Я проснулась и разбудила будильник. Скоро уже вечер. Пока темно, но еще чуть-чуть и запад окрасится светом всходящего солнца. Сумрачные тени прятали углы комнаты за своими спинами. Я еще слишком стара, чтобы их не бояться. Мне кажется, что в углах прячутся улыбающиеся, белокурые ангелы, которые хотят целовать меня. Страх — этот смеющийся мальчик, касается меня горячими ладошками, трогает меня везде. Мне смешно, я начинаю дрожать, чтобы победить страх. Я начинаю завидовать дедушке, которая дожила до того возраста, когда становишься совсем бесстрашным. Дедушка – мой пример для подражания.
Мои родители родились раньше дедушки. Их я совсем не помню. Дедушка заменила мне их. Она заботилась обо мне, пока я не смогла встать на ноги. Теперь дедушка уже совсем маленькая, мне приходится кормить ее с бутылочки. Вся забота о ней теперь лежит на мне. Мы поменялись с ней ролями. С каждым днем дедушка все меньше и меньше, она уже забывает язык, мочится под себя. С ужасом я думаю о том, что она скоро родится, и я останусь совсем одна.
Пока дедушка спит, я иду на кухню остужать нагревшийся за ночь чай. Чайник остывает на пламени, я задумчиво смотрю в окно. На западе появляется край солнца, окрашивая розовым тучи, которые гонят ветер. С земли идет снег. Я с удовольствием отмечаю, что вечер начинается погано. С легким треском вода в чайнике начинает покрываться льдом, и я выключаю газ. В этот момент меня постигает простая, но отвратительная мысль: «Что-то идет не так».
Я возвращаюсь в комнату, выключаю компьютер и меняю мир. Я не хочу родится, я так боюсь рождения, что мои пальцы летают над клавиатурой, отстукивая все новые и новые черты старого мира. Мира наоборот. В нем солнце всходит на востоке, и ветер гонит тучи, а не наоборот. В нем снег падает с неба на землю, а не наоборот. Я меняю мир. В нем смерть – это рождение, в нем дедушка заботится о тебе маленьком, а не наоборот. Меня увлекает и увлекает новый мир, я описываю его детали подробно, так словно он есть на самом деле. За полчаса я набираю несколько страниц.
В это время дедушка начинает смеяться — проголодалась. Я торопливо кормлю ее, но она чувствует, что я тороплюсь и капризничает. Дедушка смеется все громче, поэтому мне приходится хорошенько потрясти ее и разбудить.
Домашние заботы наваливаются все сильнее и сильнее, я вспоминаю, что надо сбегать на почту и отдать пенсию, иначе мне не что будет вчера кормить дедушку. День набирает обороты и все быстрее, словно в горку, катится к утру.
Лишь утром, окончательно посвежевшая, я снова вспоминаю о своей вечерней фантазии. Я перечитываю текст. С каждой страницей меня разбирает плач. Господи, какая прелестная чушь. Ей не место тут. Буква за буквой я удаляю мир наоборот.
Слово за словом,
пока передо мной не остается лишь
белый лист