«Здравствуйте, меня зовут Ким Санкё, мне 28 лет, я являюсь гражданином Южной Кореи. 24 ноября 2018 года, в субботу, я зарезервировал столик в клубе Burning Sun Каннама, чтобы отпраздновать день рождения друга, который помогал мне с дизайном интерьера в моём рекламном проекте. Мы выпили примерно 3 бутылки шампанского, когда к нашему столу, подлетела женщина, которая сидела за другим столиком справа от нас. Она схватила меня за левое плечо и спряталась за мной. Затем мужчина перегнулся через стол и попытался схватить женщину под руки и вытащить назад. Она вцепилась в меня, пытаясь сопротивляться. Рефлекторно я схватил мужчину за руку и посмотрел на него. Им оказался менеджер клуба. Как я сделал это, он сделал выпад в мою сторону. Я уклонился, вцепился в него двумя руками и позвал охрану на помощь. Однако результатом их «помощи» стало моё коллективное избиение.

Охранники и ещё несколько человек с соседнего стола (минимум трое) схватили меня и вытащили из клуба. Они протащили меня через VIP-вход и вытолкали наружу, туда, где не было видеокамер. Мужчина, который руководил процессом, а также телохранители и пара его друзей, сбили меня с ног и начали бить ногами. Я отступил и смог позвонить в полицию по мобильному телефону примерно в 07:02 утра. Я не хотел, чтобы нападавшие покинули место преступления, поэтому вернулся к ним и кричал, чтобы они не вздумали сбежать. После чего они снова коллективно побили меня. Это конец первого нападения, которому я подвергся со стороны исполнительного директора клуба Burning Sun и его дружков.

Полиция прибыла на место происшествия в 07:10 утра. Приехав, они увидели, как я, избитый, лежу на земле. Но когда сержант полиции, Хан Чжинун, увидел тех, кто меня побил, он быстро подтолкнул меня ко входу в клуб. Когда я обратился к его коллеге, Ан Хвансоку: «Вы не можете позволить им уйти», — полицейские заблокировали мой обзор и силой затолкали меня в полицейскую машину, надев на меня наручники. Для меня происходящее потеряло всякий смысл, но я спокойно сказал им, что являюсь жертвой нападения, что это я звонил им, что они сами могут увидеть, кто является пострадавшей стороной.

Я вежливо сказал им: «Если вы рассматриваете это как обоюдное нападение, не должны ли вы арестовать и их тоже? Почему вы арестовали только меня?». Однако меня просто молча затолкали в машину. Так, в наручниках, меня привезли в полицейский участок. Сержант Хан Чжинун вёл машину, а офицер Ан Хвансок сидел рядом со мной. Во время поездки мне было трудно дышать. Я попросил снять с меня наручники, чтобы я смог нормально дышать полной грудью, но полицейские начали оскорблять меня. Когда я ответил им на их слова, один из полицейских несколько раз ударил меня кулаком.

Я был в шоке, так как происходящее не имело никакого смысла. Когда я спросил офицеров: «Что происходит? Именно я вызвал полицию, вы сами видели, что на меня напали», — они вновь начали сыпать ругательствами, например: «Заткнись, давай поедем в тишине» (Ан Хвансок).

Я сказал им, что у меня, скорее всего, сломаны или треснули рёбра, так как мне тяжело дышать с заведенными за спину руками. Затем я спросил: «Какие проблемы я могу причинить в таком состоянии?», — Ан Хвансок ответил мне: «Я велел заткнуться на***». Я ответил: «Почему Вы продолжаете так со мной разговаривать? Мне действительно больно, снимите наручники». Тогда Ан Хвансок ударил меня в рёбра, о возможном повреждении которых я сказал ему ранее. Когда я скорчился от боли, он придавил меня своим телом и сильно ударил по плечам три раза.

Мы прибыли в полицейский участок Ёксама примерно в 07:15~07:30 утра. Меня вытащили из машины, и я сказал: «Как полицейские могут избивать людей, ведь именно я вызвал вас». Ан Хвансок ответил: «С**** сын, я велел тебе заткнуться, но ты продолжаешь говорить», — после чего подставил мне подножку со спины и толкнул меня по направлению к полицейскому участку. Когда я упал, он трижды ударил меня ботинком в лицо. В середине нападения я ударился об нержавеющую нижнюю часть стеклянных дверей участка, из-за чего из обеих ноздрей пошла кровь. Мой рот был разорван в трёх местах, поэтому губы сильно опухли.

После второго нападения полицейских перед входом в участок Ёксама, меня завели внутрь, усадили на стул перед центральным столом. всё ещё связанного наручниками. Я был напуган, потому что меня окружила толпа полицейских. Несмотря на то, что я истекал кровью, полиция была занята лишь тем, чтобы сокрыть улики. Они не выполнили стандартную процедуру задержания, не вызвали моего представителя и не зачитали мне мои права («правило Миранды»).

Мне стало очень страшно после того, как я понял, что полиция защищает нападавших из клуба, выдавая меня за виновника инцидента. Я тайно дотянулся до своего телефона, который был у меня в заднем кармане, и позвонил маме по громкой связи. Кровь текла с меня, я сплёвывал его на пол. А один из полицейских изобразил удивление, что у меня течёт кровь после избиения.

Руководитель группы участка Ёксама, Пэк Кванчжэ, и ещё примерно 20 офицеров начали просматривать запись с камер клуба. Они держали меня связанным за решёткой в течение приблизительно 2 часов. Когда моя мама прибыла в участок, она увидела моё состояние и поведение офицеров, после чего позвонила 119 и 112 и заявила, что не хочет, чтобы процесс допроса проводился здесь. Она была шокирована и вызвала мне скорую. Машина скорой помощи прибыла примерно в 08:35 утра, наряд медиков подтвердил: «Пациент должен отправиться в больницу. Мы должны немедленно оказать ему первую помощь». Однако полицейские заявили, что я нахожусь под подозрением о нападении, и уехать они мне не позволят.

Они удерживали меня до 10:00 утра, надеясь, что моё кровотечение прекратиться само собой. До этого, когда кровь из ярко-красной стала желтоватой (сукровица), сержант Ха Чжинун сказал своему коллеге: «Сними видео, как это уб***** харкает слизью, чтобы мы смогли посадить его за противодействие правоохранительным органам». Я заорал, чтобы меня не смели снимать, но четверо офицеров все равно снимали, смеясь и издеваясь надо мной. Впервые в своей жизни я чувствовал себя униженным и опозоренным.

Около 08:46 утра с меня сняли наручники, чтобы передать в полицейский участок Каннама. Они продолжали оскорблять меня и глумиться, поэтому я взял со стола лист бумаги, плюнул на него кровью и швырнул его в Ха Чжинуна со словами: «Это не слизь. Это кровь, которая пошла из-за побоев». В этот момент Ха Чжинун не мог сдержать ярость, его колотило. Он велел остальным схватить меня, кто-то ударом сшиб меня на пол. Около 15 офицеров окружили меня, били ногами и вновь надели на меня наручники. Около 10 офицеров закрывали своими телами меня от камер видеонаблюдения участка, а еще пять давили меня ногами. Ха Чжинун придавил мою голову к полу коленом и схватил за волосы. Он сказал: «Малыш, мы не отпустим тебя, даже если будешь умолять». У меня вновь пошла кровь из носа и рта.

Моя мама была свидетельницей происходящего и была в шоке. Она кричала: «Что вы делаете?», — пыталась остановить их, начав снимать инцидент на свой телефон. Офицеры отобрали у нее мобильный, вытолкали из участка и заперли двери.

Меня вновь избили в 08:46 утра. Повторное кровотечение остановилось примерно к 10:00 утра, меня посадили в тюрьму, пока полиция придумала другую историю, скрывая запись с камер видеонаблюдения. Около 10:00 утра меня перевели в полицейский участок Каннама. Там мое дело расследовала вторая детективная группа.

Капитан Сон Ёхан и офицер Ли Мунхи задали мне несколько вопросов об инциденте, я рассказал им всё, что произошло. Они заявили, что это невозможно, обвинили меня в неуважении к правоохранительным органам, перешли на неофициальный стиль общения. Их последующие вопросы сконцентрировались на моём прошлом, были ли у меня задержания из-за наркотиков или алкоголя, был ли я судим, есть ли у меня штрафы и т.д.

Капитан Сон Ёхан сказал мне: «Ты ведь немало выпил, верно? Ты сделал этот всё из-за алкогольного опьянения». Я ответил: «Я не был пьян. Я выпил только 3 бокала шампанского (из 3 бутылок на компанию)». Они ответили: «Если мы выясним, что ты врёшь, то засудим тебя». Они повторили это раз пять во время допроса.

Затем они вызвали на допрос двух охранников, у нас был перекрестный допрос. Во время него один из охранников сказал мне: «Осмотрись. Мы же прибьём тебя». Они оскорбляли меня и угрожали мне, пока офицер второй команды просто смотрел на это. Но как только я пытался ответить, он орал, чтобы я замолчал. Капитан Сон Ёхан оскорблял меня и разговаривал со мной по-хамски.

С 10:00 до 14:30 я подвергался допросу, мне не разрешили уехать в больницу. Когда допрос завершился, я попросил отправить меня в больницу, но Сон Ёхан ответил: «Ты — нападавший и не можешь покинуть участок в течение 48 часов». Я ответил: «Почему я — виновник? Я весь в крови, но те, кто напали на меня, даже не здесь. Так почему я стал виновником?». Офицер швырнул в меня лист со словами «Вмешательство в обязанности сотрудника полиции» и сказал: «Ты — нападавший. Ты не можешь уйти».

Во время расследования два охранника клуба Burning Sun заявили, что я сексуально домогался девушку, а они пытались меня остановить. Они ложно обвинили меня в зачине драки. Вторая детективная группа не слушала меня, они продолжали допрос, угрожали мне и нарушали мои гражданские и человеческие права. Ко мне допустили только родителей.

Лишь спустя 8 часов мне позволили отправиться в больницу. Меня чуть не избили до смерти, мои рёбра были сломаны в 4 местах, у меня был рабдомиолиз (синдром, представляющий собой крайнюю степень миопатии и характеризующийся разрушением клеток мышечной ткани вследствие тяжелой физической работы или травмы), паралич правого пальца руки (паралич периферических нервов),сильные ушибы и обильное кровотечение.

В этом состоянии я был заключен в тюрьму на ночь. Я стал нападавшим. А тех, кто напал на меня, даже не обвинили. Это история о том, как полиция насильно принуждала меня к расследованию, угрожала мне и нарушала мои человеческие права. Это история о том, что произошло в полицейском участке Южной Кореи в 2018 году».

официальное заявление:
«На момент прибытия (наряда на место происшествия) мистер Ким был в состоянии крайнего эмоционального возбуждения и отказался предоставить свои идентификационные данные для проверки. Мы пытались проверить сообщение о том, что он напал на охранников клуба и вызвал беспорядки, но мистер Ким продолжал вести себя неадекватно, именно поэтому был арестован за препятствие ведению бизнеса, это лишь одна из нескольких причин его задержания.
Мы изъяли доказательства, такие, как записи с камер видеонаблюдения окружающей территории, и сейчас проверяем их. Мы также вызвали мистера Чана на допрос в рамках расследования. Несколько дел расследуются параллельно, включая заявление представителя клуба и контратаку службы охраны заведения против мистера Кима. Однако сам мистер Ким на данный момент отказывается сотрудничать со следствием и являться на допрос.
Мы будем тщательно заниматься расследованием, чтобы никто не был ложно обвинен».

о прививках

Председатель Международной ассоциации клубов «Что? Где? Когда?» (МАК ЧГК) и знаток клуба Александр Друзь сказал РБК, что сделку с вопросами за деньги ему предложил главный редактор программы «Кто хочет стать миллионером?» Илья Бер, а не наоборот.

Накануне господин Бер обвинил господина Друзя в мошенничестве и попытке подкупа. В своем «Живом журнале» он рассказал, что перед записью программы, которая вышла в эфир «Первого канала» в декабре 2018 года, Александр Друзь попросил его раскрыть список вопросов и ответов в предстоящей игре. Взамен он предложил поделиться частью планируемого выигрыша в 3 млн руб.

«Голос на записях Бера действительно мой и скрывать этого я не собираюсь, а вот историю Илья Бер рассказал с точностью да наоборот. Именно он предложил мне сделку с вопросами за деньги, которые я заплачу ему с выигрыша»,— рассказал господин Друзь. Он отметил, что «восхитился наглостью» господина Бера и «старательно» подыграл ему, когда тот начал обсуждать детали сделки.


По словам Александра Друзя, о ситуации он сообщил другому игроку «Что? Где? Когда?» Виктору Сидневу, и они решили «ждать, что будет дальше». Когда Илья Бер продиктовал вопросы и ответы, господа Друзь и Сиднев решили, что если на игре будут озвученные главредом программы вопросы, то они доведут съемку до 15-го вопроса, но его выигрывать не будут, а потом сообщат о произошедшем руководству «Миллионера».

«Однако, все оказалось сложнее, последние пять вопросов не совпадали. Мы просто играли на них и выигрывали. На последний вопрос, как мы с Сидневым и договаривались, мы не дали правильный ответ, хотя, когда вопрос прозвучал, я понял, что правильный ответ на него мне известен. Оглядываясь назад, я понимаю, как глупо я поступил, пытаясь переиграть Бера. Мне жаль, что так получилось»,— сказал Александр Друзь.