Итак, в Чехии к 15 веку сложилась сословная монархия, когда власть принадлежала не одному, а нескольким сословиям (король, знать (от сеймов которой много зависело в государстве), и города со своими привилегиями). После гуситских войн противостояние между сословиями обострилось, ибо так сложилось, что в окружении короля были католики и в основном немцы, знать же была чешской и в значительной мере была представлена протестантами (последователи учения гуситов, т.н. чешские братья, и последователи учения Лютера).

Активное наступление на права знати началось с воцарением на чешском престоле династии Габсбургов. Фердинанд I Габсбург (1526—1564) достиг того, что сословия отказались от вмешательства в управление финансами, склонил сейм признать наследственное право его рода на чешский престол, выговорил себе исключительное право созыва сеймов и областных съездов.

Фердинанд I


Борьба между сословиями продолжалась весь 16 век и вылилась в открытое столкновение, которое имело серьезные международные последствия.
В разгар споров между протестантскими сословиями и королем Матвеем был созван примирительный съезд в Праге, окончившийся тем, что 23 мая 1618 вожди оппозиции ворвались в зал, где заседали представители короля, и, после бурного объяснения, двоих из них выкинули из окна.
Было организовано временное правительство 30 директоров, постановлено было собирать войско, начальство над которым вручено графу Турну. Иезуиты и архиепископ были изгнаны; временное правительство завязало сношения с протестантскими князьями Германии.

Австрийский император Фердинанд II направил в Чехию войска и предложил временному правительству выслать в Вену своих уполномоченных для переговоров. Чехи ответили на это отправлением в Австрию войска графа Турна, который, соединившись с венскими протестантами, осадил Фердинанда II в самой Вене. Так началась всеевропейская Тридцатилетняя война. Император приобрёл союзников в лице баварского герцога Максимилиана, саксонского курфюрста Иоанна Георга и польского короля Сигизмунда. Осенью 1620 войска католической лиги вошли в Чехию и в битве на Белой горе разбили чехов наголову (8 ноября 1620).

Исходом битвы при Белой горе решена была судьба в Чехии протестантизма и сословной монархии. В побеждённых Фердинанд II видел не только еретиков, но и давнишних врагов королевской власти. Он не торопился обнаружить всю глубину своих замыслов. Аресты главных участников восстания начались 20 февраля 1621 в Праге и во всей Чехии одновременно, по тайному приказу. Было арестовано 48 человек, 27 из них приговорены к смертной казни. Имения всех осуждённых были конфискованы, а головы 12 главных жертв выставлены на железных шестах. Был издан приказ об изгнании из королевства всех проповедников чешских братьев и кальвинистов.
В течение 1624 года было издано 7 королевских приказов о введении католической реформации в городах и других поселениях: все храмы переданы в руки католического духовенства; некатолики лишались гражданских прав и не допускались к занятию ремёслами и промыслами; их браков не венчали, не дозволяли их умерших хоронить на кладбищах. Кто упорствовал в преданности своей прежней вере, тем дан был срок для продажи имущества и выселения из королевства. Все эти распоряжения вызвали небывалую эмиграцию: из одной Праги удалялось на чужбину по 70-80 человек ежедневно. Значительная часть конфискованных имений перешла во владение католического духовенства и выходцев из всех стран Западной Европы. Большая часть чешских шляхетских родов была доведена до бедности или совершённого разорения. Новые землевладельцы в основном не знали чешского языка, совершенно были чужды чешским историческим заветам и не могли питать никакого чувства ответственности перед страной и народом, будучи всем своим благосостоянием обязаны одной лишь милости императора.
10 мая 1627 года было издано «Новое земское уложение»: законодательная власть передана исключительно королю; сейму оставлено только право вотировать сбор налога и войска; католическому духовенству дано первое место среди сословий; немецкий язык получал в судах и законах равные права с чешским.
Бедствия Тридцатилетней войны довершили разорение Чехии: тысячи поселений были уничтожены и более не восстановлялись; из 2,5 млн жителей, насчитывавшихся в 1618 году, к 1650 году оставалось около 700 тысяч, и только к 1770 году население Чехии опять достигло 2,5 млн.
Всякая автономия Чехии исчезает, она целиком входит в состав Австрийской империи.


В своем замечательном романе «Невыносимая легкость Бытия» Милан Кундера так упоминает об этих событиях:
Лучше ли кричать и тем ускорить свой конец? Или молчать и тем оплатить более медленное умирание? Существует ли вообще ответ на эти вопросы? И вновь приходит к нему мысль, которая нам уже известна: Человеческая жизнь свершается лишь однажды, и потому мы никогда не сможем определить, какое из наших решений было правильным, а какое - ложным. В данной ситуации мы могли решить только один-единственный раз, и нам не дано никакой второй, третьей, четвертой жизни, чтобы иметь возможность сопоставить различные решения. В этом смысле история подобна индивидуальной жизни. История чехов лишь одна. В один прекрасный день она кончится так же, как и Томашева жизнь, и ее уже нельзя будет повторить во второй раз. В 1618 году чешские сословия, собравшись с духом и решив защищать свои религиозные свободы, обрушили свой гнев на императора, сидевшего на троне в Вене, и выкинули из окна Пражского града двух высоких чиновников. Так началась Тридцатилетняя война, которая привела почти к полному уничтожению чешского народа. Должны ли были тогда чехи проявить больше осторожности, чем смелости? Ответ кажется простым, однако его нет. Триста двадцать лет спустя, в 1938 году, после мюнхенской конференции, весь мир решил принести их страну в жертву Гитлеру. Должны ли были они попытаться бороться в одиночку против восьмикратно превосходящих их сил противника? В отличие от 1618 года чехи тогда проявили больше осторожности, чем смелости. С их капитуляции началась вторая мировая война, которая привела к окончательной потере свободы их народа на много десятилетий, а то и столетий. Должны ли были они проявить тогда больше смелости, чем осторожности? Что они должны были делать? Если бы история чехов могла повторяться, несомненно, было бы полезно всякий раз испробовать ту, иную, возможность, а потом сравнить оба результата. Без такого опыта все рассуждения суть лишь игра гипотез. Einmal ist keinmal. Единожды - все равно что никогда. История чехов во второй раз уже не повторится, равно как и история Европы. История чехов и Европы является двумя набросками, которые нарисовала роковая неискушенность человечества. История столь же легка, как и отдельная человеческая жизнь, невыносимо легка, легка, как пух, как вздымающаяся пыль, как то, чего завтра уже и в помине не будет.

Current music: БГ - псалом 151