Мне нравятся истории про психотерапевтов, которые как-то вовлечены в раскрытие преступления. Потому что автор в процессе подготовки книги, непременно найдет что-то эдакое, вокруг чего и завертит интригу. Например, страхи и работу с ними. И реконсолидация памяти – хоть и спорная в этическом плане техника, но интересна для того, чтобы сделать ее центральным моментом повествования.
Поэтому все, что касается страхов – прекрасно.
Но мне уже воистину интересно, почему, вот просто – почему – уже крепко не первая книга (та же Корелиц в «Ты должна была знать» страдает ровно тем же) в которой терапевты показаны какими-то коновалами-непрофессионалами. Врач, исцели себя! Когда сам врач (успешный терапевт, на секундочку) не прорабатывает свои собственные страхи и травмы, а радостно прячется в домик, при этом пытаясь помочь другим – ну… эээээ… это такое. Супервизии? Не, не слышали.
Добавить сюда то, что к середине текста стало понятно кто «садовник», и осталось только понять «почему», но это уже частности, и из хорошей задумки получился довольно средненький триллерок.

Продолжение продолжается и тот случай, когда без внезапностей и неожиданностей. Мэри-Сью на месте, сюжет постепенно разворачивается, художественной ценности все так же нет))))
Очень повеселила меня тема с цитированием Петрановской. Мысль о том, что автор и есть Петрановская, делало мне весело несколько дней)))))))))

Разве что военные действия прошли немного мимо, а вот всякая музыкально-театрально-литературная составляющая – как раз наоборот.
И это история как раз о…
О чем же? О любви? Ну, условно. Потому что все персонажи так или иначе вовлеченные в отношения романтического толка весьма странны в проявлениях своих чувств, равно как и в самих чувствах.
О бренности бытия и о том, что вообще все иначе, когда у тебя впереди почти вечность, ты – суперчеловек и член небольшого элитного сообщества долгожителей, напоминающего больше мафию, но это уже нюансы. И ценности должны бы быть иные, когда у тебя столько возможностей. И ощущение себя в моменте – иное. Должно бы быть.
На самом деле это история ПМС-ной истеричной бабенки, зачем-то облеченной в мужскую шкуру, которая устраивает истерики на протяжении 400 лет. Господи, как можно свои обидки и страдальки нести столетиями, пережевывая сопли и перемежая это «а я Шекспира видел, как тебя»?!
Мелочный человечек, зачем-то при этом романтизированный. Прикладывающий руку к головушке и рассказывающий про то, как непросто пришлось ему. А еще трусливый и местами жалкий, выбирающий очень странные варианты между возможными и оправдывающий это «любовью к ближним» и «хотел, как лучше».
Стоит ли удивляться, что и наследница у него такая же обиженка – видимо, талант отключения мозгов и бытия туповатой овцой передается генетически.
А для того, чтобы сопли не были такими развесистыми, текст перемежается задорными философствованиям экзистенциального толка.
Это не социальная фантастика, это довольно дешевая мелодрама с весьма неприятными героями.
Реально, единственный вменяемый персонаж – абориген, далекий от западных ценностей. Что тоже говоряще.
Очень средненько. Очень.

Предыдущую книгу у Бюсси я читала совсем недавно и это была «И все-таки она красавица» и я осталась совершенно равнодушной – детективная линия была не очень интересной, а сама история мне показалась номенклатурной заказухой (и очень жаль, что автор начал сваливаться именно в нее).
Эта же книга стала совершенно иным)
Очень увлекательно, очень! Клюква местами проступает, куда же без нее (особенно много вопросов возникает по суд-мед части).
Но в этой книге есть все, что меня привлекает в детективах: ненадежный рассказчик, сомнения в собственной памяти и, вообще, адекватности. Болезненная психика, расчёт и развязка.
Дивный финал! Просто дивный)))
Примерно с трети повествования я уже запаслась попкорном, потому что помимо самого детектива и того, кто же все-таки садовник, было интересно, как же Бюсси выберется из всего того огорода, что он нагородил.
Он справился!
Очень сложно говорить про этот триллер, потому что любые слова будут спойлерами и разрушат всю прелесть, это надо просто читать))))

Талантливая до гениальности архитектор после грандиозной обиды, полученной на профессиональном поприще, зачеркнула эту сферу своей жизни, превратившись в «просто жену» гениального программиста из Майкрософт. Настолько зачеркнула, что живут они в аварийном доме, больше похожем на клошарник.
Муж – тот самый странноватый гений, которому проще вступить в «случайную связь», чем не вступить в нее.
У семейной пары все очень непросто с деторождением в анамнезе, и есть дочь подросткового возраста – Би, которая родилась с тяжелейшим пороком сердца, поэтому пять первых лет мать (та самая Бернадетт) провела в больнице, постоянно ожидая худшего.
Постродовая депрессия, профессиональная несостоятельность, общее довольно сложное психологическое состояние – Бернадетт с первых страниц предстает дамой эксцентричной до ненормальности. Она бесит окружающих (так им и надо, так думаю), особенно «дамские комитеты» в школе, поэтому является объектом пристального изучения соседей и многочисленных пересудов. Она странна и сама по себе, общаясь с миром через персонального помощника из Индии, скупая колеса и принимая странные решения, которые говорят о малой вменяемости.
Если отбросить шлак, это история женщины средних лет, чья жизнь в определенный момент терпит крах. Наверное, всегда наступает час Х, когда дети подрастают и норовят вышмыгнуть из дома, и семейная пара (ну, или одиночный родитель – тут, уж как сложится) оказывается сама с собой. С отношениями, с близостью или ее отсутствием, с взаимопониманием или не, со всем тем, что нажито к моменту Х. И эта история как раз про тот вариант, когда к моменту Х, у барышни за спиной оказалась пустота. Потому что даже её самой у неё самой не было. Потерялась где-то. Пропала.
Это история потери себя. Настолько глобальной, что признаки психического расстройства налицо.
Эта книга про попытки убежать от себя – аж в Антарктиду. И про попытки найти себя – именно там.
Эта книга, в той или иной мере, думаю, будет близка многим дамам среднего возраста.
Тяжелейшая тема. При этом написанная невероятно легким языком, почти воздушным. Настолько – что понимаешь, что это история о тех случаях, когда человек, который с улыбкой и шутками каждый день появляется перед тобой, на самом деле страдает от жесточайшей формы депрессии.
И, к слову, о форме.
Книга написана как ворох чего угодно: записок, переписок, любых типов корреспонденции – все это шквалом валится на голову читателя, погружая его в тот мир информационного шума, от которого (в том числе) и сбегала Бернадетт. Он давит, отвлекает, заставляя переключаться с темы на тему, с персонажа на персонаж, он раздражает. Настолько, что в какой-то момент очень хочется выключиться из вот этого вот всего.
И сбежать в Антарктиду.
Каждый из нас немного Бернадетт.
В этой книге прекрасно все.
Но.
Но меня она оставила равнодушной.
Возможно, потому что образ Антарктиды и вся матчасть, которая была посвящена круизу (ооо!), была написана в разы любовнее и ярче всего остального. Не знаю, возможно, автор так и задумывала, чтобы получилась такая «Земля Обетованная». Но по факту, просто остались странно расставленные акценты и блёклость всего остального. Большую часть времени мне было никак.
Персонажи мне были безразличны все, включая Бернадетт. Ну, да, узнаваемо. Но – не трогает. Не волнует. Не цепляет. Самый интересный герой – дочка Би. И вот о ней я бы с удовольствием прочитала бы книгу, а Бернадетт – отработанный материал.
И непременные русские хаккеры. Как я от них устала!
Я понимаю, что авторам надо зарабатывать на волне русофобии, что это – тренд сезона. Но сколько же можно-то?!
И концовка…
Я не знаю, пришел ли редактор с двумя вышибалами к автору и буквально выдрал из рук недописанную рукопись, но вот этот слащавый до слипания чресел хэппи-энд, когда «я все поняла, вся будет хорошо». Ну блин же…

Это история про улей (что-то в этом году мне с пчелами капитально не везет), а которой антропоморфных насекомых со всех их прекрасными насекомьим бытом и устройством общества пытаются представить в формате общества человеческого (и «Цветы на нашем пепле» Юлия Буркина в этом пане гениальна. По сравнению с).
Эта книга – это лучшая иллюстраия выражения «натянуть сову на глобус». Реально! Прекраснее я просто не припомню примера))))
В качестве условной сказки про пчелу Майю (автор, видимо, увлекалась в детстве сериалом), в которой пчелки – как будто дети или в качестве познавательной странички, история реально неплоха.
Но антиутопия???
Господи, зачем пчелам устраивать революцию?
Нет, в качестве иллюстрации «цветных революций», когда толпы сомнительно настроенных людей разрушаются целые государства, превращая цветущие страны в депопуляризованных деградантов (и моя родина тут пример) – я понимаю. Собрались такие, решили «пандугеть» и понеслось. Но, блин, революция в улье на полном серьезе? Ты – избранная?!
Мне всю дорогу казалось, что автор поспорила с друзьями, что вот сейчас она напишет полную ерунду, за которую ей насуют премий, просто потому что она будет «революционной». Выспренные речи, пафосное раздувание щек – тут в полном ассортименте.
Это – прекрасный пример голого короля.
И совы на глобусе, да.

Наверное, поэтому книга лично мне давалась тяжело, при том, что она невероятно увлекательная и динамичная.
Все, как я люблю: преступление, расследование и скелеты – море скелетов – вываливающиеся из шкафов (море шкафов). И в этой книге все, чего ни возьми, все будет – идеально. Преступления – чудовищные (местами фантастически продуманные, Карризи – от еще сказочник, но тем оно и интереснее), команда расследователей-криминалистов – особенная и специфичная. А Карризи как рассказчик – невероятным. Он сам исследует бездну и предлагает читателю совершить аналогичное увлекательное путешествие. И если в трилогии «Маркус и Сандра» Автор обращается к природе зла, то здесь ему интересен другой аспект. Чтобы бороться со злом нужно (придется) непременно нырнуть в собственную бездну. И вернуться оттуда. Потому что, вообще-то, возвращаются не все.
Это ужасная и прекрасная книга про темные стороны души человеческой. И про те случаи, когда души просто нет.
Конечно, не без огрехов. Меня, например, жутко раздражал тот уровень пафоса, в который сваливалась Мила каждый раз, как только ей предоставлялась возможность подумать о чем-то.
Или характерные уже для Каррилы ляпы в техническом плане: местами то, как ведется следственная работа поражает своей алогичностью. И мне не нравится, что он такими ляпами двигает сюжет, рассказывая, что «да, это была ошибка» или «да, вот это было странно, но…», подозреваю, что закручивать гайки можно и иными техническими способами, а не выставляя «супер-пупер профессионалов» какими-то желторотиками. Ну, или не заявлять тогда, что они – супер-пупер специалисты, раз уж делают такие откровенно странные ошибки.
Но я готова простить Карризи это мелочи.
Потому что остальное – на уровне.

«Очеловечить Гитлера значило бы каким-то образом объяснить его, – говорил Горан студентам. – Но общество пребывает в убеждении, что высшее зло объяснить и понять нельзя. Ведь любая попытка объяснения в какой-то мере оправдывает это зло».

Каждая новая книга становится не только динамичным (в этот раз, пожалуй, еще и наименее суматошным) триллером, в котором несколько линий и множество человеческих историй сплетаются в увлекательный клубок, но еще и изучением какой-то конкретной темы.
В «Подсказчике» это были дети. Насилие и дети – всегда тяжело, поэтому вторая книга воспринимается проще – в ней нет этого эмоционального давления. «Теория зла» о тех, кто пропал. Жил-жил и пропал. Не известно куда, не понятно – как.
И с пропащими все более-менее понятно – их можно вынести за скобки, про них можно не думать и забыть. Но что делать, если спустя 20 лет они возвращаются?! Причем с явным намерением мстить и убивать. И заверте…
Снова в Милы очень необычный партнер, снова Мила решает по ходу свои собственные проблемы – с собой, со своим прошлым, с потребностью внутреннюю боль трансформировать в боль внешнюю, с дочерью. Мне очень понравилось, куда пришел Карризи в развитии характеров – у Васкес наконец-то пропал напыщенный пафос. Которым она щедро делилась в первой части и она стала живым человеком. Травмированным, но живым. Поэтому и в самой книге исчез вот этот вот сомнительный энтузиазм, и она стала значительно более естественной, по сравнению все с той же первой частью.
Мне нравится, как пишет Карризи.

Мураками чувственный, в той прекрасной мере, когда физиологичность, даже самая графическая (а Харуки – до корней волос японец, поэтому графичности в его романах более, чем достаточно), всегда духовна. А духовность всегда графична.
Сюжет для Мураками не важен. Он есть, но его могло бы не быть, потому что вся история художника-портретиста, очень сложно переживающего развод с женой и продолжающего пестовать смерть любимой сестры, не динамична настолько, насколько вообще может не быть динамично проживание своей драмы в глуши, где самыми яркими событиями считаются полнолуние или шелест трав и пение птиц.
Да, что-то в книге происходит – события, люди, открытия чередой проходят по бумажным листам, тут находится место всему, даже Второй мировой и ее кошмарным переживаниям. Но все это вторично. Все это – акварельный фон для тех бурных событий, которые происходят внутри творца.
Мураками – хирург и острым мачете он вспарывает художника. Художника как идею. Художника как метафору. И сам ныряя в неистовый поток творчества и творческий процессов, увлекает читателя за собой. Он протаскивает нас всех через ту самую кроличью нору, чтобы у каждого, кто следует этим путем, содралась кожа – до самых костей, до оголенных рецептов. Потому что творчество не возможно без всего этого: без боли, без потерь, без рефлексий, без неистового погружения внутрь себя.
Это было чудесное путешествие, судари наши. Как правильная сказка с классическим путем героя она простилается и уводит за собой.
Я ни разу не художник и не воспринимаю мир кисточками и красками, но даже у меня после окончания книги вибрировали кончики пальцев.
Мне просто нужно что-то рисовать!

Отдельно прекрасны японские 13-летние школьницы. Но это такой милый бонус, что просто каваиии)

Я очень люблю Мураками. Его, как Бакмана сложно читать много и подряд – он из тех писателей, которые насыщают надолго, оставляя не только дивное послевкусие, но и чудесную Миядзаковскую атмосферу естественных таинств бытия.
А «Командор» стал бы непременным участником проекта «если бы вы осели на необитаемом острове, какие 10 книг вы бы взяли с собой», ну, если бы он был (проект, не «Командор»)))))
В этой истории каждый найдет что-то свое, непременно найдет. И если перечитать книгу через год или два, там непременно найдутся новые уровни, новые глубины, чтобы вновь выйти-родиться через эту дивную пещеру.
А уж в собственной пещере, выстроенной под вдохновением Мураками, можно провести вечность.

Мальчики-девочки, средний возраст - 30 лет и все они чудесны. Отдельно понравилось, что и мальчики и девочки крепко далеки от субтильности. А отдельные танцоры откровенно выбиваются из возрастных (и были скорее "под 50") и из визуально-балетных "норм". Я знаю одного странного айдола, который по жизни был поруган за то, что его вес сильно далек от идеала. Но он божественно двигается, наплевав на все пересуды.
Так и тут: и мальчики и девочки летали невесомыми лебедями и были прекрасны. Ни одного пустого места, никто не стратил.

Постановка была той, в конце которой попа слиплась, а погиб только старина Ротбарт. Хотя я ждала, когда же пучина поглотит Принца с его "светлой итерацией подруги")))
Но то такое.
Ротбарт был невероятен. Пыталась найти, кто же танцевал его партию, но корейцы состряпали такие странные буклеты, где была полная история постановки балета в России, но гастролирующий состав я так и не нашла. А жаль.
Потому что Колесникова, хоть и была чудесна, но она была ожидаемо чудесна.
Аналогично Зигфрид. Его партию танцевал Дмитрий Акулилин и, если не считать богических булок в совершенно неприличном трико, на которые я пялилась все три часа, он был сладок до кариеса. Аааа, не люблю таких персонажей.
Вот, только про них корейцы и писали.
Остальные остались "па-де-труа" за кадром.
Уже дома прочитала, что раньше Акулилин танцевал партию Ротбарта, и на этом месте мой мозг пискнул и ушел в несознанку. Потому что представить, что вот это карамельное летающее облако может быть еще и тёмным фатумом - нууу, он очень хороший актер, видимо.

Мое же зрительское сердце целиком и полностью отошло неизвестным героям: шуту и Ротбарту.
Они были просто невероятны. Увы, остались для меня безымянными героями.

Корейцы, к слову, принимали труппу просто невероятно. Я не очень поняла, почему в финале вышли не все, а только девчонки-лебеди и Принц с Ротбартом (обычно у корейцев выходят все, даже пеньки), но зал не отпускал овацией минут 15. Трижды выходили и это, не считая оваций после каждого танца.