Что такое система современной международной политики? Есть несколько крупных игроков – государств, обладающих реальным политическим суверенитетом, т.е. независимостью, которую они могут фактически, а не на словах, отстоять в случае военной агрессии другого государства. Для этого нужны территории, большое население, экономика, сырье, позволяющие обеспечивать военную мощь. Все остальные – страны с «бумажным суверенитетом», т.е. их независимость существует постольку, поскольку они входят в зону геополитического интереса одного из крупных игроков и пользуются его протекторатом. Они не могут выражать свою волю, они принимают волю «старшего брата» как директиву. Предел их стремления к самостоятельности – демонстративное непослушание, приводящее только к смене патрона. Ну, и тогда неизбежный конфликт между конкурирующими геополитическими покровителями как результат.

Судьба стран с бумажным суверенитетом тяжела и печальна, даже если в них на определенном этапе приличный уровень жизни, создающий иллюзию благополучия – они всегда мелкая разменная монета в большой игре. В какой-то момент их могут «для профилактики» отбомбить, как Югославию, ввергнуть в пучину гражданской войны ради интересов больших игроков, поработить и превратить в сырьевую колонию. Превратить Россию в такую страну заинтересованы многие большие и маленькие игроки, потому что ресурсов у нее много, и все, как назло, козырные. Сохранить себя как суверенное государство Россия может только в том случае, если будет обладать эффективным ядерным щитом и системой ПВО, которая гарантирует ее неприкосновенность для ракет противника, или, на крайний случай, симметричный ответ. Чтоб все, желающие нас отбомбить, понимали, что себе дороже – ответка неотвратимо прилетит. Современная война никогда не ведется на территории своей страны – современная война ведется на чужой территории. Война за каждый сантиметр расстояния до ближайшей вражеской базы и за каждую секунду времени долёта. Многие ослеплены иллюзией отсутствия внешней агрессии – ведь их солдаты к нам не приходили. А на самом деле сегодня правила войны такие: за 600 километров от твоих границ появились чужие солдаты и поставили свою технику – это значит, что на тебя по факту не только уже напали, но ты эту войну уже и проиграл.

Поэтому все, кто кричит «какое нам дело до Сирии, своих проблем хватает», или «что мы вцепились в эти Курилы, отдали бы Японии», «зачем нам Крым, это слишком дорого», или «что нам до баз НАТО на Украине» – просто не понимают структуры современной международной политики и принципов современной войны от слова «совсем». Нам нужны Курилы, поскольку они замыкают нашу территорию вокруг Охотского моря, и делают его внутренним морем России. Значит, чужой авианосец туда никогда не зайдет. Авианосец – это та же база НАТО, но она еще хуже тем, что она мобильная. Именно поэтому такая принципиальная борьба развернулась за выход к морям – это самая уязвимая точка. И Крым нам нужен, как бы дорого он ни обошелся – он гарантия нашего существования как суверенного государства. И без базы в Сирии мы теряем весь Ближний Восток. Продолжать не буду – кто понял, тот понял.

Путин не лукавит, когда говорит, что мы идем защищать суверенитет России, а не нападать на Украину. Сегодня все так и есть. Базы НАТО на Украине закрывают вопрос о реальном политическом суверенитете России окончательно и навсегда. А с учетом заявления Зеленского о намерении начать ядерную программу – тем более. У них остались в наследство от Союза все разработки, необходимые для этого. Еще год – и с нами граничит враждебное государство с ядерной кнопкой. Я за мир. Я оплакиваю всех погибших за восемь лет на Донбассе и всех, кто гибнет теперь. Но и мир, в котором нет места суверенной России, для меня миром не является. И если сохранить свой суверенитет переговорами и дипломатией нереально… Кстати, о переговорах…

Трудности перевода

Я считаю, что были использованы все возможности переговорного процесса. Но переговоры с нами вести никто не собирается. Переговоры – это когда говорят два равноправных партнера, тогда у обеих сторон есть шанс быть услышанными и добиться согласия. Но равноправие партнеров это, смотрите выше - НАТО в границах 1997 и ядерный паритет. Потому что, если этого нет – это уже не переговоры. Разговор раба с господином переговорным процессом не является. Раб приходит услышать приказ хозяина, а хозяину его мнение пофиг. С нами готовы говорить только предварительно подготовив ситуацию – НАТО в русском подбрюшье, и мы разговариваем не с позиции «равный с равным», а с позиции «всемогущий с беспомощным». До этого на переговоры с нами никто не пойдет, а на наше требование о нерасширении НАТО просто говорят «об этом не может быть и речи». И самое главное в этом – Украина нам не враг. Это все могло случиться на другой территории, наши оппоненты просто «прощупывали почву» - ну где-нибудь да получится, может, в Белоруссии, может еще где. Украина оказалась в силу разных причин самой уязвимой, и ею воспользовались. Это трагедия, потому что никого роднее украинцев и белорусов у нас в этом мире объективно нет. В этом смысле наши враги нас победили – стравили с самыми близкими.

Ну и нафига нам этот волшебный суверенитет, или «ах, оставьте свою великодержавность!»

Многие думают, что за этот несчастный суверенитет нет никакого смысла цепляться. Мол, дорого и хлопотно, ну и что, что, приставив нож к горлу, нами будут руководить из другой страны – зато кормить будут сытно и к себе иногда будут пускать погреться на Средиземноморском солнышке, даже по холке ласково потреплют, если хорошо себя вести, и не грызть тапки хозяину. Ну, помимо того, что меня объективно не устраивает статус домашнего питомца, с чего вы взяли, что обещание сытной кормежки и хорошего содержания, которые щедро раздаются сейчас, кто-то планирует выполнять? А что, даже в той же Украине или Прибалтике, которых западные хозяева обещали холить и лелеять, нормальный уровень жизни у обычных граждан? А ведь они еще пока нужны, с ними пока заигрывают, из них пока еще не все выгоды извлекли, их не бросают. Взгляните на Афганистан, который уже отыграл свое для хозяина – его сначала десятилетиями заливали кровью, а сейчас там процветает работорговля, потому что люди, доведенные до отчаяния недельной зарплатой в полтора доллара, продают своих детей. Так что суверенитет – это хлопотно, это издержки, но это необходимо.

Война войне рознь…

Сейчас очень много эмоциональных манипуляций со словом «война». Господи, как же страшно об этом писать… Для русских, свято хранящих память 1941-45, война — это миллионы погибших мирных граждан, голодные, осиротевшие дети, концлагеря. Это въевшийся в генетическую память ужас. На что я уповаю, надеясь, что эта война все-таки кое-чем отличается от предыдущих?

Спецоперация проводится не силами ополченцев или призывников, бестолковых полубезоружных мальчишек, бессмысленно гибнущих по неумению, умножая горе безутешных матерей. Это кадровые военные особых подразделений. Это люди, добровольно и осознанно связавшие свою жизнь с военной службой. Потому что такая внутренняя потребность, такой характер, идеалы, такая духовная и физическая сила, и потому что «есть такая профессия, сынок – Родину защищать!» Рисковать жизнью – это их повседневность. Не знаю, как это объяснить тем, кто не в теме, но профессиональные военные – это особая категория людей. И их близкие – тоже особые люди. Их жены знают, что, если муж утром ушел на работу – не факт, что он вечером вернется домой живым. И так каждый день. Таков его жизненный выбор. А он понимает лучше других, что для того, чтобы жить осмысленно и полно, надо, чтобы тебе было, за что умирать. И они предпочтут умереть молодыми, в бою за великое вместо того, чтобы состариться с чипсами у телевизора. Как пел Высоцкий: «так лучше, чем от водки и от простуд».

Слава и вечная память тем, кто увы, падет в этой спецоперации. С обеих сторон. Но бой между профессиональными военнослужащими с целью вывести из строя главным образом военную инфраструктуру, а не живую силу противника, бой, в котором пленным и побежденным организуют гуманитарные коридоры, а мирное население прячется в метро и подвалах, но не бомбится шквальным огнем – это не совсем то, от чего мы содрогаемся при слове «война».

Да, я не настолько наивна, чтобы думать, что вообще никто из мирных не погибнет. Увы. Что-нибудь куда-нибудь обязательно отрикошетит и прилетит «не туда». Тем более сейчас украинское правительство умышленно и старательно провоцирует именно этот сценарий, подставляя Грады к стенам жилых кварталов. И да, у меня тоже родня на Украине. Не буду говорить, что мы не несем ответственности за эти жизни. Несем. Ужас государственной логики во все времена таков: любая жизнь бесценна, но и арифметику тоже никто не отменял. Если выбор между гибелью десятка или миллиона, он всегда очевиден. Дай Бог свести к минимуму жертвы мирных в этой операции, потому что иначе нам придется расплатиться жертвами совсем иных масштабов.

Кстати, о мирном населении…

Всех тех, кто постит у себя на страницах Украинские флаги и трепетно восклицает «Мы с тобой, Украина!», я очень хочу спросить – а вы с КАКОЙ Украиной, ребята? Видите ли, в чем загвоздка, Украина – она ведь разная.

В 1991 г. огромный советский народ своим легитимным большинством проголосовал за сохранение Союза. На Украине, как и в остальных республиках, большинство не желало никакого разъединения и никакого суверенитета, но хищность элит растащила государство на куски. В своих личных интересах. И кто мы теперь – «воинствующие прутья былой метлы»..

А теперь примерьте-ка на себя такой сценарий: вы прожили всю жизнь в большой стране, несовершенной, в чем-то странной, в стране, где было много плохого и хорошего, но в стране, которую вы самозабвенно любили – и вот, в один прекрасный день вы проснулись в новом государстве. И вас совершенно забыли спросить, что вы обо всем этом думаете. А вашу четко артикулированную на референдуме политическую волю вам предложили засунуть себе в… А еще, кстати, с сегодняшнего дня вы должны говорить на польско-русско-малороссийском суржике, который объявлен великой мовой, а про свой национальный язык забудьте. Каково бы вы себя ощущали? Так вот, на Украине до сих пор живут миллионы людей, очень хорошо помнящих этот страшный для них день. И их дети, и внуки, которым в семьях рассказывают об этом дне.

Вы с какими украинцами, друзья мои, с теми, или с этими?.. С теми, кто говорит о вторжении, или с теми, кто говорит «мы ждем вас уже восемь лет, почему большая и сильная Россия не пришла еще в 2014, еще на восемь лет бросив нас на посмеяние этим упырям?» Никто из нас не враг Украине, но одни из нас по одну сторону её внутренних баррикад, а другие – по другую. Я вот лично не знаю, как в процентном отношении поделены нынешние украинцы, я, как и все мы, нахожусь в определенном информационном пузыре, общаясь с более-менее единомышленниками. Но по тому, что я знаю - вероятно, многие города будут встречать русских вовсе не как захватчиков. Официальные сводки говорят, что Мелитополь приветствовал русские войска, и Бог знает, может в этот раз они не врут…

Метафизика стыда

Ох, сколько же сейчас слезно-стыдливых восклицаний… Стыдно всем (удивляет, что почему-то особенно стыдно давно эмигрировавшим, или давно намылившимся) за свою страну – и правда, позор-то какой, осмелились свои интересы защищать, да еще и с оружием в руках. И самое обидное, что на самом деле это далеко не всегда стыд перед теми, кто на Украине. Чаще это стыд перед абстрактным «всем цивилизованным миром». Перед теми, кто, нарушив все законы логики и права, разбомбил Белград. Перед теми, кто, размахивая липовой пробиркой с якобы химическим оружием, беспардонно вторгся в Ирак. Перед теми, кто, натешившись вдоволь над несчастным Афганистаном, бросил его на растерзание Талибам. Перед теми, с чьей легкой руки ИГИЛ уничтожил половину Сирии и колоссальную часть мирового культурного наследия.

Мы сидим на пиру людоедов, и стыдливо побаиваемся, что сладострастно чавкающие пожиратели человечины, стравившие нас с нашими братьями, и умело заманившие нас в эту бездну, сочтут нас недостаточно воспитанными европейцами, если мы попробуем все-таки спасти свою страну… Действительно, неловко как-то…

И ведь это не плохие люди стыдятся, и вовсе не глупые, это удивительный парадокс – все и всегда в русском человеке и хорошее, и плохое, проистекает как-то загадочно именно из обостренной совестливости. Вот такая мы нация. Совесть, как известно, мучает не тех, кого должна мучать, а тех, у кого она есть. Да, политика – страшная и циничная вещь, и любому гражданину любого государства в принципе найдется, за что стыдиться, чистеньким-то в международной политике остаться никому не удалось, читайте историю. И мы не исключение. Да, сейчас нас охотно будут патетически стыдить все, кто гораздо виноватее нас, и при этом вовсе не смущается множеством своих преступлений. Но нам на самом деле надо думать только о том, чтобы не стыдно было смотреть в глаза своим детям и внукам – которые, надеюсь, будут жить в суверенном национальном государстве, если только мы его не профукаем сейчас. Вот перед детьми и внуками нам не должно быть стыдно – а уж осуждение иностранных современников и отбывших в загранку соотечественников мы как-нибудь переживем.

И еще чуть-чуть о Путине…

Я от всей души надеюсь, что наши действительно сделают все, чтобы свести к минимуму жертвы, в этом смысле я им верю. Смейтесь, если смешно – но я эту власть выбирала, я за нее голосовала, и (с естественной погрешностью на неизбежное лукавство любой земной власти) я ей доверяю. Путин за двадцать лет правления ни разу не показал себя политическим авантюристом, поводя уверенную политику «железной рукой в бархатной перчатке». Посмотрите, как тонко было придумано публичное заседание Совбеза. Ведь что это было на самом деле? Размышляем, как всегда, на историческом материале. Время от времени государству требуется чистка властных элит. Это нормальная, естественная процедура – когда элита обзаводится слишком обширной собственностью, да еще и вне страны, когда ее экономические или родовые, или политические интересы перестают объективно совпадать с общенациональными интересами государства, и становятся направлены на достижение личных целей через удержание власти во что бы то ни стало, её надо привести в чувство, иначе государству конец. Это понимали Иван Грозный, устроивший с этой целью опричнину, и Петр Великий, безжалостно казнивший родовое боярство и придумавший Табель о рангах, это уже на опыте предшественников доподлинно знал Сталин, расправившийся с партийными кадрами ленинского призыва, когда новая империя пришла на смену идее мировой революции. Но! Они не смогли избежать крови, за что история и предъявила им вполне обоснованные нравственные претензии.

А как все произошло у нас на днях? Агнцев от козлищ отделили тихо, бескровно, и с долей своеобразного юмора. Каждого заставили публично соучаствовать в решении, которое точно отделяло тех, кто с нами, от тех, кто против нас. Все, кто публично поддержали признание ЛНР и ДНР, автоматически попадали под санкции – и как же жалко было смотреть на запинающихся, как двоечники у доски, чинуш, которые мысленно подсчитывали в миллиардах потерянные активы на Западе, заплетающимся языком произнося «поддерживаю присоединение ДНР в Российской империи» и прочую несусветную чушь! Зато итог – все, кто поддержали, автоматически стали невыездными и обрубили все хвосты ТАМ, а значит неизбежно сформировали национально-ориентированную властную элиту, потому что теперь все, что у них есть, оно ЗДЕСЬ. Теперь это кровный интерес, свой запасной аэродром они разбомбили мучительно промямленным «поддерживаю». А те, кто потом в Думе как-то не так проголосовали, или забыли явиться на заседание, уже наверняка собрали чемоданы. Тотальная чистка и сплочение рядов партии, и это без единой казни, без террора, без ГУЛАГА, даже без Философского парохода. Аплодисменты.

Если нашему Верховному главнокомандующему удастся действительно завершить военную операцию за неделю, силами спецподразделений, не тронув мирных граждан – я лично буду считать Путина самым великим правителем России за всю ее историю. Я понимаю, что такой сценарий будет почти чудом. Но если, не дай Бог, что-то пойдет не так, и мы влипнем в затяжное кровопролитие, если мы что-то не рассчитали, и рванули в аферу сломя голову – это будет страшная беда, которую мы будем оплакивать все, независимо от политических взглядов. Не сомневаюсь, что хотели, как лучше. Молюсь, чтобы не было, как всегда.