А.С. Панарин
Кем был советский человек? Или чего нет и не будет у либеральной России.

По Панарину, русский коммунизм блестяще решил дилемму между постоянной тягой русского человека к Западу и постоянным стремлением от влияния этого запада отгородиться. И ключевым моментом здесь стало чтение. Советский человек совместил в своем сознании внешнее марксистское учение с русской классической литературой, которая была глубоко национальной, и в которой он нашел созвучные коммунизму идеи - те же сострадания и справедливости, чувство свободы и чувство чести, но уже не как абстрактные идеи, а как имманентные особенности русской души. Советская нация была не только самой читающей нацией мира - читать можно и комиксы - но и одной из самых близких к классической традиции нацией.

Таким образом советский человек перерос западническую идею коммунизма, наполнив ее национальным содержанием. Острее всего это проявилось в 1941, когда власти де-факто признали, что советская идеология вобщем-то далека от основной массы населения, и отбросив марксистскую "говорильню", обратились к понятиям Родины и великих традиций прошлого, которые нельзя отдать врагу на поругание. "В советском прибавилось сразу много "русского", это прибавило "советскому" недостающие ему плоть и кровь".

Мне сразу вспомнился диалог Рубина и Сологдина из "В круге первом" Солженицына:
-- Вы, кажется, заговорили о душе? Как изменилась ваша речь за двадцать лет! У вас и "совесть", и "душа", и "поруганные святыни"... А ну-ка бы ты эти словечки произнёс в твоём святом комсомоле в двадцать седьмом году! А?..

Трагедия заключалась в том, что когда на Западе поднялась волна, вполне равная русской классике по критериям интеллектуальности и справедливости, волна конца 60-х, советское руководство ее не приняло, потому что партийная верхушка с ее ценностями оказалась значительно менее развитой, чем средний советский человек, и предпочла союз с понятными и предсказуемыми западными буржуазными лидерами, чем с "новыми левыми" с их молодежным протестом, требованиями справедливости, борьбой за экологию и против глобализма. Как пишет Панарин о соратниках Брежнева, "коммунизм их уже не убеждал".

В итоге, делает вывод Панарин, проиграли все - буржуазные идеалы потребления победили и в Европе, где их позиции были очень шаткими в конце 60-х, и в СССР, где такого поворота событий мало кто мог предвидеть.

И раз уж я процитировал Солженицина, процитирую диссидента с другой стороны - Венечку Ерофеева.
Все влитое в меня с отроческих лет плескалось внутри меня, как помои, переполняло чрево и душу и просилось вон — оставалось прибечь к самому проверенному из средств: изблевать это все посредством двух пальцев. Одним из этих пальцев стал Новый Завет, другим — российская поэзия, то есть вся русская поэзия от Гаврилы Державина до Марины (Марины, пишущей “Беда” с большой буквы)... Мне стало легче.

Итак, Ерофеев и Панарин говорят об одном - классическая литература облегчает организм от тоталитарного тумана. Однако "второго пальца" - религии - советскому человеку так и не было предложено. Вероятно, это и была одна из причин, по которой СССР так быстро сдулся. Идеалы составляли самую плоть советского менталитета, и когда под напором культуры потребления они пошатнулись, с крушением веры в коммунистический рай рухнуло и государство. Культура оказалась прививкой, но не панацеей. Осмелюсь предположить, что имей советский народ в багаже христианские идеалы, а не их коммунарский суррогат - так быстро мы бы не сдались.