нельзя,
Ты хочешь меня убить,
Убить, и про все забыть...
А ночь, словно боль, темна!
Зверь здесь, и он ждет тебя,
Ты чувствуешь вкус охоты, зверь этот - я!

Б. Гребенщиков.

ВОЛКИ И ВОРОНЫ.

Может Бог, а может просто эта ночь пахнет ладаном.
А кругом высокий лес, темен и замшел.
То ли это благодать, то ли это засада нам;
Весело на ощупь, да сквозняк на душе.
Вот идут с образами - с образами незнакомыми,
Да светят им лампады из-под темной воды;
Я не помню, как мы встали, как мы вышли из комнаты,
Только помню, что идти нам до теплой звезды...
Вот стоит храм высок, да тьма под куполом.
Проглядели все глаза, да ни хрена не видать.
Я поставил бы свечу, да все свечи куплены.
Зажег бы спирт на руке - да где ж его взять?
А кругом лежат снега на все четыре стороны;
Легко по снегу босиком, если души чисты.
А мы пропали бы совсем, когда б не волки да вороны;
Они спросили: "Вы куда? Небось до теплой звезды?.."
Назолотили крестов, навтыкали, где ни попадя;
Да променяли на вино один, который был дан.
А поутру с похмелья пошли к реке по воду,
А там вместо воды - Монгол Шуудан.
А мы хотели дать веселый знак ангелам,
Да потеряли их из виду, заметая следы;
Вот и вышло бы каждому по делам его,
Если бы не свет этой чистой звезды.
Так что нам делать, как нам петь, как не ради пустой руки?
А если нам не петь, то сгореть в пустоте;
А петь и не допеть - то за мной придут орлики;
С белыми глазами, да по мутной воде.
Только пусть они идут - я и сам птица черная,
Смотри, мне некуда бежать: еще метр - и льды;
Так я прикрою вас, а вы меня, волки да вороны,
Чтобы кто-нибудь дошел до этой чистой звезды...
Так что теперь с того, что тьма под куполом,
Что теперь с того, что ни хрена не видать?
Что теперь с того, что все свечи куплены,
Ведь если нет огня, мы знаем, где его взять;
Может правда, что нет путей, кроме торного,
И нет рук для чудес, кроме тех, что чисты,
А все равно нас грели только волки да вороны,
И благословили нас до чистой звезды.

P S И ещё немного стихов! В подарок - от ~Ashu~:
А.Деконская (lj alert_dog)
Баллада о Волке

С залива ветер, запах мокрых бревен,
Заброшенных волнами на песок.
В зверинце царском, черной цепью скован
Под утро умирал огромный волк.

И прошлой жизни дивные картины
Теснились в непослушной голове:
Старинной крепости застывшие руины
И всадник, скачущий на призрачном коне.

Когда суровых рыцарей потомки
Владели крепостью, он юн был и силен,
Ботфорты, шпага и под белым шелком
На шее драгоценный медальон.

Портрет любимой – вечная разлука
И в чистом сердце – вечная любовь.
А рядом – добрый конь и мудрость друга,
И мысли, зажигающие кровь.

В порядке крепость, сделаны дороги:
На юг – до Нарвы, а на север – в Ниеншанц,
И в новой церкви крест распятья строгий
Дает на встречу долгожданный шанс.

Но по булыжнику, уложенному ровно
Уже звенят шаги солдатских рот,
И Ниеншанц, войсками окруженный,
Уже отдал ключи своих ворот.

Пять дней в осаде. Штурма бой недолгий...
Не слышен из груди пробитой стон...
И на земле, в траве нещадно-колкой
Затоптанный остался медальон...

...Есть в старой Ингрии забытая легенда,
Что души умерших вселяются в зверей,
И возле крепости, в захваченной деревне
Видали волка, дьявола страшней.

Белее снега шерсть при лунном свете,
Дремучей морды яростный оскал,
И грусть в глазах, что никогда на свете
Не утолит ни пуля, ни кинжал.

"Поймать немедля!" , - Обер-егермейстер
Царицы вздорной преданный слуга,
Послал крестьян несчастного поместья
Ловить живьем заклятого врага.

В глухом лесу, священном и свободном
Загнали волка псами и людьми,
Пустой дорогой под дождем холодным
В «Александрию» в клетке привезли.

С залива ветер, запах мокрых бревен,
Заброшенных волнами на песок...
В зверинце царском, черной цепью скован,
Апрельской ночью умер белый волк...

И лепестки, оборванные ветром,
Несла на запад темная вода,
И тихий шепот в отблеске рассветном:
«Твой рыцарь в Ингрии остался навсегда...»

Виталий Белов.

ЗВЕРЁНЫШ.

Крадется желтый луч луны по белой простыне.
Спит на груди моей зверек, мурлыкая во сне.
В его тепле живой восторг, живая благодать.
Звереныш ждет, звереныш спит, а я не должен спать.

Он мягок, легок, невесом и не дает уснуть,
Он паутинки - коготки в мою вонзает грудь,
Он слишком мал, но знает все, что я успел узнать.
Сейчас он ждет, сейчас он спит, а я не должен спать.

Когда он плачет, я несу ему свою любовь,
Когда играет, я кричу и с губ стираю кровь.
Я бы ушел, сбежал, исчез, но он меня зовет.
Звереныш ждет, звереныш спит и с каждым днем растет.

И с каждым днем его глаза пронзительней и злей...
Наступит день - погибнет мир от ласковых когтей,
И бездна скинет балахон и свой покажет лик,
Но нежный яд вольется в кровь и мой заглушит крик.

И я не сплю, и я слежу, чтоб не порвалась нить,
И я стремлюсь убить себя, чтобы его убить,
И я стремлюсь себя познать, чтобы его познать...
Ну а сейчас... Сейчас он спит. А я не должен спать.