А вот про этот фильм Тень слышала очень давно, зато посмотрела его недавно! Фильм режиссёра Кинджи Фукасаку, «Омотя» 1999 года, что в переводе означает «Игрушка», выходивший в мировой прокат под названием "Дом гейш". Этот фильм в какой-то мере покусился на святое – взял, да и показал всему миру то, о чём никто никогда не должен был говорить, а уж тем более, видеть – тайную, закулисную жизнь гейш! Правдивую, лишённую даже лёгкого намёка на голливудский глянец, ибо снимался он на родине гейш, и теми, кто знает о них всё. Он получился неожиданным – резким, бьющим по чувствам, грустным и пронзительным, но, тем не менее, по-настоящему прекрасным.

Итак, "Дом гейш", режиссёр Кинджи Фукасаку, 1999 г.
Чёрных волос
Разметались пряди густые.
Спутались – сбились,
Чувства мои. В душе
Дум смятенье и трепет.
Ёсано Акико.
Япония, 1958 год. В стране пестрят призывы митингов-демонстраций: депутаты принимают знаменательный проект о запрете проституции. Самый жарко обсуждаемый закон, освобождающий женщин! Вот только в маленьком домике гейш, живущих на узкой, малолюдной улочке Киото, всё остаётся по-прежнему…
Крохотное заведение, которое ведёт строгая женщина, находящая клиентов своим девушкам. Их всего трое – вечно ссорящиеся, готовые по любому поводу вцепиться друг дружке в волосы, разбитные девицы, вовсе не похожие на «людей искусства» - во всяком случае, у себя дома. Правда, стоит им надеть кимоно и навести макияж, и они превращаются в само «чинность и благолепие». Четвёртая девушка – служанка Токико, что готовится стать майко, и присоединиться к компании, ведомой строгой госпожой Сатоэ по бурному морю жизни. Всё, что происходит на этой улице, закрытой от посторонних взоров, показывается её глазами – наивным и честным взглядом юной девчонки 15 лет.
Её утро начинается со звона старенького будильника (ах, а у нас был такой же!), и беготни по дому, заваривания чая, боевой побудки сладко спящих после ночного выступления гейко, чисткой-мойкой гэта, выполнением поручений хозяйки, походов на рынок и прочей посильной домашней помощи. Жизнь гейши ей хорошо известна, и лишена официального глянца.

Да, девушки могут встречаться с клиентами не только за столиком ресторана, и, бывает, соглашаются провести ночь с тем, кто хорошо заплатит. Им нужны деньги, ведь и услуги парикмахера, и макияж, и кимоно, и шпильки-кандзаси стоят так дорого! И, в конце-то концов, каждая из них надеется встретить своего «принца на белом коне», который увезёт её с глухой улочки на шикарном авто, в богатую, обеспеченную жизнь, пусть даже не в качестве невесты, а хотя бы любовницей состоятельного покровителя.
Годы молодости и красоты пролетят быстро, так что нужно заранее задумываться о будущем. Их хозяйке, госпоже Сатоэ, подфартило: своего покровителя она нашла, и принимает его у себя уже больше 10 лет. Да, он женат, у него взрослый сын, но он продолжает захаживать к ней, и, бывает, остаётся на ночь, и оставляет ей приличное денежное содержание, ведь в нынешние времена так сложно вести своё дело, особенно сейчас, когда принимаются такие неудобные законопроекты.
А что же Токико? Что привело её в этот женский мирок, вращающийся вокруг ресторанных вечеринок, ночных гуляний, вечного, но такого фальшивого «праздника жизни», от которого болит голова наутро? Ответ прост, и не нуждается в пояснениях – бедность. Токико не может продолжить обучение в старшей школе. Семья потомственного ткача, вручную ткущего фантастически-красивые ткани, бедна. Кому нужен шёлк ручной работы, когда налажено его фабричное производство? У Токико нет другого способа помочь семье. Её мать говорит: «Твоего отца учитель назвал «живым сокровищем Японии»…Вот только это не приносит нам денег!» Младшая сестрёнка Токико пропускает школу, чтобы помогать отцу с матерью, и будущая майко просит родителей: «Я буду отдавать всё, что получаю за свою работу! Пожалуйста, дайте ей учиться! Нельзя, чтобы она стала…как я…»
Старший брат уволен, и никак не может найти работу…впрочем, на саке он деньги находит, а на расспросы Токико взрывается, и в глаза называет её «феодальной проституткой». Вот такая изнанка у тёмного шёлка парадных одеяний гейш…
Тучи сгущаются над заведением, приютившим Токико. Богатый покровитель бросает хозяйку. Сын подстраивает ей ловушку, начиная встречаться с одной из её девушек, и со смехом рассказывает о том, как легко добиться близости с ней.
- Я…знать вас больше не хочу! – кричит оскорблённая гейко. – Я вам не вещь, которой можно поиграть! Я такой же человек, как и вы! Что с того, что я гейша? Разве это даёт вам право так низко со мной обходиться?!
Чтобы удержаться на плаву, госпожа Сатоэ принимает решение провести официальную церемонию вступления Токико в майко. Ей находят клиента – 70-летнего старика, который хочет «сломать вишенку майко».
Хозяйка спрашивает Токико, согласна ли она стать майко. «Сейчас вступает в силу закон, запрещающий проституцию. Ты должна решить для себя, действительно ли ты хочешь оставаться и дальше в моём доме? Хорошенько подумай, прежде чем ответить мне!»
«Пожалуйста, сделайте меня майко поскорее! Я очень благодарна вам за заботу обо мне! Я решила прийти сюда потому, что мне очень нужны деньги. Я не могу поступить иначе!» - отвечает Токико.
Для того чтобы оплатить расходы на приём, банкет, приобрести необходимые кимоно и полное облачение юной майко, хозяйка вынуждена идти на поклон к ростовщику. Всё имеет свою цену, и ей приходится уплатить её, переступив через собственную гордость.
Новая майко получает имя «Омотя» - «Игрушка». Да, она становится только игрушкой в мире мужчин, хотя и выбирает говорящий девиз: «Я иду своим путём».
Куда-то приведёт её этот путь?..
Но в картине есть место не только грусти, но и смеху. Закулисная жизнь гейш с ссорами, сварами и дружескими посиделками под саке, беготня от надоедливых и назойливых гостей, суета и дым коромыслом, перепалки с полицией и семейные сцены, словно бы сошедшие с другой стороны земного шара, из буйного и экспрессивного итальянского квартала – здесь есть, чему улыбнуться.
Шуршит алый шёлк. Стучат гэта по асфальтовой мостовой. Спешит-торопится будущая майко в ждущий её закрытый квартал Гион. Скоро начнётся новая жизнь для 15-летней майко по имени «Игрушка». Последнее, что видит зритель, улыбающуюся девушку, обращающуюся к своему первому клиенту: «Пожалуйста, будьте добры ко мне!»