4- го числа я буду наблюдать рыжуя "золушку"! Гольданскую аж из седьмого ряда центра им. Высоцкого на Таганке. Даже и не знаю радоваться или печалиться)))
Вообще-то я туда иду не ради Гольданской, а чтобы с Солнышкой развеяться. Так что буду радоваться)

Вот есть много писателей всяких - Лукьяненки там, Васильевы, Мартьяновы, Гарри Гаррисоны... Многие из них ведут блоги. Где б их найтить?

Интернет большой. Москва маленькая. Иду я значится вчерась поо Тверской - даму провожаю со сходки форума Амор. А навстречу мне вдруг Udjat и DZeta идут себе... Вот думаю - бывает же... Еду обратно - на пьянку возвращаюсь, а мне по пути уже двое парне из моей сетки идут. Ну, думаю - и правда мир тесен. Прихожу на пьянку, а там так и вообще все форумяне.... Кошмар какой-то - плюнуть некуда - обязательно в кого нить знакомого попадешь.А ведь я не самый общительный товарисч - дома сидеть люблю. А если б еще тусовался???!!! Это ж здороваться устанешь!

Этот баян уже все давно видели.. Но если кто не видел таки....
http://www.ico.aha.ru/h/kids_pictures/detpics.htm

Ангел

Я выхожу из катера. Жители деревни уже построены. Только что не по росту. Ничего - надо будет - построим и по росту и по объему талии и как надо будет. Солдатики мои достаточно квалифицированны для этого - они уже третью неделю на Элее.
- Кто староста? - задаю вопрос. Переводчик издает серию непонятных мне звуков. Деревенские перминаются. Из ряда выходит бородатый мужик лет сорока. Что-то говорит.
- Я староста. Господин офицер обьяснит...
Ничего ему господин офицер не обьяснит - мой кулак ломает ему нос. Солдатики подхватывают его. Толпа вздрагивает и начинает невольно отшатываться от меня. Так и надо.
Я беру переводчик и задаю все те же вопросы. Мы прилетели за ответами.
- Как осуществляется связь с партизанским движением?
- Где база постанцев?
- Кто главарь местного подразделения постанцев?
- Где спрятано оружие, украденное с правительственных складов и привезенное сюда прошлым утром?
Переводчик издает забавные звуки прямо над ухом старосты. Тот молчит - кровь стекает у него по лицу - целая река крови. Но молчит, скотина. Ничего - будет говорить как миленький.
- Этого ко мне на обработку - говорю я солдатикам. - Подыщите избенку поприличнее. И место под мусор.
Делаю звук переводчика погромче. Сейчас будет небольшое показательное выступление.
- Нам известно, что ваша деревня связана с повстанческим движением. Видеоматериалы со спутника - незыблемое доказательство вашего сотрудничества с базой постванцев где-то тут в лесах. Оружие, похищенное с правительственного складжа так же находится где-то недалеко от деревни. Я - Ангел. Это специализированное подразделение по зачистке и дознанию Имперской армии. Сейчас я казню десятерых из вас в доказательство серьезности ваших намерений, чтобы вы не думали, что это какие-то шутки. Сегодня вечером все вопросы которые я задал должны иметь ответы. У вас есть время подумать, вспомнить и рассказать мне все, что вы знаете. Чтобы остаться в живых, - моя речь явно им не нравится. Ну что ж. Я сюда не для этого прилетел. К тому же они не знают, что Ангелы не оставляют живых свидетелей, даже если те рассказывают им то, что они хотят знать.
Достаю кастет. Один быстрый проход мимо ряда деревенских. Удар в переносицу и она с хрустом уходит внутрь - один готов. Другому я просто сворачиваю шею, третий пытается отшатнуться - у него уже была секунда на это, но куда ему тягаться с Ангелом... Кастет проламывает ему грудную клетку и входит на кулак внутрь. Удар расчитан точно - позвоночник с легким треском ломается, а содержимое брюха вываливается из неровной дыры. Он еще не мертв - он увлеченно рассматривает рану. Ничего - это ненадолго. Прохожу быстро мимо остальных. Меня интересуют десять человек. Трое мужчин, трое женщин, трое детей, старуха. Самыми болезненными и эффектными способами. Деревенские должны понять кто такие Ангелы и зачем я тут. Кажется подействовало - женщины кричат и блюют, мужчины вжались друг в друга и стараются отвернуться.
- Я задал вопросы. У вас есть двадцать минут на раздумье. После этого Я буду вызывать вас по одному и от каждого я хочу услышать все что он знает или даже немного больше.
Солдатики мои уже знают что делать. Сержант подходит ко мне, поглядывая на следы моего маленького спектакля, и рапортует о том, что нашел подходящий дом. Идем туда. Я еще раз оглядываю осевших на землю деревенских. Они все смотрят на меня. Я улыбаюсь им. Теперь они знают кто такие Ангелы.
У меня есть двадцать минут. Я отсылаю своих солдатиков наблюдать за деревеескими. Снимаю перчатки и отдаю адъютанту - Ангелы должны быть всегда чистыми. Умываюсь и привожу форму в порядок. Серая форма, без единой складочки, без единого пятнышка. Форма Ангела. Самоосщущение - это половина дела. Я должен быть безупречен. Безукоризненно чист и строг. Я - Ангел. Я - скальпель. Работа, которую делаю я, кажется жестокой. О ней предпочитают не знать. Но кто-то должен это делать. Мы - ангелы - специалисты по зачистке и дознанию. Во все времена были империи и были враги империй. И кому-то приходилось защищать всеобщий покой. Теперь все службы стали почти штатскими. А на смену всяким слюнтяям пришли мы - Ангелы. Тренировка каждого из нас обошлась Империи в несколько миллионов долларов, но она стоила того. Ангел - универсальная машина для такой работы. Специально проведенные операции, импланты, искуственно мутированные органы - все это делает меня идеальным солдатом. Я могу функционировать в любой ситуации - мой мозг работает в пять раз быстрее, чем у обычного человека, рефлексы отточены как у машины, а память содержит информацию и навыки практически обо всех известных боевых искусствах и оружии. Фактически один Ангел может уничтожить почти голыми руками примерно подразделение обычной пехоты. Мы - скальпели в руках хирурга. У нас есть приказы - мы их выполняем. Это - работа. Когда пациенту - Империи нужна операция, используют нас. Сейчас мы боремся с раком. На Элее были зафиксированы повстанцы, атаковавшие правительственные склады с оружием. Повстанческое движение набирает силу и становится организованным. Это надо остановить. И сюда послали меня. Я должен уничтожить все следы восстания. И я сделаю это потому что я Ангел и это моя работа. На этот раз - разведка и зачистка.
Я открываю глаза. Сейчас приведут старосту.
Кровь у него больше не идет - солдатики постарались - чем-то намазали, выглядит он плохо - думаю что даже без допроса он и так умрет через несколько часов. Но это меня абсолютно не касается.
С включаю переводчик и снова задаю ему все те же вопросы. На этот раз он тихо, сбивчиво, но отвечает. Мне даже не приходится применять силу. Сержант аккуратсно записывает на диктофон. Когда староста заканчивает и в изнеможении оседает на пол я подхожу и одним ударом руки выбиваю его голову с шейных позвонков - он мне больше не нужен. Взгляд его странно останавливается на мне. Кажется он удивлен чем-то? Мертвецы - не моя забота. Солдатики быстро убирают труп, а я приступаю к допросу остальных.
Механизаторы, рабочий, домохозяйки, священник... Эти ничего не знают. Но я обязан выскрести из них все. Приходится поработать. Я достаю свой походный набор с инструментами. Выбитые челюсти, выколотые глаза - это неэстетично. Ангелы - должны быть чистыми. А потому я использую свои инструменты. Каждому укол - моя "сывротка правды" - весьма болезненный препарат, за несколько минут творящий с человеком чудеса. Трое корчатся на полу и быстро вспоминают, что слышали разговоры о постанцах и видели колонну грузовиков проежающих мимо деревни в сторону гор. Отлично. Этих можно убирать. Я киваю солдатикам, чтоб они выкидывали эти полутрупы в уже выжженую за домом яму. Сегодня она будет полной. Продолжаю допрос. Женщина. Беременная. Удар ногой по ее животу заставляет ее зарыдать и опуститься на колени. Но говорить она не хочет. Удар по лицу. Выплюнутые зубы. Сейчас она заговорит. Плачет. Еще удар - ломающий ключицу. Сквозь плач начинают прорезаться слова. Переводчик бормочет что-то про мужа-проводника по местным лесам. Он сотрудничает с постанцами и ушел с ними. Ушел на север. На десять дней. Значит - база довольно близко. Уже что-то. Даю знак солдатикам. Они что-то нерешительны сегодня. Внимательно смотрю на них - да они похоже перетрусили. Только этого не хватало. Вырываю у них из рук продолжающую рыдать женщину и кастетом перываю ее рыдания. Удар как 6никогда эффектен - кастет сбивает ее голову с шеи - она отрывается с хрустом и громким шмякающим звуком, разбрызгивая кровь по полу. Я успеваю отойти - моя форма чиста. Голова сама скатывается в яму, а тело приходится подтолкнуть. Оглядываюсь на солдатиков. Те стоят пр стойке смирно. То-то же.
Через меня проходит еще человек пятнадцать. Допрос продолжается. Пол покрыт кровью, воняет мочой и испражнениями - деревенские жители явно нервничают. Но Ангелов не пугают подобные мелочи. Мне надо закончить работу. Мой мозг анализирует каждое слово, сказанное этими окровавленными губами сквозь сломанные и выбитве зубы. Я сменяю перчатки - эти слишком грязные и излохматившиеся. Общая картина потихоньку вырисовывается. Вводят девушку лет двадцати. Она отличается от других жителей. Непонятно чем. Она не плачет - смотрит в пол. Странная. И запах... Запах от нее необычный. Она не пахнет страхом и потом, как остальные. Не важно. Я должен заставить ее говорить. Для начала пощечина. Голова ее дергается, но она продолжает молчать. Я беру ее руку и всаживаю ей под ноготь иглу. Зрачик ее расширяются. Я ввожу иглу глубже и проворачиваю. Маленькие зазубрины на ней должны делать свое дело - выдирая лоскутки плоти и заставляя говорить. Мне даже не надо фиксировать ее тело - мои мутированные мышцы легко справляются с любым сопротивлением. Я вижу как лицо ее наливается болью. Но он не показывает этого - просто я вижу как она бледнеет. Но молчит. Ударяю ее в живот - сейчас внутри у нее одновременно разорется печень и селезенка. Девушка становится зеленоватого оттенка и падает на колени. Ее платье намокает в жиже, размазанной по полу, но ни меня ни ее это не касается. Она распластавшись лежит на полу. Я наношу пару ударов - болевые точки я знаю в совершенстве. Девушка скручивается в пружину от боли, но молчит.
Подходит сержант, не менее бледный, чем она и шепчет мне на ухо. Отлично! Девушка - немая. Местная сумасшеджшая. Мусор. Хочу свернуть ей шею и на мгновение задерживаюсь. Запах. Она пахнет чем-то из детства. Эмоции. Ангелов с самого начала учат не обращать внимания на эмоции. Хруст шейных позвонков и уже безжизненное тело, с прикрытыми от боли все еще живыми глазами летит в яму. Яма уже наполовину полна трупами. Допрос продолжается.
Через четыре часа вся деревня уничтожена. Двести сорок три человека лежат в яме. Я поливаю их из огнемета длинной струей жидкого пламени. Мусор. Отходы войны.
Теперь - повстанцы. То, зачем я прилетел на эту планетку. Это задача посложнее, хотя простые горожане и крестьяне, даже вооруженные - ничто по сравнению со специалистом. Я одеваюсь. На такие операции Ангелы ходят в одиночку. С собой - только спецснаряжение. Самое необходимое. Постанцев по информации полученной от деревенских, около трех сотен. Работа для одного Ангела.
Солдатики, все еще бледные, остаются охранять десантный катер, устроив мини крепость по периметру. Я приказываю сержанту ждать моего возвращения. А сам беру спидер и углубляюсь в лес. Через два часа полета я снижаюсь, маскирую спидер в кустах, а сам приникая к земле двигаюсь вперед. И вдруг выхожу к базе. Она хорошо замаскирована - с воздуха ее в жизни не найти. Грузовики, угнанные со складов Империи замаскированы профессионально, палатки разбиты так, что только мое зрение позволяет видеть их в этой темноте. Лагерь окружен ловушками - растяжки, полоска мин, снующие туда сюда воруженные повстанцы. Смешно. Я прохожу сквозь все эти кордоны как нож сквозь масло. Десяток перерезанных глоток, один охранник, которому мой кулак на несколько секунд заменил мозги, две свернутых шеи и я в центре лагеря. Профессионально развернут. Но не для Ангела. И все же что-то здесь не так. Ангелов учат развивать интуицию для таких вот случаев. И сейчас я просто чувствую неправильность всего этого. Убираю часовых одного за другим - моя цель - уничтожение всего личного состава и максимальные потери среди техники. Грузовики же желательно сохранить - мои солдатики перегонят их потом обратно на склады, где уже имперская армия займется ими. Достаю пластиковую взрывчатку и креплю ее на какие-то контейнеры рядом с палатками. Одновременно осматриваю лагерь, вслушиваюсь в дыхание спящих в палатках людей... Что-то тут не так.
Свет. Яркий свет. Если бы не мое зрение, я бы ослеп на несколько минут. Я окружен. Около сотни стволов направлены на меня. Кажется операция провалена. Невозможно. Эта армия повстанцев не могла отследить Ангела.
- Эй, ангел! Я хочу чтобы ты медленно разделся догола и все снаряжение сложил подальше от себя. Я хочу постоянно видеть твои руки, - откуда-то из под прожектора выходит повстанец. Он явно не местный. По движениям - специалист ненамного хуже меня - я в этом хорошо разбираюсь. Три варианта атаки не проходят - этот не даст мне выскользнуть из окружающих меня стволов. Меня просто разорвут очередями. Попробуем поговорить. Медленно раздеваюсь и откидываю пистолеты, нож и подсумок со взрывчаткой в сторону. ЭТОТ подходит ко мне. Я вижу как мусколы его реагируют на каждое мое дыхание. Если бы он был в форме, я бы подумал, что он - Ангел. Но он одет в простой комбез. Ему лет тридцать, незапоминающееся лицо, мускулистый, средний рост, короткий ежик на голове, в руках - направленный на меня пистолет. Увернуться не успею. Будем разговаривать.
- Попался таки. Я давно тебя веду. Ты нам нужен. У тебя два варианта - или ты становишься теперь нашим оружием или мы показательно тебя уничтожаем - тогда с нами начнут считаться. Выбирай.
- Ангелы не перебегают на сторону противника. Я работаю только на свое непосредственное командование. Физическая смерть меня также не пугает. Я - скальпель. Я функционирую пока могу. А вот кто ты?
- Не только у империи есть технологии для создания универсальных солдат... Я - твой биологический противник. Отличаюсь от тебя тем, что работаю на себя. Или против Империи - понимай как хочешь. Скоро нас будет много. На вас Ангелов - хватит.
- На Ангела нашелся Черт.
- Можешь говорить и так. Ты - почти машина - не человек. Тебе даже больно не бывает. Ты же не испытываешь эмоций.
- Эмоции не нужны на работе. Я выполняю задание - свою непосредственную задачу, которую могу сделать только я. И делаю это хорошо. Если для этого надо терпеть физическую боль - я легко это сделаю.
- А боль внутри, Ангел? Ты никогда не думал об зверски убитых тобой? О тех, кого ты пытаешь, о тех кого ты лишаешь жизни?
- Все эти люди - враги. По тем или иным причинам. Они подлежат уничтожению. При этом я максимально эффективно должен добыть у них информацию. Самый эффективный способ - причинение физичкеской боли. Для этого я подхожу идеально.
- И ты никогда не жалеешь о сделанном?
- Сожалеть - удел слабых. Я - сильный. Я для этого живу. Это - моя работа. И я делаю ее хорошо.
Краем глаза улавливаю, что мой противник ослабил внимание. Я голый, но меня тренировали, чтобы даже так я могу уничтожать противника. И я бросаюсь на него. Несколько пуль прошибают меня насквозь в броске, но я успеваю ухватить его за горло и провести два удараногами, после чего очередь сзади и сбоку опрокидывает меня. Наверное перебит позвоночник. Я теряю сознание.

Девушка. Та самая - немая из деревни. Смотрит на меня укоризненно. Уничтожить. Я протягиваю руки - но они проходят сквозь нее. Она качает головой и уходит. Вдалеке стоят все люди из деревни. Окровавленные - как раз такие, как я их оставил. Черт знает что. Уничтожить. Я бросаюсь к ним. В воздухе запах девушки. Очень знакомый. Из детства.


Открываю глаза. Я распят на большом кресте посреди деревни. Передо мной большая куча земли - на этом месте была яма с трупами. Теперь она закопана и сверху забросана венками. Вокруг креста - повстанцы. И Этот. Если б не он я бы мог попытаься освободиться. Придется ждать. Это я умею. Повстанцы что-то говорят, один из них произносит речь - я не понимаю про что - переводчика-то у меня теперь нет, но видимо что-то погребальное. После этого все поворачиваюстя ко мне.
- Ну что Ангел - пришел твой час. Мы - повстанческая Армия Элеи, приговариваем тебя к казни через расстрел. Твоя смерть не пройдет даром - ты уничтожил население этой деревни, а мы , уничтожив тебя, докажем Империи, что ее время кончилось - и даже вы, Ангелы, уже не можете держать нас в узде.
Я рассматриваю большую виселицу невдалеке. На ней болтаются мои солдатики во главе с задумчивым сержантом. Я всегда знал что им нельзя доверить охрану. Если бы на их месте был хотя бы один Ангел - повстанческая армия была бы уже уничтожена. Стратегически десантный катер, окруженный щитами из фиброброни был неуязвим и в нем можно было обороняться сколько угодно времени. Просто они не Ангелы.
- Ты хочешь что-нибудь сказать, Ангел? - спрашивает Этот меня.
- Мне не интересна беседа с тобой. Я не смог выполнить задание - это важно. А что теперь будет - нет.
- Тогда прощай, - он отошел в сторону.
Повстанцы построились в шеренгу. Боже! Я бы мог их перерезать голыми руками! Я мысленно отключаю нервную систему и делаю рывок. Куски моей плоти - большая часть ладоней, прибитая намертво гвоздями, остаются на кресте, но даже такими руками - без ладоней. я могу причинять им ущерб. А это и есть моя задача. Второй рывок освобождает ноги. Я успеваю заметить растерянность на лицах, а в следущее мгновение врываюсь в их строй прыжком, на который расходую почти все силы. Несколько быстрых ударов, поворот, блок, удар... Очередь. Это вторая очередь пробившая меня насквозь. Я падаю. Такие ранения не может игнорировать даже Ангел. Повстанцы снова приколачивают меня к кресту, а Этот держит. Зря - я уже не могу сопротивляться с помощью рук и ног. А потому умудряюсь вырвать горло зубами у неосторожно подошедшего повстанца. Он падает, кровь бьет из него фонтанами, Этот ударяет меня в лицо. Удар как выстрел. Я на секунду теряю сознание. На площади осталось шесть трупов - те счастливчики, до которых я успел дотянуться. Моя работа.
Повстанцы отходят. Наводят автоматы. Этот командует. Выстрелы. Тупые удары по всему телу.
Мне смешно - они не знают, что за одним Ангелом придут десять и выжгут их. Потмоу что мы - скальпели. Пока мы живы - мы оружие. А я - больше нет. Мне смешно. Я хохочу, но этого уже никто не слышит. И чувствую запах той девушки - кажется это какие-то цветы. Теперь у меня целая вечность чтобы узнать про это побольше. Но, Господи, как же мне теперь больно!

Никогда не думал, что смогу выйти на улицу, поймать первого встреченного мной подлеца за шиворот, дать ему в морду, а потом обьяснить почему он подлец и сделать это так, что он поймет и раскается. Собственно я и сейчас так не думаю.


В некоторые дни работать не хочется абсолютно. Но если лечь и поспать хотя бы двадцать минут, пока начальство отошло - работать хочется куда меньше!


Иногда я думаю что популярные исполнители - очень несчастные люди. Иначе откуда бы у них была способность так натурально страдать в каждой новой песне?


Хочу прочитать рассказ про несчастную, голодную, больную собаку, которая взбесилась и перегрызла десятка с два маленьких пухлых и наглых детей.


Иногда люди боятся грома или сильного ветра. А я вот больше всего боюсь когда выходит яркое солнышко, легкий теплый ветерок и ни облачка на небе. Именно так я себе представляю себе последний день планеты. Потому что потом будет надпись "Now you can shut down your computer".


Вы когда нибудь видели пьяного жирафа или, скажем, укуренного медведя? А как насчет говорящего панды или поющей черепахи?? А вот создатели мультфильмов постоянно их где-то находят!


Если всю мою одежду снять с меня и наполнить воздухом - то вес этого воздуха и будет равняться моему интеллекту. А вы небось думали я совсем туп?


Если взять курицу, привязать к ней связку пивных банок, покрасить курицу в черный цвет и стрелять по ней холостыми патронами, то можно целых десять минут наслаждаться тем, как ваши дети будут улыбаться.



Автоответчики - мои единственные друзья. Ну кому еще можно позвонить в 4 утра и чтоб тебя не обругали?


Когда я ложусь спать, мир умирает часов на 6-8. И каждый раз возролждается, когда я встаю. Интересно, а когда я умру, кто будет за всем этим следить?



Самый верный способ потерять все доступные к написанию мысли - это приготовится их записывать.


Если вы хотите узнать как челочек к васм относится, а он сам не говорит, подойдите к нему , плюньте ему в лицо, ударьте в глаз, пните ногой, оскорбите словами, отнимите все деньги и прилюдно изнасилуйте шваброй. И тогда вы наконец точно будете знать его отношение к вам.



Как определить - не сумасшедший ли вы? Очень просто. Берите веник, садитесь на него верхом, залезайте на крышу и скачите по ней на венике, распевая детские песни, матерные частушки и красьте крышу зеленой флюоресцентной краской. После этого начинайте ловить в воздухе розовые пузыри и кидайтесь ими в людей. Если вам это нравится в течение суток - вы типичный псих.



Родители очень любили меня в детстве и поэтму никогда не били проводом от утюга. Слышите? НИкогда! Никогда! НИКОГДА-а-а-а-!!!!


Писать ручкой на компьютере - не то чтоб неудобно - просто невозможно.



Если когда-нибудь вам в дверь позвонят, вы откроете, а там будут стоять хомячок, черепаха и зеленая Годзилла с букетом цветов - не говорите, что я вас не предупреждал!

Инет на работе отчасти вредная штука. Потому как я стал меньше созидать, больше потреблять, а енто есть скотство. Вот видите - и дневник скучные стал. По-видимому художник действительно должен быть голодным. Необходим диктофон. Просто необходим... Только с ним я смогу что-то записать. Вот накоплю денег через годик и куплю себе мп3 плеер-диктофон. Тогда и сценарий продвинется.

Немного Морбида.. хотя в общем я это уже куда-то сюда как-то давно клал....
Это я посредь наших женщин с работы в подмосковном спортивном парке-пансионате "Волен" на корпоративной пьянке. Пьян и беспечен.



А это там же, но с Вованом - тут он получился лучше, чем на лошади...




А это вот Вован, я, еще один Вован и уволенный нонче мой приятель Сашка.

Кому-то не стоит их вводить где попало, а то может случится нарушение авторских прав как например сейчас

Ну забыл я сегодня. Ну не бейте ногами. Невиноватая я. В общем завтрева, я возьму у Солнышки свою крупную фотку и фотку Вована и пришпилю ее сюда. Кстати на аватарной-то фотке - тоже я. Токо там меня узнать сложно, да и качество паршивенькое.....